предусмотрел верно. Видите ли, старый ворчун Рони действительно трудная
натура, но, если вы узнаете, как им управлять, он сделает невозможное. А я
знаю, как держать его в руках.
- Рон! - сказал я серьезно и без предубеждения. - Вы правы. Я сам
возьмусь за это.
Он подмигнул мне, смешно подняв одну бровь.
- Насчет чего я прав, Лари? - спросил он.
Это было поистине прекрасное мгновение! Он научился этому давно -
когда мечтал получить звание генерал-майора, еще до того, как спутался с
профсоюзами и тому подобными. Вам не следует слишком сильно доверять
подмигиванию или улыбке, потому что улыбка сходит, подобно ставням
пушечных амбразур на корабле адмирала Нельсона, а потом резко ударит вас
смертельным ядром.
- Вы правы, - сказал я, - что Ники Де Сота получил промашку с ФБР, а
я не прав, приведя его с собой в поисках поддержки.
Да, конечно. Де Сота говорил об озадачивающих обстоятельствах, и
болтовня Рона имела значение. Это выступало наружу: глаза его прищурились,
а на лице застыл стальной взгляд маршала, который разговаривает с
человеком вне закона, не имеющим права покидать город.
- Я думаю, - сказал он уверенно, - что вам необходимо рассказать мне
все с самого начала и позволить самому принять решение.
- Я не хотел причинить вам беспокойство...
- Тут нет никаких хлопот, Лари, - возразил он, и я заметил его
попытку поймать собственное отражение на французской двери.
Что я мог сделать? Конечно же, только то, что надо.
- Вы совершенно правы, Рон! - сказал я и начал прорабатывать детали.
Это требовало времени: Рон не из тех, кто схватывает все с лету, как
и Де Сота. Краем глаза я увидел, что он сердито уставился в пол и молчал.
Ни на что не жаловался и Рон, пока я рассказывал историю. Я объяснял
ему, что произошла ошибка, несмотря на то, что обнаруженный в Долилабе
человек являлся двойником Доминика, настолько похожи их облики. Затем я
сделал небольшую паузу, когда Рон дал сигнал для следующего бокала и
вникал в сущность сказанного.
- Этот другой парень выглядел точно таким же? - уточнил Рон.
- Да-да, совершенно верно!
- И у него были такие же отпечатки?
- Вот именно, Рон!
- Но, тем не менее, это был не Доминик?
Я кивнул.
- И к тому же, - настороженно подвел он итог, - как я могу видеть,
это очевидная ошибка...
Я восторженно кивнул головой, мельком взглянув на Доминика, и слегка
подтолкнул его, чтобы он сделал то же самое. Ники это не устроило: он
ничего не сказал, но взгляд его был леденяще холодным. Доминик Де Сота не
радовал меня, но он просто не знал, как обращаться со старым Рони.
Рон встал.
- Лари! - сказал он. - Никни вы, без сомнения останетесь поужинать?
Безусловно, время перевалило за десять вечера, и только бывшие
киноактеры могут задерживаться до таких часов.
- Не спешите, я пока накину одежду, хорошо? Если вы любите музыку,
скажите Хираму, чтобы он включил стерео.
И он пошел одеваться. Я не думал, что "не спешить" было легкой
задачей.
- Какого черта вы тянете? - спросил Лесото, как только старик вышел
за пределы слышимости.
Я успокоил его:
- Теперь его легко поймать на крючок! Вы не поняли, что я делал?
- Кажется, нет.
- Я заманивал его на вашу сторону, только и всего, - пояснил я. -
Видите ли. Рон - большой либерал. Непоколебим. Раньше он находился в
черных списках Голливуда за профсоюзную деятельность, но...
Я умолк, потому что в комнату вернулся молодой негр.
- Немного музыки и комплименты от хозяйки, - прожурчал он и снова
исчез.
Из спрятанных динамиков не слишком громко раздалась интеллектуальная
музыка. Я обрадовался: это уменьшало шансы, чтобы кто-нибудь подслушал наш
разговор.
- Во всяком случае, ему повезло: он вложил всю прибыль от своих
фильмов в недвижимость штата Иллинойс и в результате разбогател.
Доминик нахмурился:
- Вы сказали, он либерал?
- Да, Ники, но в его случае это в порядке вещей. Он богат! Никто не
боится богатых людей с розовыми взглядами: всем и так ясно, что они
пальцем не пошевельнут против устоявшегося строя.
- Зачем он нам в таком случае? - поинтересовался он.
- Потому что, если Рон заинтересуется вами, он сможет во многом
помочь. Или есть другие предложения?
Ники молча пожал плечами.
Я покончил с темой и не назвал еще одной причины, по которой
обратился именно к Рону никто не боялся левизны Рона, никто не боялся
таких розовых - кто много говорит, но ничего не делает. Каким и был Рон.
В комнате появились Рон и его жена.
- А это, - галантно сказал Рон, - моя дорогая супруга, Джейн.
- Очень приятно! - произнесла она после того, как Доминик и я
сказали, как рады познакомиться с ней.
Затем она вместе с Роном повела нас в комнату для ужина. Комната не
была большой - большая рассчитана, как минимум, на двадцать человек, а эта
просто огромна и могла служить столовой для всей великой армии
республики... Вокруг нарастал звук музыки.
Я спросил Доминика через стол:
- Как вам нравятся эти звуки?
Он повертел головой, как все люди, впервые слышавшие стерео.
- Это новая система, - пояснил я. - Вслушайтесь в музыку, какие
восхитительные звуки скрипки, с одной стороны, и мелодия оркестра, с
другой. Эта штука у Рона уже больше года!
- Возможно, скоро это появится у каждого, - скромно сказал Рон. - Но
пока таких стереопроигрывателей выпускается не так много, а Джейн очень
любит музыку.
Он улыбнулся жене, сидевшей в дальнем конце стола. Прежде чем завести
разговор, она позвала негра, чтобы разложить салат.
- Думаю, мистеру Де Сота нравится подобная музыка, - сладко
предположила она. - Не так ли? Вы явно получаете истинное наслаждение от
скрипичного концерта Бетховена...
Но Доминик не принял игры.
- Это то, что сейчас? - спросил он. - По правде говоря, это та самая
музыка, под которую меня допрашивала шеф-агент Найла Христоф.
У Рона упал с вилки салат.
- Найла Христоф? Лари, почему ты не сказал мне, что здесь замешана
она?
- Я и не предполагал, что это так уж важно! - сказал я с сокрушенным
видом. - Какая разница?
- Разница? О Боже, Лари, я непременно займусь этим делом!
- Больше она не причинит тебе зла! - сказала Джейн.
- Я забочусь не об этом! Мне так хочется отплатить ей той же монетой!
Найла Христоф, - он повернулся к Доминику. - Это одна из самых неприятных
агентов ФБР. Вы заметили, у нее не хватает больших пальцев?
- Ну конечно! - ответил Доминик. - Я еще удивился, как это могло
произойти...
- Я расскажу, как это случилось, - сказал Рон. - Магазинная кража,
потом - наркотики. Ее признали виновной трижды до наступления двадцати
одного года, а на третий раз присудили отсечение больших пальцев. Она
заслужила это. Тогда она была студенткой и занималась музыкой, но после
того как Найлу поймали на убийстве, ей пришлось изменить свои привычки.
- И она ушла в ФБР? - спросил Доминик, то ли от удивления, то ли от
возмущения раскрыв глаза.
- Она ушла в религию! - захохотал Рон. - И явилась в местный офис,
предварительно забинтовав руки. Поговаривали, что она родилась заново и
хотела пересажать всех торговцев травкой, переворошить все известные ей
притоны... И уж, поверьте мне, она знала их немало. Первый год ее
продержали сыщиком по мелким кражам, потом старый шеф бюро - Федерман -
дал спецзадание: проникнуть в группу профсоюзных лидеров Далласа.
Пятьдесят человек были приговорены, и в этом была ее заслуга!
- Во всяком случае, Рон, - заметил я, - довольно впечатляет, чтобы
кто-то подобный ей сделался шеф-агентом.
- Потому что она уголовница! Черт возьми, Лари, откуда же они тогда
получают большинство своих новобранцев?
- Нет! Я имел в виду другое: она женщина! - сказал я.
- Да? - пробормотал Рон. - Ладно! - здесь он задумался.
Я знал причину: Джейн являлась сторонницей равноправия женщин и всего
того, что понимала под этим.
- Хорошо, - сказал он, - что теперь она неотъемлемая часть той шайки,
которая зовется ФБР. Когда-то подобные ей сфабриковали против меня дело.
Теперь такие же Руки-В-Перчатках и арабы объединились в одну компанию...
Здесь его остановил Доминик. Я мог бы перебить Ники, ведь Рон говорил
то, что я и надеялся услышать. Но Доминик не ждал.
- Что я и говорю! - закричал он. - С тех пор как арабы и Духовное
Могущество собрались вместе, время течет вспять. Почему они разрешают
врываться полиции штата в частный бассейн и устраивать облаву? Каждый,
пойманный без купального костюма, получает пятидолларовый штраф.
Рон забавно взметнул взгляд на свою жену.
- Увидели бы нас пару лет назад в Голливуде, а, Джейни? Мужчины и
женщины (порой из самых высот!) купаются в одних лишь плавках, а иногда и
более чем без...
- Сейчас, Рони, - произнесла она, смутившись, - попробуем
сконцентрироваться на проблемах мистера Де Сота!
Я с благодарностью сказал: "Спасибо!" - затем повернулся к Рону и
задал вопрос:
- Что вы думаете об этом, Рон? Я считаю, что все это серьезно, хотя и
запутано. Я не надеялся, что вы рискнете...
Он изобразил благородство.
- Это очень серьезно! - продекламировал он. - И запутано... Я решил
помочь вам, Доминик!
- Вы хотите помочь?! - воскликнул Де Сота.
- Конечно! - добродушно проговорил Рон. - Первым делом я напишу
письмо в "Нью-Йорк таймс". Потом... минуточку... Как ты думаешь, Джейни?
Может быть попытаемся устроить демонстрацию? Пригласим твоих друзей и
помаршируем перед штаб-квартирой ФБР в Чикаго?
- Если ты хочешь этого, Рон, - сказала она. - Хотя многим из них пора
на тот свет, я не уверена, захотят ли они в тюрьму!
Доминик засомневался.
- Не знаю, пойдет ли кто-нибудь в тюрягу ради меня! - сказал он.
- М-м-м-м! - размышлял Рон. - А как насчет этого: обратиться с
петицией? Доминик возьмет щит с плакатом и складной стул, походит-побродит
где-нибудь и соберет подписи народа под требованием, чтобы ФБР... Что
именно вы бы хотели от них? - спросил он.
- Как раз этого я и не знаю! - сказал Ники. - Я хочу, чтобы с меня
сняли обвинение!
- Но они допрашивали, зверски избивали...
- Да, это правда, но за это их не обвинить: у них есть фото и
отпечатки.
Этот человек был чересчур рассудительным в моем понимании... или
Рона.
- Вы защищены от них! - сказал Рон. - Справедливость восторжествует!
Все это хорошо, но не надо доходить до глупых крайностей. Они по-прежнему
остались фашистами!
Теперь было то, что надо, я закашлялся.
- Когда вы сказали "фашисты", Рони, - уточнил я, - вы имели в виду...
- Я имел в виду, что ФБР стало точной копией и гестапо и КГБ, -
произнес он.
- Значит, вы против?
Он приподнял брови.
- Ах, Лари! - сказал он, помогая зажаривать себя как барана. - Я не
только против них, но и полагаю что каждый истинный американец должен
противостоять им!
- Вы подразумеваете сборы подписей и демонстрации?
- Если этого будет достаточно! - смело заявил он. - Если же нет, то
любыми необходимыми средствами. Я думаю...
Но Джейн не дала ему высказаться до конца.
- Рон, дорогой! - нежно проворчала она. - Ты задерживаешь Сота.
Почему бы тебе не взять немного картошки и отпустить его?
- Конечно, дорогая! - сказал Рон, и тема разговора изменилась.
Но это уже было неважно! Как только мы покончили с основным блюдом, я
обнаружил, что одиннадцать часов вечера, и начал собирать Де Сота в
обратный путь.
