даже стоял цветной телевизор. В ванной имелось большое зеркало и душ,
который сейчас интересовал Моргана сильнее всего.
Закинув чемодан на кровать, он разделся и долго стоял под струями
горячей воды. Все это время он опять думал о Синтии. Теперь, когда он
оказался возле самого ее поместья, все путешествие до Вишневой Горки
казалось Моргану полной дичью и сущим мальчишеством с его стороны.
Наверное, теперь ему следует пообедать, отдохнуть здесь, переночевать,
раз уж он все равно заплатил вперед, да и смыться себе тихонько назад в
Нью-Йорк, и никому никогда не рассказывать об этой идиотской поездке. А
про Синтию забыть раз и навсегда. Ведь узнай кто об этом - его бы просто
на смех подняли. И в первую очередь, сама Синтия, если бы им вдруг
пришлось все же встретиться. И чего он вообще ожидает? Что она без
памяти влюбится в него?.. Такое бывает только в кино. А в реальной жизни
столь безнадежные увлечения оказываются полным разочарованием, разбитым
сердцем и глубокой депрессией. А своровать невесту прямо у алтаря может
только Дастин Хоффман в известной киноленте "Выпускник". Но в то же
время Морган прекрасно понимал, что никуда уже он отсюда так просто не
уедет. Он привык пробовать все до конца, чтобы потом можно было со
стопроцентной уверенностью сказать себе, что затея была абсолютно
невозможной. Но для этого сперва надо перебрать все средства. Все-таки
он был ученым, любил докапываться до мелочей, подвергать все сомнению и
размышлять логически. Хотя в личной жизни он частенько оказывался в
плену страстей, не поддающихся никаким разумным объяснениям. И бороться
с ними он не умел. Иногда он оправдывал это тем, что такие порывы как
раз и свойственны всякому нормальному человеку, пусть даже не
идеальному, а с недостатками, каким ему, собственно, и полагается
быть... Его не очень-то привлекали люди, которые всегда мыслят трезво и
не способны ни на какие авантюры.
Пару дней назад он, как и собирался, напился до свинского состояния в
баре возле магазинчика Синтии, а потом зачем-то уступил уговорам первой
попавшейся проститутки, решив, что это только пойдет ему на пользу в
качестве своеобразной психотерапии. Он провел с ней всю ночь, а затем,
мертвецки пьяный, так и заснул в ее кровати, считая, что тем самым ему
удастся искоренить свою безумную страсть или хотя бы заглушить нелепое
желание проделать шестьсот миль до поместья Синтии, куда она его,
собственно, никогда и не приглашала. Проснувшись, он обнаружил, что
проститутка уже ушла, а он остался в гостиничном номере наедине со своим
похмельем и все тем же желанием увидеть Синтию. Убедившись в
бесполезности борьбы с собой, он наспех набил желудок блинчиками, пришел
в себя с помощью пинты крепчайшего кофе и к вечеру уже проехал всю
Пенсильванию.
Прошлую ночь он провел уже в одном из отелей Западной Виргинии, а
сегодня преодолел последние двести миль до Вишневой Горки. Морган
настолько измотался в дороге, что нервы его были уже на пределе, да еще,
как назло, снова стали мучить сомнения, чем может закончиться вся эта
безумная затея. К тому же он так и не сумел выяснить точное расположение
поместья Синтии. В одной из солидных гостиниц, где он тщетно пытался
взять номер, ему удалось отыскать старый телефонный справочник. Однако
ее фамилии он там не обнаружил. Значит, оставался последний путь:
дождаться трех часов, хорошенько освежившись пока под душем, а потом
плотно перекусить и начать спрашивать о ней местных жителей,
полицейских, торговцев и владельцев ресторанов. Он лег на кровать прямо
в майке и шортах, включил телевизор и тут же задремал, а когда
проснулся, обнаружил, что времени прошло уже больше, чем он хотел -
стрелка приближалась к четырем. Морган быстро натянул свитер и брюки,
тщательно причесался и направился в бар, который был уже битком набит
посетителями. Внутри приятно пахло кофе, цыплятами-гриль и жареным
картофелем. Старого бармена, который вручил ему ключи от номера, теперь
не было видно, а за стойкой возвышался совсем молоденький парень, к
которому уже выстроилась очередь из шести человек. Почти все столики и
кабинеты были заняты, а из автомата неслась оглушительная музыка в стиле
"кантри".
Морган устроился за стойкой бара между двумя благообразными
джентльменами, рассчитывая, что хотя бы с одним из них сумеет завести
разговор и расспросить его обо всем, что ему нужно. Тем более что оба
мужчины никак не походили на местных жителей. Скорее всего они приехали
сюда на службу Синтии и тоже были из ее секты. Ну а коли так, уж они-то
наверняка знают, как добраться до поместья Барнс.
К Моргану подошел бармен и принял у него заказ на цыпленка с
картофелем и черный кофе. Конечно, этого было многовато - профессор не
привык есть так плотно, но он рассчитывал, что если долго просидит в
этом баре, то ему может посчастливиться хоть краем уха услышать
что-нибудь насчет предстоящей службы у Синтии и, таким образом, побольше
узнать о ней. Пытаясь вести себя как можно скромнее и не привлекать
внимания, он начал незаметно для окружающих рассматривать посетителей
бара. С виду все они казались обыкновенными людьми, если не вспоминать,
что по крайней мере половина из них в душе считает себя колдунами и
ведьмами и слепо верит во всякую чепуху. Хотя возможно, что эти фантазии
у них зашли еще не слишком далеко и пока вполне безобидны. Но так могло
казаться лишь на первый, самый поверхностный взгляд. У Моргана же на
этот счет было совсем другое мнение: он считал, что все подобные
измышления весьма опасны как для самих этих "колдунов", так и для
окружающих. Потому что подобная вера вела как минимум к развитию
невроза, а в худших случаях превращала человека в больного тяжелой
шизофренией. Потому-то он и боялся, что Синтия слишком далеко зайдет в
своих заблуждениях и спасти ее будет не под силу даже самым опытным
специалистам.
Когда бармен наконец вернулся с подносом, Морган спросил его нарочито
громко, чтобы это было слышно хотя бы двоим его соседям за стойкой:
- Послушайте, приятель, а вы, случайно, не знаете здесь молодую
симпатичную женщину по имени Синтия Барнс?
- Нет, а что? - невозмутимо ответил бармен. Молодой человек ответил
настолько спокойно и искренне, что Морган даже не усомнился: этот не
врет. Зато ему показалось, что разговор за соседними столиками стих,
словно все, кто услышал его вполне невинный вопрос, сразу насторожились.
- Видите ли, я еду издалека и не знаю точно, как добраться до ее
дома, - продолжал профессор все так же громко.
- Что-то я не припомню в городе ни одного Барнса, - задумчиво
произнес бармен. - Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Фамилия-то довольно
незатейливая. Но ничего на ум не приходит. Городок наш маленький, и я
тут, в общем-то, многих знаю. У нас же здесь, как в деревне - все со
всеми знакомы...
- А может быть, это где-нибудь за городом? - не отставал Морган.
- Не исключено. Но боюсь, что ничем не смогу вам помочь... Может
быть, желаете еще чашечку кофе?
Морган утвердительно кивнул, и бармен наполнил его чашку дымящимся
ароматным напитком. И снова профессору показалось, что хотя разговор
между посетителями бара идет своим чередом, все они будто слегка
притихли и теперь ведут себя как-то натянуто. Конечно, Моргану с трудом
верилось, что его вопросы могут вызвать в зале такую реакцию, но все
же... Хотя, может быть, у него просто разыгралось воображение? Он ведь
сейчас взведен до предела, так что может померещиться что угодно, и
доверять своим чувствам в таком состоянии никак нельзя. Он не спеша
размазал масло по булочке, откусил кусочек, а потом взял вилку и
принялся за цыпленка.
- Простите, сэр, - неожиданно обратился к нему сосед справа. - А
можно мне поинтересоваться, как вам удалось познакомиться с Синтией
Барнс?
Повернувшись, Морган увидел возле себя худощавого невысокого человека
с усталыми глазами, аккуратно подстриженными усиками и идеально
уложенными волосами, зачесанными на косой пробор. Он был в белоснежных
брюках, такой же рубашке и белых лаковых туфлях. Поверх рубашки на
мужчине был накинут голубой спортивный пиджак. Морган заметил, что на
одной руке у него красуются дорогие золотые часы, а на другой - огромный
и тоже золотой браслет. Весь его вид показывал, что это весьма
состоятельный господин, умеющий одеваться не только дорого, но и с
большим вкусом. Он походил на актера или врача, а может быть, просто
играл врачей в телесериалах. Но на среднем пальце правой руки Морган, к
своему удивлению, заметил у джентльмена необычный перстень в виде
черепа, в глазницы которого были вставлены крошечные рубины.
- Я познакомился с Синтией в Нью-Йорке, - сообщил Морган. - Мы
несколько раз встречались, подружились, и она рассказала мне, что у нее
тут происходит кое-что интересное, а потом пригласила заехать.
- Интересно, тогда почему же вы не знаете ее адреса? - Мужчина
улыбнулся, но Морган почувствовал, что этот господин шутить не намерен.
Напротив, он весь изогнулся и самым тщательным образом изучал теперь
Моргана, будто пытался прочесть его мысли.
Но так как профессор уже соврал, сообщив, что приглашен на Пасху к
Синтии, он решил, что лучше всего будет продолжать врать и дальше:
- Она дала мне свой адрес как раз перед тем, как закрыть на праздники
свой магазинчик в Гринвич-Вилледж. Понятия не имею, как меня угораздило
потерять этот драгоценный листочек. А номера ее телефона я даже не
спрашивал, хотя потом оказалось, что в справочнике его нет. Но я все
равно решился приехать. Мне не хочется ничего пропускать. Она все так
красочно мне описывала!..
- Значит, вы бывали у нее в магазине?
- И не один раз. Джентльмен снова улыбнулся.
- Так, стало быть, вам приходилось покупать у нее реторту? - спросил
он, но с такой странной интонацией, будто ответ не имел для него
никакого значения, а вопрос был задан просто из вежливости.
- Нет, Синтия разрешила мне сфотографировать некоторые из них, не
обязывая покупать, - пояснил Mopaaн. - Для моей книги.
Сосед обдумал и этот ответ, а потом, наконец, протянул Моргану руку:
- Меня зовут Гарви Бронсон. А это мой приятель Джон Логан. Мы оба -
хиропрактики из Огайо.
- Очень приятно, Морган Дрей. Антрополог. Джон Логан оказался
коренастым мужчиной небольшого роста. Его нельзя было назвать толстым,
хотя сложен он был весьма плотно и одет так же роскошно, как и его друг
Гарви Бронсон. Пожимая Моргану руку, Логан улыбнулся.
- Я думаю, вы простите нашу осторожность. Теперь мы знаем, что вы наш
друг и единомышленник, и с удовольствием проводим вас до поместья
Барнсов. Поездка вам понравится: тут прекрасные места, и ехать совсем
недалеко - миль пятнадцать, не больше.
- О, ну раз это не совеем рядом, я лучше поеду за вами на своей
машине, - спохватился Морган, решив про себя, что так ему будет гораздо
удобнее. Если Синтия не захочет его присутствия в своем доме, то он
сможет тут же спокойно уехать.
- Да, пожалуй, вы правы. Так будет удобней, - согласился Бронсон.
Потом он подозвал бармена, заказал коктейли себе и приятелю и предложил
Моргану присоединиться к ним, но тот отказался, заверив новых знакомых,
что ему вполне достаточно черного кофе.
- Страдаете похмельем? - догадался Логан и понимающе улыбнулся.
- Вы просто ясновидящий! - польстил ему Морган и попытался улыбнуться
в ответ.
Бармен подал коктейли, и Бронсон тут же расплатился с ним, вынув из
толстого бумажника несколько банкнот.
