обманывает не только Саймона, но и дядю с тетей тоже. Точно так же, как ее
мать...
Они ей верят, и она не имеет права их подвести.
Сосредоточься на музыке, приказала себе Эмбер, стараясь раствориться в
божественных звуках органа. Осталось еще десять шагов. Отчего же алтарь так
далеко? Словно бы она не мерила шагами маленькую приходскую церквушку, а
торжественно шла по самому Вестминстерскому аббатству. Но вот наконец она
стоит рядом с Саймоном, и музыка умолкла. В наступившей тишине священник
произнес первые слова церемонии венчания:
- Дражайшие мои чада, вы пришли в сей Господний храм, чтобы пред Его
очами и в присутствии всей паствы соединить...
Тяжелая дубовая дверь со скрипом распахнулась и, шумно захлопнувшись за
вошедшим, вызвала ропот среди прихожан. Эмбер почувствовала, как Саймон
неловко задвигался подле нее, и ей впервые пришло в голову, что он тоже
нервничает. Она была слишком поглощена своими заботами, поэтому и не
принимала в расчет волнения другого человека.
Священник нахмурился, прокашлялся и продолжил свою речь:
- ...соединить сего Мужа и сию Жену священными узами брака, который
является достойным...
Она не знала, почудилось ей или на самом деле в задних рядах началось
движение и шум. Послышался шепот, слова звучали невнятно, точно жужжание
пчел.
- ...союзом и потому не может быть нарушен в угоду легкомыслию или
развращенности или ради удовлетворения людской похоти, как это происходит у
дикого зверя, не обладающего разумом...
Лицо Эмбер под белой фатой зарделось, словно эти слова были написаны
специально для нее. На мгновение ее осенила мысль, что священнику все
известно и он хочет опозорить ее перед собравшимися...
Шум в задних рядах постепенно усиливался, и, взглянув на пастора, она
увидела в его глазах недоумение. Ей припомнилось вдруг, как она стояла на
железнодорожной платформе, ожидая мать из очередного путешествия. Начальник
станции позвал ее в свою контору, где стоял небольшой деревянный ящик,
надпись на котором гласила: "Осторожно, пчелы!" Когда девочка приложила ухо
к ящику, то услышала внутри зловещий шум и жужжание.
Она до сих пор помнит: в том ящике была заключена агрессия и злоба. Люди,
собравшиеся в церкви, были злы... Какая-то бессмыслица... При чем тут
злость, если совершается церемония венчания? Эмбер еле сдерживала себя,
чтобы не обернуться.
- ...как во дни благоденствия, так и в печали. Двое, стоящие предо мной,
ныне вступают в этот священный союз. Если кто-либо из присутствующих имеет
что сказать против вступления моих чад в законный брак, пусть говорит
теперь, в противном случае он должен будет молчать до скончания своих дней.
В церкви воцарилась напряженная тишина, каждый из присутствующих невольно
задумался: а что, если...
И, видимо, на этот раз не напрасно.
Ибо вперед выступил мужчина.
Шумный вздох прошел по рядам, и Эмбер, не выдержав, со страхом обернулась
- она уже догадывалась, чтб произошло. Джейк Фаррелл, одетый в ту же кожаную
куртку и джинсы, что и накануне, приближался к алтарю. Наверное, он - спал в
этой одежде сегодня ночью, когда ждал ее на лесной прогалине...
Он не успел побриться, и в его манере поведения было что-то от дикаря.
- Ты, Эмбер, зашла уже слишком далеко. Ну-ка, пошли со мной!
Эмбер поняла: Джейк пьян, хотя и старался контролировать себя. "Алкоголь
помог нам сбросить... покров цивилизации..." Ведь это были его слова, и
справедливость этих слов была написана на его лице.
- Но, Джейк... - Она в ужасе отступила назад.
И это как бы подтолкнуло дальнейшее развитие событий.
- Какого дьявола он тут торчит? - воинственно выступил вперед Саймон. -
Что тебе тут нужно?..
- Эмбер, пошли со мной! - заявил Джейк, словно бы и не замечая
присутствия жениха. - Пошли немедленно - и все будет кончено, раз и
навсегда! Я не сделаю тебе ничего дурного...
- Я не могу, - пробормотала она, но ее ноги, будто под воздействием
магнита, стали двигаться сами собой. Ей показалось, что на ее пути выросла
скала, и часть ее существа хотела перебраться вместе с ним через это
препятствие. Где-то на заднем плане звучали возмущенные голоса тетушки и
пастора.
- Ты должна идти со мной. Или я заставлю тебя. - Джейк схватил ее за
плечи.
Как он ее заставит? Она взглянула на него - Джейк держался неколебимо.
Нечто вроде земной оси или, может быть, центра Вселенной. Она не
сомневалась, что он выполнит свою угрозу.
- Я... - Эмбер потупилась, и тут ворвался еще один голос:
- Это ты! Это с тобой она была в лесу прошлой ночью!.. - Сандра, стоявшая
рядом в качестве подружки невесты, бросилась на нарушителя торжественной
церемонии и, точно разъяренная фурия, облаченная в атлас цвета спелого
персика, впилась ногтями в лицо Джейка. - Ты напал на нее... - (В церкви
повисла тишина.) - О, Эмбер, я не должна была отпускать тебя одну!.. - И
Сандра разразилась рыданиями.
Саймон обнял ее за талию и отвел в сторону. Но Эмбер не обратила на это
никакого внимания - ее взгляд в данную минуту был прикован к лицу Джейка.
- Ага, теперь я знаю, какие басни ты им рассказала. - Его слова ранили
подобно лезвию бритвы.
- Джейк, я... - Она пыталась оправдаться. Я должна все объяснить,
вертелось у нее в голове.
Выражение его глаз стало холодным, словно сталь. Струйка крови от ногтей
Сандры поползла по щеке Джейка, но он даже не заметил этого. Эмбер хотелось
подойти к нему и вытереть щеку.
Но не успела она сделать шаг, как рука Джейка опустилась в карман куртки.
Предчувствуя, что сейчас произойдет, Эмбер вздрогнула и замерла.
Джейк извлек из кармана нечто блестящее и сверкающее в свете церковных
огней. Этот блеск был таким же холодным, как и огонь, горевший в его глазах.
- А вот и доказательство! - С этими словами он швырнул сверкающий
предмет, который покатился по каменному полу церкви и остановился у ее ног.
Ни у кого не оставалось сомнений, что это был за предмет. Ропот пробежал
по рядам собравшихся.
Не говоря больше ни слова, Джейк повернулся и пошел к выходу. Его никто
не останавливал. Он сыграл свою роль в этом спектакле, и теперь все взгляды
устремились на Саймона, который наблюдал за происходящим с выпученными
глазами. Звук хлопнувшей двери привел оскорбленного жениха в чувство.
- Эмбер?! - Лицо Саймона, казалось, выражало высшее потрясение. На
мгновение Эмбер почудилось, что она видит его впервые: бледное, юное, пустое
лицо... Драма, разыгравшаяся перед алтарем, никак ему не соответствовала. -
Я полагаю, нам следует объясниться, - неуверенно произнес он. - Что
происходит? Как твое кольцо попало к Джейку? Я думал... Ты говорила...
Саймон подошел к ней, и тут она окончательно убедилась, что его лицо на
самом деле не выражает страдания - Саймон был лишь сконфужен, оказавшись в
центре скандала. В это мгновение Эмбер поняла, что не все потеряно, можно
все исправить, стоит только свалить вину на Джейка, сказать, что он пьян, и
продолжать церемонию венчания.
Что бы она ни сказала, Саймон ей поверит. Даже потерю обручального кольца
она сумеет объяснить, потому что он захочет ей поверить. Каковы бы ни были
его сомнения, больше всего он страшится скандала на людях...
Она могла бы его обмануть, а тетя Белла поддержала бы ее, скандал бы
замяли, и Джейк Фаррелл окончательно лишился бы дедушкиного наследства. Дней
десять в округе посудачили бы, а потом - все забыли.
Ей следовало солгать, Саймон хотел именно лжи. Кровь стучала в висках,
пересохшие губы будто потрескались, когда она наконец открыла рот.
- То, что сказала Сандра... это неправда. Мы с ним встречались, но он на
меня не нападал. - Ее голос был еле слышен. - Прости меня, Саймон, я не могу
выйти за тебя. Я, пожалуй, пойду домой.
Церковь наполнилась приглушенным гулом, а на лице Саймона Эмбер увидела
лишь удивление.
Даже теперь, три дня спустя, перед ее мысленным взором возникало
удивленное лицо Саймона, когда она сходила по трапу с небольшого местного
самолета, курсировавшего Между Джакартой и островом Бали. Они должны были
прибыть сюда вместе...
Эмбер продолжала сомневаться, правильно ли она поступила, прилетев одна
туда, где собиралась провести медовый месяц вместе с мужем. Но ей так
хотелось уехать куда-нибудь с глаз долой разгневанной тетушки!.. Ей хотелось
скрыться от позора, из-за которого она сидела в своей комнате, точно
преступник в тюремной камере; она боялась даже спуститься вниз, чтобы
поговорить по телефону...
Когда Эмбер вспомнила, что в дорожной сумке лежат авиабилеты, ей
показалось, что Бог услышал ее молитвы. Она заново уложила багаж, оставив
вечерние платья и те вещи, которые подарил ей Саймон. Затем спустилась вниз
и перед тем, как сообщить дяде и тете о своем решении, вызвала такси.
Они не пытались скрыть удовлетворения по поводу ее отъезда, однако дядя
все-таки поинтересовался, достаточно ли у нее средств для путешествия. А
тетя холодно заметила:
- Когда ты вернешься, то, несомненно, будешь как-то обустраиваться. Ты
ведь не можешь рассчитывать продолжать жить под нашей крышей. Я прикажу
собрать все твои вещи, и на этом наше общение будет закончено. Поведение
твоей матери уже замарало честь нашей Фамилии, ", ты, вероятно, собираешься
следовать ее примеру.
Слова тети ранили Эмбер, но она не проронила ни слова. Что тут скажешь?
От правды никуда не денешься. Эмбер и так ненавидела себя, поэтому слова
тети не играли уже никакой роли. Разрушив свою жизнь, она, точно раненый
зверь, мечтала лишь о том, чтобы сгинуть, спрятаться от людских глаз.
В аэропорту она сдала багаж и решила сделать то, что после
несостоявшегося венчания все время откладывала. Она обязана написать Саймону
и все объяснить... Но слова не шли на ум. Что написать, чтобы ему стало
легче, а не наоборот? Как со всей искренностью обратиться к человеку,
который стал чужим?
В конце концов она написала Саймону, что просит у него прощения, и
сообщила, что во всем виновата только она одна, а вовсе не Джейк. Запечатав
конверт и наклеив марку, Эмбер опустила письмо в почтовый ящик.
Затем отправилась на посадку, оставив позади прошлую жизнь.
Теперь, когда Эмбер спускалась по трапу, на душе у нее полегчало. Она
попала в иной мир, где никто не знает о ее падении. Сам воздух здесь был
другим: более густым, тяжелым, насыщенным сладким ароматом гвоздики. Стояла
такая жара, что казалось, будто пальмы дрожат в раскаленном воздухе.
Ручная кладь буквально обрывала руки, когда Эмбер тащилась по пыльному
бетонному покрытию к аэровокзалу, внутри которого запах пряностей усилился
настолько, что она едва не упала в обморок.
Во время прохождения паспортного контроля она забыла, что на ее новом
документе стоит фамилия "Фаррелл", и отвечала на вопросы невпопад. Это
обстоятельство напомнило ей о том, что случилось и что еще предстоит, и
Эмбер ощутила горечь раскаяния. Но вот наконец она выбралась из духоты
помещения и вступила в живой мир голосов и ярких красок.
Бессонница нескольких ночей истощила душевные силы Эмбер, а многочасовой
перелет и отсутствие опыта путешествия в одиночку и вовсе доконали ее.
Когда она остановилась перевести дух, с тем чтобы двигаться дальше, ее
окружили водители такси, открытых микроавтобусов и даже извозчики с
повозками, запряженными лошадьми. Все предлагали свои услуги. Но лишь только
Эмбер остановила выбор на одном из водителей, как с удивлением услышала свое
имя:
- Госпожа Эмбер? - Вслед за ней из аэровокзала выбежал низкорослый
