Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Эдгар Аллан По Весь текст 1433.16 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 123
     Дело  было  неподалеку  от  Ричмонда, в Виргинии. Вместе с
одним другом я отправился на охоту, и мы прошли несколько  миль
вниз  по  Джеймс-Ривер.  Поздним  вечером  нас  застигла гроза.
Укрыться можно было лишь  в  каюте  небольшого  шлюпа,  который
стоял   на   якоре   с  грузом  перегноя,  предназначенного  на
удобрение. За неимением  лучшего  нам  пришлось  заночевать  на
борту.  Я лег на одну из двух коек, -- можете себе представить,
что за  койки  на  шлюпе  грузоподъемностью  в  шестьдесят  или
семьдесят тонн. На моей койке не было даже подстилки. Ширина ее
не превышала восемнадцати дюймов. И столько же было от койки до
палубы. Я с немалым трудом втиснулся в тесное пространство. Тем
не  менее спал я крепко, и все, что мне привиделось -- ведь это
не было просто кошмарным сном, -- легко  объяснить  неудобством
моего  ложа, обычным направлением моих мыслей, а также тем, что
я, как уже было сказано, просыпаясь, не мог сразу прийти в себя
и подолгу лежал без  памяти.  Трясли  меня  матросы  и  наемные
грузчики. Запах земли исходил от перегноя. Повязка, стягивавшая
мне  челюсть,  оказалась  шелковым  носовым  платком, которым я
воспользовался взамен ночного колпака.
     И все же в ту ночь я пережил такие страдания, словно  меня
в  самом  деле  похоронили заживо. Это была ужасная, немыслимая
пытка; но нет худа без добра, и сильнейшее  потрясение  вызвало
неизбежный  перелом  в  моем рассудке. Я обрел душевную силу --
обрел равновесие. Я  уехал  за  границу.  Я  усердно  занимался
спортом.  Я дышал вольным воздухом под сводом Небес. Я и думать
забыл о смерти. Я выкинул  вон  медицинские  книги.  Бьюкена  я
сжег.  Я  бросил  читать "Ночные мысли" -- всякие кладбищенские
страсти, жуткие истории, вроде этой. Словом, я сделался  совсем
другим  человеком  и  начал  новую жизнь. С той памятной ночи я
навсегда избавился от страхов перед могилой,  а  с  ними  и  от
каталепсии, которая была скорее их следствием, нежели причиной.
     Бывают  мгновения,  когда  даже бесстрастному взору Разума
печальное Бытие человеческое представляется  подобным  аду,  но
нашему воображению не дано безнаказанно проникать в сокровенные
глубины.  Увы!  Зловещий  легион гробовых ужасов нельзя считать
лишь   пустым   вымыслом;   но   подобные   демонам,    которые
сопутствовали  Афрасиабу  в  его плавании по Оксусу, они должны
спать, иначе они растерзают нас, -- а мы не должны посягать  на
их сон, иначе нам не миновать погибели.


     Эдгар Аллан По.
     Бочонок Амонтильядо


 OCR: Alexander Jurinsson

     Тысячу  обид я безропотно вытерпел от Фортунато, но, когда
он нанес мне оскорбление, я поклялся отомстить. Вы, так  хорошо
знающий  природу  моей  души,  не думаете, конечно, что я вслух
произнес угрозу. В конце концов я буду отомщен: это было твердо
решено, -- но самая твердость решения обязывала  меня  избегать
риска.   Я   должен   был   не  только  покарать,  но  покарать
безнаказанно.  Обида  не  отомщена,  если  мстителя   настигает
расплата.  Она  не  отомщена  и  в  том случае, если обидчик не
узнает, чья рука обрушила на него кару.
     Ни  словом,  ни  поступком  я  не  дал  Фортунато   повода
усомниться  в моем наилучшем к нему расположении. По-прежнему я
улыбался ему в лицо; и он не знал, что теперь  я  улыбаюсь  при
мысли о его неминуемой гибели.
     У  него  была  одна  слабость,  у  этого Фортунато, хотя в
других  отношениях  он  был  человеком,  которого  должно  было
уважать  и  даже  бояться. Он считал себя знатоком вин и немало
этим гордился. Итальянцы редко бывают истинными ценителями.  Их
энтузиазм  почти  всегда  лишь  маска,  которую они надевают на
время и по мере надобности, -- для того, чтобы удобнее надувать
английских и австрийских миллионеров.  Во  всем,  что  касается
старинных  картин  и старинных драгоценностей, Фортунато, как и
прочие его соотечественники, был шарлатаном; но в старых  винах
он  в  самом  деле  понимал  толк.  Я разделял его вкусы: я сам
высоко ценил итальянские вина и всякий раз,  как  представлялся
случай, покупал их помногу.
     Однажды  вечером,  в  сумерки,  когда  в  городе  бушевало
безумие карнавала, я повстречал моего друга.  Он  приветствовал
меня с чрезмерным жаром, -- как видно, он успел уже в этот день
изрядно  выпить;  он  был  одет  арлекином:  яркое разноцветное
трико, на голове остроконечный колпак с бубенчиками. Я так  ему
обрадовался,  что  долго  не  мог  выпустить его руку из своих,
горячо ее пожимая.
     Я сказал ему:
     -- Дорогой Фортунато, как я рад, что вас встретил. Какой у
вас цветущий вид. А мне сегодня прислали  бочонок  амонтильядо;
по крайней мере, продавец утверждает, что это амонтильядо, но у
меня есть сомнения.
     --  Что?  --  сказал он. -- Амонтильядо? Целый бочонок? Не
может быть! И еще в самый разгар карнавала!
     -- У меня есть сомнения, -- ответил я, --  и  я,  конечно,
поступил опрометчиво, заплатив за это вино, как за амонтильядо,
не  посоветовавшись  сперва  с  вами.  Вас  нигде  нельзя  было
отыскать, а я боялся упустить случай.
     -- Амонтильядо!
     -- У меня сомнения.
     -- Амонтильядо!
     -- И я должен их рассеять.
     -- Амонтильядо!
     -- Вы заняты, поэтому я иду к Лукрези, Если кто может  мне
дать совет, то только он. Он мне скажет...
     -- Лукрези не отличит амонтильядо от хереса.
     --  А  есть  глупцы,  которые  утверждают, будто у него не
менее тонкий вкус, чем у вас.
     -- Идемте.
     -- Куда?
     -- В ваши погреба.
     -- Нет, мой друг. Я не могу злоупотреблять вашей добротой.
Я вижу, вы заняты. Лукрези...
     -- Я не занят. Идем.
     -- Друг мой, ни в коем случае. Пусть даже вы свободны,  но
я  вижу, что вы жестоко простужены. В погребах невыносимо сыро.
Стены там сплошь покрыты селитрой.
     -- Все равно, идем. Простуда --  это  вздор.  Амонтильядо!
Вас  бессовестно  обманули.  А  что до Лукрези -- он не отличит
хереса от амонтильядо.
     Говоря так, Фортунато схватил меня под руку,  и  я,  надев
черную  шелковую  маску и плотней запахнув домино, позволил ему
увлечь меня по дороге к моему палаццо.
     Никто из слуг нас не встретил. Все они тайком улизнули  из
дому,  чтобы  принять  участие в карнавальном веселье. Уходя, я
предупредил их, что вернусь не раньше утра, и строго наказал ни
на минуту не отлучаться из дому. Я знал, что достаточно  отдать
такое  приказание, чтобы они все до единого разбежались, едва я
повернусь к ним спиной.
     Я снял с подставки два факела, подал один  Фортунато  и  с
поклоном  пригласил его следовать за мной через анфиладу комнат
к низкому своду, откуда начинался спуск в подвалы. Я  спускался
по  длинной  лестнице,  делавшей множество поворотов; Фортунато
шел за мной, и я умолял  его  ступать  осторожней.  Наконец  мы
достигли  конца  лестницы.  Теперь  мы  оба  стояли  на влажных
каменных плитах в усыпальнице Монтрезоров.
     Мой друг шел нетвердой походкой, бубенчики на его  колпаке
позванивали при каждом шаге.
     -- Где же бочонок? -- сказал он.
     --  Там,  подальше,  --  ответил я. -- Но поглядите, какая
белая  паутина  покрывает  стены  этого  подземелья.  Как   она
сверкает!
     Он  повернулся и обратил ко мне тусклый взор, затуманенный
слезами опьянения.
     -- Селитра? -- спросил он после молчания.
     -- Селитра, -- подтвердил  я.  --  Давно  ли  у  вас  этот
кашель?
     -- Кха, кха, кха! Кха, кха, кха! Кха, кха, кха!
     В  течение нескольких минут мой бедный друг был не в силах
ответить.
     -- Это пустяки, -- выговорил он наконец.
     -- Нет, -- решительно сказал я, -- вернемся. Ваше здоровье
слишком драгоценно. Вы богаты, уважаемы, вами восхищаются,  вас
любят.  Вы  счастливы,  как я был когда-то. Ваша смерть была бы
невознаградимой утратой.  Другое  дело  я  --  обо  мне  некому
горевать.  Вернемся.  Вы  заболеете,  я  не  могу взять на себя
ответственность. Кроме того, Лукрези...
     -- Довольно! -- воскликнул он. -- Кашель -- это вздор,  он
меня не убьет! Не умру же я от кашля.
     --  Конечно,  конечно, -- сказал я, -- и я совсем не хотел
внушать вам напрасную  тревогу.  Однако  следует  принять  меры
предосторожности.  Глоток  вот  этого  медока  защитит  вас  от
вредного действия сырости.
     Я взял бутылку, одну из  длинного  ряда  лежавших  посреди
плесени, и отбил горлышко.
     -- Выпейте, -- сказал я, подавая ему вино.
     Он  поднес  бутылку  к  губам с цинической усмешкой. Затем
приостановился и развязно кивнул мне, бубенчики его зазвенели.
     -- Я пью, -- сказал он, -- за мертвецов, которые  покоятся
вокруг нас.
     -- А я за вашу долгую жизнь.
     Он снова взял меня под руку, и мы пошли дальше.
     -- Эти склепы, -- сказал он, -- весьма обширны.
     -- Монтрезоры старинный и плодовитый род, -- сказал я.
     -- Я забыл, какой у вас герб?
     --  Большая человеческая нога, золотая, на лазоревом поле.
Она попирает извивающуюся змею, которая жалит ее в пятку.
     -- А ваш девиз?
     -- Nemo  me  impune  lacessit!  [Никто  не  оскорбит  меня
безнаказанно! (Лат.)]
     -- Недурно! -- сказал он.
     Глаза  его  блестели  от выпитого вина, бубенчики звенели.
Медок разогрел и мое  воображение.  Мы  шли  вдоль  бесконечных
стен, где в нишах сложены были скелеты вперемежку с бочонками и
большими  бочками.  Наконец  мы достигли самых дальних тайников
подземелья. Я вновь остановился и на  этот  раз  позволил  себе
схватить Фортунато за руку повыше локтя.
     --  Селитра! -- сказал я. -- Посмотрите, ее становится все
больше. Она, как мох, свисает со сводов.  Мы  сейчас  находимся
под  самым  руслом  реки. Вода просачивается сверху и каплет на
эти мертвые кости. Лучше уйдем, пока не поздно. Ваш кашель...
     -- Кашель -- это вздор, -- сказал он. -- Идем  дальше.  Но
сперва еще глоток медока.
     Я  взял  бутылку  деграва,  отбил горлышко и подал ему. Он
осушил ее одним духом. Глаза его  загорелись  диким  огнем.  Он
захохотал  и подбросил бутылку кверху странным жестом, которого
я не понял.
     Я удивленно взглянул на него. Он  повторил  жест,  который
показался мне нелепым.
     -- Вы не понимаете? -- спросил он.
     -- Нет, -- ответил я.
     -- Значит, вы не принадлежите к братству.
     -- Какому?
     -- Вольных каменщиков.
     -- Нет, я каменщик, -- сказал я.
     -- Вы? Не может быть! Вы вольный каменщик?
     -- Да, да, -- ответил я. -- Да, да.
     -- Знак, -- сказал он, -- дайте знак.
     --  Вот он, -- ответил я, распахнув домино и показывая ему
лопатку.
     -- Вы шутите, -- сказал он, отступая на шаг. -- Однако где
же амонтильядо? Идемте дальше.
     -- Пусть будет так, -- сказал я, пряча лопатку в  складках
плаща  и  снова  подавая  ему руку. Он тяжело оперся на нее. Мы
продолжали путь в поисках амонтильядо. Мы  прошли  под  низкими
арками,  спустились  по ступеням, снова прошли под аркой, снова
спустились и наконец достигли глубокого  подземелья,  воздух  в
котором  был  настолько  сперт,  что факелы здесь тускло тлели,
вместо того чтобы гореть ярким пламенем.
     В дальнем углу этого подземелья открывался вход в  другое,
менее  поместительное.  Вдоль  его  стен, от пола до сводчатого
потолка, были сложены человеческие кости, -- точно так, как это
можно видеть в обширных катакомбах, проходящих под Парижем. Три
стены были украшены  таким  образом;  с  четвертой  кости  были
сброшены вниз и в беспорядке валялись на земле, образуя в одном
углу  довольно большую груду. Стена благодаря этому обнажилась,
и в ней  стал  виден  еще  более  глубокий  тайник,  или  ниша,
размером  в четыре фута в глубину, три в ширину, шесть или семь
в высоту. Ниша эта, по-видимому, не имела  никакого  особенного
назначения;  то  был  просто  закоулок  между  двумя  огромными
столбами,  поддерживавшими  свод,  а  задней  ее  стеной   была
массивная гранитная стена подземелья.
     Напрасно  Фортунато,  подняв  свой  тусклый факел, пытался
заглянуть в глубь тайника. Слабый свет не проникал далеко.
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 123
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (2)

Реклама