Айзек Азимов. Звезды как пыль
1. ШЕЛЕСТЯЩАЯ СПАЛЬНЯ
Спальня вкрадчиво шелестела. Звук был едва слышим, однако вполне
отчетлив: в нем шуршала смерть.
Но не это разбудило Байрона Фаррилла и прервало его тяжелый мутный
сон. Он беспокойно замотал головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать
от себя назойливое трещание, исходящее с дальнего конца стола.
Не раскрывая глаз, Байрон неуклюже поднял руку и взял трубку.
- Алло, - промямлил он.
Из трубки загремел голос. Он был резким и пронзительным, но Байрон
был сейчас не в состоянии уменьшить громкость.
- Могу я поговорить с Байроном Фарриллом? - заорал голос.
Байрон раздраженно сказал:
- Говорите. Что вам нужно?
Голос настойчиво повторил:
- Могу я поговорить с Байроном Фарриллом?
Байрон открыл глаза, пытаясь вглядеться в темноту. Он одновременно
ощутил неприятную сухость во рту и спертый воздух, заполнявший комнату.
- Говорите. Кто это?
Будто не слыша его, голос продолжал громко вопрошать:
- Есть здесь кто-нибудь? Мне необходимо поговорить с Байроном
Фарриллом!
Байрон приподнялся, опираясь на локоть, тяжело встал и заковылял к
слабо светившемуся экрану видеофона. Он нажал кнопку, и маленький экран
ярко вспыхнул.
- Я здесь, - буркнул он, узнав в появившейся на экране фигуре Сандера
Джоунти. - Но лучше бы ты дождался утра, Джоунти.
Рука его уже почти нащупала выключатель, когда Джоунти вновь
заговорил:
- Алло! Алло! Есть здесь кто-нибудь? Это комната 526? Алло!
Внезапно Байрон понял, что датчик обратной связи не зажегся.
Выругавшись, он в сердцах щелкнул выключателем, и экран погас. Силуэт
Джоунти исчез, и лишь слабый лучик пробивался сквозь тьму.
Байрон вернулся в постель, натянул одеяло на голову и зарылся в
подушку. В нем закипело бешенство. Во-первых, никто не имеет права будить
его среди ночи. Он бросил быстрый взгляд на циферблат стоявших у изголовья
часов. Три часа пятнадцать минут. Свет в доме зажжется только через четыре
часа.
Кроме того, ему не по душе просыпаться в совершенно темной комнате.
За четыре года он не успел привыкнуть к земным постройкам - душным, не
имеющим окон, с низкими потолками. Такова была дань тысячелетней традиции,
уходящей корнями в древние времена, когда еще не изобрели защитное силовое
поле, способное укрыть от взрыва примитивной атомной бомбы.
Но это все ушло в далекое прошлое. Атомное оружие нанесло Земле
непоправимый ущерб. Большая часть была безнадежно заражена радиацией, и
использование "грязных" территорий стало невозможным - и из-за этого на
Земле царил режим строгой экономии, поддерживаемый автоматикой.
Вот почему пробуждению Байрона сопутствовала такая темень.
Байрон вновь приподнялся, опираясь на локоть. Странно. Он замер. Его
насторожил отнюдь не тихий шелест спальни. Что-то неуловимое витало сейчас
в заполнявшей комнату атмосфере.
В душном помещении не ощущалось ни малейшего движения воздуха. Он
пытался сглотнуть слюну - и не мог. Атмосфера сгущалась с каждой секундой,
и он понял причину происходящего. Вентиляционная система прекратила
работать! Это ужасно расстроило Байрона. Он даже не может воспользоваться
видеофоном, чтобы сообщить о случившемся!
Все же он решил предпринять попытку. Как и несколько ранее, экран
засветился мягким матовым светом, отразившимся в хрустальных шариках,
украшавших люстру. Видеофон принимал сигнал, но не мог передавать его.
Ладно, к черту! Все равно до наступления утра никто ничего не сможет
сделать.
Он зевнул, потирая кулаками опухшие веки. Что, дружище, плохо без
вентиляции? До него донесся странный запах. Он шумно втянул носом воздух.
Запах был знакомым, но Байрон не мог определить его природу.
Он направился в ванную, нажав при этом выключатель. Движение было
чисто автоматическим: для того чтобы выпить стакан воды, свет совершенно
не нужен. Выключатель щелкнул, но безрезультатно. Байрон попробовал
включить свет еще раз, затем снова - то же самое. Интересно, работает
сегодня хоть бы что-нибудь?! Чертыхнувшись, он напился в темноте и
почувствовал себя несколько лучше. Возвращаясь в спальню, он проверил по
пути все имеющиеся в доме выключатели. Ни один из них не работал.
Байрон сел на кровать, уперся руками в колени и принялся размышлять.
Случившееся могло стать вполне подходящим поводом, чтобы поставить на
место распоясавшийся обслуживающий персонал. Никто не ждет от гостиничных
служащих воспитания в духе пансиона благородных девиц, но все же
существуют какие-то нормы поведения!.. Впрочем, плевать! Через три дня он
покинет и эту комнату, и университет Земли, и саму Землю.
Все же он мог бы сообщить о случившемся. Для этого нужно только выйти
и воспользоваться телефоном, стоящим в холле. Тогда они могли бы включить
аварийное освещение, а, возможно, и систему кондиционирования, и он сумел
бы заснуть без этих кошмарных психосоматических ощущений. Ну, а если нет -
пусть все катится к чертовой матери! Осталось каких-нибудь две ночи.
Слабое мерцание экрана видеофона помогло ему найти брюки. Натянув их
и прикрыв туловище футболкой, он решил, что достаточно экипирован, и
двинулся к двери, громко шаркая шлепанцами. Звуконепроницаемое покрытие на
полу исключало возможность разбудить соседей.
Подойдя к двери, он вдавил кнопку. Раздался характерный щелчок, после
которого дверь обычно открывалась. Однако сейчас этого не произошло. Он
надавил на дверь плечом, но даже его атлетическая мускулатура ничего не
изменила.
Он отступил назад. Ситуация походила на фарс. Мог ли стать причиной
происходящего сгоревший предохранитель? Нет, вряд ли... Электронные часы
работали. Экран видеофона все еще светился.
Стоп! Это могли быть мальчишки с их дебильными шуточками. Так иногда
случалось. Глупо, конечно, но он и сам в детстве принимал участие в
подобных забавах. Это было несложно, и любой шалопай... Впрочем, когда он
ложился спать, свет и вентиляция работали.
Значит, энергия отключилась ночью. И теперь придется ждать утра,
чтобы кто-нибудь из персонала обнаружил причину, по которой старина Байрон
не может даже выйти отсюда. Возможно, к обеду он все-таки сумеет покинуть
это помещение.
- Хо-хо, - прошептал Байрон, возвращаясь назад. Внезапно он задел
ногой какой-то предмет, который с металлическим звуком ударился об пол.
Байрон попытался рассмотреть его, но предмет закатился под кровать. Байрон
достал его и принялся рассматривать.
Это был маленький цилиндрик с отверстием в верхней части. Он поднес
находку к носу и чихнул. Так вот откуда шел странный запах! Вне сомнений,
это хлороформ. Конечно, проделки мальчишек! Они рассчитывали, что он
проспит всю ночь, предоставив им полную свободу действий.
Байрон мысленно попытался шаг за шагом воспроизвести происшедшее.
Приоткрыть дверь было делом несложным. Потом в комнату подбросили цилиндр
с хлороформом и захлопнули дверь. Препарат действовал медленно, однако
через некоторое время его пары заполнили бы всю комнату. Тогда они смогли
бы войти - разумеется, в масках. О Боже! Даже влажный носовой платок
способен в течение пятнадцати минут предохранить от действия хлороформа.
Этого времени вполне хватило бы...
Теперь понятно, что произошло с вентиляционной системой. Ее
отключили, чтобы хлороформ не выветрился слишком быстро. Сломанный
видеофон не позволял ему попросить помощи извне; заблокированная дверь
мешала выйти из помещения; отсутствие света должно было породить в его
душе панику. Веселые детишки!
Байрон фыркнул. Случившееся - не более чем глупая шутка. Ему
захотелось выломать дверь, и хорошо тренированные мускулы напряглись при
одной мысли об этом. Но он знал, что игра не стоит свеч. Эти двери
способны устоять даже при ядерном взрыве. Чертовы традиции!
Но выход должен быть, и он найдет его. А для этого ему понадобится
свет - настоящий свет, а не слабое свечение экрана видеофона. Последняя
проблема решалась просто: в шкафу у него хранился карманный фонарик.
Нащупывая рукой замок шкафа, он на мгновение ужаснулся от мысли, что
эта дверца тоже окажется заблокированной. Однако она подалась и отъехала в
сторону. Байрон подмигнул сам себе. Они не догадались заблокировать дверцу
шкафа! А может, им просто не хватило времени.
И вдруг, когда он уже держал фонарик и даже успел включить его,
стройность его умозаключений резко поколебалась. Затаив дыхание, он
прислушался.
Лишь сейчас он уловил заполнивший спальню шелест. Он услышал
приглушенный, едва уловимый шорох, напоминающий отдаленный разговор, и
сразу же узнал эти звуки.
Их было невозможно не узнать. Звуки имели только одно значение:
"Пришел конец света". Именно такой шелест звучал здесь тысячу лет назад.
Короче говоря, это был звук счетчика радиоактивности, определяющего
уровень гамма-излучения. Прибор отсчитывал единственное, для чего был
предназначен, - смерть!
Медленно, на цыпочках, Байрон двинулся назад. С расстояния шести
футов он увидел белый луч, пробивающийся сквозь тьму. Там, в дальнем углу,
находился счетчик, но его внешний вид ничего не говорил Байрону.
Счетчик находился здесь с самого начала. Большинство студентов,
прибывших на Землю из Внешних Миров, в первую же неделю приобретали
подобный счетчик. Все они знали о необходимости предохранения от царившей
на Земле радиации. Правда, вскоре они благополучно забывали о приборе, но
Байрон оказался не столь беспечен, за что и благодарил сейчас небо.
Он пошарил рукой по столу, ища оставленные там с вечера наручные
часы. Те оказались на месте. Когда он осветил циферблат лучом фонарика,
рука его слегка задрожала. Стекло часов - даже не стекло, а пластик, очень
твердый и обычно прозрачный, как слеза, - оказался белым. Он отвел руку с
часами и взглянул на циферблат под другим углом.
Тот остался белым.
Байрон вспомнил инструкцию. Индикатором сильного радиационного
заражения был голубой цвет, и именно он ассоциировался на Земле со
смертью. Как только индикатор загорался голубым светом, владелец счетчика,
по земным законам, должен был немедленно отправиться в больницу для
прохождения лечения. Это правило никогда не нарушалось. Врачи с помощью
фотоэлектрических приборов изучали интенсивность свечения и определяли
степень заражения.
Ярко-голубой цвет нес в себе смерть. Он был необратим, как и
происшедшие в человеке изменения; он не оставлял надежды. Человеку
оставалось только ждать несколько дней или несколько недель. Единственное,
чем теперь могли ему помочь в больнице - тщательно подготовиться к
кремации.
Но сейчас свет был белым, и у Байрона отлегло от сердца.
Уровень радиоактивности не слишком велик. Что это - обратная сторона
шутки? Поразмыслив, Байрон засомневался. Никто не стал бы шутить таким
образом. Особенно на Земле, где за незаконное хранение радиоактивных
материалов заключали в тюрьму. Здесь, на Земле, весьма серьезно относятся
к радиации. Для этого имеются достаточно весомые основания.
Ему пришла в голову мысль о преднамеренном убийстве. Но почему? Для
этого не было никаких причин. Прожив на свете двадцать три года, он не
нажил ни одного серьезного врага, который мог бы желать его смерти.
Байрон пригладил взъерошенные волосы. Мысль о врагах раздражала его,
да и повода думать так не было. Он вновь вернулся к шкафу. Там должно было
находиться то, что излучало радиоактивные частицы; что-то такое, чего еще
четыре часа назад там не было.
Нужный предмет сразу же бросился ему в глаза. Маленькая коробочка, ни
