четырнадцать или минус тринадцать секунд, или даже в минус пять секунд, но
все-таки постарайся включить его не позднее чем в минус десять секунд. Как
только ты включишь контакт, остальное довершат автоматы, которые точно в
нулевой момент сообщат капсуле Темпоральный толчок. Ты понял?
Харлан еще раз кивнул головой. Он понял даже больше, чем сказал
Твиссел. Если он не включит контакт в минус десять секунд, то это сделают
без него.
Обойдемся без посторонней помощи, угрюмо подумал Харлан.
- У нас еще осталось тридцать биоминут, - продолжал Твиссел. - Мы с
Купером пойдем проверим его снаряжение.
Они ушли. Закрылась дверь, и Харлан остался наедине с пультом,
Временем (секундомер уже заработал, неторопливо отсчитывая секунды,
оставшиеся до старта) и твердой решимостью довести задуманное до конца.
Отвернувшись от окна, Харлан сунул руку в карман и вытащил все еще
лежавший там болеизлучатель. Рука его слегка дрожала.
Снова промелькнула мысль; "Самсон, разрушающий храм!"
Язвительно и цинично он подумал: "Кто из Вечных хоть когда-либо
слышал о Самсоне? Кто из них знает, как он погиб?"
Оставалось всего двадцать пять минут. Харлан не знал, сколько времени
займет затеянная им операция. Да и вообще у него не было никакой
уверенности в успехе.
Впрочем, выбора у него тоже не было. Отвинчивая влажными пальцами
наконечник болеизлучателя, он чуть было не уронил его. Работал он быстро,
не думая о последствиях, меньше всего его беспокоила мысль о том, что он
сам перейдет в небытие.
В минус одну минуту Харлан в полной готовности стоял у пульта.
"Может быть, последняя минута жизни", - отвлеченно подумал он. Он
ничего не видел, кроме возвратного движения красной стрелочки,
отсчитывавшей уходящие секунды.
Минус тридцать секунд. "Больно не будет. Ведь это не смерть", -
мелькнула мысль.
Он решил в оставшиеся ему секунды думать только о Нойс. Минус
пятнадцать секунд. Нойс!
Левая рука Харлана потянула рычаг на себя. Не торопиться! Минус
двенадцать секунд. Контакт!
Заработали автоматы. Старт будет дан в нулевой момент. Харлану
оставалось сделать только одно движение - движение Самсона, сокрушающего
храм! Правая рука начала подниматься. Он старался не смотреть на нее.
Минус пять секунд. Нойс!
Правая рука... НОЛЬ... рывком рванула рычаг на себя. Он так и не
взглянул на нее.
Неужели это и есть небытие? Нет, пока нет. Он все еще жив.
Не двигаясь, Харлан застывшим взором смотрел в окно. Время словно
остановилось для него.
Зал был пуст. На месте огромной, занимавшей его почти целиком капсулы
зияла пустота. Мощные металлические конструкции опор сиротливо вздымались
в воздух, В гигантском зале все замерло, словно в зачарованной пещере, и
только Твиссел, казавшийся крохотным гномиком, суетливо вышагивал взад и
вперед.
Несколько минут Харлан равнодушно следил за ним, затем отвел глаза.
Внезапно и совершенно беззвучно капсула появилась на прежнем месте.
Ее переход через тончайшую грань, отделяющую будущее мгновенье от
прошедшего, не шелохнул даже пылинки.
Громада капсулы заслонила Твиссел а, но секунду спустя он появился
из-за ее края и бегом направился к пультовой. Стремительным движением руки
Вычислитель включил механизм, открывающий дверь, и ворвался внутрь, крича
в ликующем возбуждении:
- Свершилось! Свершилось! Мы замкнули круг! Он хотел сказать еще
что-то, но ему не хватило дыхания.
Харлан молчал.
Твиссел подошел к окну и уперся в стекло ладонями. Харлан обратил
внимание на то, как дрожат его руки, заметил старческие узелки на
синеватых венах. Казалось, мозг его потерял способность и желание отделять
важное от несущественного и тупо выхватывал из окружающей действительности
отдельные случайные детали.
Какое все это имеет значение? - устало подумал он. И что вообще имеет
сейчас значение?
Твиссел снова заговорил, но Харлан едва слышал его; слова доносились
словно откуда-то издалека:
- Теперь-то я могу признаться, что хоть я и не показывал виду, но я
здорово волновался. Сеннор одно время любил повторять, что вся эта затея
совершенно немыслима. Он настаивал на том, что непременно должно произойти
нечто непредвиденное - и все рухнет... В чем дело?
Он резко обернулся, услышав, как Техник что-то глухо пробурчал.
Отрицательно покачав головой, Харлан сдавленно выдавил:
- Ничего...
Твиссел не стал допытываться и снова отвернулся. Было непонятно,
обращается ли он к Харлану или просто говорит в пустоту. Казалось, ему
хочется выговориться за все годы волнений и тревог.
- Сеннор - неисправимый скептик. Сколько мы спорили с ним, как только
не убеждали его! Мы приводили ему математические выкладки, мы ссылались на
результаты, полученные многими поколениями исследователей за все биовремя
существования Вечности. Он же отметал в сторону наши рассуждения и
преподносил в качестве доказательства парадокс о человеке, встречающем
самого себя. Да ведь ты слышал, как он рассуждал об этом. Это его
излюбленная тема.
"Нельзя знать будущее", - говорил Сеннор. Например, я, Лабан Твиссел,
знаю из мемуара, что хотя я буду очень стар, но я доживу до того момента,
когда Купер отправится в свое путешествие за нижний предел Вечности. Я
знаю и другие подробности о своем будущем, знаю, что мне предстоит
совершить.
"Это невозможно, - настаивал он. - Знание собственной судьбы
обязательно Изменит Реальность, даже если из этого следует, что круг
никогда не замкнется и Вечность никогда не будет создана".
Что заставляло его так говорить, понятия не имею! Может быть, он
искренне верил в свои выдумки, может быть, они были для него чем-то вроде
интеллектуальной игры, а может быть, ему просто хотелось нас подразнить.
Во всяком случае, проект продвигался вперед, и ряд предсказаний мемуара
начал осуществляться. Например, мы отыскали Купера именно в том Столетии и
той Реальности, которые были указаны в мемуаре. Уже одно это не оставляло
камня на камне от всех утверждений Сеннора, но это и его не убедило. К
тому времени у него появилось новое увлечение.
Твиссел тихо засмеялся, не заметив, как сигарета догорела почти до
самых кончиков его пальцев.
- И все же, знаешь, мне долгие годы было не по себе. Ведь что-то
действительно могло произойти. Реальность, в которой была основана
Вечность, могла измениться таким образом, чтобы не допустить "парадокса",
как любил называть это Сеннор. И тогда, в этой новой Реальности, уже не
было ни Вечности, ни нас с тобой. Ты знаешь, иногда по ночам, во время
бессонницы, мне вдруг начинало казаться, что все погибло... И теперь,
когда все закончилось благополучно, я ногу спокойно посмеяться над своими
страхами и обозвать себя выжившим из ума старым дураком.
- Вычислитель Сеннор был прав, - очень тихо сказал Харлан.
- Что такое? - метнулся к нему Твиссел. - Проект провалился. Круг не
замкнут. Харлану казалось, что его рассудок медленно освобождается от
густого тумана.
- О чем это ты болтаешь? - Старческие руки Твиссела с неожиданной
силой впились в плечи Харлана. - Ты болен, мой мальчик. У тебя сдали
нервы.
- Нет, не болен. Мне все опротивело. Вы. Я. Но я не болен. Взгляните
сами. Сюда, на векометр.
- Векометр?
Тоненький волосок стрелочки был прижат к правому концу шкалы около
отметки 27-го Столетия.
- Что здесь произошло?
Радость на лице Твиссела сменилась страхом. Харлан уже полностью
овладел собой. - Я расплавил предохранительный механизм и высвободил рычаг
управления.
- Как тебе удалось это сделать?
- У меня был болеизлучатель. Я разобрал его и использовал вделанный в
него в качестве источника питания микрореактор. Он сработал как автогенный
резак. Энергии хватило только на одну вспышку, но этого было достаточно.
Вот все, что от него осталось.
Харлан подтолкнул ногой маленькую кучку металлических обломков,
валявшихся на полу. Твиссел все еще не хотел верить.
- 27-е? Ты хочешь сказать, что Купер попал в 27-е Столетие?
- Я понятия не имею, куда он попал, - вяло ответил Харлан, - сначала
я перевел рычаг вниз, далеко за 24-е. Но я не знаю куда. Я не посмотрел.
Потом я переставил его в это положение. Вот и все.
Твиссел с ужасом смотрел на Харлана, его лицо приобрело землистый
оттенок, губы дрожали.
- У меня нет ни малейшего представления, где сейчас Купер, -
продолжал Харлан. - Он затерялся в Первобытных веках. Круг разорван.
Сначала я думал, что все кончится сразу, в нулевой момент. Но это глупо.
Придется ждать. Наступит такое мгновенье по биовремени, когда Купер
поймет, что он не в том Столетии, когда он сделает что-нибудь
противоречащее мемуару, когда он... - Харлан не докончил фразу и засмеялся
натянутым хриплым смехом. - Не все ли нам равно? Все это только отсрочка,
пока Купер не совершит какой-нибудь непоправимой ошибки, пока он не
разорвет круг. Мы бессильны помешать ему. Минуты, часы, дни. Не все ли
равно? Когда отсрочка истечет, Вечность прекратит существование. Вы меня
слышите? Вечности крышка)
Глава 14. ДАВНЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
- Но что толкнуло тебя на этот шаг? Что? Твиссел растерянно перевел
глаза со шкалы на Техника; растерянность и недоумение, прозвучавшие в его
голосе, отразились в этим взгляде, словно в зеркале.
Харлан поднял голову.
- Нойс! - одним словом ответил он.
- Женщина, которую ты спрятал в Вечность? - спросил Твиссел.
Горькая усмешка Харлана была ему единственным ответом.
- Но при чем здесь она? - продолжал недоумевать Твиссел. - Я ничего
не понимаю, мой мальчик.
- Да что тут понимать? - взорвался Харлан. - Бросьте притворяться!
Да, у меня была женщина. Кому мешало наше счастье? Кому оно причинило зло?
Ведь ее даже не существует в новой Реальности.
Твиссел тщетно пытался вставить хоть слово.
- Но у Вечности свои законы, - продолжал бушевать Харлан. - О, я знаю
их все наизусть. Союзы требуют разрешения; союзы требуют Расчета; союзы
требуют высокого знания; союзы - вещь рискованная. Что вы замышляли
сделать с Нойс по завершении проекта? Поместить ее в гибнущую ракету? Или
же предоставить ей тепленькое местечко общей любовницы знатных
Вычислителей? Но теперь-то всему крышка - вам и вашим планам.
В полном изнеможении он закончил свою тираду, и Твиссел быстро
подошел к видеофону. Очевидно, передатчик видеофона снова был включен.
Вычислитель повторял сигнал вызова до тех пор, пока не добился ответа.
- Говорит Твиссел. Вход в это помещение категорически запрещен, -
произнес он не допускающим возражений тоном. Никто не имеет права войти
сюда. Вам ясно? Тогда выполняйте! Нет, никаких исключений. И для членов
Совета тоже. К ним это относится в первую очередь. Он снова повернулся к
Харлану и задумчиво проговорил:
- Они не посмеют нарушить мой приказ, потому что я старейший член
Совета и еще потому, что я слыву чудаком. Они втайне считают, что я выжил
из ума. Вот почему мне всегда и во всем уступают. Он пристально поглядел
на Харлана:
- Ты тоже так думаешь?
В этот момент он был похож на маленькую сморщенную обезьянку.
- Разрази меня Время! Он и впрямь безумен, со страхом подумал Харлан.
Потрясение лишило его рассудка.
Мысль, что он заперт наедине с сумашедшим, заставила Харлана
испуганно отступить назад. Но он быстро опомнился. Безумен Твиссел или
нет, он всего только дряхлый старик, и к тому же скоро наступят конец
всему, даже безумию.
Скоро? А почему не сразу? Чем вызвана эта отсрочка?
