каждую каплю воды. Солнце, крадущее жизнь отовсюду, и у людей, и у
животных.
Я нахмурился.
- Ты мне как-то сказала, что Юг тебе нравится.
- Я его уважаю. Я восхищаюсь его силой, жестокой красотой,
стремлением выжить. Но это... это... - одной рукой она обвела горы,
каньон, лес. - Все это я знала с рождения. Это мои цвета и даже запахи.
Аромат мокрой от дождя земли. Этот мир создал меня.
Что-то шевельнулось во мне. Такой крошечный маленький бутон,
угрожающий распуститься.
- Ты говоришь так, словно собираешься остаться здесь навсегда.
Она резко посмотрела на меня и отвернулась.
Бутон распустился и показал мне все цвета моего страха.
- Баска... как только эта история закончится, мы вернемся на Юг. Я
точно. А ты нет?
Она старательно избегала моего взгляда.
- Я еще не решила.
Женщины - стихийные создания. Они действуют руководствуясь эмоциями,
а не логикой. Они имеют склонность принимать внезапные решения и даже если
доказать им, что они совершенно неправы, они держаться за свои слова
упрямо, просто для показухи, чтобы сохранить лицо и успокоить гордость.
Они редко анализируют ситуации, да и не могут это сделать, поскольку видят
лишь то, что хотят видеть. Они замечают что-то, у них появляется желание
этим обладать и они это берут, а если не могут взять сами, находят
мужчину, чтобы он получил это за них.
Они говорят первое, что придет в голову, а потом жалеют и отрицают,
что когда-то это говорили.
Женщины - непостоянные создания.
Но у них есть много общего с мужчинами и я сразу понял, что
скрывается за уклончивостью Дел, независимо от произнесенных ею слов. Дел
сказала, что еще не решила, и я не сомневался, что решение готово.
Я застыл. Пришлось остановиться и жеребцу.
- Ты хочешь сказать, что протащила меня весь этот путь на Север из-за
какого-то трижды проклятого кровного суда и не собираешься возвращаться
домой?
Она ответила не сразу. После долгой паузы Дел тихо напомнила:
- Я дома, Тигр.
Аиды. Возразить нечего.
Я постарался говорить грубовато:
- Дел...
- Я сказала, что еще не решила.
- А когда ты решишь?
Она пожала плечами.
- Когда решу.
Она меня утешила. Сломанными ногтями я провел по старым следам от
когтей. Пару дней мне некогда было бриться и щетина меня бесила.
- А когда, по твоему мнению, это случится?
- Я не знаю! - ее крик эхом отозвался в каньоне, карабкаясь по скалам
и теряясь в деревьях. Жеребец насторожил уши.
- Угу, - сказал я. - Понятно.
Ее лицо яростно вспыхнуло.
- Откуда мне знать? - выдавила она. - Откуда мне знать, останусь ли я
в живых после встречи с истойя и ан-истойя, кайдинами и ан-кайдинами. Я
должна предстать перед ними и унижаться, вымаливать у них прощения, суда,
кары. Как я могу сказать, что буду делать со своей жизнью, когда они могут
не позволить мне сохранить ее.
- Ну, я думаю, они позволят тебе сохранить...
- Ты не знаешь точно, Тигр!
Я ее расстроил.
- Послушай, Дел...
- Нет! - бешено крикнула она. - Не опекай меня. Не успокаивай мой
страх и не говори, что для него нет оснований. Не гладь меня по головке и
не обещай все исправить. Не обещай разогнать тени, потому что ты не
знаешь, что вызвало их.
Ну конечно всего этого я сделать не мог. Пока она меня об этом не
попросила. А она не просила.
- Я не хочу потерять тебя, - сказал я. И тут же пожалел об этом.
- Я тебе не принадлежу, Тигр.
- Нет, - согласился я. - В последнее время нет. Ты и твоя одержимость
локи...
Она выразила свое отношение к локи короткой грубой фразой на Южном.
- Думаю им бы это понравилось, - отметил я. - Ты же сама мне
объясняла, что они... ну что их привлекают мужчина и женщина "в
соединении", как ты выразилась.
- Так и есть, - только губы двигались. Зубы были крепко стиснуты.
- Ну тогда и волноваться не о чем, - я сладко улыбнулся. - Правильно?
Дел развернулась и пошла вперед.
Нас предупредил жеребец. Может быть к тому времени мы с Дел уже
устали от ходьбы. Шли мы молча, каждому было о чем подумать. Мы просто не
заметили. Гнедой, к счастью, заметил.
Уши повернулись вперед. Он глубоко вздохнул, шумно выдохнул, как
делают лошади когда в чем-то сомневаются, и остановился так резко, что
натянулся повод в моей руке.
Я почувствовал запах прежде чем увидел их самих. Я хорошо запомнил
его - гнилую, мускусную вонь смерти - после недолгого плена в каньоне.
- Ты кажется говорила, что гончих здесь нет.
- Их и не было, - сталь запела - Дел вынимала из ножен меч. - Они
ушли по каньону за тобой, а потом просто исчезли.
- Но теперь они вернулись.
Мы шли по полоске земли между каньоном и скалой. Нас окружали тонкие
деревья, с голых веток капал дождь. Места для схватки было маловато, но
гончие знали как использовать тесноту с выгодой для себя. От мокрых
листьев шума меньше чем от сухих. Вода заглушала звуки, склеивала их,
превращала землю в мокрый ковер, но и по нему гончие не могли
передвигаться бесшумно, и я услышал их. Впереди, по бокам и сзади. На этот
раз не каньон-ловушка. Они обойдутся и без него.
День, как всегда - по крайней мере для меня - состоял из всех
оттенков серого, от пепельного до черного. А теперь еще добавились гончие:
скучные грязно-серые шкуры с серебристыми пятнами, такие же как дождь, как
скала, и взгляд остановить не на ком. В тишине звери скользили между
деревьями, низко опустив головы и поджав хвосты. Гривы били по широким
плечам.
Одной рукой я вынул меч.
- Что, в аиды, они хотят?
- Нас, - ответила Дел.
- Тебя.
Дел резко взглянула на меня.
- Ты же не хочешь сказать...
- Хочу. Ты полезла вверх по стене каньона и они бросились за тобой.
Им нужен был не я. Они преследовали меня только потому что потеряли тебя.
И кидались они на меня не особенно яростно. Сколько их было? Тридцать?
Сорок? Пятьдесят? Более чем достаточно, чтобы свалить жеребца, но они
ничего не сделали.
- Ничего, - эхом отозвалась она. - Я осмотрела жеребца, Тигр, и
рассмотрела тебя. Твоя одежда пропитана кровью не только лошади.
Дел как всегда не ошиблась, но у меня не было времени заняться собой.
Все тело болело, ныло и было немного потрепано по краям, хотя в общем все
осталось на своих местах.
- Я могу повторить: им нужна ты, - настаивал я. - Если бы они могли
говорить, я бы их спросил.
Дел молча наблюдала как гончие тихо окружают нас. Они держались на
расстоянии, оставляя нам широкий круг, но я чувствовал, что если мы
двинемся, они пойдут за нами. Они снова зажали нас как собаки Южных коз.
- Бессмыслица, - сказала Дел. - Вока ни за что бы не аннулировал
данный мне год.
- Кто?
- Вока. Люди, которые собираются на суд.
- Терон отправился за тобой.
- Терон вызвался получить кровный долг. По закону вока он обязан был
позволить мне выбирать между входом в круг и возвращением на суд учеников
и учителей, - ее лицо окаменело. - Как ты знаешь, он решил танцевать и
проиграл танец из-за тебя. А значит никто не может бросить мне вызов, пока
не истек год.
- А он почти истек, баска. Из-за всех наших задержек осталось всего
несколько недель.
- Да, Тигр, я знаю. Но они никогда бы не послали зверей. Так вока не
поступает, - Дел мрачно смотрела в никуда. - Они бы послали человека, и
скорее всего женщину. Хорошо тренированного танцора меча.
- Тогда зачем ты гончим?
- А может им нужна не я.
Я нахмурился.
- Я точно знаю, что я им не нужен.
- Не ты, не я, - она чуть приподняла меч. - Может им нужно это.
Я покачал головой.
- Зачем стае гончих меч, Дел? Они не могут использовать его по
назначению.
- Они гнали нас с самого начала.
- Да, и...
- Они ни разу серьезно не атаковали. Просто гнали нас на Север.
- Да, и кажется...
- Она не сдерживала их, Тигр. Когда я пела, мне казалось, что они
получали удовольствие от силы, а не боялись ее.
Я задумался и признал правоту Дел.
- Но Дел, мне интересно...
- Они ведут нас куда-то. К кому-то, кому нужен меч.
Я вздохнул.
- Знаешь, Дел, по-моему это несколько притянуто за уши. Зачем
посылать стаю гончих из ночного кошмара, когда человек - или люди -
справятся так же, если не лучше. В конце концов у гончих нет рук чтобы
нести меч.
- Им не нужны руки. У них есть мы.
Я посмотрел на гончих сквозь сетку мороси. Серые на сером, совершенно
неподвижные, точно по кругу. И все не отрывают глаз от Дел и ее меча.
- В этом нет смысла, баска.
- В зле редко можно найти смысл.
Я резко посмотрел на нее.
- Что ты подразумеваешь под злом?
- У него есть много определений, - сказала она. - Но все сходятся на
одном: зло это плохо.
Жеребец стоял на том же месте, внимательно наблюдая за гончими. Его
горячее дыхание согревало мое плечо.
- Значит ты считаешь, что есть волшебник...
- Или локи, - спокойно добавила она. - Локи требуется сила. А сила
живет в этом мече.
Я вспомнил, как она кричала, когда я едва не оставил меч в кольце
локи. Могли ли они успеть выкачать из него оставшуюся силу и использовать
ее, чтобы окончательно проснуться? Теперь та сила иссякла. Нужно было
искать другой источник.
- Локи, - пробормотал я с отвращением.
- Меч это меч, - сказала Дел. - Яватма больше чем меч. Если я
полностью вызову ее к жизни, ее сила может быть использована против нас.
- Тогда не стоит вызывать ее к жизни. Правильно?
Дел слабо растянула губы в кривой улыбке.
- Как ты думаешь, сколько тварей мы убьем, прежде чем они прикончат
нас?
- Ты, кажется, недавно говорила, что они не собираются нас убивать.
- Возможно, если мы подчинимся. Но я не собираюсь идти с ними.
Бывают случаи, когда разговор исчерпан и толку от него никакого.
Бывают случаи, когда единственным ответом, независимо от расклада, должно
быть действие. И Дел, и я успели понять, что оказались именно в такой
ситуации, но мы тянули время, потому что никто не хочет признавать свою
беспомощность перед чем-то, что может убить его. Мы пытались обмануть
смерть. Но рано или поздно все кончается и хочется только одного: крови. Я
бросил повод и похлопал гнедого по шее.
- Ну баска... кажется без драки не обойтись.
Дел глубоко вздохнула.
- Давай покажем им, Тигр.
У меня отлегло от сердца и я ухмыльнулся.
- А что нам остается?
25
Как ни обидно, но показывать никому ничего не пришлось. Потому что
как только мы подняли мечи, приготовившись начать бойню, что-то остановило
и гончих, и нас.
Звук. Очень высокий, свистящий звук, который опускался и поднимался,
звенел, пролетая между деревьями, скользил вниз по стволам и ударялся о
землю, растекаясь и обволакивая нам ноги.
Жеребец шагнул в сторону и замер. Постояв немного, он яростно помотал
головой, потом заложил уши и приподнял верхнюю губу, демонстрируя
впечатляющие зубы.
Гончие, серые на сером, растворились среди деревьев, прижимаясь к
земле и насторожив кожаные уши. Безжалостные хищники (не исключено, что
заколдованные) превратились в побитых собак, ищущих спасения в норе.
Нам с Дел было не легче, пока звук не изменился и не перестал рвать
хрупкие перепонки. Я услышал кокетливую песню флейты, скользившую по
ветвям и прилипавшую к ним, ныряющую в трещины скалы и рассыпавшуюся там,
песню, отражавшуюся эхом в каньоне. А потом даже эхо умерло, погрузив мир
