совершенно безобидны. А что, если мы, несмотря на все наши честные и
благородные намерения, остановили эволюцию человека только потому, что
боялись встретиться со сверхлюдьми?
Но и эти слова не высекли искры.
- Остановили так остановили, - ответил Харлан.
- Какое это имеет значение?
- А что, если сверхлюди все-таки существуют в том отдаленном будущем,
которое недоступно нам? Мы контролируем Время только до 70000-го, дальше
лежат Скрытые Столетия. Но почему они Скрытые? Не потому ли, что
эволюционировавшее человечество не желает иметь с нами дела и не пускает
нас в свое Время? Почему мы позволяем им оставаться Скрытыми? Не потому
ли, что и мы не хотим иметь с ними дела и, потерпев один раз неудачу,
отказались от всех дальнейших попыток? Я не хочу утверждать, что мы
сознательно руководствуемся этими соображениями, но сознательно или
подсознательно - мы все-таки руководствуемся ими.
- Пусть так, - угрюмо заявил Харлан. - они недосягаемы для нас, а мы
- для них. Живи сам и другим не мешай.
Твиссела даже передернуло от этих слов. - "Живи сам и другим не
мешай". Но ведь мы-то поступаем как раз наоборот. Мы совершаем Изменения.
Через какое-то число Столетий Изменения затухают из-за инерции Времени.
Помнишь, Сеннор за завтраком говорил об этом эффекте, как об одной из
неразрешимых загадок? Ему следовало сказать, что все эти данные - чистая
статистика. Действие одних Изменений растягивается на большее число
Столетий, действие других - на меньшее. Почему, никто не знает,
Теоретически существуют Изменения, способные затронуть любое число
Столетий - сто, тысячу, даже сто тысяч. Люди будущего из Скрытых Столетий
могут знать об этом. Предположим, они обеспокоены возможностью, что в один
прекрасный день какое-то Изменение затронет всю эту эпоху, вплоть до
200000-го.
- Но что толку сейчас беспокоиться об этом? - спросил Харлан с видом
человека, которого гложут куда более серьезные заботы. Твиссел зашептал:
- А ты представь себе, что это беспокойство было не особенно
серьезным, пока Секторы в Скрытых Столетиях оставались необитаемыми. Для
них это служило доказательством, что у нас нет агрессивных намерений. И
вдруг кто-то нарушил перемирие и поселился где-нибудь за 70000-м. Что,
если они посчитали это первым признаком готовящегося вторжения? Они в
состоянии отгородить от нас свое Время - следовательно, их наука намного
опередила нашу. Кто знает, может быть, они в состоянии сделать то, что нам
кажется теоретически невозможным - заблокировать Колодцы Времени, отрезать
нас... С криком ужаса Харлан вскочил на ноги.
- ОНИ ПОХИТИЛИ НОЙС?!
- Не знаю. Все это только мои домыслы. Может быть, никакого барьера и
не было. Может быть, твоя капсула просто была неиспра...
- Был барьер, был! - закричал Харлан. - Ваше объяснение единственно
верное. Почему вы мне раньше ничего не сказали?
- Я не был уверен! - простонал Твиссел. - Я и сейчас сомневаюсь. Мне
не следовало бы вспоминать о своих дурацких фантазиях. Не все совпало...
мои страхи... история с Купером... Подождем. Осталось несколько минут.
Он указал на счетчик. Стрелка двигалась между 95000-м и 96000-м.
Положив руку на рычаг управления, Твиссел осторожно притормозил
капсулу, 99000-е осталось позади. Стрелка грубого счетчика замерла
неподвижно. На более чувствительном счетчике медленно сменялись номера
отдельных Столетий. 99726-99727-99728...
- Что нам делать? - шептал Харлан. Твиссел покачал головой; робкая
надежда и призыв к терпению красноречиво слились в этом жесте с сознанием
собственного бессилия.
Харлан приготовился к удару о барьер и в полном отчаянии подумал:
неужели придется спасать Вечность только для того, чтобы получить
отсрочку, выиграть время для предстоящей борьбы с созданиями из Скрытых
Столетий? Но как еще вернуть Нойс? Как спасти ее? Скорее назад, в 575-е, и
там напрячь все силы!.. 99938-99939-99940...
Харлан затаил дыхание. Твиссел еще сбавил скорость. Капсула еле
ползла вперед. Все ее механизмы работали безукоризненно; она чутко
отзывалась на каждое движение руки Вычислителя. 99984-99985-99986...
- Сейчас, сейчас, вот сейчас... - сам того не замечая, шептал Харлан.
99998-99999-100000-100001-100002... Двое мужчин, словно в трансе,
напряженно следили за сменой чисел на счетчике, Твиссел первым пришел в
себя. - Никакого барьера нет! - радостно вскричал он. - Но ведь был
барьер, был! - отозвался Харлан. Страдание причиняло ему физическую боль.
- Неужели они уже похитили ее и сняли барьер за ненадобностью?.. 111394-е.
С отчаянным воплем "Нойс! Нойс!" Харлан выскочил из капсулы. Гулкое
эхо заметалось по пустынным коридорам и замерло вдалеке.
- Харлан, постой!.. - крикнул вслед ему Твиссел, не поспевая за своим
молодым спутником.
Бесполезно! Харлан стремительно летел сквозь безлюдные переходы в ту
часть Сектора, где они с Нойс устроили себе какое-то подобие дома.
На мгновенье он подумал о возможности встречи со "сверхлюдьми", как
их называл Твиссел, и почувствовал, что волосы у него встают дыбом, но
стремление отыскать Нойс оказалось сильнее страха. - НОЙС!
И внезапно, прежде даже, чем он успел разглядеть ее, она оказалась в
его объятиях; закинув ему руки за шею, она прижалась к нему всем телом и
уткнулась щекой в плечо так, что его подбородок совершенно потонул в ее
мягких черных волосах.
- Эндрю, - шептала она, задыхаясь в его объятиях, - где ты пропадал?
Тебя все не было и не было, я уже начала бояться.
Харлан отстранил ее и залюбовался ею с жадным восхищением.
- С тобой ничего не случилось?
- Со мной-то нет. Я опасалась, не стряслась ли с тобой беда. Я
думала...
Она вдруг осеклась, и в глазах ее мелькнул ужас.
- Эндрю!
Харлан стремительно повернулся. Но это был всего только Твиссел,
запыхавшийся от быстрого бега.
Выражение лица Харлана, должно быть, несколько успокоило Нойс, и она
спросила более ровным голосом:
- Ты его знаешь, Эндрю? Он с тобой? - Не бойся, - ответил Харлан, -
это мое начальство, Старший Вычислитель Лабан Твиссел. Ему все известно. -
Старший Вычислитель?! Нойс испуганно отшатнулась. Твиссел медленно
приблизился к ней. - Я помогу тебе, мое дитя. Я помогу вам обоим. Я дал
слово Технику, но он не хочет мне верить.
- Прошу прощения, Вычислитель, - проговорил Харлан без особых
признаков раскаяния. - Прощаю, - ответил Твиссел. Нойс робко и не без
колебания позволила ему взять себя за руку.
- Скажи мне, девочка, тебе хорошо здесь жилось? - Я беспокоилась.
- С тех пор как Харлан оставил тебя, здесь никого не было?
- Н-нет, сэр.
- Никого? Ни одной живой души?
Нойс покачала головой и вопросительно посмотрела на Харлана.
- А почему вы спрашиваете?
- Так, пустяки. Глупая фантазия. Пойдем, мы отвезем тебя в 575-е.
На обратном пути Эндрю Харлан постепенно впал в глубокую
задумчивость. Он даже не взглянул на счетчик, когда они миновали 100000-е
и Твиссел издал громкий вздох облегчения, словно до последней минуты
боялся оказаться в ловушке.
Даже маленькая ручка Нойс, скользнувшая ему в ладонь, не вывела
Харлана из этого состояния, и ответное пожатие его пальцев было чисто
машинальным.
После того как Нойс мирно уснула в соседней комнате, нетерпеливость
Твиссела достигла предела.
- Объявление, давай сюда объявление, мой мальчик. Я сдержал слово.
Тебе вернули твою возлюбленную.
Молча, все еще занятый своими мыслями, Харлан раскрыл лежащий на
столе том и нашел нужную страницу.
- Все очень просто. Я сначала прочту вам это объявление по-английски,
а затем переведу его.
Объявление занимало верхний левый угол 30-й страницы. На фоне
рисунка, сделанного тонкими штриховыми линиями, было напечатано крупными
черными буквами несколько слов:
АКЦИИ
ТОРГОВЫЕ СДЕЛКИ
ОПЫТНЫЙ
МАКЛЕР
Внизу мелкими буквами было написано: "Почтовый ящик 14, Денвер,
Колорадо".
Твиссел, напряженно слушавший перевод, разочарованно спросил:
- Что такое акции? Что они хотели этим сказать?
- Способ привлечения капитала, - нетерпеливо пояснил Харлан, -
бумажки, которые продавались на бирже. Но дело не в них. Разве вы не
видите, на фоне какого рисунка напечатано это объявление?
- Вижу. Грибовидное облако взрыва атомной бомбы. Попытка привлечь
внимание. Ну и что?
- Разрази меня Время! - взорвался Харлан. - Что с вами стряслось.
Вычислитель? Взгляните-ка на дату выпуска.
Он указал на маленькую строчку в самом верху страницы: "28 марта 1932
года".
- Едва ли это нуждается в переводе. Цифры выглядят почти так же, как
и в Межвременном, и вы без моей помощи прочтете, что это 19,32. Неужели вы
не знаете, что в то Время ни одно живое существо еще не видело
грибовидного облака? Никто не смог бы нарисовать его так точно, кроме...
- Постой, постой. Ведь здесь всего несколько тонких линий, - сказал
Твиссел, стараясь сохранить спокойствие. - Может быть, это просто
случайное совпадение?
- Случайное совпадение? Тогда взгляните на первые буквы строк:
Акции-Торговые сделки-Опытный-Маклер. Составьте их вместе, и вы получите
слово АТОМ. По-вашему, это тоже случайное совпадение?
Разве вы не видите, Вычислитель, что это объявление удовлетворяет
всем вами же выработанным условиям? Оно сразу бросилось мне в глаза, Купер
знал, что я не пропущу подобный анахронизм. И в то же время для человека
из 19,32-го в нем нет никакого скрытого смысла.
В 20-м Столетии поместить такое объявление мог только Купер. Это и
есть его послание нам. Мы знаем его положение во Времени с точностью до
одной недели. У нас есть его почтовый адрес. Остается отправиться за ним.
Во всей Вечности только один человек достаточно хорошо знает Первобытную
Эпоху, чтобы отыскать там Купера, - это я.
- И ты согласен отправиться за ним? - Твиссел облегченно вздохнул.
- Согласен - при одном условии.
- Снова условия? - Твиссел сердито нахмурился.
- Условие все то же: безопасность Нойс. Я не выдвигаю никаких новых
требований. Она поедет со мной. Здесь я ее не оставлю.
- Ты все еще мне не доверяешь? Разве я хоть в чем-нибудь обманул
тебя? Что беспокоит тебя?
- Только одно, Вычислитель, - мрачно ответил Харлан, - только одно: в
100000-м был поставлен барьер. С какой целью? Вот мысль, которая не дает
мне покоя.
Глава 17. КРУГ ЗАМЫКАЕТСЯ
Эта мысль неотвязно преследовала его. В суете приготовлений к отъезду
время пролетало незаметно, но с каждым днем беспокойство Харлана
становилось все сильнее. Сначала между ним и Твисселом, а позже между ним
и Нойс встала стена отчуждения. Настал день отъезда, но и это не вывело
Харлана из состояния мрачной задумчивости.
Когда Твиссел вернулся и заговорил с ним о специальном заседании
Комитета, Харлан с трудом поддерживал разговор.
- Что они сказали? - спросил он.
- Ничего хорошего, - устало ответил Твиссел.
Харлан готов был удовольствоваться этим ответом, но чтобы заполнить
паузу, пробормотал:
- Надеюсь, вы им не рассказали о...
- Не бойся, - последовал раздраженный ответ. - Я не сказал им ни о
девушке, ни о твоей роли во всем этом деле. Я заявил, что всему виной
неполадки в механизмах, неблагоприятное стечение обстоятельств. Всю
ответственность я взял на себя.
