Немецкой слободы. Она явилась для Петра первым уголком Европы и завлекла его
к дальнейшему знакомству с ней.
Но с увлечением слободой не прекратились прежние увлечения Петра --
воинские потехи и кораблестроение. В
1690 г. мы видим большие маневры в селе Семеновском, в
1691 г. -- большие маневры под Пресбургом, потешной крепостью на Яузе.
Все лето 1692 г. Петр проводит в Переяславле, куда приезжает и весь
московский двор на спуск корабля. В 1693 г. Петр с разрешения матери едет в
Архангельск, с увлечением катается по морю и основывает в Архангельске верфь
для постройки кораблей. Море, первый раз виденное Петром, влечет его к себе.
Он возвращается и в следующем году в Архангельск. Мать его, царица Наталья,
умерла в начале 1694 г., и Петр стал теперь вполне самостоятелен. Но он еще
не принимается за дела, -- все лето проводит на Белом море и чуть не гибнет
во время бури по дороге в Соловки. В Архангельске с ним теперь значительная
свита; Петр строит большой корабль, Гордон носит название контр-адмирала
будущего флота; словом, затевается серьезный флот на Белом море. В том же
1694 году мы видим последние потешные маневры под деревней Кожуховом,
которые нескольким участникам стоили жизни.
Так кончил Петр свои потехи. Постепенно охота к лодкам довела его до
мысли о флоте на Белом море; постепенно игра в солдаты привела к
сформированию регулярных полков и к серьезным военным маневрам. Потехи
теряли потешный характер, царь уже не только тешился, но и работал.
Мало-помалу складывались в нем и политические планы -- борьба с турками и
татарами.
В свои 20-22 года Петр многое знал и многое умел сравнительно с
окружающими. Самоучкой или под случайным руководством он познакомился с
военными и математическими науками, с кораблестроением и военным делом. Руки
его были в мозолях от топора и пилы, физическая деятельность и подвижность
укрепили и без того сильное тело. Напряженные физические и умственные работы
вызывали, как реакцию, стремление отдохнуть и повеселиться. Нравы этой эпохи
и особенности окружавшей Петра среды обусловили несколько грубоватый
характер веселых отдохновений Петра. Не довольствуясь семейными вечеринками
в Немецкой слободе, Петр любил кутнуть в холостой компании. Эта компания
даже получила некоторую постоянную организацию и называлась "всешутейшим
собором"; председателем ее был бывший учитель Петра Никита Зотов, носивший
звание "Ианикита, всешутейшаго пресбургскаго, яузскаго и кокуйскаго
патриарха". Служила эта компания, как сама выражалась, "Бахусу и Ивашке
Хмельницкому". С этой компанией Петр устраивал иногда сумасбродные забавы
(например, публично в 1694 г. отпраздновал свадьбу шута Тургенева с
шутовским церемониалом). На святках с ней Петр ездил веселиться в дома своих
придворных. Но жестокой ошибкой было бы думать, что эти забавы и компания
отвлекали Петра отдела. И сам Петр, и его окружающие умели работать и "делу
отдавали время, а потехе час".
Однако дружба Петра с иноземцами, эксцентричность его поведения и
забав, равнодушие и презрение к старым обычаям и этикету дворца вызывали у
многих москвичей осуждение -- в Петре видели большого греховодника. И не
только поведение Петра, но и самый его характер не всем мог понравиться. В
природе Петра, богатой и страстной, события детства развили долю зла и
жестокости. Воспитание не могло сдержать эти темные стороны характера,
потому что воспитания у Петра не было. Вот отчего Петр был скор на слово и
руку. Он страшно вспыхивал, иногда от пустяков, и давал волю гневу, причем
иногда бывал жесток. Его современники оставили нам свидетельства, что Петр
многих пугал одним своим видом, огнем своих глаз. Примеры его жестокости
увидим на судьбе стрельцов. Петр вообще казался грозным царем уже в своей
молодости.
Азов. Таков был царь Петр, когда постоянные нападения татар на Русь и
обязательства, принятые в отношении союзников, вызвали в московском
правительстве мысль о необходимости возобновить военные действия против
турок и татар. В 1695 г. война началась походом Петра на крепость Азов. Мы
уже видели причины, по которым в Москве отказались от мысли вести нападения
на Крым. Видели также, что еще в XVI и XVII вв. Азов считался удобным
пунктом нападения. Но мы не знаем, когда и у кого явилась мысль об Азовском
походе. В народе считали виновником похода Лефорта, но насколько это
справедливо, сказать трудно. Еще в 1694 г., во время "Кожуховского похода",
австрийский дипломатический агент доносил из Москвы цесарю, что Петр
готовится к войне с Турцией. Но сам Петр писал в своих письмах, что у него
под Кожуховом "ничего более, кроме игры, на уме не было". Во всяком случае
мысль о походе явилась очень скоро после кожуховских маневров: уже с самого
начала 1695 г. готовили дворянское войско к походу на Крым (этот мнимый
поход на Крым должен был отвлечь внимание неприятеля от Азова). Весной же
регулярные московские войска в числе 30 тыс. реками Окой и Волгой на судах
дошли до Царицына, оттуда перешли на Дон и явились под Азовом. Но сильный
Азов, получая провиант и подкрепления с моря, не сдался. Штурмы не
удавались; русское войско страдало от недостатка провианта и от многовластия
(им командовали Гордон, Лефорт и Головин). Петр, бывший сам в войске в
качестве бомбардира Преображенского полка, убедился, что Азова не взять без
флота, который бы отрезал крепость от помощи с моря. Русские отступили в
сентябре 1695 г.
Неудача, несмотря на попытки ее скрыть, огласилась. Потери Петра были
не меньше потерь Голицына в 1687 и 1689 гг. Недовольство в народе против
иноземцев, которым приписывали неудачу, было очень велико. Петр не падал
духом, не прогнал иноземцев и не оставил предприятия. Впервые показал он
здесь всю силу своей энергии и в одну зиму, с помощью иноземцев, построил на
Дону, в устье реки Воронежа, целый флот морских и речных судов. Части галер
и стругов строили плотники и солдаты в Москве и в лесных местах, близких к
Дону. Эти части свозились в Воронеж и из них собирались уже целые суда.
Много препятствий и неудач преодолел царь, ставший в это время
единодержавным государем (брат Петра, царь Иван, умер 29 января 1696 г.). На
Пасху 1696 г. в Воронеже уже были готовы 30 морских судов и более 1000
речных барок для перевозки войск. В мае из Воронежа Доном двинулось русское
войско к Азову и вторично осадило его. На этот раз осада была полной, ибо
флот Петра не допускал к Азову турецких кораблей. На суше под единоличным
начальством боярина Шеина дела шли счастливо. Петр сам присутствовал в
войске (в чине капитана) и, наконец, дождался счастливой минуты: 18 июля
Азов сдался на капитуляцию.
Как тяжела была раньше неудача, так велика была радость в Москве при
получении известия о победе. Радовался и сам Петр: в успехе он видел
оправдание своей предшествовавшей деятельности, своих "потех". Победа была
отпразднована торжественным вступлением войск в Москву, празднествами и
большими наградами. Торжественно были извещены и союзники о русской победе.
В Польше и на Западе не ждали такого успеха Петра и были им поражены. Слух о
взятии Азова прошел по всей Европе. Польские дипломаты плохо скрывали свой
страх, внушаемый им политическими успехами соседки -- Москвы. Сами москвичи
со времени царя Алексея не видали таких побед и находились под обаянием
взятия Азова.
И после победы, как после неудачи, Петр не опустил рук. Зима 1696/97 г.
прошла в заботах об укреплении Азова и о построении флота для Азовского
моря. В Азов решено переселить 3000 семей из волжских городов и 3000
стрелецкого войска. Построение флота решено было совершить силами и
средствами всего государства: таким образом создалась своеобразная земская
повинность: с каждых 10 000 крестьянских дворов, принадлежавших светским
владельцам, правительство желало получить снаряженный корабль; с каждых 8000
крестьянских дворов духовных владельцев -- то же самое. Городское сословие
всего государства должно было снарядить 12 кораблей. Для этой цели
землевладельцы должны были съехаться в Москву, образовать компании
("кумпанства"), разверстать издержки и повинности и готовить корабли в 1698
г. Правительство же снабжало кумпанства инструкциями и необходимыми
чертежами.
Заботясь о привлечении в Россию техников-иностранцев, Петр решился, для
лучшего утверждения в России морского дела, создать и русских техников, для
чего послал за границу знатную молодежь "учиться архитектуры и управления
корабельнаго". Пятьдесят молодых придворных были посланы в Италию, Англию и
Голландию, т.е. в страны, знаменитые тогда развитием мореплавания.
Высшее московское общество было неприятно поражено этим новшеством;
Петр не только сам сдружился с немцами, но желает, как видно, сдружить и
других. Еще больше поражены были русские люди, когда узнали, что сам Петр
едет за границу.
Но раньше, чем царь успел собраться в дорогу, произошел ряд тревожных
событий. В 1697 г. простой монах Аврамий подал царю рукопись, наполненную
упреками. Аврамий писал, что Петр ведет себя "печально и плачевно",
уклонился в потехи, а государством правят дьяки-мздоимцы. На эти упреки Петр
ответил строгим следствием и ссылкой Аврамия с его друзьями. Еще ранее Петр
за что-то пытал дядю своей жены П. А. Лопухина; другие Лопухины были
разосланы из Москвы. Очевидно, и они были недовольны за что-то Петром. Так,
ко времени возмужалости Петра возрастало и недовольство им в разных слоях
общества. В некоторых же кружках недовольство перешло в определенный умысел
убить Петра. Следствие, произведенное перед самым отъездом его за границу,
выяснило, что главными заговорщиками на жизнь государя были бояре Соковнин и
Пушкин, и стрелецкий полковник Циклер. Мотивами покушения они выставляли
жестокости и новшества Петра и желали возмутить стрельцов. Циклер оговорил в
соучастии и Софью. По этому делу виновные подверглись казни. Поверив
соучастию Софьи и видя в заговоре против себя семя, посеянное Ив. Мих.
Милославским, Петр отомстил и Софье, и Милославскому (уже умершему в 1685
г.) тем, что велел с бесчестием вырыть гроб Милославского и подставить его
под плаху так, чтобы при казни заговорщиков на него текла кровь казненных.
После этой свирепой мести, устранив из Москвы подозрительных лиц для
государственной и своей безопасности, Петр отправился за границу.
Путешествие. Петр ехал инкогнито, в свите "великого посольства", под
именем Петра Алексеевича Михайлова, урядника Преображенского полка.
Отправление великого посольства к западным державам (Германии, Англии,
Голландии, Дании, Бранденбургу, также к Римскому папе и в Венецию) решено
было еще в 1696 г. Цель посольства состояла "в подтверждении древней дружбы
и любви" с европейскими монархами и "в ослаблении врагов Креста Господня",
т.е. в достижении союза против турок. Во главе посольства стояли генералы
Франц Лефорт и Федор Алексеевич Головин. При них состояло 50 человек свиты.
Мы не знаем, как тогда Петр объяснял цели своего собственного путешествия.
Современники судили о небывалой поездке русского царя в чужие земли самым
различным образом. Одни говорили, что Петр едет в Рим молиться ап. Петру и
Павлу; другие -- что он просто хочет развлечься; некоторые думали, что Петра
за границу увлек Лефорт. Сам Петр впоследствии, вспоминая свою поездку,
писал, что поехал учиться морскому делу. Это объяснение, конечно, всего
вернее, но оно слишком узко. Не одному морскому делу хотел учиться Петр, как
