сдалась. Она позволила мне вытащить ее из сутолоки и протащить через лес к
берегу, где была привязана наша лодка.
Я отпустил ее руку, не сомневаясь, что там, где лежали мои пальцы,
остались красные пятна, которые к утру посинеют.
Дел держалась скованно, неуверенно и с интересом рассматривала горы,
упирающиеся в небо. Звуки беспрепятственно летели над водой. Я слышал
ржание лошадей и мне даже показалось, что я узнал жеребца.
Я показал на лодку.
- Что, - начал я спокойно, - помешает мне сесть в лодку и уплыть?
- Ты не умеешь грести, - ровно ответила Дел.
- Я быстро учусь... и ты сделала все, чтобы заставить меня убраться
отсюда.
- Тогда уезжай, - безразлично сказала она.
Я снова схватил ее за руку и развернул лицом ко мне.
- Ты прекрасно знаешь, что я не могу! Ты все рассчитала, так? Ты
знала, что согласившись подчиниться решению вока, я сам себя поймал в
ловушку, и ты могла делать все, что хотела, не считаясь с моими желаниями.
- Но ты свободен, - отрезала она. - Ты не пленник, ты ученик, наравне
с остальными... Никто не будет держать тебя здесь против твоей воли. Тебя
не закуют в кандалы и не запрут в доме. Может быть тебе дадут яватму...
- Я не хочу яватму! - закричал я. - Я хочу только сесть в эту лодку -
с тобой - и переплыть озеро, прямо сейчас. А там мы возьмем жеребца и к
аидам уберемся отсюда.
- У меня есть год, - непреклонно объявила она. - Должным образом
приобретенный и оплаченный.
- Моей свободой! - я не сводил с нее глаз, изумляясь ее решимости,
полному отсутствию жалости ко мне, равнодушию, с которым она меня продала.
- Ты даже не спросила, что я об этом думаю.
Она повернулась и взглянула мне в глаза.
- А если бы я подошла к тебе и нежно сказала: "Пожалуйста, Тигр, ты
сделаешь это для меня? Тигр, ты подаришь мне год твоей жизни?" - Дел
покачала головой. - Зачем тратить слова попусту. Я же знала, что ты
ответишь.
- Нет, не знала. Даже не представляла. Потому что ты так увлечена
собой и своими проблемами, что моих проблем не замечаешь.
- Замечаю! - закричала она. - Я все замечаю! Но я не могу забыть и о
Калле! Я помню о моей дочери...
- ...которую ты бросила сразу же после ее рождения.
- Потому что я была вынуждена...
- Не вали мне это козье дерьмо, Дел. Ты могла ее и не бросать. Никто
тебя не заставлял. Никто не вырывал у тебя ребенка и не запрещал
приближаться к ней, пока ты не отомстишь за свою семью. Ты сама приняла
решение. Твое...
- А что ты об этом знаешь? - закричала Дел. - Что ты знаешь о любви и
чести семьи... что ты знаешь об ответственности родственников друг за
друга. У тебя же никого нет, за всю твою жизнь ты так и не узнал, что
такое ответственность перед кем-то.
Ударила она больно.
- А ты думала об ответственности перед Калле, когда бросала ее? Ты
делала это на благо Калле или ради себя?
Глаза Дел загорелись.
- Я...
- ...должна была это сделать. Знаю, - я покачал головой. - У тебя
есть полное право принимать суровые решения, когда дело касается только
тебя. Но ты не имеешь права решать, как жить другим.
- Калле моя.
- Ты отдала ее.
- Нет.
- Да, - я тяжело вздохнул и потер шрамы на щеке, собирая остатки
терпения и самообладания. На меня навалилась странная тяжесть. - Ей хорошо
с Телеком и Ханой, ты сама это признала. Зачем все разрушать?
- Я не хочу ничего разрушать. Просто один год я тоже буду рядом с
ней.
- А ты подумала, как Калле к этому отнесется? Ты - временная мать,
пришедшая когда тебе этого захотелось, и ты ждешь, что девочка привяжется
к тебе и полюбит тебя как Хану? - я покачал головой. - Каково ей будет,
Дел?
Дел отвернулась и пристально уставилась на озеро. В голубых глазах
заблестели слезы.
- Один год против всей жизни.
- Ну а что будет, когда год закончится и тебе придется оставить ее
навсегда? Думаешь это будет легко? Думаешь ты сможешь просто уйти, сказав,
что время истекло?
- Лучше я уйду зная, что провела с ней год, чем с такой пустотой, как
сейчас.
Большей глупости нельзя было придумать.
- Но ты бросила ее на следующий день после рождения, Дел! Ты провела
пять лет вдали от нее... так откуда такие требования?
- Я поняла, что совершила ошибку, - Дел снова повернулась ко мне. - Я
ошибалась, Тигр, - она была так напряжена, что я опасался срыва. - Когда я
пришла сюда, у меня перед глазами все время стояли Аджани и его люди, и я
не могла думать ни о чем, кроме мести. Мечты о ней поддерживали меня всю
дорогу до Стаал-Уста. Я знала, что вынашиваю ребенка. Знала, что как
только научусь обращаться с мечом, получу свою яватму, я смогу сделать
все, о чем мечтаю. Тогда у меня будут и силы, и мастерство для этого.
Я постарался говорить спокойно.
- Я знаю, что такое месть. Я знаю, что такое ненависть. Но невозможно
жить нормальной жизнью, подчиняясь только этим чувствам.
Дел сжала губы.
- Я жила, подчиняясь этим чувствам пять лет, так что не говори мне,
что это невозможно.
- Я сказал нормальной жизнью, Дел. Твоя жизнь не нормальна. Она даже
не близка к нормальной.
- Может и нет, - согласилась Дел. - Но я надеюсь, что проведя год
здесь, с Калле, я верну душевное равновесие, которое мне необходимо.
Я развел руками.
- А как же Калле? Каково ей будет?
Дел замотала головой так решительно, что косы зашлепали по плечам.
- Тигр, ты не понимаешь. Ты даже не представляешь...
- ...что может чувствовать Калле? - закончил я. - Подумай еще раз,
Дел.
Она прижала ладони к вискам.
- Ты не понимаешь, - повторила она. - Откуда тебе понять? Ты же сам
признал, что не знаешь, зачал ли хоть одного ребенка и тебе безразлично,
есть ли на Юге дети твоей крови, - она отвела от лица ладони и ударила ими
по бедрам. - И ты стоишь здесь и поучаешь меня, утверждая, что знаешь все
переживания моей дочери?
- Да, - отрезал я. - Знаю гораздо лучше, чем ты.
- Тигр... - раздраженно начала Дел.
- Я знаю, - повторил я, для выразительности ткнув себя пальцем в
грудь. - Я знаю - глубоко внутри, вот здесь - что это такое, быть
брошенным. Каково расти, не зная родителей... Каково быть одному... Каково
сознавать, что женщина, которая родила тебя, бросила тебя на песок как
дерьмо и оставила гнить, - я подошел ближе к Дел, совсем близко. - Я знаю,
Дел. Очень хорошо знаю.
Она побелела и не сводила с меня глаз. Я изумил ее страстью в голосе,
но не переубедил. Дел не считалась со мной.
- Это не одно и то же, Тигр. Я не бросала Калле...
- Она не поймет в чем разница, - грубовато сказал я. - Да, ты, Хана и
Телек попытаетесь объяснить ей, что произошло, но она не поймет. Она
просто будет знать, что ты ушла. Что ты оставила ее... и только это будет
иметь значение. Она не поймет всех причин твоего отъезда, но поймет, что
ты ее бросила.
- Когда она повзрослеет...
- На сколько? - спросил я. - Для этого должны пройти годы, Дел.
Много-много лет, пока она сама не столкнется со сложностями жизни, но и
тогда она может не понять до конца. Оттого, что человек понимает причины,
боль меньше не становится, - я глубоко вздохнул. - Тебе вынесен суровый
приговор: вечное изгнание из Стаал-Уста, вечная разлука с дочерью... А ты
подумала, как этот купленный год изменит ее жизнь?
- Она сможет пожить со своей матерью, - безжизненным голосом сообщила
Дел.
Я подумал и покачал головой.
- Хана ее мать.
- Ты не понимаешь! - закричала Дел. - Откуда тебе понять. Ты
настолько погружен в свою похоть и эгоизм, что видишь в Калле только
угрозу жизни, которую мы с тобой вели. Но теперь все кончено. Что
осталось?
- Один год, - мрачно сказал я. - Ты это давно придумала, правильно?
Когда мы ехали сюда ты начала рассказывать о стилях танца и обычаях
Стаал-Уста... потом начались уроки, словно ты кайдин, а я ан-истойя, - я
кивнул. Дел не сводила с меня глаз. - Я уже тогда должен был все понять.
Вечная болтовня о Севере... Я должен был догадаться. Ты знала, что у тебя
был шанс выкупить свою жизнь, предложив вока кровный дар... и в качестве
этого дара ты решила преподнести меня.
- Да, - спокойно согласилась Дел.
После ее признания ярость неожиданно улеглась. Я тяжело вздохнул,
отвернулся от нее, посмотрел на озеро и сложил руки на груди.
- Я вообще-то не могу винить тебя, и от этого злюсь еще больше... Я
понимаю, что ты сделала.
- И понимаешь почему?
Я пожал плечами.
- Ладно, хватит болтовни. Я чувствую себя пустым. Уставшим,
окоченевшим, опустошенным... Я чувствую себя так, словно мною
попользовались.
Дел застыла.
Я лениво откинул ногой камень. Наклонился, поднял его, бросил в
озеро. Посмотрел как он упал, услышал его всплеск. Проследил за кругами,
расходившимися по воде.
- Я не могу остаться здесь.
Дел прерывисто вздохнула.
- Может еще способ уехать отсюда, сохранив честь? Попробуй поговорить
с Телеком и Стигандом, вдруг они что-нибудь придумают.
Во мне вспыхнула надежда, но уже через секунду она угасла.
- Думаешь они найдут способ выкупить меня? - я улыбнулся и тихо
рассмеялся. - А что я смогу отдать? Чем я буду торговать?
Дел резко отвернулась от меня. Несколько секунд она тупо смотрела на
воду и приняв какое-то решение вновь повернулась ко мне.
- Мне нужен этот год с Калле. Но я хочу, чтобы и ты оставался со
мной.
Что ж, еще час назад я был бы счастлив услышать что-то подобное.
Но теперь мне было все равно.
39
Вечерело. Цвета на Севере совсем другие. Здесь солнце прячется за
покрытые снегом горы и вслед за ним за горы стекает дневной свет.
Поскольку цвета неяркие, и закат приглушенный. Просто синий становится
глубже, а потом над горными вершинами поднимается луна и заливает черный
мир бледным сиянием.
Мы собрались около дольмена на острове: Стиганд, Телек и я. Обсудить
и объясниться в надежде найти выход. Всем нам прошедший день принес одни
неприятности.
В светлых косах Стиганда блестели золотые ремешки. Он завернулся в
теплый зеленый плащ и прижал складки ткани к шее, защищая ее от резкого
ветра. Старик мрачно смотрел мимо меня на дольмен.
Телек выглядел получше. Он носил те же цвета, что и утром -
коричневый и охровый. Но настроение у него было хуже чем у Стиганда.
- Ее отсюда не вытащишь, - сказал я. - Она все решила.
Губы Телека изогнулись в кривой усмешке.
- Дел всегда была упрямой.
- Она так и не научилась уважать наши обычаи, - проворчал Стиганд.
- А вот это неправда, - вмешался я, - и ты сам это знаешь, старик.
Столкнувшись с невеселой действительностью, мы оставили раздражающую
порой учтивость малознакомых людей и больше не растрачивали время на
любезности и вежливые фразы.
Стиганд вздохнул и поплотнее запахнул плащ.
- Я никого не смог уговорить. Все решили, что она честно купила год,
отдав Песчаного Тигра. Они рады получить такого ан-истойя.
Я почесал подбородок, скрывавшийся где-то под бородой.
- А я-то надеялся, что я по меньшей мере кайдин.
Телек подавил смешок.
- Ну конечно... несомненно. Тебя никто не хотел оскорбить, но ты же
не знаешь Северный стиль. Скажи спасибо Дел за то, что она тебя хоть
чему-то научила, только поэтому тебе и дали приставку "ан", а не сделали
просто истойя. Это уже кое-что, Южанин. Будь благодарен.
Я посмотрел ему в глаза.
- Мне еще благодарить? Все это отвратительно, - я завернулся в
позаимствованный плащ как песчаная летучая мышь в крылья. - Я не
