или в другом здании. Идемте, Яков.
- Но вы знаете... - начал Пилорат.
- Нет, нет, - нетерпеливо сказал Тревиз. - Мы поговорим позднее, а
сейчас посмотрим, что еще может дать нам это здание. Становится все
теплее. - Он взглянул на небольшой термометр, укрепленный на тыльной
стороне его левой перчатки. - Идемте, Яков.
Они двинулись сквозь комнаты, стараясь идти как можно осторожнее, не
потому что боялись, что кто-то может услышать их, а чтобы вибрацией не
нанести дальнейших повреждений.
Шаги их поднимали пыль, которая взлетала в вверх, но быстро оседала в
разреженном воздухе, а там где они проходили оставались отпечатки подошв.
Время от времени в каком-нибудь мрачном углу то один, то другой
замечали пятна мха. Казалось, их утешает присутствие жизни, хоть и такой
примитивной, которая рассеивает мрачное ощущение от прогулки по мертвому
миру, особенно такому, в котором все вокруг напоминает, что когда-то,
очень давно, он был полон жизни.
А потом Пилорат сказал:
- По-моему, это библиотека.
Тревиз с любопытством огляделся. Вокруг находились полки, а когда он
пригляделся более внимательно к тому, что до сих пор воспринимал как
украшения, то понял, что они могут быть книгофильмами. Очень осторожно он
потянулся к ним. Они были толстые и неуклюжие, и он вдруг понял, что это
только футляры. Повертев в своих толстых пальцах, он открыл один и увидел
внутри несколько дисков. Они тоже были толстыми и казались очень хрупкими,
хотя он и не проверял этого.
- Невероятно примитивные, - сказал он.
- Сделаны тысячелетия назад, - сказал Пилорат, как бы защищая древних
мельпомениан от обвинения в задержке технологии.
Тревиз указал на гурты дисков, где виднелись слабые узоры витиеватого
письма, которым пользовались древние.
- Это название? Что здесь сказано?
Пилорат изучил надпись.
- Я не понимаю этого, старина. По-моему, одно из этих слов говорит о
микроскопической жизни. Возможно, это слово означает "микроорганизм".
Думаю, это микробиологические термины, которых я не пойму даже на
Галактическом.
- Возможно, - угрюмо согласился Тревиз. - Возможно также, что это
ничего не даст нам, даже если мы сумеем это прочесть. Нас не интересуют
микробы... Сделайте мне одолжение, Яков, просмотрите некоторые из книг,
может, у каких-то окажутся интересные названия. А пока вы делаете это, я
взгляну на визоры.
- Это они и есть? - удивленно спросил Пилорат.
Это были примитивные, кубические сооружения, увенчанные наклоняющимся
экраном и изогнутым расширением на вершине, которое могло служить опорой
для локтя или местом для электронного блокнота, если на Мельпомении
имелось что-то подобное.
- Если это библиотека, - сказал Тревиз, - здесь должны быть аппараты
для чтения, а эти как раз подходят для этой роли.
Он очень осторожно смахнул пыль с экрана и с облегчением отметил, что
экран, из чего бы он ни был сделан, не рассыпался от прикосновения. Затем
Тревиз начал осторожно манипулировать рычагами одного аппарата, другого...
Ничего не произошло. Он опробовал еще один и еще - все с тем же
отрицательным результатом.
Это не удивило его. Даже если устройства оставались исправными в
течение двадцати тысяч лет в разреженной атмосфере и устояли перед
водяными парами, оставался еще вопрос об источнике энергии. Запасенная
энергия имела свойство утекать, какие бы меры не принимались для
предотвращения этого. Это была оборотная сторона всеобъемлющего,
непреодолимого второго закона термодинамики.
- Голан! - позвал Пилорат за его спиной.
- Да?
- У меня здесь книгофильм...
- Какого типа?
- По-моему, это история космических полетов.
- Отлично... впрочем, это ничего не даст нам, если я не смогу
заставить работать этот аппарат. - Его руки сжались от отчаяния.
- Мы можем взять фильм с собой на корабль.
- Я не знаю, как приспособить его к нашему визору. Этот фильм и наша
сканирующая система наверняка окажутся несовместимыми.
- Но тут есть все, что нам действительно необходимо, Голан. Если
мы...
- Да, все, что необходимо, Яков. А теперь не мешайте мне. Я попробую
решить, что делать. Я могу попытаться подать энергию к визору. Возможно,
это все, что потребуется.
- А где вы возьмете энергию?
- Ну... - Тревиз вытащил из кобуры бластер, коротко взглянул на него
и сунул обратно. Потом открыл нейронный хлыст и проверил уровень зарядки.
Он был максимальным.
Тревиз лег ничком на пол, протянул руки за визор (он продолжал
считать, что это именно он) и попытался дернуть его вперед. Тот слегка
выдвинулся, и Тревиз начал изучать то, чего достиг этим.
Один из кабелей должен был подводить энергию, и наверняка это был
тот, который скрывался в стене. Никакого штепселя или другого соединения
не было. (Как можно иметь дело с чужими и древними культурами, где
простейшие предметы выглядят неузнаваемо?).
Тревиз осторожно потянул за кабель, затем дернул посильнее. Он вращал
его в разные стороны, ощупывая стену рядом с кабелем и кабель рядом со
стеной. Потом переключился на полускрытую заднюю стенку визора, но и тут
ничего не смог сделать.
Упершись рукой в пол, Тревиз встал, и внезапно кабель отделился от
стены. Как это получилось, у него не было ни малейшего представления.
Кабель не выглядел разорванным, конец его был ровным и гладким, а на
стене, в том месте, где он соединялся с ней, осталось небольшое пятно.
- Голан, можно я... - начал было Пилорат.
- Не сейчас, Яков. Пожалуйста! - Тревиз повелительно махнул рукой.
Он вдруг заметил, что зеленое вещество покрывает его левую перчатку.
Должно быть, он соскреб немного мха из-за визора и раздавил его. На
перчатке осталось небольшое влажное пятно, но пока он смотрел на него, оно
высохло, а зелень сменилась коричневым налетом.
Тревиз вновь занялся кабелем, внимательно изучая отсоединившийся
конец. На нем явно было два небольших углубления. Провод должен был войти.
Он снова сел на пол и открыл зарядную камеру своего нейрохлыста.
Очень осторожно расшатал один из проводов и отсоединил его. Затем не
торопясь ввел его в углубление, проталкивая, пока тот не остановился.
Когда он попытался вытащить провод обратно, ничего не вышло, как будто
что-то зажало его. Тревиз подавил возникшее было желание вырвать его
силой. Было вполне возможно, что цепь замкнулась, и в визор поступает
энергия.
- Яков, - сказал он, - вы имели дело с книгофильмами разных видов.
Подумайте, как можно вставить эту книгу в визор.
- Это действительно необх...
- Яков, вы продолжаете задавать ненужные вопросы. У нас не так много
времени, и я не хочу ждать, пока здание остынет настолько, что мы должны
будем вернуться.
- Наверное, это делается так, - сказал Яков, - но...
- Хорошо, - сказал Тревиз. - Если это история космических полетов,
она должна начинаться с Земли, поскольку именно Земля изобрела их.
Посмотрим, заработает ли эта штука сейчас.
Немного суетливо Пилорат вставил книгофильм в гнездо, и они принялись
изучать надписи на различных рычагах, пытаясь найти хотя бы намек на
инструкцию.
Чтобы ослабить напряжение, Тревиз заговорил, понизив голос:
- Думаю, этот мир тоже должен иметь роботов - тут и там - сверкающих
в этом почти вакууме. Но дело в том, что их запасы энергии давно иссякли
и, даже если их можно перезарядить, то как быть с мозгами? Рычаги и
механизмы могут выдержать тысячелетия, но как быть с микросхемами и
субатомными штуковинами, содержащимися в их мозгах? Они должны были
испортиться, а если и нет, что могут знать они о Земле? Что могут они...
- Визор работает, старина, - сказал Пилорат. - Смотрите.
В тусклом рассеянном свете на экране визора появилось мерцание. Оно
было очень слабым, но Тревиз повернул рычажок на нейронном хлысте, и
мерцание усилилось. Разреженный воздух, окружавший их, оставлял
пространство вне солнечных лучей довольно тусклым, так что комната
казалось находится в тени, и экран по контрасту выглядел ярким.
Он продолжал мерцать и только изредка по нему проплывали какие-то
тени.
- Его нужно сфокусировать, - сказал Тревиз.
- Я знаю, - ответил Пилорат, - но это лучшее, что я могу сделать.
Вероятно, поврежден сам фильм.
Тени исчезали и появлялись вновь, а иногда возникало что-то отдаленно
похожее на текст. Потом через мгновение все снова исчезало.
- Вытащите его обратно и вставьте снова, - сказал Тревиз.
Пилорат уже и сам делал это. Он подвигал фильм в гнезде взад-вперед,
а затем стал придерживать его.
Тревиз нетерпеливо попытался читать, а потом недовольно сказал:
- Можете вы разобрать это, Яков?
- Не все, - ответил Пилорат, глядя на экран. - Это об Авроре. Думаю,
здесь речь идет о первой гиперпространственной экспедиции - "первом
излиянии" так сказать.
Он снова подал диск вперед, и все снова исчезло. Наконец, Пилорат
сказал:
- Все куски, которые я разобрал, касаются миров космонитов, Голан. О
Земле я не нашел ничего.
Тревиз горько заметил:
- Ничего и не должно быть. Все упоминания убраны с этого мира, как и
с Трантора. Выключайте эту штуку.
- Но это не имеет значения... - начал Пилорат, выключая визор.
- Потому что можно попробовать в другой библиотеке? Там тоже все
будет уничтожено. Везде. Вы знаете... - Он взглянул на Пилората, и вдруг
уставился на него со смесью страха и отвращения. - Что с вашей лицевой
пластиной? - спросил он.
67
Пилорат автоматически поднял руку в перчатке к лицевой пластине
шлема, затем отнял ее и осмотрел.
- Что это? - удивленно спросил он. Потом взглянул на Тревиза и
продолжал почти визгливо: - Что-то странное происходит и с ВАШЕЙ лицевой
пластиной, Голан.
Тревиз машинально осмотрелся, ища зеркало. Однако, ничего подобного
вокруг не было, да если бы и было, для него требовался свет.
- Идемте на солнце, - буркнул он.
Наполовину ведя, а наполовину таща, он вытолкнул Пилорат в луч
солнечного света из ближайшего окна и тут же почувствовал его тепло на
спине, несмотря на изолирующие свойства скафандра.
- Закройте глаза, Яков, и посмотрите на солнце.
И тут же стало ясно, что неладно с лицевой пластиной. В местах, где
стекло пластины соприкасалось с металлизированной тканью собственно
скафандра, пышно разросся мох. Пластина была окаймлена по краю зеленью, и
Тревиз знал, что так же выглядит и его собственная.
Он провел пальцем в перчатке по мху на лицевой пластине Пилората.
Часть его отвалилась, оставив заметный след на перчатке. Пока он смотрел
на него, поблескивающего в солнечном свете, мох казалось стал более
жестким и сухим. Он снова коснулся его, и на этот раз мох сломался. Цвет
его изменился на коричневый. Тревиз еще раз потер край лицевой пластины
Пилората, нажимая сильнее.
- Помогите мне, Яков, - попросил он, а через некоторое время спросил:
- Ну что, я выгляжу лучше? Вы тоже. Идемте. Думаю, здесь вам больше нечего
делать.
Солнце уже здорово припекало пустынный безвоздушный город. Каменные
здания сверкали так, что глазам было больно. Тревиз искоса поглядывал на
них и, насколько возможно, двигался по теневой стороне улиц. Около трещины
на фасаде одного из зданий он остановился. Она была достаточно широка,
чтобы просунуть туда палец в перчатке. Он сделал это, потом осмотрел
палец, буркнул: "Мох" и неторопливо направился к краю тени, где некоторое
