уйма других факсошифровальных систем, а данные в больших хранилищах не
индексированы. Просто одна большая область для хранения данных, вроде
временного буфера, где свалена ерунда слишком незначительная, чтобы ее
каталогизировать.
- Что ж, попробуй. - Она положила руки на его плечи и слегка сжала. -
Начни с этого утра и отрабатывай назад.
Портер, не отвечая, застучал по клавишам. Вначале прошелся по своим
файлам, отыскивая скопленные за многие годы программы "взломщики". Затем
он выгрузил из архива НИ пучок данных и начал взламывать коды. Процесс был
длительным; медленно протянулись полчаса, пока прочие члены группы
смотрели на него в ожидании.
- Вот, - сказал он наконец. - Офис Бейли должны были запрашивать о
подтверждении личности перед его прибытием сегодня утром. Похоже, оттуда
передали все его личное дело.
Розалинда, Фосс и Баттеруорт сгрудились вокруг, глядя на экран.
- Боже мой, - сказала Розалинда, - они же все переслали, так? - Она
просмотрела текст. - Смотрите, смотрите. Приметы.
- Совпадают с нашим сегодняшним посетителем, - тихо сказал Фосс.
Розалинда кивнула.
- Сомнений больше нет.
- А вот его последнее задание, - сказал Портер, дойдя до последней
страницы. - Расследование изготовителя и поставщика электронных
пистолетов, участвовавших в убийствах в Лос-Анджелесе, Калифорния, и в
Лас-Вегасе, Невада.
Фосс тихо выругался.
- Но он не имел способа отследить цепочку к нам, - сказала Розалинда.
- Мы всегда были предельно осторожны. Даже Кан из Малой Азии не знал меня
в лицо...
- Может, Бейли видел, как ты вчера входила к Кан, - сказал
Баттеруорт, - когда приносила ему новую партию пистолетов в обмен на
модули, чтобы Хортон от нас отвязался.
- Нет. - Она покачала головой. - Он не мог узнать меня - я была в
маске. Полная маскировка.
- Может, они нашли способ против такой маскировки...
Розалинда онемела. Она вспомнила, как споткнулась с другим человеком
в маске, выронила чемодан, увидела его раскрывшимся на тротуаре...
- Еще спасибо, - сказал Фосс, - что этот тип интересуется только
несколькими незаконными пушками. И не знает ничего о нашей настоящей цели.
Розалинда встала и начала шагать из одного конца подвала в другой.
- Но он был слишком любопытен. Он - не помпезный осел типа Хортона.
Как он все осматривал, он мог бы догадаться, что тут - нечто большее. А с
другой стороны, зачем людям нашего ранга рисковать, продавая оружие на
улицы? Но все равно, если он начал расследование, допуск у нас отберут. И
в лабораторию больше не пустят. - Она бросилась к Портеру. - Мы должны
выяснить, как много он уже знает ("отдедуцировал"). Сможешь забраться в
базу данных ФБР и посмотреть, не оставил ли он рапорта?
Портер уставился на нее, точно пытался понять, о чем это она.
- Что?
Ее лицо побледнело. Мысли будто неподконтрольно дребезжали в ее
голове. Контролировать эмоции было почти невозможно, но пока она
справлялась. Она всегда была стабилизирующим фактором в группе. Все -
вольно ли, невольно - ориентировались по ней.
- Джереми, пожалуйста, обрати внимание. Это очень важно. Нам нужно
забраться в архив ФБР.
Он покачал головой, тупо глядя на нее.
- Представления не имею, как это сделать.
Она сжала кулак.
- Тогда ты должен выяснить, как.
- Розалинда, - Фосс положил ей руку на плечо. - Успокойся,
пожалуйста. Джереми только программист, а не волшебник или преступник.
Архивы полиции должны быть изолированы, и очень трудно - если вообще
возможно - состыковаться с ними снаружи.
Она вызверилась на Фосса, не сразу ухватив, что он сказал.
- Да. Да, наверное, ты прав. - Она прижала пальцы ко лбу. - И что же
мы будем делать?
- Лучше еще раз позвонить Лео, - сказал Баттеруорт. - Может, он что
придумает. Вы же знаете, эти старики-шестидесятники выросли на борьбе с
системой. Возможно, ему в его радикальные времена приходилось взламывать
сети.
- Хорошо, - кивнула Роз. - Звони ему. Все равно нам нужно ему обо
всем рассказать. Может быть, он знает способ, как это угадать. От всей
души надеюсь, что знает. Я лично - не знаю, это точно.
ПРИГЛАШЕНИЕ
Документы в общих чертах складывались в следующую картину: целое
новое поколение военной технологии, разума, программирования массового
производства с высшим качеством для снижения стоимости тренинга и
развертывания регулярной армии. Дивизии будут поражать противника без
необходимого присутствия на переднем крае человека. Медицинская служба и
продснабжение отойдут в прошлое. Будут сбережены жизни и доллары, и
беспорядочные мелкие конфликты будут улаживаться чисто, эффективно и
просто.
Один в своем кабинете на 35-м этаже Федерал Билдинг, Бейли
просматривал страницы мелкого шрифта, каждая украшена логограммой НИ и
грифом "секретно". То была официальная история проекта "ЖС", переданная по
факсу из кабинета Эллиса Хортона менее часа назад. Чем больше он читал,
тем меньше верил написанному.
Здесь и там среди технического жаргона он находил фрагменты
конкретных данных, результатов опытов, упрятанные в сноски и приложения
(разъяснения). В целом же цифры излагали очень противоречивую историю:
проект якобы тыкался ощупью от одной ошибки к другой, даже близко не
подходя к намеченным целям. "ЖС" успешно воссоздал нейронный ансамбль
плоского червя, простейшего подопытного животного, но даже это крохотное
достижение сопровождалось пометками "предварительная попытка",
подразумевающими, что воссоздание все еще было полно "блошек".
Если так, спрашивал себя Бейли, почему проект до сих пор существует?
Фондирование содержалось в отдельной главке. Там он нашел несколько
сокращений бюджета, особенно 10 лет назад, когда НИ перешла в
собственность государства. Но все же какие-то деньги поступали и
регулярно. Суммируя за три десятилетия, "ЖС" умудрился растратить двадцать
миллиардов новых долларов без единого существенного достижения, могущего
оправдать хоть как-то его существование.
Бейли ошарашенно взирал в документ. Венцом всех прочих тайн оказалась
еще одна, и грандиозная. Он повернулся к проигрывателю для микродисков.
Раз он уже прослушал запись из лаборатории Р.Ф. Теперь же, прочтя историю
"ЖС", нуждался в повторном прослушивании. Он надел наушники и,
сосредоточившись, закрыл глаза.
Вначале - тишина, затем скрежет и щелчок - это миниатюрный микрофон
прикреплен к дверному окошку. Автоподстройка скомпенсировала рассеяние от
стеклянного листа, и стали слышны голоса:
- Только ревизии нам сейчас не хватало, - голос Розалинды Френч.
- Да, когда мы так близки к завершению. - Это сказал Ганс Фосс.
- А, вы же знаете, улита едет - когда-то будет. Пока они раскачаются,
мы все закончим и слиняем. - Лениво и лаконично; методом исключения -
Майкл Баттеруорт.
- Майк, пожалуй, пр...
Шорох, скрежет, щелчок, и больше ничего.
Бейли снял наушники. Пятнадцать секунд разговора, но все ясно: Френч
и ее ученые приготовились заканчивать. Потому, что их увольняют? Потому,
что проект провалился? Нет, говорили с удовлетворением, точно все
намеченное выполнено. В таком случае, что они знают такого, чего не знают
их наниматели? Они что, придержали кое-какие результаты?
Если так, то как и зачем?
- Внутренняя почта, - раздалось с порога кабинета.
Он обернулся и увидел молодую женщину, подающую ему запечатанный
пакет-для-доказательств (вещдокпакет) и чистый белый конверт. Он
расписался в получении, взрезал пакет и осмотрел содержимое. Там был
электронный пистолет вместе с кусочком нержавейки, взятой им утром с
верстака Фосса.
Он вскрыл конверт. Там был рапорт в одну страницу от судебной
лаборатории ФБР. На основании анализа кристаллической решетки (структуры)
и следов примесей в кусочке металла и корпусе пистолета, два образца с
вероятностью 99% взяты от одного изначального куска.
Бейли потер виски. Образец металла он взял незаконно, то есть, строго
говоря, это было краденное имущество, недопустимое в качестве улики. Хотя
оно и подтверждало его личные подозрения: больше не было сомнений, откуда
берутся пистолеты. Будь это обычное, нормальное дело, теперь ему следовало
бы получить ордер на обыск, приказать оборонным подрядчикам опечатать
лабораторию и арестовать весь персонал "ЖС".
Но, если он сейчас сделает так, Френч со товарищи отделаются
относительно мягкими обвинениями: тайное изготовление и продажа
нелегального оружия, ну а, возможно, кража собственности компании. После
чего их выпустят под залог, и тогда они, если, как он подозревает,
замешаны в чем посерьезнее, отлично могут скрыться.
В то же время Бейли могут назначить на другое дело, и он никогда
ничего больше не узнает о "ЖС". Возможно, и никто никогда не узнает,
потому, что просто не будет знать, о чем спрашивать. Если НИ верят своим
собственным негативным данным, оно может просто списать за ненадобностью
все сразу, не потрудившись рассмотреть поближе.
Бейли медленно покачал головой. Он пройдет по намеченному для себя
маршруту дальше и найдет кого-нибудь, кто ответит на некоторые вопросы.
Он встал и вышел из кабинета. Была пятница, приближался конец
рабочего дня, но на его задумку времени вполне могло хватить.
Он прошел в другой конец коридора, вдоль цепочки кабинетов за ровной
серой звуконепроницаемой перегородкой, где сидели люди и говорили в
компьютеры, получали рапорты, систематизировали доказательства, готовили
отчеты. Он остановился на пороге последнего кабинета и постучал костяшками
по косяку (металлическому).
- Норм, - сказал он, - можно тебя на секунду?
Человек за столом был широкоплеч и тяжеловесен, с толстощеким лицом и
редкими черными волосами, зачесанными назад. Он снял пиджак, расстегнул
ворот рубашки, закатал рукава и возлежал в кресле с круассаном, посыпанным
сахарной пудрой, в одной руке и пакетом кофе в другой.
- Джимми, - сказал он с широчайшей улыбкой, - заходи, заходи, бери
стуло, садись до стола. Чего та там себе поделываешь?
Норм Харрис единственный во всем управлении называл Бейли "Джимми".
Иметь с Харрисом дело было всегда тяжелым испытанием, но порой этого было
не избежать. Этот тип был настоящим пронырой: он всегда знал кого-то кто
знал еще кого-то...
Бейли присел на краешек кресла напротив стола. Кабинет был футом
больше, чем у кого-либо на 35-м этаже; почему - Бейли никак не мог
докопаться. Лишнее пространство позволяло Харрису завести лишнее кресло,
для посетителей.
- Извини, что отвлекаю, Норм, но...
- Да брось, брось, ничего не отвлекаешь, у меня как раз праздник. Он
улыбнулся еще шире, очевидно, ожидая, что Бейли спросит, по какому поводу.
- А по какому поводу, Норм?
- Только что дело закрыл. Суд этому типу дал двадцать лет, без всяких
досрочек. - Харрис счастливо рассмеялся.
Проявлять интерес Бейли нашел затруднительным. Сейчас его не
интересовало ничто, кроме его текущего расследования. Но по опыту было
известно: если хочешь чего-то от Харриса, изволь ему подыграть.
- Поздравляю, - сказал он. - А обвинение?
- Дача ложных показаний сотруднику ФБР. - Он подался вперед. -
Понимаешь, это был один из моих же голубчиков. Только жадничать стал, вот
и пришлось его малость проучить.
Харрис был себе на уме. Он расточал улыбки, разыгрывал из себя друга,
никогда не забывал твоего имени, ставил выпивку, а после интересовался,
