Бейли посмотрел на нее и сказал больше со злости, чем по
рациональному рассуждению:
- Д-р Василия, на вашем месте я не стал бы говорить о виновности д-ра
Фастальфа.
- Что мне мешает?
- Опасение раскрыть ваши дела с Гремионисом. Опасность для вас.
- Смешно! Вы же сами признали, что между мной и Гремионисом не было
никакого сговора.
- Не совсем так. Я согласился, что прямого сговора уничтожить
Джандера между вами и Гремионисом не было. Но остается возможность
непрямого сговора.
- Вы спятили. Что еще за непрямой сговор?
- Я не готов это обсуждать при роботах д-ра Фастальфа... если только
вы не будете настаивать. Но зачем вам это? Вы прекрасно понимаете, что я
имею в виду.
Бейли почему-то решил, что она принимает его блеф. Все равно ситуация
хуже не станет. И это сработало! Василия как бы съежилась.
Да, подумал Бейли, непрямой сговор был, в чем бы он не заключался. И
Бейли сказал, слегка воспрянув духом:
- Я повторяю: не говорите ничего о докторе Фастальфе.
Но он не знал, сколько времени в его распоряжении; может быть, совсем
мало.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. ГРЕМИОНИС
44
Они сели в машину. Бейли снова сидел в середине и чувствовал давление
с обеих сторон. Он был благодарен роботам за их неустанную заботу о нем,
хоть они и были всего лишь машинами, неспособными не повиноваться
инструкциям.
Затем он подумал: они не просто машины; они _д_о_б_р_ы_е_ машины в
мире часто злых людей. А Дэниела он вообще не мог считать машиной.
Жискар спросил:
- Я должен еще раз спросить, сэр, хорошо ли вы себя чувствуете?
- Вполне, Жискар. Я рад, что я здесь с вами обоими.
Небо в большей своей части побелело. Поднялся ветерок и стало заметно
холоднее.
- Партнер Илия, - сказал Дэниел, - я внимательно слушал ваш разговор
с д-ром Василией. Я не хочу нелестно отзываться о словах д-ра Василии, но
должен сказать, что, по моим наблюдениях, д-р Фастальф добрый и вежливый
человек. Насколько я знаю, он никогда не был намеренно жестоким и,
насколько я могу судить, никогда не пожертвовал бы благом другого человека
ради своего любопытства.
Бейли взглянул в лицо Дэниела, которое выражало искренность, и
сказал:
- Могли бы вы сказать что-то против д-ра Фастальфа, если бы он в
самом деле был жесток и бездумен?
- Я бы промолчал.
- По обязанности?
- Если бы, солгав, я повредил бы искренности д-ра Василии, т. е.
бросил бы несправедливые подозрения в ее правдивости, а если бы,
промолчав, повредил бы д-ру Фастальфу, т.е. придал бы окраску
справедливости обвинения против него, и если бы тот и другой вред казались
бы моему мозгу грубо равными по интенсивности, я должен был бы выбрать
молчание. Вред через действие обычно превышает вред через пассивность.
- Значит, хотя Первый Закон говорит: "Робот не может причинить вред
человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен
вред", обе части закона не равны? Вина действия, вы говорите, больше, чем
бездействия?
- Слова Закона - лишь приблизительное описание постоянных вариаций в
позитрономотивированной силе мозговых путей робота, партнер Илия. Я не
могу описать это математически, но знаю, каковы мои тенденции.
- И если вред грубо равен в обоих направлениях, всегда выбирается
бездействие против действия?
- Как правило. И всегда выбирается правда против неправды, если вред
грубо равен в обоих направлениях.
- И в данном случае, опровергая слова д-ра Василии и тем нанося ей
вред, вы можете поступать так, потому что Первый Закон достаточно смягчен
тем фактом, что вы говорите правду?
- Да, партнер Илия.
- Однако же, если бы д-р Фастальф заранее проинструктировал вас
солгать при необходимости, вы бы солгали и не признались бы в том, что вас
так проинструктировали.
Помолчав, Дэниел ответил:
- Да, партнер Илия.
- Это осложняет дело, Дэниел. Ну, а сами вы уверены, что д-р Фастальф
не убивал Джандера?
- Насколько я его знаю, он говорит правду, и он вообще не стал бы
вредить другу Джандеру.
- Но д-р Фастальф сам сообщил о сильном мотиве для совершения этого
деяния, в то время как д-р Василия назвала совершенно другой мотив, такой
же сильный и даже более некрасивый, чем первый. И если публика узнает о
втором мотиве, все поверят в вину д-ра Фастальфа. - Бейли неожиданно
повернулся к Жискару: - А как вы, Жискар. Вы знаете д-ра Фастальфа дольше,
чем Дэниел. Вы согласны, на основании своего знания характера д-ра
Фастальфа, что он не мог разрушить Джандера?
- Согласен, сэр.
Бейли неуверенно посмотрел на робота. Он был менее совершенен, чем
Дэниел. Насколько он правдив в этом подтверждении? Может, он просто
следует за Дэниелом?
- Вы хорошо знали и д-ра Василию?
- Да, сэр.
- И любили ее?
- Она была много лет на моем попечении, сэр, и эта задача ни в коей
мере не была мне тяжела.
- Хотя она и играла с вашей программой?
- Она делала это очень умело.
- Могла она соврать насчет д-ра Фастальфа?
- Нет, сэр. Не могла.
- Значит, она сказала правду?
- Не совсем, сэр. Я бы сказал - она считает, что это правда.
- Почему же она так плохо думает о своем отце, если он хороший и
добрый человек, как только что сказал Дэниел?
- Она была озлоблена различными событиями в юности; она считала д-ра
Фастальфа ответственным за эти события, и он, пожалуй, действительно был
невольным виновником их... в какой-то мере. Мне кажется, он не думал, что
эти события будут иметь такие последствия, какие они имели. Но ведь
человеческие существа не управляются прямонаправленными законами
роботехники, поэтому трудно судить о сложностях их мотивации.
- Довольно справедливо, - заметил Бейли.
- Вы думаете, - спросил Жискар, - что продемонстрировать невиновность
д-ра Фастальфа - безнадежная задача?
Бейли свел брови.
- Может быть. Я не вижу способа... а если Василия выступит, как
угрожала...
- Но вы приказали ей молчать. Вы объяснили ей, что это опасно для нее
самой.
- Я блефовал. Я не знал, что сказать.
- Значит, вы намерены сдаться?
- Нет! - резко сказал Бейли. - Если бы дело было только в Фастальфе,
я мог бы отказаться. В конце концов, что ему будет? Роботоубийство,
по-видимому не преступление, а просто оскорбление общества. В худшем
случае, он потеряет политическое влияние, на некоторое время вынужден
будет прекратить научную работу. Мне жаль будет видеть это, но, раз уж я
ничего не могу сделать, то и не могу.
И если бы дело было только во мне, я тоже мог бы отказаться. Это
погубило бы мою репутацию, но кто может построить кирпичный дом без
кирпича? Вернулся бы на Землю слегка запятнанным, стал бы вести жалкую
деклассированную жизнь, но такое может случиться с любым землянином.
Гораздо лучшие, чем я, люди несправедливо оказывались в таком положении.
Все дело в Земле. Если меня постигнет неудача, то, кроме горестных
потерь Фастальфа и моих, конец всем надеждам народа Земли выйти в
Галактику. Только поэтому я не должен потерпеть неудачу, я должен
держаться, пока меня не выкинули с этой планеты. - Закончив почти шепотом,
он вдруг посмотрел вверх и раздраженно сказал: Жискар, почему мы сидим
здесь?
- Простите, сэр, но вы не сказали куда ехать.
- А ведь и правда! Прошу простить меня, Жискар. Сначала отвезите меня
к ближайшему общественному туалету. Вам обоим это не нужно, а меня уже
подпирает. А потом найдите место, где я мог бы чего-нибудь поесть. Желудок
требует пищи. А потом...
- Да, партнер Илия? - спросил Дэниел.
- По правде сказать, Дэниел, пока я и сам не знаю. Вот удовлетворю
чисто физические нужды, тогда и придумаю что-нибудь.
Бейли очень хотелось бы верить этому.
45
Машина шла недолго и остановилась у небольшого строения.
- Это и есть общественный туалет?
- Да. Это ближайший.
- Он не занят сейчас?
- Возможно, но им могут пользоваться одновременно трое или четверо.
- Ладно, выпустите меня. Я пойду и посмотрю.
Роботы не двинулись. Жискар сказал:
- Мы не можем войти туда с вами, сэр.
- Да, я знаю.
- Мы не можем как следует охранять вас, сэр.
Бейли нахмурился. У меньшего робота естественно должен быть менее
гибкий мозг, и Бейли вдруг осознал, что роботы могут просто не пустить его
в туалет.
- Я не могу помочь этому, Жискар. - Он повернулся к Дэниелу, который
должен был лучше понимать человеческие нужды. - Дэниел, у меня нет выбора
в этом деле. Выпустите меня из машины.
Дэниел посмотрел на Бейли, не двигаясь, и на один страшный миг Бейли
подумал, что робот посоветует ему облегчиться на открытом месте, словно он
животное.
Помолчав, Дэниел сказал:
- Я думаю, мы должны позволить партнеру Илии пройти в туалет.
- Если вы чуть-чуть подождете, сэр, - сказал Жискар, - я пойду к
зданию.
Бейли поморщился. Жискар обошел строение кругом. Бейли подумал, что,
пока Жискар там ходит, потребности его, Бейли, могут возрасти. Он
попытался отвлечься, поглядывая вокруг.
Жискар вернулся, и Бейли сказал едко:
- Все в порядке? Тогда даруйте мне разрешение... - Он осекся. Зачем
изливать сарказм на непроницаемую шкуру робота?
- Очень вероятно, что туалет не занят, сэр.
- Ну, и хорошо! Пропустите меня. - Бейли открыл дверцу и вышел на
узкую гравийную дорожку. Дэниел шел за ним.
Когда Бейли потянулся открыть дверь туалета, Дэниел молча показал ему
на кнопку, которую следовало нажать. Сам Дэниел не дотронулся до нее.
Видимо, это как бы указывало на намерение войти - но и намерение не
позволялось.
Бейли нажал кнопку и вошел, оставив роботов позади. Тут он обнаружил
к своему неудовольствию, что он впервые отделен от своих защитников, и им
непросто будет войти, если с ним что-нибудь случится. Что, если он здесь
не один? Вдруг Василия послала кого-то следить за ним? И Бейли внезапно
вспомнил, что здесь, на Авроре, он полностью безоружен.
46
Он осмотрелся. Никого не было. Он был один. Оставалась дверь, в
которую могли войти. У нее, естественно, не было никакой защелки,
поскольку туалетом могли пользоваться несколько человек сразу. Но Бейли
подумал, что роботы хотя бы задержат того, кто захочет войти.
Закончив свои неотложные дела, он повернулся к раковине, как вдруг
услышал довольно высокий и несколько напряженный голос:
- Вы Илия Бейли?
Бейли замер. Он не заметил, как кто-то вошел. Стареет он, что ли?
В голосе явно не было никакой угрозы. Да и Бейли был уверен, что если
не Жискар, то Дэниел не позволил бы угрозе войти.
Но ему был неприятен сам факт. За всю его жизнь к нему никогда не
подходили и уж, конечно, не обращались в туалете. На Земле это было
строжайшим табу.
Бейли медленно повернулся. Мужчина среднего роста, в хорошо сшитом
костюме разных оттенков голубого. Светлокожий, светловолосый, с небольшими
усиками чуть темнее волос на голове. Бейли с удивлением уставился на эту
полоску над губой: он не разу не видел космонита с усами.
Бейли сказал, полный стыда, что говорит в туалете:
- Я Илия Бейли. - Его голос даже ему самому показался скрипучим и
неубедительным.
Космониту он тоже показался неубедительным. Он прищурился.
- Роботы за дверью сказали, что Илия Бейли внутри, но вы вовсе не
такой, каким выглядели в гиперволновке. Совсем не похожи.
