- Разве ты происходишь из аристократической семьи? Мне кажется,
минуту назад ты представился как Мэлейн.
И тут в разговор вмешался новый голос.
- Совершенно верно, но это всего лишь псевдоним. Ты - Байрон Фаррилл,
мой дорогой юный сэр! Вне всяких сомнений, ты - Фаррилл. Ошибиться просто
невозможно!..
В дверном проеме стоял маленький улыбающийся человечек. Его сияющие
глаза скользили по фигуре Байрона. Человечек еще раз улыбнулся и обратился
к девушке:
- А ты, Артемида, ты разве не узнала его?!
Артемида поспешила к нему; в ее голосе звучало беспокойство:
- Что ты делаешь здесь, дядя Джил?
- Забочусь о своих интересах, моя дорогая. Вспомнив, что здесь может
произойти убийство, я, как ближайший из Хенриадов, намеревался бы
претендовать на престол. Ладно, шутки в сторону. Отошли лейтенанта!
Опасности нет.
Пропустив его слова мимо ушей, она спросила:
- Ты опять подслушивал у коммутатора?
- А как же! Разве я мог лишить себя подобного удовольствия?
- Когда-нибудь ты попадешься!
- Опасность - неотъемлемая часть любой игры, милочка. Причем самая
восхитительная ее часть. Кроме того, тиранийцы уже давно, как мне кажется,
знают о моем хобби. Мы мало что можем сделать, чтобы это не стало сразу же
известно им. Ладно, ерунда! Ты не хочешь представить меня нашему гостю?
- Нет, не хочу, - резко ответила она. - Это не твое дело.
- Тогда я представлю ему тебя. Когда я услыхал его имя, то перестал
подслушивать и вошел. - Он отвесил Байрону полушутливый поклон.
- Дорогая, это Байрон Фаррилл.
- Я уже говорил это, - все внимание Байрона было приковано к
лейтенанту, все еще сжимающему в руке бластер.
- Но ты забыл добавить, что ты - сын Господина Вайдемоса.
- Я хотел, но вы прервали меня. Как бы там ни было, вам это уже
известно. Я сбежал от тиранийцев, и не назвал им моего настоящего имени.
Он перевел дыхание. Если его сейчас не арестуют, то у него остается
маленький шанс на спасение.
- Понимаю, - кивнула Артемида. - Это, я думаю, сможет убедить
Правителя. Вы уверены, что речь не идет о покушении?
- Вполне, Ваша Светлость.
- Хорошо. Дядя Джил, ты останешься с мистером Фарриллом? Лейтенант,
следуйте за мной.
Ноги Байрона подкосились. Он мечтал об одном - о возможности
присесть, и его не интересовало, какое впечатление это может произвести на
Джилберта, все еще с нескрываемым интересом изучавшего пришельца.
- Сын Господина! Прелестно! Очаровательно!..
Байрон попытался сосредоточиться. Он устал постоянно думать о том,
что можно и чего нельзя говорить. Поэтому он ответил:
- Да, сын Господина. Титул, получаемый при рождении. Чем могу
служить?
Джилберт хранил невозмутимый вид. Только улыбка на его лице стала еще
шире.
- Удовлетвори мое любопытство, юноша. Ты действительно пришел искать
здесь убежища?
- Я предпочел бы обсудить этот вопрос с Правителем, сэр.
- Попытайся, дружок, попытайся! Ты поймешь, что от Правителя здесь не
слишком много толку. Как ты думаешь, почему тебе только что пришлось
общаться не с ним, а с его дочерью? Проникнись этой мыслью, она прелестна!
- Вам кажется прелестным все без исключения?
- А почему бы и нет? Жизнь вообще прелестная штука. Если не видеть в
ней прелести, то скоро захочется сунуть голову в петлю. Задумайся об этом
тоже. Кстати, я забыл представиться. Я - кузен Правителя.
- Поздравляю, - холодно ответил Байрон.
Джилберт усмехнулся:
- Ты прав. Это не впечатляет. Но пока у меня нет ни малейшей надежды
изменить свой статус.
- Думаю, данный факт очень огорчает вас.
- О-о-о, у вас есть чувство юмора! Имейте в виду, что здесь никто не
воспринимает меня всерьез. Для окружающих я всего лишь закоренелый циник.
Ты не задумывался, что на свете нет ничего хуже Директории? Ведь Хенрик
никогда не отличался большим умом, а с каждым годом он становиться все
более беспомощным. Совсем забыл! Ты ведь не знаком с ним! Но скоро тебе
это предстоит. Я слышу его шаги. В разговоре с Правителем помни, что он
правит самым большим из Транстуманных Королевств. Это самая прелестная
мысль!..
Хенрик был в полусонном состоянии. Он вошел в комнату, едва кивнул в
ответ на церемонное приветствие Байрона, и сразу же заявил хриплым
голосом:
- Какое у вас к нам дело, сэр?
Артемида стояла рядом с отцом, и Байрон с некоторым удивлением
отметил, что она весьма хороша собой.
- Ваше Превосходительство, - поклонился он, - я прибыл в интересах
доброго имени моего отца. Вы не можете не знать, что его казнь была
несправедлива.
- Я немного знал вашего отца, молодой человек. Он гостил у нас раз
или два, - голос Хенрика немного окреп. - Вы очень похожи на него. Очень.
Но он совершил ошибку, и вам должно быть об этом известно. Во всяком
случае, мне так кажется... Уверен, что при его аресте не был нарушен ни
один закон. Хотя детали мне неизвестны.
- Конечно, Ваше Превосходительство! Но мне бы хотелось как раз
выяснить детали. Я уверен, что мой отец не изменник.
Хенрик торопливо прервал его.
- Это понятно. Вы - его сын и должны защищать отца, но поверьте, что
крайне сложно обсуждать подобные вопросы. И вдобавок несколько
несвоевременно. Почему бы вам не увидеться с Аратапом?
- Я не знаю кто это, Ваше Превосходительство.
- Аратап! Представитель! Я имею в виду - Представитель Тирании!
- Я уже виделся с ним, и он отослал меня сюда. Конечно, вы понимаете,
что я не намерен прощать Тирании...
Хенрик вскочил, зажимая рукой дрожащие губы, и его речь стала
невнятной скороговоркой.
- Вы говорите вас послал сюда Аратап?
- Я счел необходимым сказать ему...
- Не повторяйте, что вы ему говорили! Я ничем не могу помочь вам,
Господин - ой! - мистер Фаррилл. Это не входит в мою юрисдикцию.
Исполнительный Совет - не толкай меня, Арта, я не могу говорить о
серьезных вещах если ты мешаешь мне! - должен сказать свое слово.
Джилберт! Ты побеспокоишься о том, чтобы мистеру Фарриллу был оказан
хороший прием? Я подумаю, что можно будет сделать. Да, я проконсультируюсь
в Исполнительном Совете! Это только юридическая формальность, но очень
важная. Очень важная!..
Он повернулся, чтобы уйти, что-то бормоча себе под нос.
Артемида немного помедлила и осторожно коснулась плеча Байрона.
- Минуточку... Это правда, что ты умеешь управлять космическим
кораблем?
- Естественно, правда, - Байрон улыбнулся ей, и после недолгого
колебания она ответила ему улыбкой.
- Джилберт, - добавила она, - с тобой мы поговорим позднее.
И поспешно вышла. Байрон долго смотрел ей вслед. К действительности
его вернул вопрос Джилберта.
- Уверен, что ты голоден или, по крайней мере, умираешь от жажды.
Жизнь, как я понимаю, все еще продолжается?
- Да, благодарю вас, - Байрон не вполне понял, что имеет в виду его
собеседник, но расслабился и пришел в отличное расположение духа.
Она хорошенькая. Очень хорошенькая!
Но Хенрик никак не мог расслабиться. Его одолевали ужасные мысли. Это
ловушка! Мальчишку послал Аратап, и это - ловушка!
Он сжал голову руками, погрузился в глубокое раздумье, и вскоре
понял, что ему нужно делать.
7. ВИРТУОЗ МЫСЛИ
На все планеты рано или поздно опускается ночь. Она не может
поступить иначе, хотя светлое время суток продолжается от пятнадцати до
двадцати двух часов. Любой путешествовавший с планеты на планету человек
может это подтвердить.
На многих планетах период сна сведен до минимума. На других периоды
"день-ночь" примерно равны между собой. На третьих в принципе отсутствуют
понятия "свет и тьма".
Но приход ночи всегда и везде имеет важное психологическое значение,
связанное с эмбриональной фазой развития организма. Ночь - это пора
страхов и беззащитности, и сердце до восхода солнца замирает в ожидании
неизвестного.
Во дворце не было сенсоров, способных показать наступление ночи, но
инстинкт безошибочно подсказал Байрону ее наступление. Он знал, что ночная
тьма за пределами Дворца вовсе не кромешная, и ее нарушает сияние звезд. В
это время в Туманности Лошадиной Головы большинство звезд становились
видимыми.
Но звездный свет не мог рассеять мрак в душе Байрона.
С момента короткой беседы с Правителем он больше не видел Артемиду, и
это огорчало его. Он ждал обеда: возможно, ему удастся с ней поговорить.
Но, вопреки ожиданиям, он ел в одиночестве, и только два охранника стояли
на посту по обе стороны двери. Даже Джилберт покинул его, оставив наедине
с самим собой.
По возвращении Джилберт сказал:
- Вначале мне хотелось бы показать мою лабораторию. Мы с Артемидой
решали сейчас, что с тобой делать, - и жестом он приказал охране выйти.
- Какую лабораторию? - в голосе Байрона не звучало ни малейшей
заинтересованности.
- Я строю разные приспособления, - прозвучал лаконичный ответ.
На первый взгляд помещение ничуть не напоминало лабораторию. Это
скорее была библиотека, в углу которой стоял маленький столик. Байрон
медленно осмотрелся по сторонам.
- Именно здесь ты и строишь свои приспособления? Что же они собой
представляют?
- Они помогают мне незаметно шпионить за шпионами Тирании. Защиты от
моих приспособлений не существует. Вот почему я узнал и о тебе, как только
от Аратапа поступило первое сообщение. У меня имеется множество прелестных
штучек. Например, мой визисонор. Ты любишь музыку?
- Да.
- Отлично. Я создал один инструмент, только не уверен, что ты сочтешь
его музыкальным. - Джил коснулся рукой книжной полки. - Это не очень
хороший тайник, но, поскольку никто не воспринимает меня всерьез, его пока
не обнаружили. Прелестно, не правда ли? Ах да, я совсем забыл, что ты не
находишь в этом прелести.
Перед юношей возник некий предмет: самодельный, грубо сработанный и
похожий на коробку. Одна сторона его была покрыта маленькими блестящими
ручками. Коробочка лежала этой стороной кверху.
- Он не слишком красив, - сказал Джилберт, - но кого это волнует?
Включи подсветку. Нет, нет! Не трогай ни выключателей, ни контактов!
Просто медленно пожелай, чтобы подсветка зажглась. Сосредоточься на этом
желании!
Внезапно на коробочке замигали огоньки. Их свет отразился в
украшавшей потолок хрустальной люстре, и два пятна зажглись во тьме.
Джилберт удовлетворенно засмеялся, видя изумление Байрона.
- Это лишь один из трюков моего визисонора. Им можно управлять с
помощью мыслей. По такому же принципу действуют персональные капсулы. Ты
понимаешь, что я имею в виду?
- Нет, не понимаю, если вам хочется услышать от меня правду.
- Тогда смотри. Электрическое поле, создаваемое твоим мозгом,
индуцируется в приборе. С точки зрения математики это очень просто, но я
не знаю никого, кому бы удалось поместить подобный прибор в крошечную
коробочку. Для этого обычно выстраивают пятиэтажное здание размером в
приличный завод. Да и принцип работы здесь другой. Я сумел замкнуть цепь
непосредственно на коре головного мозга, минуя подключение глаз и ушей.
Смотри!
Сперва смотреть было не на что. Потом на глазах Байрона что-то
замелькало. Это "что-то" превратилось в сияющий темно-фиолетовый шар,
мелькающий в воздухе. Шар преследовал Байрона при каждом движении,
движениям шара сопутствовал ясный музыкальный аккомпанемент, который сам
являлся частью движения.
Все это усиливалось, и Байрону стало казаться, что удивительный
эффект существует внутри него самого. Ведь цвет не был в полном смысле
