Айзек Азимов.
Конец Вечности
Isaac Asimov. The End of Eternity (1955)
Spellchecked by Максим Зотов (8 Sep 1998)
Глава 1. ТЕХНИК
Техник Эндрю Харлан вошел в капсулу. Капсула находилась внутри
колодца, образованного редкими вертикальными прутьями. Прутья плотно
облегали круглые стенки капсулы и, уходя вверх, терялись в непроницаемой
дымке в шести футах над головой Харлана. Харлан повернул рукоятки
управления и плавно нажал на пусковой рычаг. Капсула осталась неподвижной.
Харлана это не удивило. Капсула не должна была двигаться ни вверх, ни
вниз, ни вправо, ни влево, ни вперед, ни назад. Только промежутки между
прутьями словно растаяли, затянувшись серой пеленой, которая была твердой,
но все-таки нематериальной. Харлан почувствовал легкую дрожь в желудке и
слабое головокружение и по этим признакам понял, что капсула со всем своим
содержимым стремительно мчится в будущее сквозь Вечность. Он вошел в
капсулу в 575-м Столетии. Этот Сектор Вечности стал его домом два года
назад. Никогда до этого ему не приходилось забираться в будущее так
далеко. Но сейчас он направляется в 2456-е Столетие. Месяц назад при одной
только мысли об этом Харлану стало бы не по себе. Его родное 95-е Столетие
осталось далеко в прошлом. Это был век патриархальных традиций, в котором
атомная энергия находилась под запретом, а всем строительным материалам
предпочитали дерево. Век славился своими напитками, которые в обмен на
семена клевера вывозились почти во все другие Столетия. Хотя Эндрю Харлан
не был дома с тех пор, как он в пятнадцать лет стал Учеником и прошел
специальную подготовку, его никогда не оставляла тоска по родным Временам.
Между 95-м и 2456-м Столетиями пролегло почти двести сорок тысяч лет, а
это ощутимый промежуток даже для закаленного Вечного. При обычных
обстоятельствах все было бы именно так. Однако сейчас Харлану было не до
абстрактных размышлений. Рулоны перфолент оттягивали его карманы, планы
тяжким грузом лежали на сердце, мысли были скованы страхом и
неуверенностью. Он машинально остановил капсулу в нужном Столетии.
Странно, что Техник способен волноваться. Харлан вспомнил сухой голос
Наставника Ярроу:
- Первая заповедь Техника - ничего не принимать близко к сердцу.
Совершаемое им Изменение Реальности может отразиться на судьбах пятидесяти
миллиардов человек. Миллион или более могут измениться настолько, что их
придется рассматривать как совершенно новые личности.
Пытаясь отделаться от воспоминаний, Харлан резко тряхнул головой. Кто
бы мог подумать тогда, что именно он, Харлан, станет Техником и к тому же
одним из самых талантливых. И все-таки он волновался. Но не за судьбу
пятидесяти миллиардов человек. Что ему пятьдесят миллиардов обитателей
Времени? Только один человек существовал для него во всех Столетиях.
Один-единственный. Харлан заметил, что капсула остановилась, однако,
прежде чем выйти наружу, он задержался на какую-то долю секунды, чтобы
собраться с мыслями и вновь обрести бесстрастное, невозмутимое
расположение духа.
Капсула, которую он покинул, разумеется, не была той же самой, в
которую он вошел: она уже не состояла из тех же атомов. Харлан воспринимал
это обстоятельство как нечто само собою разумеющееся. Только Ученики
ломают себе голову над загадками путешествий во Времени. Вечные заняты
более важными делами. Харлан снова ненадолго задержался у бесконечно
тонкой завесы Темпорального поля, которое не было ни Временем, ни
Пространством, но которое сейчас отделяло его как от Вечности, так и от
обычного Времени. По ту сторону завесы лежал совершенно неизвестный ему
Сектор Вечности. Он, конечно, заглянул перед отъездом в Справочник Времен
и кое-что о нем узнал. Но Справочник - это одно, а личное впечатление -
совсем другое. Харлан внутренне приготовился к любым неожиданностям. Он
настроил управление на выход в Вечность (это было совсем просто, куда
проще, чем выйти во Время) и шагнул вперед. Оказавшись по ту сторону
завесы Темпорального поля, он зажмурил глаза от ослепительно яркого блеска
и инстинктивно прикрыл их руками. Перед ним стоял только один человек.
Вначале Харлан едва различал черты его лица.
- Я Социолог Кантор Вой, - сказал человек. - Полагаю, что вы и есть
Техник Харлан?
Харлан кивнул.
- Разрази меня Время! - воскликнул он. - Неужели вы никогда не
выключаете эту иллюминацию?
- Вы имеете в виду молекулярные пленки? - снисходительно спросил Вой,
оглядевшись.
- Вот именно! - раздраженно буркнул Харлан. Справочник упоминал о
них, но Харлан никогда не подозревал, что блеск световых отражений может
быть таким неистовым.
Харлан понимал причину своего раздражения. Если не считать нескольких
энергетических Столетий, цивилизация во все Времена основывалась на
использовании вещества. В 2456-м Столетии из вещества изготовлялось все,
начиная со стен и кончая гвоздями. Поэтому Харлан с самого начала
рассчитывал хотя бы на принципиальное сходство со знакомым ему миром.
Здесь можно было не опасаться встретить ни совершенно непонятные (для
человека, родившегося в вещественном веке) энергетические вихри,
заменяющие вещество в 300-м, ни силовые поля 600-го.
Конечно, вещество веществу рознь, хотя человек из энергетического
Столетия мог бы не согласиться с этим утверждением. Для него всякое
вещество было чем-то грубым, громоздким и варварским. Но Харлан родился в
вещественном веке и воспринимал вещество как дерево, металл (легкий или
тяжелый), бетон, пластмассу, кожу и т. п. Но попасть в мир, состоящий из
одних зеркал! Именно таким было его первое впечатление от 2456-го. Каждая
поверхность сверкала, отражая свет. Эффект молекулярных пленок создавал
везде впечатление зеркальной глади. Куда ни глянь, всюду были видны
отражения Социолога Воя, его самого и всего, что находилось вокруг. От
яркого блеска и путаницы красок просто мутило.
- Сожалею, - сказал Вой, - но таков уж обычай Столетия, а мы в нашем
Секторе стараемся по возможности перенимать все, что практично. Потерпите
немного, и вы привыкнете.
Вой быстро подошел к стене, наступая на пятки своему отражению,
которое шагало вниз головой, в точности повторяя каждое движение
Социолога, и передвинул волосок индикатора по спиральной шкале к нулю.
Отражения исчезли, яркие огни потускнели. Харлан почувствовал себя в
более привычной обстановке.
- Не пройдете ли вы теперь со мной? - пригласил Социолог.
Харлан последовал за ним сквозь пустые коридоры, в которых всего
несколько мгновений назад царил хаос радужных огней и бесчисленных
отражений. Они поднялись по пандусу вверх и прошли через переднюю в
кабинет Воя. На всем пути им не встретилось ни одной живой души. Можно
было не сомневаться, что весть о прибытии Техника уже разнеслась по всему
Сектору. Харлан настолько привык к тому особому положению, которое
занимали в Вечности люди его профессии, что воспринимал безлюдные коридоры
как должное. Он удивился бы, заметив спешащую скрыться человеческую
фигуру. Даже Вой пытался держаться на известном расстоянии и поспешно
отшатнулся, когда Харлан случайно задел ладонью его рукав. Чувство горечи,
испытанное при этом Харланом, неприятно удивило его. Он полагал, что его
душа, как улитка в раковине, давно уже неуязвима для подобных, уколов. Но
если стенки его раковины стали тоньше, то этому могла быть только одна
причина: Нойс.
Со стороны могло показаться, что Социолог дружелюбно наклонился к
Технику, но Харлан машинально отметил, что их разделяет довольно длинный
стол.
- Я польщен, - начал Вой, - что такой знаменитый Техник, как вы,
заинтересовался нашей маленькой проблемой.
- Да, она представляет определенный теоретический интерес.
Харлан ответил сухо и бесстрастно, как и следовало говорить Технику.
(Но был ли его голос действительно бесстрастен? Не проглядывают ли наружу
его истинные побуждения? Не бросается ли в глаза его вина, написанная на
лбу холодными каплями пота?) Харлан вытащил из внутреннего кармана
небольшой рулончик перфолент с кратким закодированным описанием
планируемого Изменения Реальности. (Это был тот самый экземпляр, который
Вой месяц назад послал на рассмотрение Совета Времен. Благодаря своей
близости к Старшему Вычислителю Твисселу - к великому Твисселу! - Харлану
удалось заполучить проект без большого труда.) Но, перед тем как
расстелить ленту на поверхности стола, где ее будет удерживать слабое
парамагнитное поле, Харлан на мгновенье замешкался. Молекулярная пленка,
покрывающая стол, была "притушена", но полностью не исчезла. Протянув
руку, Харлан невольно взглянул на крышку стола, откуда на него мрачно
глядело собственное лицо. Ему было тридцать два года, но он выглядел
старше, и сам это хорошо понимал. Возможно, его старило узкое лицо,
которому темные брови над черными глазами придавали суровый, насупленный
вид (типичный, по мнению Вечных, для Техника). А возможно, причина была в
том, что сам Харлан ни на минуту не забывал о своей профессии. Развернув
рулон, Харлан решительно приступил к делу.
- Я не Социолог, сэр.
- Устрашающее начало, - усмехнулся Вой, - такое вступление обычно
предвещает, что за ним вот-вот последует самое банальное суждение по
данному вопросу.
- О нет, не суждение - скорее просьба. Будьте так добры: просмотрите
еще раз ваше заключение и поищите, нет ли в нем небольшой ошибки.
Лицо Воя сразу же помрачнело:
- Надеюсь, что нет.
Одна рука Харлана лежала на спинке стула, другая - на коленях. Он не
мог позволить себе забарабанить по столу беспокойными пальцами, он не мог
закусить губу. Малейшее проявление чувств - и все погибло.
Целый месяц Харлан регулярно просматривал все новые проекты Изменений
Реальности по мере того, как они перемалывались административными
жерновами Совета Времен. Для личного Техника Старшего Вычислителя Твиссела
это не представляло особых трудностей, если только не считаться с
небольшим нарушением профессиональной этики. В последние дни, когда все
внимание Твиссела полностью поглотил его собственный проект, рыться в его
бумагах стало совсем безопасно. (У Харлана слегка раздулись ноздри.
Теперь-то он кое-что знал об этом проекте.) Но в распоряжении Харлана
оставалось так мало времени, что его могла спасти только невероятная
удача. Поэтому, наткнувшись на проект Изменения Реальности с 2456-го по
2871-е Столетие, серийный номер В-5, он в первый момент подумал, что
напряжение помутило его рассудок и он принимает желаемое за
действительное. Не доверяя самому себе, он весь день проверял уравнения и
зависимости, и чем дальше, тем сильнее становилось его возбуждение. С
чувством благодарности, к которой примешивалась слабая горечь, он
вспоминал своих Наставников, обучивших его хотя бы элементарной
психоматематике. Сейчас Вой недоуменными и озабоченными глазами
просматривал ту же самую перфоленту.
- Может быть, я и ошибаюсь, - произнес он наконец, - но мне лично
кажется, что все в полном порядке.
- Тогда я позволю себе обратить ваше внимание на психоматрицы
любовных отношений, характерные для Реальности вашего Столетия. Это
область Социологии - вот почему я решил в первую очередь встретиться
именно с вами.
Вой нахмурился. Он все еще был вежлив, но в его голосе явственно
послышался холодок.
