самом деле можно было бы повредить и даже полностью вывести из строя с
помощью интенсивного варианта электрофокусировщика - как раз такого, какой
у меня здесь и который работает на низкой частоте с тех самых пор, как мы
начали разговор. Вот почему вы себя неважно чувствуете, доктор Венабили, и
такое с вами происходит впервые за все время вашего существования, я
уверен.
Дорс ничего не сказала и откинулась на спинку стула.
Элар самодовольно улыбнулся.
- Несомненно, если вы будете выведены из строя и игры, никаких
проблем с маэстро и Амарилем не будет. Без вас маэстро быстро угаснет,
впадет в тоску и скоренько уйдет в отставку, а там и до могилы недалеко.
Амариль - сущее дитя. Скорее всего, ни того ни другого убивать в прямом
смысле не придется. Ну, доктор Венабили, каково вам чувствовать себя
разоблаченной? Подумать только, сколько лет вам удавалось скрывать, кто вы
на самом деле! Просто удивительно, как это до сих пор никто не догадался.
Но в конце концов я блестящий математик - наблюдаю, думаю, делаю выводы.
Но даже я не додумался бы до правды, если бы не ваша фанатическая
преданность маэстро да те вспышки, когда в вас просыпалась поистине
нечеловеческая сила - в тех случаях, когда _е_м_у_ грозила опасность.
Давайте попрощаемся, доктор Венабили. Мне осталось только включить
прибор на полную мощность. Вы были историком, а станете _и_с_т_о_р_и_е_й_.
Но Дорс, собрав все силы, медленно поднялась со стула.
- Защищаться я еще могу. Ты меня недооценил! - прошептала она, и с
криком бросилась на Элара.
Элар, выпучив глаза, вскрикнул и отскочил назад.
Но Дорс уже настигла его и занесла руку для удара. Ребром ладони она
стукнула Элара по шее. Раздался хруст позвонков, и Элар рухнул на пол
замертво.
Дорс с трудом выпрямилась и побрела к двери. Нужно было найти Гэри.
Нужно было обязательно успеть все ему рассказать!
27
Гэри Селдон в страхе вскочил на ноги. Он никогда не видел Дорс в
таком виде: с перекошенным лицом, сгорбленная, она шла, шатаясь, как
пьяная.
- Дорс! Что случилось? Что?!
Гэри подбежал к жене, обнял ее за талию, и она безжизненно повисла у
него на руках. Селдон поднял Дорс (весила она больше, чем обычная женщина
ее комплекции, но Селдон был так взволнован, что не заметил этого) и
положил ее на кушетку.
- Что случилось, дорогая?
Дорс рассказала все, тяжело, прерывисто дыша. Селдон слушал, гладя ее
волосы. Верилось с трудом, и чувства смешались, но он пытался заставить
себя верить.
- Элар мертв, - прошептала Дорс. - Я все-таки убила человека...
Впервые... Это еще хуже...
- Ты сильно пострадала, Дорс?
- Сильно... Элар включил свой прибор... успел включить... на полную
мощность... прежде чем я настигла его.
- Все можно поправить, починить.
- Как? На Тренторе никто не знает, как это сделать. Мне нужен
Дэниел...
Дэниел. Демерзель. В глубине души Гэри всегда подозревал, что такое
возможно. Его друг, робот, дал ему защитницу, тоже робота, для того чтобы
психоистория и Основания, существующие пока только в мечтах, не погибли и,
словно брошенные в почву семена, пустили в ней корни. Все бы ничего, но
Гэри ухитрился влюбиться в свою защитницу - _р_о_б_о_т_а_. Теперь все
обретало смысл. Теперь появились ответы на все вопросы, разрешились все
сомнения. Но все это ровным счетом ничего не значило, не имело смысла.
Смысл сейчас имело одно - Дорс.
- Нет, - хрипло проговорил Селдон. - Это не должно случиться.
- Должно... - пробормотала Дорс, широко раскрыла глаза и пристально
посмотрела на Селдона. - Должно... Хотела спасти тебя, но не смогла...
самого главного не смогла... кто же теперь будет защищать тебя?
Селдон плохо видел лицо любимой. Что-то случилось с глазами.
- Не волнуйся за меня, Дорс. Это тебя надо... Это ты...
- Нет. Тебя, Гэри. Скажи Манелле... скажи ей, что я... простила ее. У
нее получилось лучше... Объясни все Ванде. Ты и Рейч... берегите друг
друга...
- Нет, нет, нет, - как в бреду повторял Селдон, раскачиваясь из
стороны в сторону. - Ты не сделаешь этого! Держись, Дорс. Пожалуйста,
любимая, прошу тебя!
Дорс вяло покачала головой и вымученно улыбнулась.
- Прощай, Гэри, любовь моя. Никогда не забуду... всего, что ты сделал
для меня.
- Я ничего, ничего для тебя не сделал!
- Ты... любил меня, и твоя любовь сделала меня... человеком.
Глаза Дорс остались открытыми, но все было кончено.
В это самое время дверь в кабинет Селдона распахнулась и вбежал
запыхавшийся Амариль.
- Гэри, начались демонстрации и восстания, гораздо скорее, чем мы
ожи...
Запнувшись на полуслове, он ошеломленно посмотрел на Селдона, перевел
взгляд на безжизненное тело Дорс и прошептал:
- Что случилось?
Селдон посмотрел на него измученными, полубезумными глазами.
- Восстания! Какое дело мне теперь до восстаний! Какое дело мне
теперь до _в_с_е_г_о _н_а _с_в_е_т_е_!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВАНДА СЕЛДОН
СЕЛДОН ВАНДА - ...На склоне лет самой большой
привязанностью Селдона стала его внучка Ванда. Осиротев в
юности, Ванда Селдон, став взрослой, посвятила свою жизнь
психоистории и стала сотрудницей Проекта, заняв место Юго
Амариля.
Суть работы Ванды Селдон большей частью остается
загадкой, поскольку работала она, в основном, в одиночку.
Единственным, кто имел доступ к исследованиям, проводимым
Вандой, были сам Гэри Селдон и молодой человек по имени
Стеттин Пальвер, чей потомок, Прим Пальвер, четыреста лет
спустя внесет неоценимый вклад в дело возрождения Трентора
из руин после "Великого Опустошения" (300 г. а.э.)...
Несмотря на то, что досконально оценить вклад Ванды
Селдон в создание Основания крайне затруднительно,
несомненно, он был необычайно велик...
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
1
Гэри Селдон, слегка прихрамывая, вошел в Галактическую Библиотеку и
направился туда, где выстроились ряды скиттеров - небольших самодвижущихся
тележек. С помощью этих транспортных средств можно было быстрее
перемещаться по длиннющим коридорам Библиотеки.
Однако по пути внимание его привлекли к себе трое мужчин,
устроившихся в галактографической кабине, и наблюдавших трехмерное
изображение Галактики. Изображение медленно вращалось, имитируя
перемещение звездных систем вокруг центра.
Оттуда, где остановился Селдон, он видел, что отдаленная провинция
Анакреон высвечена красными огоньками. Провинция была расположена на краю
Галактики и занимала довольно обширное пространство, но звезд в ней было
немного. Анакреон не блистал ни высоким уровнем жизни, ни какими-либо
необычайными достижениями в области культуры. Пожалуй, интереснее всего
было то, что он находился на громадном расстоянии от Трентора - десять
тысяч парсеков.
Селдон, повинуясь безотчетному интересу, уселся у ближайшего
компьютера и настроил его на свободный поиск информации. Он интуитивно
почувствовал, что столь пристальный интерес к Анакреону обязательно должен
был носить политическую окраску - географические координаты этой провинции
делали ее самым шатким миром из всех, которые пытался удержать в Империи
нынешний правящий режим. Селдон смотрел на экран компьютера, но напряженно
прислушивался к разговору троих мужчин. В Библиотеке редко происходили
политические дискуссии. Если на то пошло, их здесь не приветствовали.
Ни один из троих Селдону знаком не был, и это вовсе не удивительно.
Библиотеку посещали немногие завсегдатаи, и почти всех Селдон знал в лицо,
а с некоторыми даже знаком лично, но залы были открыты для всех граждан
Трентора. Никаких особых затруднений для того, чтобы попасть в Библиотеку,
не возникало - но, конечно, на ограниченное время. Селдон был из числа тех
избранных, кому было позволено, так сказать, "окопаться" в Библиотеке, он
исключительно ценил возможность трудиться в отдельном кабинете, а также
иметь доступ ко всем хранилищам и оборудованию.
Один из троих, которого Селдон про себя окрестил "Крючконосым" (не
без причины), негромко, но торопливо проговорил:
- Ерунда. Не смогут же они торчать там вечно, а как только уберутся
восвояси, все станет на свои места.
Селдон понял, о чем речь. Всего три дня назад по тренторвидению было
передано сообщение о том, что правительство Империи решило предпринять
демонстрацию силы, дабы призвать к порядку зарвавшегося губернатора
Анакреона. Проведенный Селдоном психоисторический анализ ситуации показал,
что мероприятие это абсолютно бесполезно, но правительство, оскорбленное в
лучших чувствах, не пожелало прислушаться к его совету. Теперь от слов
Крючконосого Селдон печально усмехнулся - молодой человек говорил его
словами, но при этом не пользовался выкладками психоистории.
А Крючконосый тем временем продолжал:
- А если плюнуть на Анакреон, что мы теряем? Он все равно останется
на своем месте, там, где всегда был - на самом краю Империи. Не может же
он собрать вещички и удрать к Андромеде, верно? Значит, ему все равно
придется торговать с нами, а стало быть, жизнь продолжается. Какая
разница, поклоняются они Императору или нет? Никакой.
Второй мужчина - этого Селдон окрестил "Лысым", также не без причины,
сказал:
- Может и так, только все это как бы не само по себе происходит.
Отпочкуется Анакреон - следом за ним посыплются другие дальние провинции.
Империя развалится.
- Ну и что? - яростно прошептал Крючконосый. - Империя все равно не в
состоянии существовать дальше в таком виде. Она слишком велика. Так пусть
Внешние миры катятся куда подальше - легче будет с Внутренними управиться.
Пусть пограничные провинции перестанут принадлежать нам политически,
экономически они все равно останутся нашими.
- Было бы неплохо, - сказал третий, которому Селдон дал кличку
"Краснощекий", - если бы ты был прав, но боюсь, так не получится. Если
пограничные провинции обретут независимость, они первым делом попытаются
усилить свою власть и влияние за счет ближайших соседей. Начнется война,
вспыхнут конфликты, каждый губернатор примется мечтать стать Императором.
Все станет так, как во времена до создания Тренторианского королевства -
мрачные века, тянувшиеся тысячи лет.
Лысый возразил:
- Уверен, все будет не _т_а_к _у_ж_ плохо. Империя, может, и
развалится, но быстро придет в себя, когда люди поймут, что развал
означает войну и нищету. Тогда все вспомнят о золотых днях, когда Империя
была едина, и все вернется на круги своя. Мы же не варвары какие-нибудь.
Что-нибудь придумаем, выкрутимся.
- Точно, - согласился Крючконосый. - Не будем забывать о том, что
Империя сталкивалась с кризисами всю свою историю, но всякий раз
выкарабкивалась.
Но Краснощекий покачал головой и сказал:
- Это не просто очередной кризис. Сейчас все гораздо хуже. Процесс
упадка длится уже не первое столетие. За время десятилетнего правления
хунты экономика разрушена, а с тех пор как хунта убралась со сцены и
воцарился наш новый Император, Империя так ослабла, что периферийным
губернаторам даже пальцем шевелить не придется. Пограничные провинции
отвалятся, так сказать, за счет собственного веса.
