Каблучки ее громко цокали по полу на фоне мертвой тишины.
Она прошла первый пролет лестницы, ведущей на второй этаж, и
остановилась вцепившись в перила и невольно вскрикнув от боли, пронзившей
вдруг ноги, охватившей бедра и поясницу. Прислонившись к стене, она
закрыла глаза. Боль терзала так, что даже думать было больно.
Это называлось "системной красной волчанкой", с пониманием же причин
болезни было гораздо сложнее. Аутоиммунное заболевание, заканчивающееся,
как правило, отказом почек. Кроме этого, оно могло сопровождаться тяжелой
формой ревматоидного артрита. Диагноз ей поставили более десяти лет назад
и тогда же предупредили, что средняя продолжительность жизни после такого
диагноза - десять лет. Она, сколько могла, постаралась об этом забыть, но
приступы парализующей боли становились все чаще и суровее, и порой, сильно
утомившись, она пугалась, что туман в голове означает, что почки уже
начинают отказывать.
Еще только несколько неделек, подумала она, обращаясь к себе, точно к
не слишком опытному соблазнителю, добивающемуся ее тела. А потом -
неважно. Потом - делай, что хочешь.
Она стояла и ждала, когда острая боль угаснет, и представляла, как
будет жить без всяких болей, и организм будет работать, как часы, и дух
будет полностью свободен... Фантазии пугали ее - настолько были желанными.
Придя в себя, она медленно, осторожно продолжала свой путь наверх,
опасаясь неловким движением вызвать новый приступ.
Наконец она поднялась на этаж выше и направилась к кабинету Джереми
Портера.
Кабинетом была маленькая комнатка без окон; единственным источником
света - с тех пор, как он снял с потолка люминесцентные лампы - оставалась
неяркая лампочка в мятом металлическом настольном светильнике, добытая
Портером в каком-нибудь магазинчике, торговавшем десять раз уцененным
старьем. За пределами круга неяркого света комната терялась в темноте.
Картонные коробки с дискетами, пачки технических журналов были
разбросаны по полу, точно мины для посетителей, не глядящих под ноги.
Ровные бежевые стены были оклеены мозаикой распечаток спецификаций к
компьютерной периферии. Книжные стеллажи, входящие в обстановку кабинета,
были завалены грудами листков с рукописными заметками. Некогда комната
ничем не отличалась от всех прочих на этом этаже, теперь же она была
ПОРТЕРИЗИРОВАНА.
Портер был толстячком с необъятной кучерявой шевелюрой и пушистой
черной бородой. Носил он белые рубашки (вечно мятые и в кофейных пятнах) и
вельветовые, обвисшие сзади штаны, а на мир смотрел сквозь древние очки в
проволочной оправе, стекол которых никогда не протирал. Познакомившись с
ним, Розалинда жутко разозлилась, увидев, как он вглядывается в монитор
сквозь пыльные линзы, а потом у нее вошло в привычку протирать ему очки.
Дальше - больше; она вдруг обнаружила, что взяла на себя и прочие заботы,
которых сам он никогда не полагал необходимыми: однажды сготовила ему
приличный обед, купила новые носки и даже подстригла его бороду. Он же
принимал благодеяния с конфузливой благодарностью. И, хотя помимо
"Лайфскан" они не общались, связь установилась. Когда его квартирная
хозяйка решила превратить свой дом в кондо, Розалинда предложила ему
временно занять одну из свободных комнат в своем доме. Муж ушел от нее
годом раньше, и порой ей очень не хватало компании. Конечно, Портера не
стоило считать за "компанию" - он, казалось, и о самом существовании
Розалинды вспоминал лишь изредка, однако ей его общество нравилось, и он
продолжал занимать комнату до сих пор.
В дверях его кабинета она остановилась. Портер сидел перед экраном,
согнувшись в три погибели, и всматривался в строки программы. Вот пальцы
его коротко простучали по клавишам - он добавил в систему пару команд.
Наконец он развернулся вместе с креслом и заморгал, ослепленный ярким
светом из коридора.
- А, Розалинда... - Он полез пальцами под очки и протер глаза. - Ты,
кажется, собиралась делать очередной прогон... Как оно там?
Она вошла в кабинет, отодвинув по пути пару немытых кофейных чашек, и
пристроилась на уголке стола. Стол был загроможден листками с неразборчиво
накарябанными заметками, мятой бумагой, документами, платами ОЗУ и
оставленными без ответа докладными записками.
- Один из зондов опять потерял чувствительность. Майк с Гансом
уверяют, что загвоздка - в ПО. Клянутся и божатся, что все остальное
отладили на ять.
Портер молча смотрел на нее снизу вверх. Большую часть своей жизни он
проводил в программах, которые писал. В "программ-мире", как он сам
выражался. Однажды он, смущенно улыбнувшись, признался, что даже сны видит
в программных кодах. Реальный мир для него отошел на второй план, и лежал
про запас в своего рода буфере ввода, на случай, если мозг найдет время на
обработку вмешательств извне.
Портер мигнул (главный признак того, что он снова - онлайн).
- Так - что конкретно?..
- Возможно, тебе следует еще раз просмотреть ход событий.
Она смутно сознавала, что говорит грубо и нетерпеливо. Боль, которую
она частенько испытывала, не располагала к душевной теплоте. Но, думала
она, Джереми знает ее достаточно, чтобы не обращать внимания на тон.
Она подала ему свой РРВ, и он принял его с явной неохотой. Меньше
всего ему хотелось возвращаться к задаче, которую, насколько ему известно,
он решил еще полгода назад. Порывшись в бумагах на столе, он нашел нужный
разъем, подключил его к РРВ и вернулся к клавиатуре. Система, внешнее
устройство, вход пять, загрузка данных, зашифровать, записать в ОЗУ,
альфа-тест, имя файла - май 12, 2030... Несколько секунд он подождал
подтверждения получения, а затем вернул ей РРВ.
- Спасибо, - сказала она, очищая память прибора и кладя его обратно в
карман. - Знаешь, а прогон был весьма многообещающим. Если не считать, что
один зонд засбоил...
Еще порывшись в завалах на столе, Портер показал ей лист бумаги.
- Зато вот это - совсем не многообещающе...
Лист оказался меморандумом от штата Калифорния Научно-Технической
канцелярии Военно-Исследовательского сектора финансового управления
ревизионно-надзирательной комиссии - эта часть бюрократической
инфраструктуры была навязана "Норт-Индастриз" после того, как в 2019 году
компания перешла под руководство правительства. Помимо обычного
бюрократического суконноязычия в меморандуме все было просто. Правление
желало знать: есть ли вообще хоть какой-то толк от проекта "Лайфскан", и
если есть, то какой именно. Портер уже несколько лет стряпал фальшивые
отчеты; результаты всякий раз были "весьма многообещающими", но "ничего
определенного пока достигнуто не было". Раньше этого хватало за глаза, но
теперь кое-кто в правительстве начал проявлять нетерпение.
Розалинда читала бумагу, однако едва видела ее.
- Когда ты это получил?
- Э-э... Сегодня, еще утром. Хортон принес и сказал, что на этот раз
ему, похоже, ничего сделать не удастся. Слишком высоко зашло, так что
тщательной проверки не избежать. - Портер умолк, точно проигрывая в голове
разговор в поисках упущенного. - Да, еще он чуть не кипятком в потолок
писал по поводу модулей памяти. Тех, пропавших.
Она непроизвольно зажмурилась и опять подумала: "Только бы еще
несколько неделек..."
Портер нервным тычком поправил очки.
- Что скажешь?
- Устала я сегодня, ничего в голову не приходит. - Она бросила бумагу
обратно на стол. - Домой пора. А в дороге и говорить удобнее.
То есть, безопаснее. Они регулярно осматривали кабинеты на предмет
"клопов", однако слежка все же не исключалась. Конечно, "Норт-Индастриз"
незачем шпионить за персоналом, но вот правительственные бюрократы
относятся к ученым, занятым в подобных разработках, весьма подозрительно.
- Ты дома сможешь поработать над ПО? - спросила Розалинда.
- ПО?.. - Портер явно не понимал, о чем речь.
- ПО отслеживания слоев, управляющее зондами. Ты не хочешь сравнить
его с ходом процесса, зарегистрированного моим РРВ?
- А, это... Могу.
Опять ушел в свой программ-мир, поняла Розалинда. Глаза Портера были
устремлены к монитору, точно тот настойчиво звал его на некоем, одному
Портеру понятном, языке.
- Закругляться пора, Джереми, - с улыбкой сказала она.
Он нахмурился, но все же выдавил из себя ответную улыбку, дал команду
к завершению работы, вытащил из гнезда плату ОЗУ и нажал кнопку. Она
заметила, что пальцы его слегка дрожат. Да, не только у нее... У всех
нервы на пределе.
ЧЕЛОВЕК ОШИБАЕТСЯ
Она вела машину по закоулкам, следуя одному из кружных путей,
разработанных годы и годы назад. Шоссе исключались - оживленное движение
действовало на нервы, ведь позади либо даже рядом мог пристроиться чей
угодно экипаж, а она, Розалинда, и не заметит этого. Если подойти
вплотную, беседу подслушать проще простого: лазер считает вибрации оконных
стекол, и этого вполне хватит. Вообще-то мысли о том, что некто захочет
предпринимать ради нее такие вещи, попахивают паранойей, но - лучше пусть
паранойя, чем риск быть пойманной.
- А может, продемонстрируем им что-нибудь из фактических достижений?
- сказал Портер, когда машина въехала на задворки жилых кварталов. - Если
мы им хоть немного покажем, они ведь нас расцелуют и все, что хочешь,
дадут!
До чего он порой наивен - хоть плачь!
- Нет, Джереми, - ответила она.
Мотор натужно взвыл, и колеса ухнули в выбоину. Кюветы были завалены
мусором и палой листвой, половина фонарей не горела... То был захудалый
район, из самых дешевых, зато лаборатория близко, и квартплата более чем
умеренная. А чем меньше пойдет на повседневные нужды, тем больше останется
на оборудование для их сверхурочной, "теневой" работы.
- Но можно же показать какую-нибудь давнишнюю ерунду, - настаивал
Джереми. - Я могу сфабриковать убедительные причины, в силу которых она не
была показана сразу...
- Нет, - повторила она. - Это с дураками типа Хортона еще пройдет, но
не с инспекторами комиссии. Кроме того, если мы хоть полусловом намекнем,
что есть "Лайфскан" на самом деле, нам все управление будет заглядывать
через плечо, да еще штат расширят так, что повернуться будет негде, и мы
навсегда потеряем свободу действий.
Она свернула на свою улицу. За защитными изгородями желтели средь
темноты зарешеченные окна пригородных домов.
- Знаешь, - продолжала она, - может, Хортон хотел на что-то
намекнуть, передав тебе меморандум одновременно с жалобой на пропажу
модулей? Мы столько оборудования перетаскали, что ему эти пропажи уже
действительно поперек горла. Если мы "найдем" ему эти модули, может, он
постарается как следует и оградит-таки нас от...
Портер виновато заерзал.
- Мы не можем их вернуть. На них ведь все и держится...
Затормозив у своего дома, Розалинда вынула из замка зажигания
ключ-карту.
- Я могу съездить в Маленькую Азию и сторговать несколько новых. Каи
для нас достанет.
Портер с сомнением посмотрел на нее.
- Не хотелось бы рисковать, оставляя следы...
Она пожала плечами.
- Мне тоже. - Она задумалась. - Ладно, оставим это пока. До крайнего
случая.
Потом они поужинали соевыми котлетами из микроволновой печи, и
Розалинда извлекла из факса почту. Джереми же уселся просматривать
программу на портативном компьютере. Окружающей их обстановки они почти не
замечали; комната была меблирована по-спартански - кресла, драпри из
уцененного магазина, все было нейтрально-безликим, точно в мотеле.
