дочери Правителя, сам ты никогда не станешь Правителем. Ты не тот человек,
который нам нужен.
Аратап проводил "Беспощадность" взглядом. Молодой человек свободен, а
сам он уже на полпути в Тиранию. Да, майора Андроса хватил бы удар!
Он должен прибыть на Тиранию. Возможно, с ним встретится Хан, чтобы
выслушать его. Взвесив все "за" и "против", Хан, безусловно, поймет, что
другое решение было невозможным, и не осудит его.
Ризетт на борту "Беспощадности" также проводил взглядом тиранийский
флагман.
- Итак, он отпустил нас! - заметил полковник. - Знаешь, если бы все
тиранийцы были похожи на него, я бы пошел к ним на службу. Как ты думаешь,
он слышит сейчас, что мы говорим?
Байрон оторвал глаза от пульта:
- Конечно, нет. Да и вряд ли он захотел бы делать это. Вспомни, ведь
он первый рассказал нам все, что знал о нас.
В рубку вошла Артемида. Она прижала палец к губам:
- Не так громко. Мне кажется, он уснул. Скоро мы уже будем на Родии,
верно, Байрон?
- Чтобы добраться туда, нам хватит одного Прыжка, Арта. Аратап
вычислил его для нас.
- Пойду помою руки, - Ризетт вышел из рубки.
Они проводили его взглядами, и Байрон обнял девушку. Он целовал ее
глаза, губы, волосы, руки; поцелуи были нежными и легкими.
- Я очень люблю тебя! - сказала она.
- Я люблю тебя так, - ответил Байрон, - что не могу выразить словами.
Как ты думаешь, он даст согласие на наш брак?
- Пока не знаю. Но я попытаюсь еще раз все объяснить ему.
Их диалог прервал вернувшийся в рубку Ризетт.
- Значит, нам предстоит прожить на Родии до самой смерти... Не думал
я, что меня может ожидать подобное. Эх, и почему этот мятежный мир -
только выдумка?
- Мятежный мир существует, Теодор.
- Что?!
- Мятежный мир здесь.
Ризетт резко ответил:
- Я еще не совсем свихнулся, Байрон.
- Я не лгу. Такой мир существует, и я знаю, где он находится. Я мог
узнать это несколько недель назад, но только сейчас мне удалось
сопоставить все факты. Вспомни слова Джоунти, когда он понял, что мы с
тобой заодно. Помнишь?
- Нет.
- Он сказал, что на свете множество звезд, и до любой из них нужно
добираться через миллиарды миль. Вот тут-то я все и понял.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Артемида.
- Подумай сама. Метеор врезался в корабль дяди Джила и сбил его с
курса. Поэтому окончание Прыжка было уже не в нашей системе планет. Так
думал дядя Джил. Так считал и Автарх. И оба они ошибались. А что, если при
столкновении направление полета и скорость не изменились?
- Тогда...
- Да, тогда корабль приземлился там, где и должен был - на Родии. И
как это я сразу не догадался?
Артемида сказала:
- Но ведь тогда мятежный мир должен быть у нас дома. Это невозможно!
- Почему же невозможно? Этот мир находится где-то в Родийской
Системе. У нас есть два способа найти его. Давай опять обратимся к фактам.
Что случилось с Джилбертом после возвращения из мятежного мира? Он вновь
был на Родии. Он считал, что это - заслуга совершенного тиранийского
корабля, хотя скорее всего жители мятежного мира, зная, что на борту этого
корабля один из Хенриадов, никогда не оставили бы его в живых, если бы
этот мир находился за пределами Родийской Системы. Кто, кроме родийцев,
стал бы сохранять жизнь Хенриаду?
Артемида взволнованно перебила его:
- Но если то, что ты говоришь, - правда, то мой отец находится в
страшной опасности.
- И находился в ней все последние двадцать лет. Но вовсе не по тем
причинам, которые ты имеешь в виду. Однажды Джилберт рассказал мне, как
сложно было ему прикидываться дурачком. Но твоему отцу играть свою роль
было намного сложнее.
- Ты же не хочешь сказать...
- Именно это я и хочу сказать, Арта. И вот что надоумило меня. Еще
когда Автарх обвинял твоего отца в предательстве, я усомнился в том, что
мой отец мог оказаться таким доверчивым. Мы были уверены, что отец работал
на Джоунти, и ошибались. Еще больше в моей уверенности меня укрепил
Джилберт, когда рассказал о том, что отец и Правитель долго разговаривали
в библиотеке. На самом деле отец служил Правителю и был просто лазутчиком
в стане Джоунти. Знаешь, почему для меня было так важно спасти корабль
Аратапа? Не из-за себя, конечно, и даже не из-за тебя. Я должен был спасти
Правителя. Он самая важная персона среди нас. Бедняга Джилберт не понимал
этого.
Ризетт простонал:
- Я просто не могу во все это поверить.
Внезапно в их разговор вмешался новый голос:
- И тем не менее - поверь. Это правда.
У двери стоял Правитель. Это был его голос и в то же время не его. Он
звучал веско и уверенно.
Артемида подбежала к нему:
- Отец! Байрон говорит...
- Я все слышал. - Он ласково провел рукой по ее волосам. - И все это
правда. Я даже согласен на ваш брак.
Она изумленно всматривалась в него:
- Ты говоришь совсем не так, как раньше. Ты говоришь...
- Как если бы я не был твоим отцом, - грустно сказал он. - К
сожалению, Арта, так будет недолго. Как только мы вернемся на Родию, все
будет, как прежде.
Байрон затаил дыхание. Хенрик жестом подозвал его к себе.
- Было время, молодой человек, когда мне хотелось принести тебя в
жертву. Такое время может возникнуть вновь. И тогда я не смогу защитить
тебя. Понимаешь?
Они кивнули друг другу.
- Двадцать лет назад я был не так уверен в себе, - продолжал Хенрик.
- Я только вступил в эту роль, и страдал нерешительностью. Мне следовало
бы убить Джилберта, а я сохранил ему жизнь. Именно поэтому кое-кто теперь
знает, что мятежный мир существует, и что я - его вождь.
- Это знаем только мы, - возразил Байрон.
- Не считай Аратапа глупее, чем он есть, - Хенрик слегка усмехнулся.
- Вам с ним были известны одни и те же факты, и если ты сумел сделать
правильные выводы, значит, то же самое может и он. Я уверен, что и на
свободу он отпустил тебя с одной-единственной целью - чтобы поближе
подобраться ко мне.
- Значит, мне придется покинуть Родию? - Байрон чуть не плакал.
- Нет. Это будет фатальной ошибкой. Нет никаких причин для подобного
поступка, и это может насторожить кое-кого. Поэтому ты останешься с нами и
будешь делать вид, что ничего не произошло.
- Но, Правитель, вы не знаете кое-чего. Существует один документ...
- Который искал твой отец?
- Да.
- Твой отец, мой мальчик, тоже знал не все. Он знал о существовании
этого документа, но не знал, где документ находится. Если бы он спросил об
этом меня, я бы сразу же сказал ему, что на Земле документа давно нет.
- Более того, сэр. Я уверен, что им владеют тиранийцы.
- Ну, конечно же, нет! Документ у меня. Вот уже двадцать лет он у
меня. Я получил его, когда еще только зрела идея мятежного мира. И я
всегда знал, что нужно нам, чтобы победить.
- Это какое-нибудь оружие?
- Это самое мощное оружие во Вселенной. Оно разрушит и Тиранию, и
Родию, но спасет Королевства Космической Туманности. Без него мы, конечно,
можем противостоять тиранийцам, но при этом только заменим феодальный
деспотизм другой формой угнетения. Мы должны стремиться совсем к иной
политической модели. Придет время, как это уже было однажды на планете
Земля, и появится новый, еще невиданный в Галактике тип правительства. Не
Ханство, не Автархия, не Директория.
- Во имя неба, - взмолился Байрон, - так что же это будет?
- Люди.
- Люди? Но как они смогут управлять? Ведь решения должен принимать
только один человек?
- Ерунда. История докажет тебе, что это возможно не только на одной
маленькой планете, а и во всей Галактике.
Правитель улыбнулся:
- Подойдите, дети. Я хочу благословить вас.
Дрожащей рукой Байрон взял за руку Артемиду. Он был как никогда
счастлив. И все же что-то угнетало его.
- Сэр, не сочтите это нахальством, но позволите ли вы мне заглянуть
когда-нибудь в этот документ?
Артемида весело рассмеялась:
- Если ты не сделаешь этого, отец, моя семейная жизнь не будет
удачной.
Хенрик улыбнулся в ответ:
- Я знаю этот документ наизусть. Слушайте.
И глядя в смотровое стекло на родийское солнце, Хенрик начал с тех
самых слов, которые были старше - гораздо старше - чем все планеты
Галактики вместе взятые:
Мы, народ Соединенных Штатов, в целях создания совершенного союза,
установления справедливости и равенства, обеспечения независимости и
безопасности, одобряем и подтверждаем эту Конституцию Соединенных Штатов
Америки...
