поднял с кресла, а потом, осторожно поддерживая ее, сам сел в кресло и
посадил ее к себе на колени. - Я действительно натворил кучу глупостей,
а? - сказал он, зарываясь лицом в ее волосы. - Прошу тебя, никогда
больше не сомневайся во мне. Я этого не вынесу.
Кэсси не ответила, а Майлз, словно понимая, что внутреннее напряжение
не хочет отпускать ее, поднял голову и заглянул в самую глубину ее глаз.
- Мы всегда будем честны друг с другом, разве ты забыла?
- Я думаю о Саре, - призналась она. - Когда ты разлюбил ее?
- Задолго до ее встречи с Дэвидом. Но я чувствовал себя виноватым,
потому что ради меня она отказалась от карьеры, и как раз пытался соб-
раться с духом и сказать ей правду, когда на сцене появился Дэвид.
- А она недвусмысленно намекнула мне, что ты все еще любишь ее! -
возмутилась Кэсси. - Ты представляешь себе, как я тогда ревновала тебя к
ней!
- Очень даже представляю. Я точно так же ревновал тебя к Джастину и
Клайву.
- Какие мы были дураки. - Она крепко обняла его. - Мне было так плохо
без тебя, Майлз. Я больше не хочу разлучаться с тобой, никогда.
- И не надо. Завтра врач снимет гипс с твоего носа, и ты сможешь уле-
теть домой и назначить дату нашей свадьбы.
Кэсси просияла от радости, склонив голову на плечо Майлза.
- Пока у меня такая опухшая физиономия, я за тебя не выйду. Я хочу
быть на свадьбе красивой.
- Ну и сколько же мне придется ждать по твоей милости? - проворчал
он, уткнувшись носом в ее шею.
- Нисколько. Одно другому вовсе не мешает.
Он весело хмыкнул.
- Как подумаю, сколько раз ты меня отшвыривала, чертовка!
- Прости, - прошептала она, внезапно ощутив палящее желание. - Ах,
Майлз, я так хочу тебя.
- Тогда нам обоим лучше принять холодный душ! Я боюсь прикасаться к
тебе, пока твои ребра не пришли в норму.
- Но целоваться-то мы по крайней мере можем?
- Почему бы и нет?
Он нежно водил губами по ее рту, слегка покусывая шелковистую плоть.
Ее губы раскрылись, впуская скользнувший в теплые глубины язык, движения
которого были так похожи на интимнейшую из ласк. Горячие соски стали
распирать мягкую ткань пеньюара. Майлз почувствовал их напряженную твер-
дость на своей груди, и его тело тоже напряглось, отвечая на их зов, а
язык с еще большей жадностью впивал сладостную влагу ее рта.
Пальцы Кэсси распластались на груди Майлза, затем спустились к его
бедру. Она ритмично гладила твердые мышцы, пока он не вскрикнул и не
сбросил ее руку.
- Хватит, Кэсси. Я больше не могу. - С этими словами Майлз взял ее на
руки и отнес на кровать, а сам сел на стул у изголовья. - Лучше погово-
рим. Так безопаснее.
Как приятно сознавать свою власть над этим сильным мужчиной! - поду-
мала Кэсси.
- Я буду жить в твоем доме в Хэмстеде и работать неполный день.
- Я не хочу, чтобы ты тратила время на домашние заботы, дорогая. Ты
можешь работать в издательстве столько, сколько захочешь.
- Я не захочу. Я рожу тебе четверых, и все мое время будет принадле-
жать им.
Майлз бросился было к ней, но тотчас поспешно отстранился.
- Черт возьми, Кэсси, ты умеешь выбрать подходящий момент. Если ты не
будешь осмотрительной, я займусь номером первым прямо сейчас!
Кэсси лукаво засмеялась и - куй железо, пока горячо! - продолжала:
- Кроме того, я бы хотела слить наши издательства в одно. Мне вовсе
не хочется соперничать с тобой, ни в чем.
- А этого и не может быть. У нас с тобой разные рынки сбыта.
Его тон не допускал возражений, и Кэсси сдалась, понимая его стремле-
ние добиваться успеха только собственными силами и не сомневаясь, что
придет время и он уступит ее желанию. Возможно, после того как у них ро-
дится первый ребенок!
- Что ты там еще замышляешь? - с любовью гладя на нее, спросил он.
- Думаю о нашей будущей семье.
- Ничего не имею против. Но ты не станешь возражать, если первый год
будешь принадлежать только мне?
- Я стану возражать, если как раз этого ты не захочешь!
Рассмеявшись, он снова придвинулся ближе и прижал ее к себе.
- Мне кажется, последнее слово всегда будет за тобой.
- Ты прав.
- А вот эти слова я всегда буду только приветствовать!
