со стола папку и рассеянно помахал ею перед Иосипом.
- Я тщательно изучил ваше дело.
Он вскинул глаза на стенные часы.
- Идемте. Товарищ Янкез ждет вас. Там мы вам все объясним.
Удивленный, Иосип Пекич последовал за ним.
Товарищ Янкез, Первый, Зоран Янкез, Генеральный секретарь партии.
Президент СБСР, Союза Балканских Советских Республик. Первый.
Иосип едва ли мог вспомнить те времена, когда Зоран Янкез еще не
стоял во главе партии, когда его портреты и бюсты не украшали магазины,
банки, железнодорожные вокзалы, парикмахерские и бары. В каждом
киножурнале хотя бы один сюжет был посвящен товарищу Янкезу, телевизионные
программы новостей обязательно рассказывали о Первом. Он пришел к власти
спокойно и бескровно, после смерти своего предшественника, и находился на
своем посту на протяжении жизни целого поколения.
Изумленный, Иосип Пекич прошел вслед за Александром Карделем через
дверь в глубине кабинета и оказался в комнате больших размеров, где почти
не было мебели, если не считать массивного стола с дюжиной стульев вокруг.
За столом сидел Зоран Янкез, выглядевший на десять лет старше, чем на
фотографиях, которые Иосипу доводилось видеть.
Он выглядел на десять лет старше, и лицо его было серым и усталым -
на официальных фотографиях это не было заметно. Он оторвался от бумаг,
лежавших перед ним, и проворчал что-то вроде приветствия.
Кардель сказал с приятным энтузиазмом:
- А вот и он, Зоран. Наш товарищ Иосип Пекич. Рядовой молодой
гражданин Трансбалкании.
Первый опять что-то проворчал и оглядел не слишком внушительную
фигуру Иосипа Пекича. Иосипу захотелось укусить себя за палец, но он
подавил это желание. Он недавно бросил курить, и когда нервничал, не знал,
куда девать руки.
Зоран Янкез прорычал им предложение садиться, и Кардель, расправив
брюки, чтобы не помять складки, и вытянув одну ногу вдоль массивного
стола, опустился на ягодицы и расслабился, но так, чтобы быть готовым
вскочить в любой момент.
Иосип пристроился на тяжелом дубовом стуле, глядя во все глаза на
двух самых могущественных людей его родины. С тех пор, как час назад его
вытащили из постели, и до настоящего момента, он не понимал ничего из
того, что ему говорили.
Зоран Янкез проскрипел:
- Я изучил ваше дело, товарищ. Я обратил внимание на то, что вы - сын
Героя Народной Демократической Диктатуры Любо Пекича.
- Да, товарищ Янкез, - Иосип встал. Он нервно потер руки, но решил,
что сунуть их в карманы будет неприлично.
Первый проворчал:
- Я хорошо знал Любо. Вы понимаете, что он был арестован еще до меня.
Я не мог ему ничем помочь. Но, конечно, после того, как меня избрали
Генеральным секретарем, он был реабилитирован и его имя вернули в число
тех, кто верой и правдой служил государству. Но вы, разумеется, не станете
держать камень за пазухой. Любо был посмертно удостоен звания Героя.
Иосип имел обо всей этой истории несколько иное представление, но
вряд ли стоило возражать. Он просто кивнул головой и сказал безнадежно:
- Товарищи, мне кажется, произошла какая-то ошибка. Я... я понятия не
имею...
Кардель захихикал, как будто происходящее доставляло ему
удовольствие. Он жестом велел Иосипу замолчать и повернулся к Первому.
- Видишь, Зоран, рядовой, весьма благонадежный молодой человек.
Родился при нашей власти, воспитан при Народной Демократической Диктатуре.
Наш человек.
Зоран Янкез, казалось, его не слушал. Он с угрюмым, почти зловещим
выражением лица изучал Иосипа.
Мясистая лапа протянулась к кнопке на столе. Тотчас раскрылась дверь
в глубине комнаты и появился официант в белой курточке, толкавший перед
собой тележку, уставленную напитками и закусками. Он поставил тяжело
нагруженный сервировочный столик так, чтобы партийный руководитель мог до
него дотянуться. Взгляд официанта был тупым и подобострастным.
Янкез что-то проворчал, и официант, кланяясь и приседая, попятился из
комнаты. Первый пожевал губами, разглядывая яства.
Кардель сказал с готовностью:
- Позволь, Зоран.
Он встал, вынул из ведерка со льдом завернутую в салфетку бутылку,
ловким движением наполнил хрупкий стаканчик и поставил его перед Первым.
Взял еще один стаканчик и вопросительно взглянул на Иосипа, но тот покачал
головой. Его слабый желудок не стоило испытывать алкоголем. Кардель
плеснул немного себе и вернулся на свое место у массивного стола.
Янкез, жмуря крошечные поросячьи глазки, взял толстый ломоть черного
хлеба и вывалил на него с четверть фунта дунайской икры. Затем поднял
стаканчик, опрокинул его разом, проворчал что-то и сунул бутерброд в рот.
Иосип уставился на сервировочный столик. Он на такое угощение и за
полгода не заработал бы.
Первый прогремел с набитым ртом:
- Товарищ, я понимаю ваше удивление. Перейдем к делу немедленно.
Вообще-то вы можете считать, что вам крупно повезло.
Он рыгнул, снова откусил огромный кусок и продолжал:
- Вы слышали такое слово "толкач"?
- Я... я, право, не знаю, товарищ Янкез.
Партийный руководитель налил себе еще немного и сделал глоток.
- Это неважно, - проскрежетал он. - Впервые эта идея зародилась у
товарища Карделя, когда он изучал сведения об успехах американской
промышленности в годы второй мировой войны. Американцы пытались в течение
нескольких месяцев вдвое, втрое, вчетверо увеличить выпуск такой военной
техники, как корабли и самолеты. Разумеется, они столкнулись со многими
трудностями. Во всем царила полная неразбериха. Тогда они обратились за
помощью к толкачам. Это были высококвалифицированные специалисты по
научной организации труда, и их единственной задачей было выявление
всякого рода неувязок и их устранение. Из-за отсутствия какой-нибудь
детали на конвейере застревала сотня самолетов. Толкач находил эти детали,
скажем, где-то в Англии и спецрейсом доставлял их в Калифорнию. Для
проведения исследований в Тенесси требовались ученые химики, и толкачи
находили их, пусть даже для этого им приходилось отрывать ценных
специалистов от менее важной работы. Я думаю, примеров достаточно.
Толкачам были даны огромные полномочия. Их расходы не ограничивались. Их
успех превзошел все ожидания.
Первый перевел взгляд на гору закусок, как будто такая длинная речь
утомила его.
Иосип ерзал на стуле, все еще ничего не понимая.
Пока партийный руководитель сооружал себе бутерброд со свининой
по-далмацки и цыпленком "поховано пиле", Александр Кардель вставил с
энтузиазмом:
- Мы собираемся воспользоваться этой идеей применительно к нашим
потребностям. Первым толкачом мы выбрали вас.
Тут Иосип Пекич еще больше растерялся.
- Толкачом? - переспросил он тупо. - Толкать... толкать что?
- А это уже вы сами должны решить, - жизнерадостно ответил Кардель. -
Вы - рядовой гражданин Трансбалкании, вы воспринимаете все так же, как и
другие люди вокруг вас.
- В Соединенных Штатах таких называют средними американцами, -
вмешался Янкез.
Иосип жалобно протянул:
- Вы все время это повторяете, но я, товарищ Янкез, не понимаю, что
вы имеете в виду. Возможно, я туповат, но при чем тут то, что я рядовой
человек? Во мне нет ничего особенного. Я...
- Вот именно, - с торжеством в голосе заявил Кардель. - В вас нет
ничего особенного. Вы - рядовой гражданин Трансбалкании. Мы изрядно
потрудились, прежде чем сумели вас найти.
Первый рыгнул и начал угрюмо:
- Товарищ, пытаясь найти рядового человека, мы провели дорогостоящее
тестирование населения. И вы - результат. Вы - среднего возраста, роста,
веса, образования, интеллектуального развития. Вы - закончили среднюю
школу, работали несколько лет, а затем поступили в университет, где и
учитесь сейчас на втором курсе. Это типично для человека вашего поколения.
Ваши вкусы, потребности... мечты, как мы знаем или предполагаем, типичны
для рядового трансбалканца.
Он взял пропитанную медом пахлаву и сунул ее в рот.
Действительно, Иосип Пекич и его товарищи в последнее время постоянно
принимали участие в тестах, смысла которых не понимали. Он принял на веру
слова двух партийных руководителей. Очень хорошо - он рядовой житель
страны с населением в семьдесят миллионов человек. Что из того?
Первый откинулся на спинку стула, и Иосип почти не удивился тому, что
живот у Первого оказался гораздо больше, чем на фотографиях. Возможно,
выходя на люди, он надевал корсет.
Зоран Янкез взял в руки лист бумаги.
- Это очерк одной западной журналистки, недавно вернувшейся из
поездки по нашей стране. Она с негодованием пишет, что карандаши для
бровей в нашей стране можно достать только на черном рынке, да и те
французского производства и стоят по тысяче динаров штука. По ее мнению,
трансбалканские женщины возмущены тем, что им приходится платить такие
деньги.
Партийный руководитель перевел беспомощный взгляд с Иосипа на
Карделя:
- Что такое карандаши для бровей?
Обычно беспечное лицо Карделя приняло озабоченный вид:
- Кажется, это какая-то косметика.
- Вроде губной помады?
Иосип набрался храбрости. Он взволнованно проговорил:
- Они ими брови подкрашивают, я о женщинах говорю. И как я понимаю,
это входит в моду. Сейчас это ультрамодно. Новое увлечение, зародившись в
Италии, э... охватило всех на Западе.
Первый уставился на него.
- Откуда вы это знаете? - проскрежетал он.
Иосип в смущении теребил галстук.
- Там в моем деле должно быть указано, что я четыре раза был за
границей. Дважды принимал участие в международных фестивалях молодежи,
один раз был делегатом на съезде профсоюзов в Вене и один раз был в
туристической поездке. Я там, на Западе... э... встречал разных женщин.
Кардель воскликнул с воодушевлением:
- Теперь ты, Зоран, понимаешь, что я имел в виду? Этому парню цены
нет.
Янкез угрюмо взглянул на своего первого помощника.
- Ну, если нашим женщинам нужна эта... ерунда для бровей, то почему
ее не выпускают? Что у нас в стране, нет сырья для ее производства? Если
так, то почему его не закупят?
Он поковырял в неровных зубах.
Кардель как бы в шутку умоляюще вскинул руки.
- Потому что у нас, товарищ, до сих пор не было толкача, который мог
бы узнать о подобных потребностях наших товарищей женщин.
Первый что-то проворчал и взял в руки еще один документ.
- Тут один американский журналист, очевидно, весьма популярный на
Западе, побывал в нашей стране и удивляется, что за обслуживание в
ресторанах Загуреста. Он сообщает, что у нас не дают чаевых, и потому наши
официанты грубят и плохо обслуживают посетителей.
Янкез сердито посмотрел на своего помощника:
- Не припомню случая, чтобы мне кто-то нагрубил, когда я обедал в
"Сумадии" или в "Двух рыбарях". Только на прошлой неделе был в "Градском
подруме" и ел там цыганское печение, жаркое по-цыгански и слоеный вишневый
струдель. Обслуживание было на высшем уровне.
Кардель прочистил горло:
- Ну, может быть, тебя, Зоран, обслуживали лучше, чем рядового
туриста.
Янкез прорычал:
- Туризм надо развивать. Прекрасный источник твердой валюты. - Он
сердито посмотрел на Иосипа. - Вот такого рода недостатки вы, товарищ, и
должны устранять.
Он с ворчанием отложил бумаги.
- Но это все еще мелочи. На прошлой неделе водитель грузовика с
мясоперерабатывающего комбината в Белбровнике получил задание доставить в
Масенегро груз мороженого мяса. Когда он туда приехал, выяснилось, что все
