пачкотни.
Я его поблагодарил, дождался, пока корабль покинет Граустарк и
отправится в путь на Дальний Лондон, а затем закончил Праздник Первой
Матери в уединении сухого душа.
Я надеялся, что во время путешествия Венциа расскажет о Черной Леди еще
что-нибудь, но оказалось, что он уже рассказал нам все, что знал. Это,
однако, не мешало ему без конца говорить о ней, потому что он был
одержим навязчивой идеей встретить ее и узнать ответ на свой вопрос.
Хит продолжал смотреть на это скептически. Он каждый раз присоединялся
к разговору, вставлял уместные замечания и говорил о Черной Леди, будто
она была именно той, в которую верил Венциа - но между беседами снова
почему-то обретал уверенность в том, что она на самом деле
инопланетянка, или в крайнем случае - обычная женщина со
сверхъестественными возможностями телепатии.
Что касается меня, то я был так утешен тем, что моя Мать Узора не
обрекла мою душу на вечную ссылку, что даже положение изгнанника,
которому никогда нельзя будет вернуться в родной мир, стало легче
переносить. Чтобы отвлечься от размышлений о собственном неприятном
положении, я сосредоточился на наших поисках Черной Леди, пытаясь
вытеснить из головы все мысли о Доме и Семье.
Когда остальные спали, я снова пытался запечатлеть ее черты, хотя мои
убогие художественные способности снова меня подводили. Один раз я даже
попытался нарисовать ее, как бъйорннку, с белой кожей, лишенной Узора, в
черной одежде, с безукоризненными чертами, печальными глазами -
воплощенное Божество, перенесенное тушью на бумагу... но когда закончил,
она оказалась совсем не похожей на Мать Всего Сущего, и напоминала лишь
бъйорннскую женщину без Узора на коже и с правильными чертами лица.
Почему-то я понял, что Черная Леди, откуда бы она ни была, и что бы ни
искала, приходит не за бъйорннами, а только за людьми.
Я написал еще одно письмо своей Матери Узора, поблагодарил ее за дар и
рассказал о том, что мне стало известно, заранее зная, что она не
ответит. Я написал также своей Узорной Паре, официально дал ей развод
(хотя с момента моего изгнания развод совершался автоматически), и
пожелал ей удачи с бъйорнном, которого ей подберут после меня. Как ни
жалел я себя, но это чувство было ничто в сравнении с сочувствием к той,
чья жизнь будет перекроена заново так поздно. Возможно, пройдут годы,
прежде чем Дом найдет и одобрит подходящий для нее Узор, а до тех пор
она останется неоплодотворенной. (Или еще хуже, Дом в мудрости своей
может решить, что она слишком долго впустую растрачивала свою юность, и
даст ей в пару бъйоррна с Узором, не дополняющим ее Узор, как положено.
Тогда рано или поздно может появиться дитя с неподходящим для Дома
Узором, и ей придется безвинно страдать уже из-за двоих изгнанников.)
Будучи в таком мрачном настроении, я снова попытался овладеть своими
эмоциями, и вернуться мыслями к Черной Леди. Хит спал, но Венциа,
который спокойно читал книгу из электронной библиотеки компьютера,
заметил и мое волнение, и светлеющий оттенок кожи.
- С вами все в порядке, Леонардо?
- Да, друг Рубен.
- Вы уверены? Вы выглядите расстроенным.
- Мне уже лучше.
- Не буду вмешиваться, - сказал он, пожав плечами, и помолчал. -
Можно, я задам вам вопрос о вашем друге мистере Хите?
- Пожалуйста, друг Рубен.
- Он действительно намерен ограбить Аберкромби?
- Я в этом совершенно уверен, друг Рубен.
- Досадно.
- Согласен, - сказал я. - Кража противоречит моральным и
гражданским законам.
Венциа ответил улыбкой.
- Я имел в виду, что он пригодится нам в поисках Черной Леди. А
если он попытается ограбить Аберкромби, то вероятнее всего, угодит в
тюрьму. Полагаю, что в усадьбе Аберкромби современнейшая система охраны.
- Я думаю, что друг Валентин способен удивить и вас, и мистера
Аберкромби, - сказал я.
- Возможно, - Венциа сменил тему. - Интересно, почему он так
скептически настроен.
- Вероятно, потому, что видел ее не в тех обстоятельствах, в
которых столкнулись с ней вы, - предположил я.
- Вы тоже, - заметил Венциа. - Но похоже, вы без проблем принимаете
ее, как есть.
- Это верно, - согласился я.
- В его распоряжении те же факты, что и в вашем, - озадаченно
продолжал Венциа. - Почему он не делает тех же выводов?
- Наверное, потому, что всегда полагался только на себя и не
нуждается в вере в нечто более могущественное.
- А вы?
- Я верю и полагаюсь на тех, кто сильнее меня. Меня так воспитали,
- объяснил я.
- Интересно...
- Что, друг Рубен?
- Почти все, с кем она, когда бы то ни было, сближалась - люди,
вполне уверенные в себе. Интересно, во что они верили?
- Я думаю, нам придется спросить у следующего, - ответил я.
- Если мы успеем к нему добраться, - сказал Венциа, нахмурившись.
- Вас послушать, она чуть ли не убийца, - сказал я. - Но мы оба
знаем, что это не так.
- Мне все равно, кто она. Меня интересует то, что она знает.
Я мысленно снова представил ее лицо.
- Кажется, меня больше интересует, чего она хочет, - ответил я.
- Чего она хочет? - повторил он. - Смерти, чего же еще?
- Я так не думаю, друг Рубен.
- Почему?
- Если бы она жаждала смерти героев, то наверняка уже пресытилась
бы.
- Некоторые никогда не пресыщаются, - сказал Венциа.
- Я не могу забыть ее глаза, печаль в лице, исходящую от нее почти
осязаемую тоску, - возразил я. - Меня не покидает чувство, что она что-
то ищет, и еще не нашла.
- Ищет? Чего?
- Я не знаю, - ответил я честно.
Мы еще несколько минут поговорили о чем-то незначащем. Потом Венциа
отправился в нашу каюту спать. Я остался один размышлять о Черной Леди,
и обнаружил, что я надеюсь. Надеюсь, что она когда-нибудь найдет то, что
ищет, и тогда, наконец, вечная печаль покинет ее черты.
16
Оказавшись на Дальнем Лондоне, я явился в галерею Клейборн, где Гектор
Рейберн сообщил мне, что Тай Чонг была арестована в прошлое воскресенье,
за участие в мирной демонстрации протеста против нарушений прав
инопланетян в соседнем мире, на Кенникотте VI. Она отказалась уплатить
залог и должна была отсидеть еще два дня.
- Я предложил организовать уплату залога через Клейборн, - закончил
он, - но она отказалась наотрез. Теперь сидит в каталажке и обращается с
речами ко всем, кто согласен ее слушать. По-моему, она даже провела
пресс-конференцию из камеры!
Его, видимо, очень забавляло ее поведение.
- Весьма прискорбно об этом слышать, друг Гектор, - посочувствовал
я. - Наверное, заключение в кенникоттской тюрьме ее очень угнетает.
- Да она так в жизни не развлекалась! - ответил он со смехом. -
Между прочим, я, кажется, должен вам обед.
- Сейчас только десять часов утра, - заметил я.
- Никогда не слышали о раннем обеде?
- Признателен за предложение, друг Гектор, но я в самом деле не
голоден.
Он пожал плечами.
- Предложение остается в силе. Только предупредите с вечера.
- Непременно, - пообещал я.
- Ресторан, о котором я говорил вам в прошлый раз, закрылся, -
продолжал он. - Но я слышал еще об одном, где обслуживают инопланетян.
Может, сегодня проверю, стоит ли туда идти.
- Вы очень внимательны, друг Гектор, - ответил я.
- Кстати, - доверительно поинтересовался он, - что за человек
Валентин Хит на самом деле?
- Очень обаятельный человек, - сказал я. - Почему вы спрашиваете?
- Он нам уже сколько лет сдает краденые картины, - пояснил Рейберн.
- Просто интересно было узнать.
- Почему вы принимаете картины, зная, что они краденые?
- Да боже мой, все, что стоит украсть, за свою историю бывает
украдено раз, а то и больше. По крайней мере, его картины трудно
проследить.
- Как давно вы узнали, что Хит торгует крадеными произведениями
искусства?
- Догадался, когда услышал, что он никогда не выставляет их на
публичные аукционы.
- А Тай Чонг об этом знает? - спросил я, надеясь, что ответ будет
отрицательным.
- Официально об этом не знает никто, - ответил Рейберн с
многозначительной улыбкой. - И на вопросы властей все будут наверняка
утверждать, что им ничего не известно.
Тут он понизил голос.
- Я сам говорю об этом с вами только потому, что мы коллеги, и вы,
оказалось, коротко знакомы с Валентином Хитом.
- Знакомство с Валентином Хитом не значит, что я вор! -
запротестовал я.
- Конечно, не значит, - утешил меня Рейберн. - Но с другой стороны
вы же не остались невинным, как новорожденный младенец?
- Я никогда ничего не крал, друг Гектор.
Он усмехнулся.
- Я не сужу вас за аморальность, Леонардо.
- Судите, - настаивал я. - Вы говорите, что меня испортило общество
Валентина Хита.
- Ну, полиция действительно обращалась к Тай Чонг по поводу вас,
когда вы уехали с Шарлеманя.
- Произошло недоразумение. Я не сделал ничего плохого.
- О'кей, - он все еще улыбался. - Я вам верю.
- Мне кажется, что нет.
- Послушайте, я, наверное, вас расстроил, а я совершенно этого не
хотел. Мы говорили о Хите.
- Мы говорили о том, знала ли Тай Чонг, что Хит продавал ей
краденые картины, - поправил его я.
- Вы бы хотели услышать, что она ничего не знала и не участвовала в
пикетах, борясь за ваши права?
- Я не подозревал, что она боролась за права бъйорннов, - сказал я,
признательный за перемену темы.
- Бъйорнны, канфориты, раболиане - какая разница? Вы ж все, ребята,
за равенство боретесь, правда?
- Бъйорнны не борются, - ответил я.
- Вы понимаете, что я имел в виду, - смутился он.
- Да, друг Гектор. Я понимаю, что вы имели в виду.
- Ну хорошо, - он направился к двери. - Я ушел. Встретимся во
второй половине дня.
- Это должен быть весьма обильный обед, - заметил я.
- И к обеду, - усмехнулся он. - Не есть же всухомятку. Вы в самом
деле не хотите присоединиться? Когда Тай Чонг вернется, пятичасовые
обеденные перерывы выйдут из моды.
- Нет, спасибо, друг Гектор.
Он развел руками, помахал мне на прощанье и вышел на улицу.
Так как у меня не было определенного задания, а оба непосредственных
руководителя отсутствовали, я все оставшееся утро просматривал каталоги
аукционов за прошедшие две недели, безуспешно пытаясь встретить хоть
одно изображение Черной Леди. Вторая половина дня ушла на исследование
списков частных предложений, с тем же результатом.
Вечером я уже собирался уйти из галереи, когда позвонил по видеофону
Малькольм Аберкромби.
- Я слышал, вы вернулись, - буркнул он, когда произошло соединение,
и нас стало видно.
- Я приехал сегодня утром, - ответил я.
- Привезли картину Маллаки?
- Да.
- Так какого же черта не показываетесь?
- У меня сложилось впечатление, что вы и Тай Чонг еще не
договорились о цене, - сказал я.
- Ну и что? Она попытается ограбить меня, я предложу свою цену, мы
несколько часов поторгуемся, но всем известно, что в конце концов я ее
куплю.
- Мне нужно спросить Тай Чонг, как поступить в данном случае.
- Ваш босс парится в тюрьме на Кенникотте, если вы еще не в курсе.
- Я знаю об этом.
- Тогда вы должны знать и о том, что ее выпустят не раньше, чем
через несколько дней, - продолжал Аберкромби, гневно сверкнув глазами. -
Я не могу столько ждать. Она нужна мне сейчас!
- У меня нет полномочий передать ее вам, - сказал я извиняющимся
тоном. - В отсутствие Тай Чонг решение должен принять Гектор Рейберн.
- Где он?
