эти заседания Кабинета. Вы могли бы дать несколько хороших советов.
Разумеется, нет никакой, к черту, причины, чтобы заставлять вас ждать в
приемной, пока мы орем друг на друга. Я пытался изменить эту
политику, но я сейчас не пользуюсь поддержкой.
Со стадиона донесся еще один вопль.
- Все правительство не слишком популярно,- заметил
Фалькенберг. - А когда этот съезд закончится ...
- Еще одно, чему я пытался помешать на прошлой неделе, - сказал
ему Джордж. - Но у Будро не хватило духу им противостоять. Так что
теперь мы собрали пятьдесят тысяч бродяг, у которых нет лучшего
занятия, чем заседать в качестве народного собрания.
Фалькенберг пожал плечами. Может, он хотел что-то сказать,
подумал Джордж, но если и так, то передумал. Они достигли
административной столовой и заняли места возле стены. Группа
Брэдфорда сидела за столиком напротив, и все его люди посмотрели на
них с подозрением.
- На вас повесят ярлык предателя за то, что вы сидите со мной,
полковник, - засмеялся Хамнер, но голос его был серьезен. - Я, знаете,
думаю, что и впрямь так будет. Брэдфорд винит меня в наших проблемах
с техниками, и, между нами говоря, он настаивает, что вы недостаточно
делаете для восстановления порядка в городе.
Фалькенберг заказал себе кофе.
- Нужно мне объяснять вам, почему мы это делаем?
- Нет, - огромная ручища ДЖорджа Хамнера облапила стакан. -
Видит бог, последнюю пару месяцев вам не оказывали почти никакой
поддержки. Отдавали невыполнимые приказы и никогда не позволяли
сделать ничего решительного. Я вижу, вы прекратили рейды на штабы
мятежников?
Фалькенберг кивнул.
- Мы никого не захватывали. Слишком большая утечка
информации во Дворце. И, по большей части, оказывалось, что
четвертый батальон уже взбаламутил воду.Если бы нам дали делать
наше дело вместо необходимости по правительственным каналам
просить разрешения на каждую проводимую нами операцию, враг,
может быть, не знал бы так много о том, что мы собираемся делать.
Теперь я прекратил спрашивать.
- Вы весьма хорошо действовали с железной дорогой.
- Да. Это, во всяком случае, единственный успех. В провинции, где
мы предоставлены сами себе, стало очень тихо. Странно, не правда ли,
что, чем мы ближе к опытному руководству, тем менее эффективными
кажутся мои солдаты?
- Но неужели вы не можете контролировать молодчиков
Кордовы? Они заставляют перебегать от нас к мятежникам больше
людей, чем вы можете подсчитать. Я не могу поверить, что неудержимая
жестокость полезна.
- Я тоже. Если у вооруженных сил нет цели, они не очень
эффективный инструмент правительства. Но вы наверняка знаете, что я
не имею никакого контроля над четвертым батальоном. Мистер
Брэдфорд увеличил его с тех пор, как забрал под свое руководство, и
теперь он такой же по численности, как остальной полк. И под полным
его, а не моим контролем.
- Брэдфорд обвинял в предательстве меня, - осторожно произнес
Хамнер. - Имея собственную армию, он может что-то планировать...
- Некогда вы думали это обо мне, - сказал Фалькенберг.
- Это очень серьезно, - сказал Хамнер. - Эрни Брэдфорд создал
армию, которую контролирует только он, и он предъявляет дикие
обвинения.
Фалькенберг мрачно улыбнулся.
- Я бы не слишком беспокоился об этом.
- Вот как? Да, вам нечего беспокоиться. Но я напуган, полковник.
Я должен думать о своей семье, и я здорово напуган.
"Ну, теперь, подумал Джордж, карты открыты. Могу я думать, что
он не человек Эрни Брэдфорда?"
- Вы считаете, что Брэдфорд планирует незаконный шаг? -
спросил Фалькенберг.
- Не знаю, - Джорджа вновь охватил страх. Он не видел никакого
сочувствия в глазах собеседника.
"А кому я могу доверять? Кому? Кому бы то ни было?"
- Вы бы чувствовали себя спокойнее, если бы ваша семья была бы
в наших полковых казармах? - спросил Фалькенберг. - Это можно будет
устроить.
- Сейчас самое время для нас кое-что открыть, - наконец,
произнес Хамнер. - Да, я бы чувствовал себя в большей безопасности,
коль моя жена и дети будет находиться под вашей защитой. Но я бы
почувствовал себя еще в большей безопасности, если бы вы были честны
со мной.
- В чем? - выражение лица Фалькенберга не изменилось.
- Для начала насчет этих ваших Десантников. Это не
штрафбатовцы. Я наблюдал за ними, они слишком хорошо
дисциплинированы. И носимые ими боевые знамена получены ими не за
какую-то ерунду, на этой планете или еще где-нибудь. Кто именно эти
солдаты, полковник?
Джон Фалькенберг тонко улыбнулся.
- Я все гадал, когда вы про это спросите. Почему вы не подняли
этот вопрос у президента Будро?
- Не знаю. Я думаю, потому, что доверяю вам больше, чем
Брэдфорду. Наш президент - всего лишь спросил бы его... Кроме того,
если президент удалит вас, не будет никакого способа противостоять
Эрни. То есть, если вы станете противостоять ему, но вы, во всяком
случае, можете это выдержать.
- Что заставляет вас думать, что я стал бы? - спросил
Фалькенберг. - Я подчиняюсь законным приказам гражданского
правительства.
- Да, разумеется. Хэдли столь стремительно катится вниз по
склону, что одним заговором больше, одним меньше, все равно не будет
никакой разницы... Вы не ответили на мой вопрос.
- Боевые знамена из Сорок Второго полка Десантных Войск
Кодоминиума, - медленно ответил Фалькенберг. - Он был распущен из-
за бюджетных сокращений.
- Сорок Второй? - Хамнер на секунду подумал. Он порылся в
памяти, отыскивая информацию о Фалькенберге. - Это был ваш полк?
- Конечно.
- Вы привели его с собой?
- Один его батальон, - согласился Джон Фалькенберг. - Их
женщины ждут, чтобы присоединиться к нам, когда мы устроимся.
Когда Сорок Второй был распущен, солдаты решили остаться вместе,
если смогут.
- Так значит, вы привели с собой не только офицеров, но и солдат
тоже.
- Да, - в выражении лица Фалькенберга по-прежнему ничего не
изменилось, хотя Хамнер вглядывался в лицо собеседника.
Джордж испытывал и страх, и облегчение. Если это были солдаты
Фалькенберга...
- В чем ваша игра, полковник? Вы хотите большего, чем просто
плата для ваших солдат. Хотел бы я знать, не следует ли бояться вас
больше, чем Брэдфорда?
Фалькенберг пожал плечами.
- Решение должны принимать вы, мистер Хамнер. Я мог бы дать
вам слово, что мы не собираемся причинять вам никакого вреда, но что
бы это стоило? Я клянусь позаботиться о вашей семье, если вы захотите
этого.
Со стадиона донесся еще один крик, на этот раз громче. Брэдфорд
и полковник Кордова покинули свое место, все еще говоря на
пониженных тонах. Разговор был оживленный, с сильной
жестикуляцией, словно Кордова пытался уговорить брэдфорда на что-
то. Когда они выходили из столовой, Брэдфорд согласился.
Джордж проследил,как они покинули помещение. Толпа
закричала, принимая решение за него.
- Я пришлю Лауру и ребят к вам в штаб в полдень.
- Лучше сделайте это немедленно, - спокойно посоветовал
Фалькенберг.
Джордж нахмурился.
- Вы имеете в виду, что осталось мало времени? Что бы вы ни
планировали, оно должно быть скоро, но в этот полдень? - Джордж
покачал головой.
- Вам кажется, что у меня есть какой-то гениальный план, мистер
вице-президент? Я предлагаю вам отправить вашу жену в наши казармы,
пока мне не приказали не брать ее под защиту, вот и все. В остальном же
я только солдат в острой политической ситуации.
- С подающим вам советы доктором Уитлоком, - сказал Хамнер,
пристально посмотрев на Фалькенберга. - Удивил я вас этим, не правда
ли? - спросил Хамнер. - Я видел, как Уитлок ходит кругами, и
задумался, почему он не зашел к президенту. У него, должно быть, прямо
сейчас человек пятьдесят политических агентов на съезде.
- А вы кажетесь наблюдательным, - заметил Фалькенберг.
- Разумеется, - разозлился Хамнер, - только что хорошего мне это
приносит, черт возьми!? Я не понимаю ничего, что происходит, и
никому не доверяю. Я вижу куски головоломки, но не могу сложить их в
целое. Иногда я думаю, что мне следует употребить все оставшееся у
меня влияние, чтобы как угодно убрать из картинки ВАС.
- Как вам угодно, - улыбка Фалькенберга была холодно-вежливая.
- Кому вы предложите охранять вашу семью после этого? Шефу
полиции? Послушайте.
Стадион снова взревел гневным гулом, набравшим громкость.
- Вы выиграли, - Хамнер покинул столик и медленно пошел
обратно в комнату совещаний. Голова у него шла кругом. Четко
выделялось только одно: Джон Кристиан Фалькенберг контролировал
единственную военную силу на Хэдли, которая могла противостоять
компании Брэдфорда... - и гангстерам из партии Свободы, которые и
были в первую очередь главными врагами. Нельзя забывать о них просто
потому, что мне становится страшен Эрни, подумал Джордж.
Он повернул от совещательной комнаты и спустился по лестнице в
назначенные ему аппартаменты. Чем раньше Лаура окажется в казармах
Десантников, тем безопаснее он будет себя чувствовать.
"Но не посылаю ли я ее к своим врагам? О, боже, могу ли я вообще
кому-нибудь доверять? Борис говорит, что он человек чести. Всегда
помни это. Честь. У Фалькенберга есть честь, а у Эрни Брэдфорда ее нет.
А я? Что я получил за то, что я покинул партию Свободы и привел своих
техников к прогрессистам? Ничего не значащий титул второго вице -
президента? А...
Толпа снова заорала:
- ВЛАСТЬ НАРОДУ!
Джордж пошел быстрее.
Улыбка Брэдфорда вернулась. Это было первым, что заметил
Джордж, когда он вошел в палату совещаний. Маленький человечек
стоял за столом с веселой улыбкой. Она казалась совершенно искренней
и больше, чем малость пугающей.
- А вот и наш благородный министр Технологии и второй вице-
президент, - осклабился Брэдфорд. - Как раз вовремя. Мистер
президент, эта банда там угрожает городу. Я уверен, что вам будет
приятно узнать, что я предпринял шаги для окончания этой ситуации.
- Что вы сделали? - потребовал ответа Джордж.
Улыбка Брэдфорда расширилась еще больше.
- В данный момент полковник Кордова арестовывает лидеров
оппозиции. Включая, мистер президент, лидеров Ассоциации Инженеров
и Техников, которые присоединились к ним. С этим бунтом будет
покончено в течение часа.
Хамнер уставился на него.
- Вы дурак! Вы заставите всех техников в городе присоединиться к
партии Свободы! А техники контролируют электростанции, наше
последнее средство воздействия на толпу. Вы проклятый поганый дурак!
- Я думал, Джордж, вы будете рады, - проговорил Брэдфорд с
преувеличенной вежливостью, - видеть, что с бунтом так легко
покончено. Естественно, что я послал людей обезопасить
электростанции. А! Послушайте-ка!
Толпа за стенами больше не скандировала. Возникло путаное
бурление, затем глухой шум. Никаких разборчивых слов до них не
доходило, только страшный, гневный рев. Потом раздалась частая
стрельба.
- Боже мой! - президент Будро уставился в замешательстве в
пространство диким взглядом. - Что происходит? В кого они стреляют?
Вы начали открытую войну?
- Требуются строгие меры, мистер президент. Хэдли не могут
управлять слабовольные люди. Наше будущее принадлежит тем, у кого
есть сила воли ухватить его!
Джордж Хамнер повернулся к двери. Прежде, чем он дошел до нее,
Брэдфорд его окликнул.
- Пожалуйста, Джордж, - его голос был полон заботы. - Боюсь,
что вам пока еще нельзя уйти. Это было бы небезопасно и для вас. Я взял
на себя смелость приказать людям полковника Кордовы э ... охранять
эту комнату, пока мои войска восстанавливают порядок.
На стадионе воцарилась беспокойная тишина, и они ждали долго.
Затем раздались вопли и новые выстрелы.
Шум приблизился, словно он был за пределами стадиона так же,
как и на нем. Брэдфорд нахмурился, но никто ничего не сказал. Они
ждали, казалось, целую жизнь, когда стрельба продолжалась. Ружья,
крики, выстрелы, сирена и тревога - все вперемежку.
