запотевший стакан, довольно причмокивает и замечает:
- Вот видите, из всякого положения можно найти выход.
Он пристально смотрит на меня маленькими хитрыми глазками и
добавляет:
- У меня такое предчувствие, будто вы уже нашли выход. - И, игриво
погрозив пальцем, продолжает: - Не возражайте. Я понял, что наша Мод
работает на вас.
- Мне кажется, что...
- Ничего вам не кажется, - обрывает меня гость. - И вам ничего не
надо мне объяснять. Я не из тех, кто вас будет упрекать за это.
Франк отпивает немного из стакана и словно вскользь говорит:
- Оружие! С таким товаром никогда не будет застоя!
- Не говорите. Если переговоры о разоружении когда-то все-таки
дойдут...
- Сказки, дорогой мой, пустые разговоры. Можете ли вы мне привести
пример из истории человечества, чтоб кто-то когда-то разоружился?
Черные глазки смотрят на меня насмешливо, будто ждут ответа, а я
смотрю на стакан с виски и на два маленьких айсберга, что плавают в желтой
жидкости.
- Оружие - это первое, что создал человек, и, наверное, будет
последним, - гундосит Франк, протягивая руку к стакану.
- Думаю, что все-таки сначала человек создал орудия труда.
- И ошибаетесь. Между орудиями и оружием нет никакой разницы. Камень
или дубинка использовались прежде всего не для труда, а для убийства.
Разве вы не помните: "И сказал Каин брату своему Авелю: пойдем в поле. И,
придя в поле, Каин набросился на своего брата и убил его. И спрашивает
господь Каина: "Где твой брат Авель?" - А тот отвечает: "Не знаю, я не
сторож брату своему". Первое убийство и первая ложь. Ложь! Это очень важно
в данном случае, очень.
- Важнее, чем убийство?
- Да, даже чем убийство. Ложь свидетельствует, что человек хорошо
понимал суть того, что сотворил, и поэтому пытался скрыть свой поступок.
Именно в этом и состоит преступление. Животное не имеет моральных
критериев, оно убивает из биологической необходимости. А человек убивает,
пренебрегая собственными законами или законами своего бога, - это одно и
то же. Преступление, дорогой мой, рождается одновременно с человеком. Его
сотворил, развил и усовершенствовал сам человек, а не кошка. Таково
содержание и такова суть всей истории человечества.
- А вы смотрите на мир довольно пессимистически, - говорю я,
покачивая в пальцах стакан с двумя айсбергами.
- На мир - возможно, - кивает он. - Но не на бизнес. Ведь ваш бизнес
базируется именно на этой механике: пока существуют люди, будут и
преступления, а для преступления необходимы инструменты. Оружие! Дорогой
мой, все грабежи, резня, войны, прежде чем воплотиться в жизнь,
разыгрывались в чьем-то воображении. Если они не вызревают как замысел, то
вряд ли перерастут в действие. Суд старается установить: умышленное
преступление или нет. В политике такое исследование излишне. Любое
политическое злодеяние - умышленное, и, прежде чем стать преступным актом,
оно было преступной мыслью. Если в данный момент где-то в мире возникает
кризис или военное столкновение, можете держать пари, что этот, казалось
бы, случайный инцидент был хорошо продуман.
- Мне кажется, что вы немного отклонились от маршрута, - замечаю я и
тянусь к стакану.
- Наоборот, я иду прямо к цели, - возражает гость, также беря свой
стакан. - Эволюция оружия может произойти не количественным
нагромождением, а приобретением нового качества. Человек творит не только
мускулами, но и мыслью, следовательно, и оружие тоже надо направить против
мысли. Понимаете?
- Нисколько.
- Дух - вот сфера нового оружия, дорогой мой. Дух! Спирит! - с
пафосом провозглашает Франк.
- Спирит! - подтверждаю я, беря бутылку. И, пронзенный внезапной
догадкой, добавляю: - Операция "Спирит"!
- Вам и об этом известно! - с ноткой разочарования в голосе говорит
краснощекий. И чтоб показать мне, что он тоже в курсе, уточняет: - К
вашему сведению, это не операция, а целая программа.
- Я слышал, - подхватываю я.
- Программа уже выполняется.
- Вы меня пугаете, Франк.
- Почему? Что же страшного в моих словах?
- А то, что это означает конец общеизвестного оружия. А конец
общеизвестного оружия...
- ...означает конец бизнеса, - завершает гость. - Ничего подобного,
дорогой мой. Вы напрасно боитесь за свой бизнес. Речь идет не о легком
оружии, а о широких операциях. Легкое оружие и дальше будут изготовлять,
поэтому вам нечего бояться.
- Это хорошо, Франк.
- Не знаю.
Он делает знак кельнеру, красноречиво поднимая вверх два пальца. Этот
пузан, кажется, хочет подпоить меня. Черта лысого! Я замечаю, что он сам
уже не очень уверенно чувствует себя во времени и пространстве.
- Я считал, что все эти нервно-паралитические газы уже давно
уничтожены, - пускаю пробный шар.
- Уничтожены! - сводит реденькие брови краснощекий. - Фирма
"Шольцбергер" в Гамбурге и до сего времени производит их. Сколько тонн
табУна или фосгена вам надо?
- Это товар не для меня.
- Только, дорогой мой, вы ошибаетесь, если думаете, что в программу
"Спирит" включены столь примитивные вещи. Да, примитивные, ибо они
созданы, исходя из старых принципов.
Он делает большой глоток разведенного лимонадом скотча, причмокивает
и повторяет:
- Именно по старым критериям. Когда несколько лет тому назад был
изготовлен ЛСД-25, некоторые мудрецы из Пентагона решили, что открыли
новое оружие. Но потом оказалось, что препарат этот невероятно дорогой для
того, чтоб начать его массовое производство. Тогда вдруг появляется
пресловутый "Би-Зет", и генералы ухватились за него. Испытывали даже во
Вьетнаме. Фантастический эффект! Но и это все старые критерии.
Он снова отпивает из рюмки и повторяет:
- Да, старые критерии. Потому что это оружие опять-таки надо
доставлять и сбрасывать с самолетов. Это означает начало войны. А если
начнется война, то никто не будет ждать, пока вы будете окуривать его
своим "Би-Зетом". Взлетят ракеты - и готово!
- Но операция "Спирит"...
- Я уже говорил, что это не операция, а целая программа, дорогой мой.
И чтоб понять ее, надо мыслить немного иначе. Представьте себе лучи, волны
или что-то в таком духе, которые, коснувшись человека, лишают его
возможности мыслить, соображать, реагировать. И представьте себе, что это
невидимое бесшумное оружие будет незаметно нацелено на кого надо и когда
надо. Никто ничего не подозревает, никто ничего не чувствует, не ударила
ни одна пушка, а война уже выиграна, ибо у противника парализовано то, без
чего человек не является человеком, - мысль.
- Вы меня огорчаете, Франк. Я не допускаю, что вы всерьез верите в
эту фантастику.
- Все, чего мы достигли, было когда-то фантастикой, - спокойно
отвечает гость. - Именно поэтому я и стараюсь втолковать вам, что все
создается человеческим мозгом, что мысль...
- Человеческий мозг... мысль... Вы совсем увязли в проблемах
философии, - звучит приятный голос Мод.
- Мы с удовольствием увязли бы и в других проблемах, если бы вы
пришли позднее, милая, - бормочет Франк, явно недовольный тем, что ему не
дали договорить.
Я тоже не очень доволен неожиданным появлением дамы. Хотя, честно
говоря, не думаю, что краснощекий мог бы изложить мне конкретные детали
программы "Спирит" - вряд ли его подробно ввели в курс дела.
- Вы не голодны? - спрашивает Мод. - Я могла бы предложить
"Дионисус". Это как раз напротив.
- Вчера я наконец встретился в нашим возможным клиентом, - сообщает
Франк за кофе в "Дионисусе". - Мне показалось, на этот раз он проявил
определенный интерес к предложению и готов к переговорам. Только не сразу.
Говорит, придется подождать месяц-два.
- Почему?
- Я считал, что неучтиво требовать от него объяснения.
Мод не возражает, невнимательно смотрит в окно.
- Вы знаете: я не принадлежу к оптимистам, - подхватывает снова
краснощекий, - но у меня такое предчувствие, что дело выгорит. Когда я ему
сказал, что речь идет о больших партиях, это его в самом деле
заинтересовало.
- Благодарю вас, Франк.
- Вижу, вам не хочется ждать, но этот товар за месяц-два не
заплесневеет.
- Благодарю вас, Франк, - повторяет дама.
Она выговаривает это таким ледяным тоном, что пузан смотрит на меня
сокрушенно и разводит руками: мол, попробуй угодить этой женщине!
Прощаемся с ним около ресторана и направляемся в гостиницу.
- Я бы хотел поспать, если не возражаете, - докладываю служебному
лицу.
- Немного здорового сна вам в самом деле не повредит, - соглашается
Мод.
Захожу в комнату, ложусь на кровать и начинаю размышлять. Реплики в
"Дионисусе" вполне ясные. Задание краснощекого, очевидно, связано с первым
вариантом замысла Сеймура: установить прямую связь с Райеном. В свое время
Франк не смог выполнить этого задания, и поэтому первый вариант отпал.
Однако теперь оказывается, что Франк все-таки может выполнить его, но со
временем - через месяц-два. Это на тот случай, если Уильям настроен ждать
и если вариант с Томасом не пройдет. Но пусть этим занимается Сеймур - у
меня другие планы.
Итак, "Спирит" начинает немного проясняться. В развязной болтовне
краснощекого точная информация занимала довольно скромное место, но и то,
что он выболтал, важно: "Спирит" - не изолированная операция, а целая
программа, к тому же, видимо, долгосрочная. Программа военного характера,
нацеленная на решение качественно новыми средствами вопроса о победе во
время глобальной войны. Мое задание выполнено. Значение слова "Спирит"
расшифровано.
Конечно, для большей достоверности полученную информацию следует
подтвердить данными из других источников. Но других источников нет. И
времени тоже нет. Вся надежда на то, что мой единственный источник
достаточно серьезен. Видимо, фирму Франка используют как фасад другие
люди. И вполне естественно, что он кое-что слышит от этих "других людей".
Не исключено, что он резонер, но не фантазер, поэтому вряд ли стал бы мне
подносить какие-то выдумки.
Последняя мысль меня настолько успокаивает, что я засыпаю. Но, к
сожалению, едва заснув, просыпаюсь. Привычный стук в дверь - не очень
сильный, но весьма настойчивый.
- Не собираетесь ли вы спать до вечера? - спрашивает Мод, когда я
открываю.
- Как я могу рассчитывать на такое, если вы находитесь в этой же
гостинице.
- Очень сожалею, Альбер, но нас ждет новая встреча.
- Разве дискотеки работают и днем?
- Встретимся внизу через пятнадцать минут. - И дама скрывается,
оставив мой вопрос без ответа.
Около шести, а на улице такая же жара и такая же толчея прохожих.
- Неужели снова поднялись цены на бензин? - спрашиваю я, прокладывая
дорогу сквозь толпу.
- Откуда вы это взяли?
- Последне время вы все меньше пользуетесь автомобилем.
Мод показывает мне на огромный жилой дом.
- Вон там, квартира номер тридцать пять. Подниметесь на шестой этаж.
Лифт работает.
- А вы?
- Обо мне не беспокойтесь. Увидимся позднее.
- Не бросаете ли вы меня в объятия Дейзи или Сандры? - спрашиваю я.
- Пока что нет. Но и такое может случиться. Не очень торопитесь,
Альбер.
Ничего больше не объясняя, она сворачивает в первую же улочку, а я
направляюсь к дому. На шестом этаже только одна дверь. В маленькой рамочке
карточки - женское имя. Знакомое имя. Но это имя не Дейзи и не Сандры:
"Модести Милтон".
Бедняжка Мод. Не решается зайти даже в собственную квартиру. Звоню, и
