только она, венчающая исполинское тело. Но безумный и жалкий рыбачок в
своей жалкой лодчонке предпочитает видеть миражи, его пугает подлинная
реальность, она ему не нужна. Понимаешь? Мы не даем тебе выбора. Ты
уже наш. Ты не умрешь в своей лодке. Мы тебя забрали из нее.
- И что дальше? - вяло поинтересовался Иван.
- Отвыкай от миражей-призраков.
- Постараемся, - заверил Иван не слишком искренне. - Но вы так и
не ответили на мой вопрос.
- Ну подумай, как какие-то черные рыбины могут быть нами? Разве
пальцы человека - это уже сам человек? Разве волны, сигналы радара,
испускаемые им, это уже сам радар?
- Понятно, - согласился Иван, - это ваши руки. И этими ручками вы
захаяали нас с Кешей, не спросив даже нашего согласия. Мне все
понятненькб!
Положение было безвыходное. Хоть в петлю головой! Все планы
трещали по швам ... да и какие теперь планы! О готовящемся вторжении
знают Дил Бронкс, Гуг ... но что они смогут сделать?! Еще, правда,
Первозург остается, он где-то на Земле. Но этот может миллион лет
выжидать или снова залезет в свой кокон, в новые "чертоги*. Да пропади
они все пропадом! И нечего удивляться - конец всегда бывает нелепым и
неожиданным. Так проходит слава земная!
А с ней и все прочее проходит. Вон, Кеша, сидит, ковыряет свои
протезы, и ни черта ему не нужно, радуется, что живживехонек, хорошо
ему. Никакой связи с Кешей не было.
Какая связь через толщу хрусталя.
- Это не хрусталь. Это энергетические поля.
- Мне от вашей новости стало значительно легче, благодарю вас, -
съязвил Иван. И тут же вспомнил Молодцы Пристанища - значит, и там
были поля? и на Земле, под Антарктидой - тоже поля? Выходит, они, эти
всевластные невидимки повсюду? И в Системе?
- Мы не делим Мироздание на области, которые вы называете по вашей
прихоти разными названиями, нам это просто не нужно. Каждое место во
Вселенной имеет свои - координаты, и этого вполне достаточно.
- А вам не скушно жить? - задал глуповатый вопрос Иван.
- На уровне существования нашей Цивилизации нет понятия "скушно".
Это ваши слабости, это болезни телесников-материальников.
Иван начинал понимать с кем имеет дело. И все же счел нужным
переспросить:
- И что ж это за уровень такой?
- Большой Взрыв можно было пережить только на энергетическом
уровне.
Ивану стало совсем плохо. Ежели эти властелины Вселенных
существуют в виде силовых полей и прочих не зримых оком штуковин, это
их личное дело, Бог им в помощь, как говорится. Но они собираются
обратить в нечто подобное и его, Ивана! Хорошие дела-а-а! Это еще
похлеще воплощения - там хоть и в гадине какой-нибудь, в чудище
поганом, но все ж-таки в живом теле, а здесь - ничто в ничем!
- Ты зря тратишь время, все предрешено, - растолковал ситуацию
голос.
- Мне хотелось бы переброситься парочкой слов со своим приятелем,
- попросил Иван.
Сипловатый голос Кеши проник в уши сразу:
- Ты, небось, сбрендил. Гуг? - поинтересовался Кеша с ходу. - Или
мы оба чокнулись?!
- Думаю, что не только мы, - отрезал Иван. И спросил в свою
очередь: - Они предлагали тебе...
Кеша скривился в уродливой беззащитно-хищной улыбке.
- Не-е, Гуг, они не предлагают, ты это зря. На бойню ведут без
всяких там предложений. Но я ухожу от них.
- Как это?! - воскликнул Иван.
- Очень простенько. Гуг. Ты, небось, слыхал - им нужен
качественный материал, добротный?
- Слыхал.
- Я пообещал им пройти еще через три-четыре барьера, ну чего нам
стоит!
- И когда?
- Да хоть щас! - коротко ответил Кеша.
- Я никогда ни от кого не слыхал про эти барьеры, я никогда не
видел...
Кеша прервал его.
- Да ладно. Гуг, чего воду в ступе толочь, все и так ясно, мы в их
лапах, нужно играть по их правилам - чего надобно, чтоб материальчик
был справный?! Будет сделано, господа хорошие. Нам бежать-то от вас
некуда, все одно под колпаком, верно? А времени у них - хоть отбавляй,
годикдругой обождут, не сопреют. Короче, они меня, Гуг, поняли.
- Весь остаток жизни быть на крючке?
Кеша осклабился.
- Мы все время на чьем-нибудь крючке болтаемся. Гуг. Только не
каждый это видит.
- Ты уходишь?
- Нет! Обожду пока. Мне без тебя не с руки линять отсюда.
- Ясно.
Иван отвернулся от Кеши. Собрался и, не разжимая губ, мысленно
обратился к незримому носителю высокого и явно искусственного голоса:
- Вы нас слышали?
- Да.
- Я хотел бы уйти вместе со своим другом. Я чувствую в себе
силы...
- Ты ошибаешься. В тебе больше нет жизненного запаса. Твой
напарник еще сможет пробиться через несколько барьеров. Но ты иссяк
полностью. Мы не отпустим тебя.
Спорить было бесполезно. Иван ударил кулаком по хрустальному полу.
И вновь повернулся к Кеше.
- Уходи! - сказал он резко. - Ты ведь можешь уйти в любое место,
да?
- Ага, в окрестностях нашей Вселенной.
- Ты ходил на боевых капсулах?
- Доводилось, Гуг.
- Запоминай координаты... - Иван пошел напролом. Тут не от кого
скрывать секреты.
У него еще не было никакого плана. Он понимал, что сидит в ловушке
без выхода. Но он не мог сдаться без боя, без попытки прорыва.
Титановое ядро Гиргеи! Тысячи миль базальта, гранита, свинцовой жижи,
тысячи слоев и ярусов, охрана, силовые поля! И все для того только,
чтобы вызволить на волюшку вольную одного разбойника Гуга с его
прекрасной любовницей да двух затравленных, скрученных судьбой в узел
преступников - карлика Цая и Кешу Мочилу? И все?! Иван заскрипел
стиснутыми зубами. Нет, и этого немало! И ради этого можно было лезть
в свинцовый ад каторги.
- Ну, давай, уматывай! - прохрипел он Кеше. - Чего ждешь?!
- Боевые коды?
Иван чуть не хлопнул себя по лбу. Растяпа! Склеротик!
Он назвал семь трехзначных чисел ... и будто вспышка просветления
озарила его. Это удача! Огромная удача! Именно Кеше надо идти, они не
дадут ему погибнуть раньше времени, им нужен хороший материал, а
такого второго не скоро сыщешь! Ах, если бы он был на месте Кеши, он
бы...
- Я все понял, Гуг, - снова осклабился ветеран аранайской войны. -
Я пошел. До скорой встречи, Ваня!
Иван резко повернул голову. Но Кеши уже не было в хрустальной
клетке. Он раскусил его? Или эти невидимки подсказали? Ну и плевать,
пускай Кеша знает, что это только оболочка Гугова, а внутри нее -
другой. Воистину, все они в лодке посреди океана, и все - в безумном
угаре, не различают, где явь, где сон.
- Тебе не стоит волноваться, - опять прозвучал голос, - всего лишь
семь земных суток, даже чуть меньше. И ты станешь выше всех тревог и
забот, ты позабудешь про тяготы и невзгоды. И не бойся, ты не
растворишься в силовых линиях неизвестных тебе полей. Ты войдешь в
нашу энергетическую общность, но останешься в телесной ободочке. Ты,
как множество тебе подобных, как те, кого ты называешь гиргейскими
клыкастыми рыбинами, станешь нашими пальцами, нашими руками ...
- Вашими щупальцами в чужом для вас мире?!
- Да. Именно так. Ты пригоден для этой сложной роли.
- Спасибо.
Череэ семь суток, даже чуть раньше он перестанет быть собою. Все
земное будет для него чуждым, нелепым, жалким. Его память перестанет
быть его памятью. И образы тех двоих, что были распяты на поручнях
космолета в черных безднах Вселенной, на самом ее краю, станут ему
чужими, они не будут мучить его, терзать, они перестанут являться ему
во снах и наяву. Иди, и да будь благословен!
Золотые Купола превратятся в бессмысленные и ненужные полусферы,
отражающие чужой свет чужого ненужного све-" типа. Не будет Великой
России, не будет Федерации, не будет Пристанища... будут объемы и
плоскости Вселенной, объемы, имеющие свои координаты, и плоскости в
этих объемах. Будут цифры, числа, атомы, молекулы, гравитационные
уровни, напряженности полей, бесстрастие... Бесстрастие? И кровяные,
пышущие лютой злобой глазища?!
Нет, здесь что-то не так. Таких глаз не может быть у бесстрастных
созерцателей "этой жизни". Так может смотреть желающий зла или несущий
зло в своем существе. Они чего-то недоговаривают. Они лгут! А значит,
они не столь всесильны, как пытаются это представить! Ведь на самом
деле обладающему абсолютным всевластием нет нужды кривить душой,
скрывать что-то. Сильный может раздавить без всяких слов, может
потешить свое самолюбие, потолковать о том о сем, но унижаться до лжи
он не станет.
Иван мог и ошибаться: Чуждый Разум - потемки.
А тем временем карлик Цай ван Дау, потомок императорской фамилии в
тридцать восьмом колене, плод любви землянина и инопланетянки, вовсе
не прохлаждался на Азорских островах, и даже не изнывал под ласковым
гавайским солнцем. Проклиная все на свете, карлик Цай цолз б грязи и
пыли по восьмому спиральному витку дельта-крюкера - "черная нить" была
на редкость узкой, тесной, вонючей ... но у нее было и положительное
свойство, она не значилась ни на одном плане, даже секретном. Об этой
черной ниточке в толщах гиргенита знали всего трос: сам ван Дау и еще
двое из Синдиката. Проклятый Синдикат! От него нет спасения нигде, от
него нет укрытия! Синдикат не любит ленивых и нерасторопных. Еще
больше он не любит слишком хитрых, которые норовят выскользнуть из-под
его неусыпного ока. Карлик Цай знал об этом лучше других - ему уже
приходилось иметь дело с серыми стражами из Синдиката. Он знал, что
испытывает несчастный, которому через позвоночный столб пропускают
психотронные ку-разряды.
После той лихой забавы ему трижды меняли спинной мозг.
Серые, стражи были похлеще родного папаши имперского отпрыска Цая
ван Дау.
А папаша у бедолаги Цая был еще тот.
Звездный рейнджер Федерации, закованный в девятислойную броню
Филипп Гамогоза Жестокий - свирепый и беспощадный убийца, появился на
Умаганге сто два года назад. Ничего подобного изнеженные и
развращенные обитатели дряхлеющей планеты созвездия Рогедора не
видали.
В ослепительном сиянии тысячи ревущих солнц прямо к подножию
восьмисотметрового агатового императорского дворца, на верхнюю
площадку Сада Наслаждений, сокрушая тысячелетние древовидные
цветы-арагавы, извергая из чрева своего адский вой, визг, сип, клубы
черного дыма и ядовитых газов, сотрясая недра и раздирая трещинами
поверхность, из лиловых заоблачных высей опустился железный дракон. Не
успели развеяться клубы черного дыма, как дракон испустил из себя
десять стальных птиц-убийц.
И началось! Не было ни переговоров, ни контактов, ни прочих
сантиментов - уничтожалось все движущееся: летящее, плывущее, идущее,
прыгающее, ползущее. Истреблялось беспощадно и безоговорочно. Филипп
Гамогоза посвоему проводил предварительный этан геизации новой
планеты. Он всего лишь два месяца как вырвался из ада Лазурного Эдема,
полумыслящей планеты-садиста, и потому мстил всем подряд, безразборно
и тупо. В первые шесть дней было уничтожено две трети аборигенов,
превращена в пыль и руины почти половина прекраснейших ажурных дворцов
и ослепительно прекрасных хижин умаганской нищеты. Нищета эта жила
получше аравийских шейхов ... и все же в сравнении с людьми знатными и
подузнатными имперской планеты Умаганги нищета была нищетой.
Великолепие дворцор знати не поддавалось описанию. Равного Имперскому
Дворцу не было во всей Вселенной. Кое-что Филипп Жестокий оставлял для
себя. Его железные слуги были чужды прекрасного, но они выполняли
любой приказ геизатора. Сам Филипп не ведал, что знать зарылась на
километровые глубины в своих сказочных подземельях. Он был в
жесточайшем двухнедельном наркотическом запое, он видел сам себя со
