если бы он убил тебя. Ты знаешь, Хорхито, что это разбило бы мое сердце. И
все же я могу понять Серафино. Давай же поблагодарим Бога и этого отважного
сеньора за то, что не случилось худшего.
В каюту вошел Тим, высокий, краснолицый шкипер, чтобы узнать, как себя
чувствует мистер Ферфакс, и доложить, что "Цапля" взяла курс и быстро
движется вперед, подгоняемая легким южным бризом, оставив Ла-Ача на
расстоянии шести миль за кормой.
-- Все хорошо, что хорошо кончается, сэр. Для джентльмена, который
прибыл с вами на борт, мы уже подыскали помещение.
В маленькой каюте я подвешу ему койку. Пойди, займись этим, Алькатрас,
-- приказал он негру. -- Vamos![2]
Ферфакс откинулся назад, полузакрыв глаза.
-- Все хорошо, что хорошо кончается, -- повторил он, криво улыбнувшись,
и Бладу почудилась в его голосе скрытая насмешка. Казалось, что, очутившись
на койке и перевязав рану, он снова обрел силу тела и духа.
-- Твои драгоценности в безопасности, дорогая? -- спросил он. накрыв
своей ладонью руку девушки.
-- Драгоценности? -- Затаив дыхание, она задумчиво нахмурилась.
Внезапно на ее лице мелькнул страх, она вскочила на ноги и прижала руки к
сердцу: -- Драгоценности!
Ферфакс резко обернулся, глядя на ее внезапно побледневшее лицо и
расширившиеся глаза.
-- Что такое? -- ворчливо осведомился он. -- С ними все в порядке?
Губы девушки дрогнули.
-- Valda me Dios![3] Наверно, я уронила шкатулку, когда Серафино догнал
нас.
Последовала затяжная пауза, которую Блад расценил как затишье перед
бурей.
-- Ты уронила шкатулку! -- произнес Ферфакс, и в его тоне послышалось
зловещее спокойствие. Он остолбенело уставился на де
1 Любимый (исп.).
2 Скорей! (исп.).
3 Боже, помоги мне! (исп.).
вушку, челюсть у него внезапно отвисла, в светлых глазах вспыхнуло
пламя. -- Ты уронила шкатулку? -- переспросил он резким надтреснутым
голосом. -- Будь проклята моя кровь! Это невероятно! Ад и дьявол! Ты не
могла уронить ее!
Его внезапное бешенство потрясло девушку, которая смотрела на него
испуганным взглядом.
-- Ты сердишься, Хорхито, -- запинаясь, проговорила она. -- Но ты не
прав. Посуди сам, я была в ужасе, ведь тебе грозила страшная опасность. Что
для меня в тот момент значили драгоценности? Разве я могла о них думать? Я и
не обратила внимания, когда шкатулка упала, ведь тебя ранили, и ты мог
умереть. Понимаешь, Хорхито? Конечно, их жаль, но ведь теперь мы вместе. Бог
с ними!
Нежная рука девушки снова обвилась вокруг его шеи. Но Ферфакс в
бешенстве оттолкнул ее.
-- Бог с ними?!? -- взревел он. -- Провалиться мне на этом месте! Ты же
выкинула тридцать тысяч дукатов собаке под хвост и утверждаешь, что это не
имеет значения! Кровь и гром, девочка! Что же тогда имеет значение?
Блад решил, что пришло время вмешаться. Мягко, но решительно он вновь
уложил раненого на подушки.
-- Успокоитесь ли вы наконец или будете продолжать орать, как
недорезанный теленок? Неужели вы еще недостаточно потеряли крови?
Но Ферфакс отчаянно отбивался.
-- Черт побери мою душу! Вы мелете вздор! Как я могу успокоиться, когда
эта дурочка...
Но девушка прервала его. Она гордо выпрямилась, ее глаза, казалось, еще
сильнее почернели. Утраченное спокойствие вернулось к ней.
-- Почему это тебя так беспокоит, Джордж? Пожалуйста, не забивай, что
это были мои драгоценности, и если я их потеряла, то это мое дело. Я считаю,
что в этот вечер, когда я приобрела так много, это не следует считать
большой потерей. А может быть, я ошибаюсь, Джордж? Может быть, эти
драгоценности значат для тебя больше, чем я?
Столь откровенный вызов привел Ферфакса в чувство. Он быстро пошел на
попятный, разразившись внезапным хохотом, показавшимся Бладу предельно
неискренним.
-- Черт возьми! Ты сердишься на меня, Исабелита? Что поделаешь -- таков
уж мой характер. Вспыхиваю, как порох. А потеря тридцати тысяч дукатов может
вывести из себя. Ну ладно, пропади они пропадом! -- И он протянул руку. --
Поцелуй меня и прости, Исабелита. Скоро я куплю тебе все драгоценности,
какие ты захочешь.
-- Мне не нужно драгоценностей, Джордж. -- Девушка еще не до конца
смягчилась, так как малоприятные подозрения, пробудившиеся в ней, не утихли.
Однако она подошла к нему к позволила взять себя за руку. -- Никогда не
сердись на меня больше, Хорхито. Если бы я так не любила тебя, то меня бы
сильнее беспокоила эта шкатулка.
-- Ну, разумеется, детка.
Тим смущение заерзал на месте.
-- Я, пожалуй, пойду на палубу, сэр. -- Дойдя до двери, он повернулся к
капитану Бладу. -- Этот черномазый подвесит вам койку.
-- Тогда проводите мевя, пожалуйста. Ночью мне здесь делать иечего.
-- Если ветер не переменится, то мы доберемся до Порт-Ройяла[1] в
воскресенье вечером или в понедельник утром, -- заметил, все еще стоявший в
дверях, шкипер.
Блад застыл как вкопанный.
-- До Порт-Ройяла? -- медленно переспросил он. -- Я не хотел бы
высаживаться там.
-- А почему? -- обернулся к нему Ферфакс. -- Ведь это английское
поселение. На Ямайке вам нечего бояться.
-- И все-таки я не хотел бы там высаживаться. В какой порт вы зайдете
затем?
Вопрос, казалось, позабавил Ферфакса, который снова насмешливо
улыбнулся.
-- Это будет зависеть от многих обстоятельств.
Ответ этот только усилил неприязнь, которую Блад испытывал к
англичанину.
-- Я был, бы вам благодарен, если бы вы согласовали этот вопрос с моими
намерениями, учитывая, что я нахожусь здесь ради вашей пользы.
-- Ради моей? -- Светлые брови Ферфакса долезли вверх. -- Разрази меня
гром, неужели я не понимаю, что вы тоже удираете? Ну, хорошо, посмотрим, что
мы можем для вас сделать. Где бы вы хотели сойти на берег?
-- Из Порт-Ройяла, -- ответил Блад, с трудом подавив раздражение, --
для вас не составит большого труда пройти через Наветренный пролив и
высадить меня на северо-западном побережье Эспаньолы или даже на Тортуге.
-- На Тортуге? -- Быстрый взгляд светлых бегающих глаз заставил Блзда
пожалеть о сказанном. Было нетрудно догадаться, какие мысли в голове
Ферфакса. -- На Тортуге, а? Значит, у вас есть дружки среди пиратов? -- Он
рассмеялся. -- Ну-ну, это ваше дело. Сначала "Цапля" зайдет а Порт-Ройял, а
потом мы займемся вами.
-- Я буду вам премного обязан, -- поклонился Блад, почти не скрывая
сарказма- -- Желаю ваи доброй ночи, сэр. И вам тоже, мадам.
1 Порт-Ройял -- город на острове Ямайка, принадлежавшем Англии.
III
Некоторое время после того, как дверь за ушедшим закрылась, Ферфакс
лежал неподвижно, прищурив глаза. На его губах блуждала загадочная усмешка.
-- Лучше бы ты поспал, Хорхито, -- наконец заговорила донья Исабела. --
О чем ты думаешь?
Его ответ, казалось, не имел смысла.
-- Я думаю о том, насколько отсутствие парика изменяет внешность
человека, который к тому же ирландец, хирург и хочет, чтобы его высадили на
Тортуге.
Девушка решила, что у Ферфакса начался жар, и снова предложила ему
поспать. Когда она сказала, что уйдет из каюты, Ферфакс не пожелал и слышать
об этом. Проклиная сжигавшую его жажду, он умолял ее дать ему попить. Жажда
постоянно терзала его, не давая уснуть, поэтому донья Исабела осталась
сидеть радом с ним, время от времени поднося к его губам стакан с водой,
смешанной с лимонным соком, а один раз, по его настойчивому требованию, с
несколькими ложками бренди.
Ночь тянулась медленно; Ферфакс лежал, не говоря ни слова. Наконец,
решив, что он заснул, девушка поднялась, чтобы выскользнуть из каюты, но
Ферфакс внезапно заявил, что не в силах заснуть и попросил позвать Тима. Она
повиновалась, боясь, что возражения выведут его из себя.
Когда Тим вернулся с девушкой, Ферфакс пожелал узнать, который теперь
час и где они находятся. Тим отвечил, что только что пробило восемь склянок
и что они удалились от Ла-Ача на добрых сорок миль.
-- А на каком расстоянии от нас находится Картахена? -- последовал
довольно странный вопрос.
-- Милях в ста, может быть, немного больше.
-- За сколько времени можно добраться туда?
Глаза шкипера расширились от удивления.
-- Если ветер не переменится, то часа за двадцать четыре.
-- Тогда плывите туда, -- приказал Ферфакс. -- Отправляйтесь
немедленно.
Удивление, отражавшееся на красном лице Тима, перешло в беспокойство.
-- У вас, должно быть, жар, капитан. Зачем нам возвращаться на Мэйн?
-- У меня нет никакого жара. Ты слышал мой приказ? Иди и бери курс на
Картахену.
-- На Картахену? -- Шкипер и донья Исабела обменялись взглядами.
Понимая, что происходит у них в голове, Ферфакс злобно скривил рот.
-- Чтоб тебе провалиться! Подожди, -- проворчал он и погрузился в
глубокое раздумье.
Не будь Ферфакс прикован к койке, он обошелся бы без партнеров в
задуманном им коварном предприятии. Ферфакс бы сам все довел до конца, держа
свой коварный план в секрете. Однако состояние, поставившее его в
зависимость от шкипера, принудило его выложить свои карты на стол.
-- Маркиз Риконете находится в Картахене, и он заплатит пятьдесят тысяч
за капитана Блада, живого или мертвого. Пятьдесят тысяч! -- Помолчав, он
добавил. -- Это целая куча денег, и пять тысяч из них перейдут к тебе, Тим.
Подозрение Тима в том, что его хозяин бредит, перешли теперь в
уверенность.
-- Ну, разумеется, -- успокаивающе произнес он.
-- Разрази тебя гром, Тим! -- зарычал на него взбешенный Ферфакс. -- Ты
что, поддакиваешь мне, думая, что у меня бред? Ты бы лучше поразмыслил о
причине этого бреда. Тогда бы ты, может быть, стал бы получше видеть и
соображать.
-- Допустим, -- согласился Тим. -- Но где же мы найдем капитана Блада?
-- В маленькой каюте, тое ты поместил его.
-- У вас голова не в порядке, сэр.
-- Вот заладил! Какой же ты дурак! Говорю тебе, это капитан Блад! Я
узнал его в тот момент, когда он попросил высадить его на Тортуге. Не будь я
в полусне, я бы и раньше его узнал. Он сказал, что не хочет высаживаться в
Порт-Ройяле. Еще бы, ведь губернатор Ямайки -- полковник Бишоп! Теперь ты
понял наконец?
С глупым видом, моргая глазами, Тим отпустил два-три крепких словечка.
-- Так значит, вы узнали его?
-- Можешь не сомневаться, что я не ошибся. Теперь иди и меняй курс. А
потом запри этого парня. Если мы захватим его во сне, это избавит нас от
беспокойства.
-- Ну и ну, -- покачал головой Тим и удалился в состоянии крайнего
возбуждения, вызванного отнюдь не угрызениями совести. --
Донья Исабела, чей страх возрастал по мере того, как она все больше
вникала в происходящее, внезапно вскочила на ноги.
-- Постойте, постойте! Что вы намерены делать?
-- Это тебя не касается, малютка, -- сказал Ферфакс и повелительным
взмахом руки отпустил Тима.
-- Нет, касается. Я все поняла. Ты не можешь так поступить, Джордж.
-- Почему не могу? Ведь мошенник наверняка сейчас спит, как убитый. Так
что особого труда это не составит. Да, его ждет веселенькое пробуждение. --
И Ферфакс разразился хохотом, только усилившим ужас девушки.
-- Но Dios mio![1] Ты же не можешь предать человека, который спас тебе
жизнь!
Ферфакс обернулся к девушке, устремив на нее насмешливый взгляд. Будучи
закоренелым негодяем, он не сомневался, что имеет дело с обычной глупой
сентиментальностью, которую ничего не стоит преодолеть. К тому же он был
уверен в своем влиянии на Исабелу, чью невинность он принимал за
