шиллинга десять пенсов.
Человек, который появился в эту минуту, выглядел весьма
импозантно, но довольно нелепо. В своем черно-белом великолепии
он мог сойти за старомодного фокусника, готовящегося к выходу.
Когда Сэм встретился с ним взглядом, он улыбнулся и сказал:
-- Доброе утро, Сэм.
-- О... привет. -- Сэм попытался скрыть свое удивление. --
Обождите-ка... По-моему, мы встречались на какой-то вечеринке у
Наташи... Вы, кажется, из театрального мира... Не иллюзионист,
а?
-- Как тонко замечено, Сэм. Вот именно -- иллюзионист. А
зовут меня Мальгрим. -- Он обернулся к женщине за стойкой и
указал на бутылку. -- Мне вон ту, зеленую.
-- Мятный ликер? Но не всю же бутылку?
-- Если позволите, -- Он указал на большую серебряную
кружку, украшавшую полку с напитками. -- Я вылью ее сюда. Нужно
заплатить, разумеется.
Он извлек толстую пачку бумажек и небрежно бросил их на
стойку,
-- Эй, поосторожней!.. -- крикнула женщина, снимая бутылку
мятного ликера и кружку.
-- Пусть они у вас не залеживаются, -- предупредил
Мальгрим, выливая ликер в кружку. -- Скоро они превратятся в
сухие листья. Но пока тридцать первое не кончилось, все будет в
порядке.
-- Что? Тридцать первое? -- переспросил Сэм. -- А карлика
снаружи вы видели?
-- Видел. Его зовут Грумет. Он сейчас у меня на службе.
-- Ах, вот как! -- Сэм был в негодовании. -- Да будет вам
известно, что он утащил мой рисунок!
-- Да, да... портрет принцессы Мелисенты. Что же, она его
видела... пришла в восторг... и жаждет познакомиться с вами,
Сэм. Вот зачем я сюда и явился. -- Он поднял кружку. -- Мое
почтение и наилучшие пожелания, Сэм.
-- Скажите ему хоть вы, -- взмолилась буфетчица, теперь уж
не на шутку встревоженная. -- Ведь он сейчас совсем окосеет!
Легкое ли дело -- целая бутылка мятного ликера!
-- Прекрасно освежает, -- заявил Мальгрим, выцедив кружку
до дна, -- Итак, Сэм... мне бы хотелось по возможности обойти
стороной профессиональные мелочи, но... насколько близко вы
знакомы с проблемой пространств высшего порядка?
-- Совсем не знаком. Кто такая принцесса Мелисента?
-- Попробуем представить себе вселенную шести измерений,
-- сказал Мальгрим. -- Первые три -- это длина, ширина и
высота, три остальные можно определить так, первое -- сфера
внимания и материального действия, второе -- сфера памяти,
третье, -- сфера воображения. Вы следите за моей мыслью?
-- Нег, -- ответил Сэм. -- А что вы имели в виду, когда
сказали, что принцесса хочет со мной познакомиться и что за
этим вы сюда и явились?
-- Все созданное воображением должно существовать где-то
во Вселенной.
-- Что правда, то правда, -- сказала женщина за стойкой.
-- Вы, верно, думаете, Сэм, что принцесса Мелисента --
личность воображаемая.
-- М-м-м... с одной стороны, конечно, -- сказал Сэм
осторожно, -- но с другой стороны...
-- Вы совершенно правы, -- улыбнулся Мальгрим. -- Потому
что, разумеется, и то и другое верно. И поскольку она убеждена,
что ее жизнь -- реальность, она, естественно, полагает, что вы
должны быть вне реальности, как, разумеется, полагаю и я...
-- Минутку! -- Сэм был возмущен до глубины души, -- Вы что
же, хотите сказать, что эта наша жизнь -- ненастоящая,
нереальная?
-- Разумеется. Это дикая мешанина из снов, кошмаров,
пустых фантазий и мимолетных обольщений. Но, разумеется, ваш
мир существует... и вы существуете в нем... и вы, разумеется,
тоже, моя любезная леди.
-- Премного благодарна, -- сказала буфетчица. --А то я уж
было забеспокоилась,
-- А при чем тут мой рисунок? -- спросил Сэм
подозрительно.
-- Пока ни при чем. Пока я объясняю вам, как можно --
конечно, зная секрет -- попасть из нашего мира в ваш и
наоборот. Я перехожу из подлинной, реальной жизни в
воображаемую -- и встречаю вас. Если же вы отправитесь вместе
со мною (а я надеюсь, вы сделаете это в самом непродолжительном
времени), тогда уж вы перейдете из подлинной жизни в
воображаемую, чтобы встретиться там с принцессой. Какая из двух
этих жизней реальная, какая воображаемая -- зависит от позиции
наблюдателя. Не погрешив против истины, можно сказать, что обе
реальные и обе воображаемые.
-- А как насчет карлика -- его куда отнести?..
-- В данный момент -- ни к той и ни к другой: я только что
послал его домой, и он в пути.
Дверь стремительно распахнулась. Это вернулся старый
шкипер, капитан Планкет.
-- Вот и он, -- пробормотала женщина. -- Только его здесь
не хватало.
-- Два двойных шотландских, детка! А вам двоим что?
-- Спасибо, ничего. Мы уже выпили, -- сказал Сэм. --
Капитан Планкет, мистер Мальгрим, иллюзионист.
-- Ну как же! -- сказал Планкет, с воодушевлением пожимая
Мальгриму руку. -- Не сразу вас признал. Видел вас в клубе
диких. А еще помнится -- в театре, в Холборне. Дивный номер,
Получи десять шиллингов, детка. Сдачу оставь себе. Ну, будем!
-- Вы послали карлика домой? -- обратился Сэм к Мальгриму.
-- Но куда же именно?
-- В королевство Перадор.
-- Не могу сказать, чтобы знал такое королевство, --
вмешался Планкет. -- Но знал одного парня, которого звали
Перадор, У него было по шесть пальцев на каждой руке. И этим
самым рукам он не давал ни минуты покоя. Ребята, бывало, до
обалдения доходят, как возьмутся считать его пальцы.
-- Перадор? -- медленно переспросил Сэм. -- Это напоминает
мне что-то из легенд о короле Артуре. А если так оно и есть,
как можно туда отправиться?
-- В третьей сфере, -- невозмутимо сказал Мальгрим, --
есть времена параллельные, времена конвергентные и дивергентные
и времена взаимно переплетающиеся.
-- Оно и видно, -- сказал Планкет. -- Кстати, о времени:
могу свести вас с одним парнем, он прячет у себя на моторной
яхте, в запасном баке, сорок дюжин швейцарских часов. Боится
выгрузить на берег. Горячка парень! -- Он опорожнил вторую
рюмку. -- Может, закусим вместе, а? В "Троке" или еще
где-нибудь. Я угощаю.
Мальгрим строго посмотрел на него и покачал головой.
-- Нам с Сэмом нужно в Перадор.
-- Да он уже черт-те сколько лет как закрылся, старина,
если это вы про то самое заведение. Толкнитесь-ка лучше в
"Трок". И уж, во всяком случае, вы, конечно, не бросите старого
милягу Планкета одного?
-- Бросим, -- сказал Мальгрим.
-- Невозможно, старина. -- Он обнял Сэма за плечи. -- Мы с
Сэмом оба по уши увязли в яичном порошке и португальском маяке.
Хотите попытать счастья в старом "Перадоре" -- ради бога, я
готов, хотя ставлю десять против одного, что кончим мы все
равно в "Троке". Но куда Сэм, туда и я.
-- Только запомните: вся ответственность за последствия
ложится на вас, -- резко сказал Мальгрим.
-- Старый шкипер Планкет никогда не отказывался от...
-- Тихо!
Неведомо откуда налетел ветер, засвистал и сдул стену
напрочь. С ревом ринулся он по туннелю, открывшемуся на том
месте, где прежде была стена. И трое крупных, плотного сложения
мужчин исчезли. Последнее, что осталось в памяти буфетчицы,
вслед за тем потерявшей сознание, был голос фокусника: "Добро
пожаловать в Перадор, джентльмены!"
Она только успела плеснуть себе коньяку, как в бар вошли
Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит, оба высокие и элегантные,
энергичные и оживленные.
-- Доброе утро! -- сказала Энн приветливо.
-- Доброе утро! -- сказал Филип столь же приветливо.
Женщина за стойкой сделала героическое усилие.
-- Здрасьте, -- сказала она. И медленно, с натугой
продолжала: -- Погодка... опять... разгулялась.
-- О да, конечно! -- откликнулся Филип. -- У вас все
ладно, тихо, не правда ли?
-- Что правда, то правда. -- Женщина закрыла глаза.
-- Видите ли, мы ищем приятеля, -- сказала Энн, источая
чарующую улыбку совершенно попусту, ибо глаза буфетчицы были
закрыты.
-- Он сказал, что пойдет сюда, -- подхватил Филип.
-- Мистер Сэм Пенти...
-- Вы его видели сегодня утром?
Женщина открыла глаза.
-- Да. Он был здесь,
-- Ах, какая радость, прекрасно! -- сказал Филип,
чувствуя, что следует как-то ободрить бедняжку.
-- Итак, не могли бы вы нам сообщить, что с ним произошло?
-- Энн говорила отчетливо, словно обращалась к умственно
отсталому ребенку или к иностранцу.
-- Подойдите поближе, -- сказала женщина чуть слышно. --
Мне только что было совсем худо.
-- Ах, какое несчастье, как это ужасно! -- сказал Филип.
-- Пожалуйста, не напрягайтесь, -- сказала Энн,
придвинувшись ближе.
-- Да нет уж, придется, -- сказала женщина, по-видимому
собираясь с силами. --Уж хотите верьте, хотите нет...
-- Ну что вы... конечно, мы вам верим...
-- Он и еще двое полоумных все втроем унеслись. Что-то у
них там такое... какая-то принцесса... португальский маяк...
шесть пальцев и швейцарские часы...
-- Простите, -- сказал Филип, -- но у вас получается не
совсем ясно...
-- Но это неважно, -- возразила Энн. -- Вы только скажите
нам, куда они пошли.
Буфетчица трясущейся рукой указала на стену.
-- Честное благородное слово... Вот сюда. Прошли скрозь
стенку, а я так и остолбенела.
Энн и Филип взглянули на стену, взглянули на женщину за
стойкой, взглянули друг на друга.
-- Назад в контору, Фил, -- сказала Энн. -- И вряд ли Д.
Д. будет доволен.
Глава пятая. Как завершилось утро мистера Диммока
И в самом деле, мистер Диммок был недоволен всем на свете.
Примерно в то время, когда Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит
возвращались из "Вороного коня", он звонил по телефону в
"Жуй-да-плюй". Пневматические дрели грохотали что было мочи.
Если бы Диммок оторвался от трубки хоть на миг и трезво оценил
ситуацию, он сообразил бы, что, говоря по телефону, нет никакой
необходимости перекрикивать шум дрелей. Между тем он так
неистово орал в аппарат, что "Жуй-да-плюй" не мог разобрать ни
слова. Но мистер Диммок считал, что виною всему дрели, которые
заглушают его голос, и потому кричал еще громче.
-- Я смотрел сегодня утром эскиз... Я говорю: смотрел
эскиз сегодня утром... Но я сказал, что он не годится... Не
го-дит-ся-а... для ваших пакетов -- ни к черту... Я говорю: для
пакетов... Да о чем я, по-вашему, с вами толкую? Что? Какие
ракеты? Рекламные пакеты должны быть нацелены на покупателя...
Я говорю: долж-ны быть на-це-ле-ны на по-ку-па-те-ля-а... Да не
ракеты! Стану я звонить вам насчет ракет! Я говорю, с чего
вдруг я стану звонить насчет ракет! О господи боже мой... Я
позвоню вам позже... я говорю: по-зво-ню поз-же-е...
Он положил трубку и обтер носовым платком взмокший лоб. На
столе стояли сандвичи и стакан молока. С рассеянным и
озабоченным видом он отхлебнул из стакана и откусил краешек
сандвича, все еще с невольным подозрением поглядывая на большой
шкаф у противоположной стены. Он был ничем не примечателен,
этот шкаф, -- тот самый обыкновенный конторский шкаф для книг и
бумаг, который лучше всего ставить так, чтобы его вообще не
было видно, и тем не менее мистеру Диммоку чудилось, будто шкаф
над ним насмехается.
И тут он заметил крысу. Это была большая бурая крыса, и
вышла она из шкафа, хотя трудно было понять, как именно, ибо
дверцы не отворились. Она отбежала от стены на шаг-другой,
присела на задние лапки, взглянула на мистера Диммока и затем
издала странный звук, нечто вроде "хи-хи-хи".
Это было уже слишком! В бешенстве Диммок вскочил и швырнул
в крысу блокнотом, но промахнулся шага на два, не меньше. Крыса
