все их дело находилось под угрозой. Они должны были во что бы
то ни стало не дать информировать Землю. Но они забыли обо всем
из-за бутылочки с нефтью. Когда мы возвращались в Афродиту, они
почти покончили с нами. На нас нацелили бластер, когда простое
упоминание о нефти разрушило все их планы.
Тернер зашевелился. "Теперь я понимаю, при чем тут нефть,
Старр. Все знают, что м-лягушки любят жир в любом виде. Эта
страсть слишком сильна для них".
-- Слишком сильна, чтобы быть достаточно разумными в
борьбе с землянами? А вы, Тернер, отказались бы от жизненно
необходимой победы ради бифштекса или куска шоколадного торта?
-- Конечно, нет, но разве это доказывает, что лягушки не
могут отказаться?
-- Доказывает, уверяю вас. Мозг м-лягушек для нас чужд, и
не следует считать, что то, что действует на наш мозг,
действует и на их. Но все же то, как их отвлекает мысль об
углеводороде, подозрительно. Я бы скорее сравнил м-лягушек с
собакой, а не с человеком.
-- Каким образом? -- спросил Тернер.
-- Подумайте. Собаку можно научить делать множество вполне
на первый взгляд разумных вещей. Существо, которое никогда не
видело собак, не слышало о них, видит, как собака переводит
слепого через улицу. Кого оно будет считать разумным: человека
или собаку? Но если это существо поманит собаку костью и увидит
результат, оно тут же заподозрит истину.
Глаза Тернера выпучились. Он сказал: "Вы утверждаете, что
м-лягушки лишь орудие в руках человека?"
-- Разве это не вероятно, Тернер? Как только что заметил
доктор Моррис, м-лягушки годами жили в городе, но только в
последние месяцы стали причинять неприятности. И начались эти
неприятности с незначительных происшествий, как тот человек,
что раздавал на улицах свои деньги. Как будто кто-то изучал
естественные способности лягушек к телепатии, пробовал
использовать как орудие проникновения в сознание других людей.
Как будто сначала нужно было попрактиковаться, узнать природу и
ограничения своего орудия, закрепить свой контроль, пока не
пришло время исполнения главных замыслов. Но это вовсе не
дрожжи; контроль всей Солнечной Конфедерации; может быть,
власть над всей Галактикой.
-- Не могу поверить, -- сказал Моррис.
-- Тогда я вам дам еще одно доказательство. Когда мы были
в океане, с нами говорил мысленный голос -- предположительно
голос м-лягушек. Он пытался заставить нас предоставить
информацию, а затем совершить самоубийство.
-- Ну и что?
-- Голос исходил от м-лягушек, но источник его не в них.
Источник -- человек.
Лу Эванс распрямился и с недоверием посмотрел на Лаки.
Лаки улыбнулся. "Даже Лу не верит, но это так. Голос
использовал странные концепции, вроде "машина из сверкающего
металла" вместо "корабль". Мы должны были подумать, что
м-лягушки не знакомы с подобными концепциями, и описательное
выражение должно было побудить нас поверить в это. Но голос
ошибся. Я помню, что он произносил. Помню слово в слово: "Жизнь
людей кончится, как погаснувшее пламя. Его задуют, и жизнь
снова не загорится".
Моррис снова спросил: "Ну и что?"
-- Вы до сих пор не понимаете? Как могли м-лягушки
использовать концепции типа "погаснувшее пламя" или "жизнь
снова не загорится"? Если голос подразумевал, что м-лягушки не
знают, что такое корабль, как они могут знать, что такое огонь?
Теперь все поняли, но Лаки яростно продолжал: "Атмосфера
Венеры состоит из азота и двуокиси углерода. Кмслорода в ней
нет. Мы все это знаем. Ничего не может гореть в атмосфере
Венеры. Тут не может быть огня. Миллионы лет м-лягушки,
вероятно, ни разу не видели огня; они не могут о нем знать.
Даже если кто-нибудь из них видел огонь в куполах. они могут
понять его природу не больше, чем устройство наших кораблей.
Как видите, мысли, которые нам сообщали, происходят не из мозга
м-лягушек, а из мозга человека, использовавшего лягушек в
качестве своего орудия".
-- Но как это можно сделать? -- спросил Тернер.
-- Не знаю, -- ответил Лаки. -- Хотел бы знать.
Несомненно, для этого нужен гениальный мозг. Человек, который
хорошо знает, как работает мозг. -- Лаки холодно взглянул на
Морриса. -- Для этого нужен человек, специализирующийся,
например, в биофизике.
Все глаза устремились на венерианского члена Совета, с его
круглого лица отхлынула кровь, и седые усы, казалось, едва
выделяются на бледном лице.
Глава шестнадцатая. Враг!
Моррис наконец смог вымолвить: "Вы пытаетесь ..." -- и его
хриплый голос замер.
-- Я ничего не утверждаю, -- спокойно сказал Лаки. -- Я
всего лишь высказываю предположение.
Моррис беспомощно огляделся, по очереди заглядывая в лица
четверых собравшихся в комнате; все смотрели на него с
напряжением.
Он, задыхаясь, выговорил: "Это безумие, полное безумие. Я
первым сообщил обо всем ... об этих ... неприятностях на
Венере. Можете найти в штабквартире на Земле первоначальный
рапорт. Я его подписал. Зачем мне обращться к Совету, если я
... Каковы мои мотивы? А? Каковы мотивы?"
Член Совета Эванс беспокойно зашевелился. По быстрому
взгляду, который тот бросил на Тернера, Бигмен заключил, что
подобное вынесение мусора Совета наружу, в присутствии
посторонних, ему не понравилось.
Но он сказал: "Это об'ясняет усилия доктора Эванса по
дискредитации меня. Я мог нащупать истину. В сущности я
наполовину нашел ее".
Моррис тяжело дышал. "Я отрицаю все это. Это заговор
против меня, и для вас это плохо кончится. Я найду
справедливость".
-- Вы считаете, что должен состояться суд Совета? --
спросил Лаки. -- Хотите, чтобы ваш случай рассматривался на
заседании об'единенного Центрального Комитета Совета?
Лаки ссылался на процедуру, предназначенную для суда над
членами Совета, обвиненными в измене Совету и Солнечной
Конфедерации. За всю историю Совета ни один человек не
представал перед таким судом.
При этом упоминании последние остатки самоконтроля
покинули Морриса. С ревом он, подняв кулаки, бросился на Лаки.
Лаки проворно перескочил через ручку кресла и в то же
время сделал знак Бигмену.
Бигмен ждал этого сигнала. Он продолжал следовать
инструкциям, которые дал ему Лаки на борту "Хильды", когда они
входили в шлюз Афродиты.
Послышался свист бластера. Напряжение выстрела низкое, но
ионизирующая радиация вызвала появление резкого запаха озона в
воздухе.
Все застыли. Моррис, лежа головой под перевернутым стулом,
не делал попыток встать. Бигмен продолжал стоять, как маленькая
статуя, держа в руке бластер, как будто он застыл в момент
выстрела.
А цель выстрела лежала на полу в обломках.
*****
Лу Эванс первым пришел в себя, но лишь для восклицания:
"Во имя космоса!.."
Лайман Тернер прошептал: "Что вы сделали?"
Моррис который тяжело дышал от недавних усилий, ничего не
мог сказать, только молча устремил взгляд на Лаки.
Лаки сказал: "Прекрасный выстрел, Бигмен", -- и Бигмен
улыбнулся.
Компьютер Лаймана Тернера лежал на полу в сотнях обломков,
большая часть его просто испарилась.
Тернер наконец обрел голос: "Мой компьютер! Идиот! Что вы
сделали?"
Лаки строго ответил: "Только то, что должен был сделать,
Тернер. Теперь все молчите".
Он повернулся к Моррису, помог полному венерианину встать
и сказал: "Прошу прощения, доктор Моррис, но я должен был
полностью отвлечь внимание Тернера. Пришлось для этого
использовать вас".
Моррис сказал: "Так вы не подозреваете меня в ..."
-- Ни на минуту, -- сказал Лаки. -- И никогда не
подозревал.
Моррис отодвинулся, глаза его сверкали гневно и горячо. "В
таком случае вы обязаны об'яснить, Старр".
-- Перед этой встречей, -- начал Лаки, -- я никому не
решался сказать, что за м-лягушками стоит человек. Я не мог
этого вставить даже в свое сообщение на Землю. Я понимал, что
если сделаю это, подлинный враг решится на отчаянный поступок --
может быть, действительно затопит один из городов под куполом,
а угрозой повторения этого будет шантажировать нас. Но пока он
не знает, что я заподозрил присутствие человека за м-лягушками,
я надеялся, что он ограничится тем, что постарается убить меня и
моих друзей.
На этой встрече я решился говорить, потому что виновник
присутствует здесь. Однако я не мог предпринять никаких
действий без должной подготовки, иначе он смог бы взять нас под
контроль, несмотря на присутствие нефти, из боязни дальнейших
наших решительных действий. Вначале мне нужно было отвлечь его,
чтобы он не смог обнаружить -- через лягушек -- эмоции и мысли
мои и Бигмена. Разумеется, в здании нет м-лягушек, но он может
использовать лягушек в других частях города или в океане на
поверхности в милях от Афродиты.
Чтобы отвлечь его, я обвинил вас, доктор Моррис. Я не мог
предупредить вас, я хотел, чтобы ваши эмоции были искренними --
и они были такими. Ваше нападение на меня -- это то, что было
нужно.
Моррис вытащил из кармана платок и вытер блестящий лоб.
"Весьма решительно, Лаки, но мне кажется, я понимаю. Этот
человек -- Тернер, так?"
-- Да.
Тернер стоял на коленях среди обломков своего компьютера.
Он посмотрел с ненавистью: "Вы разрушили мой компьютер".
-- Сомневаюсь, чтоб это был компьютер, -- ответил Лаки. --
Слишком уж он был неразлучен с вами.Когда я впервые вас
встретил, он был с вами. Вы сказали, что использовали его для
расчетов прочности внутреннего барьера города против угрозы
наводнения. Теперь компьютер с вами, вероятно, для того, чтобы
в разговоре с доктором Моррисом рассчитать прочность внешних
барьеров.
Лаки помолчал и продолжал с жестким спокойствием в голосе:
"Но я побывал в вашей квартире в то утро, когда угрожало
наводнение. Я собрался задать вам несколько вопросов, для
которых совсем не нужны расчеты, и вы это знали. Однако
компьютер был с вами. Вы не могли оставить его в соседней
комнате. Он должен был быть рядом с вами, у ваших ног. Почему?"
Тернер с отчаянием ответил: "Это моя собственная
конструкция. Я гордился ею. И всегда носил компьютер с собой".
-- Я полагаю, он весит примерно двадцать пять фунтов.
Тяжеловат, даже если испытываешь к нему страсть. А может, это
прибор, при помощи которого вы постоянно поддерживали связь с
м-лягушками?
-- Как вы это докажете? -- спросил Тернер. -- Вы сами
сказали, что я жертва. Все слышали это.
-- Да, -- согласился Лаки, -- человек, который, несмотря
на свою неопытность, так искусно оперировал у шлюза, получил
информацию от вас. Но была ли эта информация украдена из вашего
мозга или вы сами передали ее?
Моррис гневно сказал: "Позвольте поставить вопрос прямо,
Лаки. Вы виновны в эпидемии умственного контроля, Тернер?"
-- Конечно, нет! -- воскликнул Тернер. -- Вы ничего не
можете сделать на основании слов этого юного придурка, который
считает, что может строить нелепые догадки, только потому что
он член Совета.
Лаки сказал: "Скажите, Тернер, помните ли вы ту ночь,
когда человек с рычагом в руке сидел у шлюза. Хорошо помните?"
-- Очень хорошо.
