- Торжественным маршем, арш!
- Играй!
Оркестр заиграл военный марш, который, должно быть, был
старым и в двадцатом веке. Полк построился в колонну и замаршировал
по плацу. Когда роты достигали командиров, и солдаты вскидывали в
унисон головы, вымпела и знамена приспускали в салюте, а офицеры и
центурионы размашисто вращали саблями.
Визитер кивнул про себя. Это было не самое подходящее. В
восемнадцатом веке демонстрации способности солдат маршировать
строем, а младкомов и офицеров умело пользоваться шпагой имели
прямое отношение к боеспособности. Теперь же - нет. И все-таки это
была впечатляющая церемония.
- Слушай приказ! - главстаршина стал зачитывать со своей
планшетки приказы о повышениях, расписания дежурств - повседневная
деятельность полка, в то время, как визитер обливался потом.
- Очень впечатляюще, полковник, - похвалил он. - Наши
вашингтонцы и в лучшие дни не выглядели так четко.
Джон Кристиан Фалькенберг холодно кивнул.
- Подразумеваете, что они могут быть не так хороши в бою,
господин министр? Вы хотели бы демонстрацию иного рода?
Говард Баннистер пожал плечами.
- Что бы это доказало, полковник? Вам нужен найм, прежде чем
полк пойдет к черту. Я не могу себе представить, что ловля беглецов на
тюремной планете Кодоминиума сильно привлекает хороших ребят.
- Да. Когда впервые прибыли, дела обстояли не так просто.
- Это я тоже знаю. Сорок Второй был одной из наилучших частей
десантных войск КД. Я никогда не понимал, почему распустили именно
его? Я говорю о вашей нынешней ситуации с вашими войсками,
застрявшими здесь без транспорта - вы ведь наверняка не собираетесь
сделать Танит своей пожизненной штаб-квартирой?
Главстаршина Кальвин покончил с приказами на день и терпеливо
ждал инструкций. Полковник Фалькенберг изучал своих солдат в ярких
мундирах, стоявших по стойке "смирно" под палящим танитским
солнцем. На миг на его лице могла заиграть легкая улыбка. Было мало
людей из четырех тысяч, чьих имен и историй он не знал.
Лейтенант Фаркхар был партийным функционером, навязанным
ему, когда Сорок Второй наняли политизировать Хэдли. Он стал
хорошим офицером и выбрал возможность уехать с полком после дела.
Рядовой Алькасар был задумчивым великаном с неутолимой жаждой,
самый медлительный солдат в роте "К", но он мог поднять в пять раз
больше собственного веса и спрятаться в любой местности. Дюжины,
тысячи бойцов, каждый с собственными сильными и слабыми
сторонами, складывались в полк наемных солдат без шансов
отправиться по домам и неприятным будущим, если они не уберутся с
Танит.
- Главстаршина!
- Сэр!
- Вы останетесь со мной и засечете время. Трубач, играй "Седлай",
"С полной выкладкой" и "Товсь на борт".
- Сэр! - трубач был седоватый ветеран с капральскими лычками.
Он поднял сверкающий инструмент с синими и золотыми кисточками, и
по плацу полились маршевые ноты. Прежде, чем они замерли, стройные
ряды растворились в массах бегущих солдат.
Суматохи было меньше, чем ожидал Говард Баннистер. Казалось,
прошло невероятно короткое время прежде, чем первые солдаты снова
стали строиться. Они выбегали из казарм мелкими группами, по
несколько человек на каждую роту, потом еще, еще и, наконец, поток
разрозненных солдат. Теперь вместо ярких цветов было тусклое
разнообразие выпирающей над немурлоновыми доспехами синтекожи.
Яркая надраенность исчезла с оружия. Фуражки были заменены боевыми
касками, сверкающие сапоги - сапогами из кожи помягче. Когда полк
построился, Баннистер повернулся к полковнику:
- А почему трубы? По-моему, это довольно несовременно.
Фалькенберг пожал плечами.
- Вы бы предпочли, чтобы приказ кричали? Вы должны помнить,
господин министр, наемники живут в гарнизонах так же, как и в боях.
Трубы напоминают им, что они солдаты.
- Думаю...
- Время, главстаршина, - потребовал начальник строевой
подготовки.
- Одиннадцать минут, восемнадцать секунд, сэр.
- Вы пытаетесь сказать, что солдаты сейчас готовы грузиться на
корабли? - спросил Говард Баннистер. Выражение его лица показывало
вежливое недоверие.
- Собрать снаряжение оружейного и артиллерийского батальонов
потребовало бы больше времени, но пехота может подняться на борт
корабля прямо сейчас.
- Я считаю, что в это трудно поверить - солдаты, конечно, знали,
что это только тренировка.
- Откуда бы им это знать?
Баннистер рассмеялся. Он был крепким мужчиной, одетым в
дорогой деловой костюм, присыпанный сигарным пеплом спереди.
Часть пепла улетела, когда он рассмеялся.
- Ну, вы и главстаршина все еще в парадной форме.
- Оглянитесь, - предложил Фалькенберг.
Баннистер оглянулся. Караул Фалькенберга и их трубач были по-
прежнему на своих местах с их сине-зеленым обмундированием, дико
контрастировавшим с мрачной синтекожей, построившихся с ними
других.
- Наше снаряжение у штабной роты, - объяснил Фалькенберг. -
Главстаршина!
- Сэр!
- Мы с мистером Баннистером проинспектируем войска.
- Сэр!
Когда Фалькенберг и его визитер покинули смотровую площадку,
Кальвин встал в строй к дежурному отделению позади него.
- Выберите пару наугад, - посоветовал Фалькенберг. - Здесь
жарко, как минимум сорок градусов.
Баннистер думал то же самое.
- Да, нет смысла быть слишком жестоким с солдатами. В их
доспехах им, должно быть, невыносимо.
- Я думал не о солдатах, - ответил Фалькенберг.
Военный министр выбрал для осмотра роту "Л" Третьего
Батальона. Солдаты все выглядели одинаковыми, если не считать
размеров. Он искал что-нибудь выделяющееся: незастегнутый ремень,
что-нибудь, указывающее на индивидуальное отличие, но ничего не
нашел. Баннистер приблизился к покрытому ранами рядовому,
выглядевшему лет на сорок. С регенерационной терапией он мог бы
снова стать наполовину моложе.
- Вот этого.
- Висорик, выйти из строя! - приказал Кальвин. - Выложите свое
снаряжение.
- Сэр! - рядовой Висорик вроде бы тонко улыбнулся, но
Баннистер в этом не был точно уверен. Он легко скинул с плеч ранец с
рамой и поставил его на землю. Штабное отделение помогло ему
разложить его нейлоновый маскхалат, и Висорик опустошил свой ранец,
раскладывая каждый предмет в отдельности: новоабердинская
семимиллиметровая полуавтоматическая винтовка с обоймой на десять
патронов и пятидесятизарядным магазином, полным и, как и винтовка,
безупречно чистым; патронташ, нейлоновый ремень со штыками, пять
гранат, флягой, ложкой, стальной кружкой, служившими столовым
набором рядового, плащ- палатка и пончо, нижнее белье в сетку, слои
одежды.
- Заметьте, что он экипирован для любого климата, -
прокомментировал это Фалькенберг. - Он будет ожидать, что его
снабдят специальным снаряжением для неземной среды, но он может
жить с тем, что у него есть на любой, пригодной для обитания планете.
- Да, - Баннистер следил с интересом: ранец не казался тяжелым,
но Висорик продолжал вытаскивать из него снаряжение. Аптечка первой
помощи, снаряжение и защитные таблетки для химической войны,
концентрированные полевые пайки: порошковые супы и напиток,
крошечная полевая керосинка.
- Что это? - спросил Баннистер. - Все солдаты носят их?
- Один на каждый манипул, сэр, - ответил Висорик.
- Его доля из общего снаряжения пятерки солдат, - пояснил
Фалькенберг. - Монитор, трое солдат и рекрут составляют основную
боевую единицу данной части, и мы стараемся держать манипулы на
самообеспечении.
Из ранца появлялось новое снаряжение. Многое в нем было из
легких сплавов, но Баннистер гадал, какой же будет общий вес. Саперная
лопатка, колышки для палатки, нейлоновые веревки, миниатюрный
автоген, еще полевое снаряжение для полевого ремонта как механизмов,
так и немурлоновых доспехов, инфракрасный прицел для винтовки,
маленькая пластиковая труба полметра длиной и восемь сантиметров в
диаметре.
- А это? - спросил Баннистер.
- Противовоздушная ракета, - сообщил ему Фалькенберг. -
Неэффективна против скоростных реактивных самолетов, но вертолеты
сбивает в девяноста пяти случаев из ста. Имеет также некоторую
пригодность против танков. Мы не любим, чтобы солдаты слишком
зависели от частей с тяжелым вооружением.
- Понимаю. Ваши солдаты кажутся хорошо экипированными,
полковник, - прокомментировал Баннистер. - Это, должно быть, их
сильно отягощает.
- Двадцать один килограмм в стандартном гравиполе, - ответил
Фалькенберг. - Здесь больше, на Вашингтоне немного меньше. Каждый
солдат носит недельный паек, боеприпасы для короткой схватки и
достаточно снаряжения, чтобы прожить в поле.
- А что это за подсумок у него на ремне? - заинтересовался
Баннистер.
Фалькенберг пожал плечами.
- Личное имущество. Вероятно, все, чем он владеет. Если вы
хотите это изучить, вам надо будет спросить разрешения у Висорика.
- Не имеет значения. Благодарю вас, рядовой Висорик, - Говард
Баннистер извлек из внутреннего кармана яркий цветастый платок и
вытер им лоб. - Ладно, полковник, вы убедительны, или ваши солдаты
таковы. Давайте пройдем к вам в кабинет и поговорим о деньгах.
Когда они ушли, Висорик и Главстаршина Кальвин обменялись
многозначительным подмаргиванием, в то время, как монитор
Харцингер испустил вздох облегчения. Только представить себе, что эта
визитствующая важная шишка выбрала рекрута Латтерби! Черт, этот
парень собственного зада не смог бы найти обеими руками.
Глава четырнадцатая
В кабинете Фалькенберга было жарко. Это была просторная
комната, и вентилятор на потолке безуспешно пытался создать ветерок.
Все было влажным от мокрого воздуха танитских джунглей. Говард
Баннистер подумал, что он увидел плесень, растущую в узком
пространстве между шкафчиком и стеной.
По контрасту с самой комнатой мебель была хорошей выделки.
Она была вырезана вручную и являлась продуктом сотен часов
солдатского труда, которые могли мало что дать своему командиру,
кроме времени. Они привлекли к заговору главстаршину Кальвина,
поручив ему уговорить Фалькенберга отправиться в инспекционный тур,
пока они уволокли его старое, строго функциональное полевое
снаряжение и заменили его оборудованием столь же легким и полезным,
но украшенным боевыми сценами.
Стол был большим и абсолютно голым. На одной стороне в
пределах досягаемости был стол, покрытый бумагами. На другой
стороне двухметровый куб показывал местные звезды с обитаемыми
планетами. Средства связи были встроены в длинный шкаф на ножках, в
котором также хранилось виски. Фалькенберг предложил своему
визитеру выпить.
- Нельзя ли нам чего-нибудь со льдом?
- Конечно, - Фалькенберг повернулся к шкафу и повысил голос,
говоря с отчетливой переменой в тоне. - Ординарец, два джина с
тоником и много льда, будьте любезны. Это будет удовлетворительно,
господин министр?
- Да, спасибо, - Баннистер не привык, чтобы электроника была
столь обычным делом. - Слушайте, нам нет нужды спорить. Мне нужны
солдаты, а вам нужно убраться с этой планеты. Вот так все просто.
- Едва ли, - ответил Фалькенберг. - Вы еще упоминали о деньгах.
Говард пожал плечами.
- У меня их немного. У Вашингтона чертовски мало экспорта.
Франклин высушил его блокадой. Наша транспортировка и зарплата
используют большую часть того, что у нас есть. Но я полагаю, что вы
уже знаете это - мне говорили, что у вас есть доступ к источникам
разведки флота.
- У меня есть свои каналы, - пожал плечами Фалькенберг. - Вы,
конечно, приготовились положить нам за обратный проезд плату на
хранение на Даяне.
- Да, - Баннистер был поражен: "В Даяне?". - У вас все-таки есть
источники. Я думал, наши переговоры с Новым Иерусалимом были
тайной. Ладно, мы договорились с Даяном организовать перевозку. Это
потребовало все наши наличные. Так что все прочее - условные деньги.
Мы, однако, можем предложить кое-что, нужное вам. Землю, хорошую
землю и постоянную базу, которая намного приятней, чем танитская.
