мужчина. Он ловко подхватил ее багаж. - Вы нет ехать эти люди, - произнес
он, поставив чемодан на землю. Повернувшись к собравшейся толпе, маленький
человечек махнул рукой - и толпы как не бывало. - Я Пак Кетут. А вы -
Эмбер... Эшли? - Он запнулся на последнем слове.
Видимо, его послали из гоетаницы встретить прибывающую гостью. Эмбер
кивнула, и он радостно улыбнулся.
- Я везу вы отель, - заявил Кетут с поклоном. - Все порядок. Извините, я
не найти вы аэропорт. Но нет такой имя на пассажирлист - "Эш-ли", так
правильный? Я ошибка?
- Нет, все правильно. - Человечек был взволнован, и Эмбер решила
объяснить ему причину путаницы: - Билеты были забронированы на фамилию
"Фаррелл". - Казалось, он удивился еще больше, и она добавила: - Это фамилия
моего жениха.
Личико Кетуга просияло.
- А! Теперь вы - муж и жена. Эш-ли девушкино имя, да?
Эмбер собралась было его поправить, но потом решила, что не стоит. Какое
это имеет значение? В ее паспорте написано "Фаррелл", и бронь была заказана
Саймоном на эту фамилию.
Странно, однако, что в гостинице знали ее девичью фамилию. Впрочем,
может, она сама назвала свою фамилию, не подумав.
Кроме того, в данный момент она не стала бы возражать, даже если б ее
назвали Наполеоном Бонапартом, - только бы поскорее избавиться от
нестерпимой жары и оказаться в прохладной постели... И она последовала за
своим спасителем к его транспортному средству, которое представляло собою
маленький открытый грузовичок. Машина была рассчитана человек на восемь.
Когда они тронулись, Кетут закурил, и Эмбер уловила тот же аромат
гвоздики, который буквально преследовал ее начиная от здания аэровокзала.
- Все заказали, - повторил он, оглядываясь и размахивая рукой с сигаретой
между пальцами. - Ваш муж, он сказал, хорошо помогать вы.
- Мой муж? - Эмбер даже привстала, потом вновь села, когда грузовичок на
всей скорости угодил в ухабину. - Вы говорили с Сай... я имею в виду - с
господином Фарреллом...
- Да, телефон. Мистер Фаррелл - большой человек в турист-бизнес, он дает
много работа. Он говорит, вы приехать один. Он говорит, помогать. - И вновь
нотка сомнения прозвучала в его голосе. - Он нет говорить вы - жена. Он
говорить "Эш-ли". Англия жена будет имя мужа?
- Обычно да. - Теперь все прояснилось: если Саймон заказывал бронь и
просил Кетута встретить ее, то, конечно, он назвал ее девичью фамилию. Никто
лучше Саймона не знал, что она не имеет права называться Фаррелл... И
все-таки он оказался таким добрым, что позаботился о ней... - Все это
довольно сложно. Кетут, называйте меня просто Эмбер и ни о чем не
беспокойтесь... О!
Пак резко затормозил, чтобы не наехать" на сухопарого цыпленка, который
надумал как раз в это время перебежать дорогу, и с улыбкой до ушей обернулся
к своей пассажирке. Эмбер мысленно призывала его уменьшить скорость и
смотреть вперед на дорогу.
Казалось, Кетут ведет машину инстинктивно, не глядя, куда едет.
- Вы тут один месяц, да?
- Эмбер кивнула, не сводя глаз с велосипеда, который маячил впереди и был
так нагружен овощами, что самого велосипедиста не было видно.
- Вы смотреть храмы, вулкан; я вас везет. - Глядя на Эмбер и не снимая
рук с сигнала, Кетут свернул в сторону, чтобы избежать столкновения с другой
машиной. - Все устроил. Нет платить. Вы хочет покупать сувенир, говорить
мне. Я хорошо знать местный житель. Будет торговаться. Хорошо?
- О, большое спасибо. - Эмбер не понимала причины благородного жеста
Саймона в ответ на ее недостойное поведение. Но он был бы обижен, если бы
она отказалась от его помощи. Кроме того, Кетут тоже был бы обижен. А помощь
этого маленького островитянина не имеет цены, принимая во внимание, что она
путешествует одна.
Волна горячей благодарности к Саймону нахлынула на нее. Благодарность
была смешана с печалью. Неужели он несчастлив? Может, она ошибалась, когда
думала, что ее предательство явилось для него лишь скандальным позором?..
Если бы повернуть колесо времени вспять! Если бы ей не встретиться с
Джейком в ту ночь! Если бы Джейк не принес ее в жертву своей алчности! И,
наконец, если бы горячая кровь матери не сыграла с ней эту злую шутку!..
Но, несмотря на сожаление об утраченных возможностях, Эмбер знала, что
поступила правильно. Каковы бы ни были мотивы, Джейк сказал правду. Прошлое
не вернуть. В то самое мгновение, когда Джейк заключил ее в свои объятия,
между нею и Саймоном все было кончено... Она никогда не смогла бы жить с
ложью в душе.
- Вот ваш отель. - Грузовичок со скрежетом остановился перед низеньким
зданием, с крышей, украшенной резным орнаментом, и такими же нарядными
наружными стенами. Дом походил скорее на - небольшой дворец, чем на
гостиницу. Внутри помещения, снабженного кондиционерами, не было жарко, и
она почувствовала облегчение, хотя и продолжала мечтать о прохладном душе.
К счастью, Кетут быстро осуществил все формальности и повел ее в номер,
который оказался небольшим бунгало в райском саду при гостинице.
"Номер" состоял из двух комнат, одну из них занимала кровать, по своим
размерам пригодная даже для короля, в комнате поменьше стояли два кресла и
кресло-кровать. Кетут незамедлительно продемонстрировал, как им
пользоваться. Он показывал все удобства номера с такой гордостью, словно сам
был автором проекта и строителем, в то время как Эмбер, зевая, с вожделением
смотрела на роскошное ложе и на крохотную ванную комнату с душем.
- Завтра идем гулять, да? После обеда?
Эмбер кивнула, и они договорились встретиться в вестибюле гостиницы. Как
только маленький человечек ушел, она поняла, что лишь его дружеское
воркование удерживало ее ото сна.
Быстро приняв душ, она буквально свалилась в постель. Жужжание насекомых
за окном и отдаленные звуки музыки и людских голосов убаюкивали ее.
Несколько мгновений она впитывала в себя экзотику запахов и звуков,
проникавших сквозь сплетенные из пальмовых ветвей стеньг, а потом
погрузилась в желанный сон. Без сновидений.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На следующей неделе жизнь Эмбер подчинилась ритму островитян: солнце и
море управляли всем и вся. Ей не нужен был будильник, она сама просыпалась
рано утром, чтобы насладиться свежестью и прохладой до наступления жары.
В часы прилива она плавала вдоль белого песчаного пляжа или бродила по
мелководью, утоляя жажду соками, или прогуливалась по саду, срывая спелые
фрукты с деревьев по обе стороны аллеи.
По совету Кетута она израсходовала несколько рупий на маску для
подводного плавания. Цена была невысока - по сравнению с тем наслаждением,
какое она испытывала, погружаясь в чистую" голубую стихию подводного
царства. Затем, снова по совету Кетута, она развлекалась, катаясь на праху -
каноэ, с парусом, принадлежавшем одному из друзей Кетута.
- Какая прелесть! - Праху с треугольным парусом быстро скользило по
водной поверхности, подобно экзотическому дракону. От быстроты движения у
Эмбер перехватывало дыхание, словно сам ветер нес ее над водой.
Лодочник изменял положение паруса, и казалось, что каноэ несется над
волнами. Эмбер крепко держалась за деревянное сиденье. Ветер трепал ее
волосы и обжигал лицо. Она и не пыталась-привести в порядок свою прическу; в
первый раз за много лет Эмбер дала волю звонкому смеху, так и рвавшемуся из
груди.
Не вернулась ли она под сень самого рая? Когда море в час, отлива
отступало, обнажая коралловые рифы, она осматривала остров, разъезжая в
грузовичке Кетута. Несмотря на потрепанный виц, машина легко преодолевала
неровную поверхность острова, пробираясь между рисовыми полями и рощами
кокосовых пальм.
С помощью Кетута Эмбер пополнила свой гардероб местными туалетами. Саронг
здесь подходил больше, чем европейская одежда. Разрисованная
хлопчатобумажная ткань была красива, легка и соответствовала стилю жизни на
острове, предохраняя кожу от знойного солнца.
Когда же мягкое прикосновение ткани напоминало ей о других
прикосновениях, она ныряла в глубину моря, много плавала или путешествовала
по острову. Так воспоминания постепенно уходили от нее. И вот наконец
смуглое лицо Джейка и его жестокость по отношению к ней перестали волновать
и ранить Эмбер.
Новая одежда была не только более подходящей для жизни на этом острове -
она помогла Эмбер почувствовать себя причастной к этой жизни. Нередко во
время путешествий, заручившись ее согласием, Кетут останавливал грузовичок и
подбирал стайку женщин, изнуренно шагавших по пыльной дороге на базар или с
базара. Они устраивались на сиденье, тесно прижавшись друг к другу, болтая и
посмеиваясь, довольные тем, что могут бесплатно прокатиться. Эмбер же имела
возможность обменяться с ними несколькими словами на их родном языке.
Островитянкам это очень нравилось; она же завидовала своеобразной красоте и
изяществу этих женщин.
Многие из них, даже совсем юные, держали на руках младенцев, и Кетут
пояснил, что на Вали ребенок до шести месяцев считается святым - в силу
своей чистоты. Таким малюткам не разрешалось прикасаться к земле - их всегда
держали на руках матери, или же старшие сестры, или тети.
Малыши казались счастливыми и очень редко плакали. Эмбер выучила с
помощью Кетута слова "красивый малыш" - "анак кантик", - и этого было
достаточно, чтобы ей разрешили взять на руки толстенького крепыша,
пускавшего слюнки. Удовольствие от общения с этим ангельским существом имело
горький привкус. Если бы только... через год она могла бы держать на руках
своего ребенка. Но Джейк Фаррелл растоптал ее-мечты.
По вечерам, когда Кетут возвращался домой, Эмбер оставалась в гостинице.
Она ужинала у роскошного шведского стола и потом наблюдала за танцами,
слушала музыку или выходила, чтобы пройтись по главной улице городка я
заглянуть в магазияы и рестораны.
Часто Эмбер испытывала чувство одиночества, но она понимала, что сама
выбрала этот путь. В гостинице было много англоговорящих туристов, дружески
к ней расположенных.
От внимания Эмбер не ускользнули взгляды мужчин, обращенные на нее, и она
была рада, что в гостинице ее знают как миссис Фаррелл, хотя порой она
бывала смущена, когда к ней так обращались.
Персонал гостиницы почему-то решил, что она ожидает своего мужа, который
задерживается в связи с работой. Эмбер не пыталась развеять эту легенду. По
крайней мере было проще отклонить ненужные ухаживания со стороны ретивых
туристов.
В ресторане она сидела одна, наблюдая, как воркуют пары, приехавшие сюда
на медовый месяц. Если бы все было так, как и предполагалось, то они с
Саймоном, может, подружились бы с какой-нибудь из этих пар. Но теперь она
инстинктивно избегала контактов с кемлибо.
Ей следует наслаждаться тем призрачным счастьем, которое выпало на ее
долю, хотя она понимала, что ее жизнь отныне изменилась навсегда.
Удар нанес не кто иной, как Кетут: выбегая из гостиницы, куда он зашел за
ключом от ее бунгало после их возвращения из очередной поездки по острову,
он закричал:
- Есть хороший новость! - Кетут просто сиял. - Один человек говорить, ваш
муж туг. Теперь - настоящий медовый месяц, да?
- Этого не может быть! Произошла ошибка. Наверное, кто-то другой
приехал... с такой же фамилией...
Но Кетуп стоял на своем:
- Ваш муж, он! здесь! Ждать ваш номер, ключ - нет. - И балиец развел
руками, демонстрируя отсутствие ключа. - Он приехать полдень, - добавил
Кетут, сияя. - Вы очень счастливый. Завтра я нет приходить, правда? Вы и
муж, правда?
- Нет... то есть... да... О, я не знаю. Я оставлю записку у портье. -
