летает", было поднято Герингом с полярных аэродромов. Со стороны солнца. на
страшной высоте эскадрильи были развернуты на Мурманск... В их составе были
экипажи, которые совсем недавно перебазировались в Норвегию из Сицилии, где
они обслуживали армию Роммеля в Африке"...
Больно: наши войска оставили Севастополь!
Гитлеровская авиация начала приводить в исполнение приказ фюрера о полном
уничтожении Мурманска. В небе над портом разгорелся воздушный бой. До
последней капли бензина, до последнего патрона дрались в этот день наши
летчики. Город горел. Огромное черное облако гари и копоти нависло над
крышами.
Зениток было мало. Очень мало. Били по врагу с кораблей. То здесь, то там
в небе раскрывались комки парашютов: - сбитые асы Геринга, с амулетами и
орденами в дубовых листьях, теперь плыли прямо в пламя, прямо в свинец
Кольских вод...
Тяжело. Очень тяжело. Вчера мы оставили Севастополь.
На другой день все повторилось сначала. Противник решил, невзирая ни на
какие потери, доломать бомбами и дожечь зажигалками то, что сохранились в
целости после вчерашнего налета.
Несколько бомб попало в цехи судоверфи. В порту стали гореть склады, но
их отстояли. Батопорт единственного на всем флоте дока был поврежден
осколками. Город догорал...
Вице-адмирал Головко записывал в своем дневнике:
"...Будто нарочно, только теперь, когда Мурманска, по существу, уже нет
как города, получены сто зенитных пушек для обороны его... Дал, приказание
увести плавучий док Морфлота в другое место, инaче он будет потоплен. Вчера
вечером, черноморцы оставили Севастополь... Пока же у всех тяжко на душе.
...О 17-м конвое никаких сведений. Отсутствие их еще не признак чего-то
плохого. Все равно тревожно и тяжело..."
Операция "Ход конем" заранее планировала уничтожение Мурманска. И город
теперь лежал в золе, во прахе. Но порт, но верфи, но дорога работали...
Из-за переброски Гитлером из района Средиземноморья на Восточный фронт
2-го воздушного флота танковые колонны Роммеля замерли как вкопанные лишь в
80 км от Нила, что спасло положение вдребезги разбитой английской армии в
Египте. Об этом не следует забывать,
А все-таки тяжело: мы оставили Севастополь!
Британский контр-адмирзл Фишер принес самые свежие данные своей
разведки... Он был даже неозабочен на этот раз.
Английский атташе был предельно взволнован:
- Вы не поверите, адмирал! Одному "спитфайру" все же удалось проткнуть
одеяло тумана. Но аэрофотосъемка вдруг перестала фиксировать "Тирпиц" и
"Хиппер" в Тронхейме... Куда они делись, эти бэби, нам неизвестно.
- Следует поискать их в Альтен-фьорде,- сказал Арсений Григорьевич. -
Немцы очень любят этот фиорд, дающий им скорый и решительный прорыв на
оперативный простор.
- Значит, и вы склонны думать, что германские линкоры готовятся выйти на
наши коммуникации?
Сам в прошлом командир "Бархэма", Фишер понимал, какую страшную
разрушительную мощь несут корабли этого класса. Он уходил из кабинета
Головко, дергая плечом, почти возмущенный:
- Это ужасно... Это в корне меняет всю обстановку!
Британская миссия передала на караван PQ-17, что порт назначения Мурманск
- отменяется после бомбежек, кораблям теперь следует идти в Архангельск
(впрочем, такое решение союзников было только выгодно для нас, ибо от
Архапгельска грузы скорее доходили до нашего фронта).
ОНИ ИДУТ
Американцы приобщались к европейской войне (пока еще в подчинении у
английских адмиралов). Проводка PQ-17 к берегам России - первая крупная
операция на море, за которую США взялись под эгидою Англии. От того, как
эта операция сложится, будет зависеть многое. Сейчас в утепленных
калориферами рубках линкора "Вашингтон" работали мощные пеленгаторы системы
"хаф-даф", которые перехватывали радиопереговоры противника в океане.
Здесь, в клубах сигарного дыма, попивая виски, трудились хитроумные дядьки
в очках, в расстегнутых жилетках, перечерченные подтяжками, - это
криптографы-аналитики, постигшие тайны германской радиосвязи.
"Хаф-дафы" запеленговали кодовую шифровку с германского миноносца. Из
текста после его раскодирования вдруг выяснилась печальная картина: PQ-17
уже давно под надзором противника... Об этом же знали и британские
адмиралы. Но сэр Товей сказал; "Иес", сэр Хамильтон сказал: "Окэй", - и
этим дело закончилось, как в швейцарском банке, где умеют хранить тайну
любого вклада.
Иное дело американцы: они стали ругаться.
- Черт побери этих немцев! Как они умудряются все это делать, мы выясним
лишь после войны, если доживем. Но еще труднее понять наших союзников. Ради
чего, спрашивается, мы мокнем под дождем на задворках Европы, будто папа
отлучил нас от церкви? Не проще ли подойти к "Тирпицу" и по локаторному
пеленгу раскатать его, словно на блюминге? Мы бы превратили этого верзилу в
такой тощий конверт, что Редер уже завтра утром мог бы просунуть его под
двери кабинета своего фюрера...
На американских крейсерах "Тускалуза" и "Уиччита", которые шли в составе
крейсерского прикрытия сэра Хамильтона, офицеры акцентировали внимание
матросов на баснословной стоимости грузов каравана PQ-17:
- Семьсот миллионов долларов - это такие деньжата, за которые стоит
держаться на ринге, даже если выскочат зубы! Мы, американцы, не должны
забывать, что в гражданской войне Штатов только одна Россия поддержала нас!
Она прислала нам в помощь свою Балтийскую эскадру, а сейчас мы, правнуки
Линкольна, оплачиваем русским старый непогашенный чек...
PQ-17 лежал на генеральном курсе, по широкой дуге как бы огибая всю
Скандинавию, чтобы потом, от самой кромки паковых льдов, спускаться с
севера на юг-прямо в порты России. На маршруте каравана иногда встречались
перевернутые шлюпы, полузатопленные понтоны с мертвецами, плавали
загустевшие от полярной стужи комки мазута, похожие на гнилое мясо, - это
были следы прежних катастроф, печальные мемориалы тем караванам, которые
прошли здесь раньше PQ-17. В таких мрачных местах корабли не задерживались,
их проносило сейчас в тоскливом тумане, среди разбитых льдин и пугающих
айсбергов. Черная, будто бархат, вода океана послушно размыкалась под
корпусами. Мертвая тишина окружала их. Что-то уже щемило в сердцах, и люди
старались улечься спать в отсеках, расположенных выше ватерлинии, поближе к
дверям и люкам. Скапа-Флоу, не забывая о них, транслировал Ha PQ-17 базовый
концерт; далеко отсюда надрывались для них саксофоны и цела недоступная
женщина:
Плыви, плыви, мой караван,
В далекий путь за океан.
Последний раз играет джаз,
Последний раз пою для вас...
Но сейчас, объятые тревогой и стужей, экипажи кораблей, кажется, уже не
верили, что где-то полнокровно шумят волшебные города, грохочут
джаз-бандами лиловые от угара рестораны, а по вечерам, в свете неоновых
огней, на панели столиц выходят женщины с ярко накрашенными губами...
Термометры на мостиках отмечали в эти дни всего минус три градуса!
Впрочем, пока все идет как надо. Только выяснилась неприятная
подробность: корабли обнаружили нехватку боеприпасов. Предприимчивые
американцы стали рвать пломбы с палубных контейнеров, в которых сумрачно
дремали заиндевелые танки. Из трюмов были поданы снаряды. Башни 28-тонных
громадин нехотя зашевелились, в беспокойстве оглядывая незнакомый для них
пейзаж. Отрывисто и сухо застучали пробные выстрелы танков "Генерал
Грант"...
- Так будет спокойнее,-говорили моряки. - Пусть уж русские получат товар
без пломб и упаковки, нежели не получат вообще никакого!
Долго мешал туман, создающий чувство одиночества. Но временами он
распадался, и тогда командам кораблей казалось, что они видят целый город,
- нежданно выросший в океане. Горизонт был задымлен девятью колоннами,
которые шли с интервалами в два кабельтова между судами. Низко над ними
плыли серебристые колбасы аэростатов заграждения.
Вне видимости каравана, где-то между Ян-Майеном и Шпицбергеном,
курсировала эскадра дальнего прикрытия. Два союзных линкора -"Дюк-оф-Йорк"
и "Вашингтон"- подминали под свои кили воды океана. Затаенной тенью
скользил в окружении корветов и подлодок авианосец. Вдоль самой кромки
льдов шли тяжелые крейсера типа "Лондон". Вездесущие миноносцы рыскали
вокруг, вынюхивая врага. Факелы их труб проносило над морем, как вестники
безопасности.
Пузатые корветы, будто гуси, важно плыли в боевом охранении, отлично
вооруженные сетками радаров на мачтах. Палубы конвойных судов были оснащены
многоствольными "ежами" и "мышеловками", сеющими бомбы над подлодками врага
квадратами - по площадям. Танкера-для заправки кораблей на ходу (через
шланги)-двигались в ряд с транспортами.
Эскадра не была слепа. Эскадра не была глуха. Британские "асдики" и
американские "сонары", выставив уши свои из корабельных днищ, вели
неустанный гидролокаторный поиск противника под водой. Воздух над караваном
и над силами ближнего прикрытия был уплотнен почти до предела быстрыми
разговорами, которые корабли вели между собой через ультракоротковолновые
телефоны (TBS). Шли корабли ПВО (противовоздушной обороны). Шли корабли ПЛО
(противолодочной обороны). Казалось, нет силы, способной сокрушить эту
четко спланированную организацию обороны...
А на случай гибели кого-либо - вот и спасательные суда. С хирургами и
запасами консервированной крови. На борту их-особые тралы, готовые выловить
человека, даже ушедшего под воду. Здесь имелось все, что нужно для
спасения. Даже сильнодействующие химикалии для очистки людей от нефти и
соляра, которые неизбежно облипают тонущего при катастрофе, быстро разъедая
кожу и внутренности.
И моряки каравана PQ-17 жили в полной уверенности, что защита от врага им
обеспечена. Никто из них тогда не знал (и не мог знать), что все они уже
приговорены... Да, все решено заранее, и жизни этих людей уже включены в
громоздкий расход войны как печальные, но неотвратимые потери...
Но мы не станем опережать события...
* * *
Берлин изнывал От жары. Два дня подряд Редер и его штаб совещались - в
удушливом поту, в тревогах, в сомнениях. Подводились итоги наблюдения за
PQ-17, делались далеко идущие выводы, выражаддеь то уверенность, то
сомнение в успехе. Белые рубашки офицеров Гохзеефлотте взмокли на лопатках.
С океана к ним прилетали краткие радиоимпульсы: подводные лодки добывали
информацию, и - самая свежая! - она неизменно лежала перед Редером...
вздернутые галстуки болтались на мокрых, багровых шеях.
- Кажется, можно приступать,-сказал гросс-адмирал. - Еще раз запросите
Нарвик - все ли готово у Шнивинда?..
Шнивинд был обязан заблаговременно перебазировать линкоры и крейсера на
Альтен-фьорд - как можно ближе к коммуникациям. Отсюда линкоры и крейсера в
кратчайшие сроки могли выйти на театр войны; отсюда же, из Альтен-фьорда,
Гитлеру было уже труднее вытащить корабли обратно на базы. Тогда фюрер
должен считаться с тем, что линейные силы флота уже приведены в действие.
Сейчас в океане перемещался обратный конвой QP-13, идущий из СССР в Англию,
но Редер велел своему штабу закрыть на него глаза - пусть тащится куда
хочет; все силы флота устремлены только против PQ-17...
Самолет германской разведки непрерывно завывал возле кораблей конвоя, вне
досягаемости зенитной артиллерии, и радисты каравана часто прослушивали его
сигналы, выбрасываемые в эфир по адресу Нарвика. Радиолокаторы конвойных
тральщиков мычали в тумане надрывно и безнадежно; на их экранах
фиксировались пока только айсберги.
В это время лемецкие корабли, покинув Тронхейм и Нарвик, уже двигались по
фарватерам точно, как трамваи по рельсам.
"Тирпиц" и "Адмирал Шеер", "Хиппер"и "Адмирал Лютцов", а с ними и эсминцы
сопровождения начали маневрирование в узостях фиордов, чтобы удобнее
сосредоточиться для выхода в океан. Операция продумана с немецкой
пунктуальностью - нельзя предупредить только случайности. Первым напоролся
форштевнем на скалистую банку "Лютцов". Вслед за крейсером полезли килями
на "сахарные головы" три миноносца сразу ("Ганс Лоди", "Карл Галстер" и
