кипело что-то, переливаясь и храпя, содрогаясь и передергиваясь.
Исполинские крылья ритмично взлетали, вверх и опускались. Простреленная
голова безжизненно свисала, качаясь в такт взмахам. Они летели.
У Ивана было время осмыслить свое положение. Но что толку в том!
Гадина могла в любой миг разжать лапу, сбросить его на глинистую почвутут
никакой скафандр не спасет от удара. А могла и сдавить посильнее. Мало ли
чего она могла! Иван с огромным трудом высвободил правую руку, вцепился ею
в морщинистый палец, обхватывавший грудь. Палец был толщиной в хорошее
бревно, совладать с ним не было никакой возможности. И Иван оставил свою
затею. Лучше до поры до времени не трепыхаться, авось все обойдется!
Он поглядывал вниз, прикидывал, сколько метров до поверхности. Точно
высчитать не удавалось, но высота была приличной-не меньше километра.
Летела гадина довольно-таки быстро, несмотря на ранения и потерю крови.
Ивану становилось не по себе от этой живучести, несокрушимости. Он
пока еще встретился лишь с двумя типами живых представителей этого мира.
Но судя по ним, мир был изрядно жизнестоек. В нем нелегко придется
землянину. Даже такому, как он, прошедшему курсы спецподготовок,
закончившему Школу. Если вообще ему удастся, конечно, выжить в этом мире с
самого начала. Он уже забыл о переходе, о пролете воронки, о
раздраженно-нудных голосах, о "системах" и всем прочем-эти вещи
отодвинулись на задний план, ушли в область воспоминаний. Еще бы, когда
такая жуткая действительность навалилась почти с первых часов на этой
паршивой гладенькой планетенке...
Впрочем планета оказалась не такой уж и гладкой. Чем дольше и дальше
они летели, тем чаще стали попадаться сначала холмики, а потом и холмы,
переходящие в горы, еще небольшие, и уступчатые скалы. Над одной из таких
дракон-птеродактиль замер. И разжал лапу.
Иван упал в огромное черное гнездо, сложенное из каких-то кривых
балок, металлической арматуры явно искусственного происхождения и вообще
непонятных предметов. Еще на лету, преодолевая боль в руках и теле, он
вырвал дезинтеграторы и выстрелил вниз. Что-то там запищало задергалось.
Иван лежал на клубке извивающихся змеенышей. Было их не меньше
десяти. Каждый имел по две головы и был толщиной с годовалого теленка.
Прожорливые змееныши тянули к нему свои беззубые и безразмерные,
растягивающиеся пасти. Но им не удавалось совладать со скафандром и
шлемом. Один, самый большой и толстый, вознамерился было заглотнуть Ивана
целиком, но не получилось-то ли челюсть у него вышла из пазов черепа, то
ли еще чего, но он вдруг заперхал, заквохтал обиженно и запрокинул одну
свою головенку набок. Особо наглых Иван усмирял лучами дезинтеграторов.
Вверх он не смотрел, не успевал.
Черная тень накрыла гнездо. Стало совсем темно. Иван мог бы включить
индивидуальное освещение, но он опасался делать это - мало ли как
прореагирует на неожиданную вспышку раненная гадина и ее мерзкие гаденыши.
Наоборот, он старался затеряться меж них, слиться с ними. Он проскользнул
в самый низ гнезда - в сырость и липкую жижу. Сверху на него давили,
напирали, царапали ткань скафандра остренькими коготками - но повредить ее
не могли, лишь доставляли общее беспокойство, нервировали.
Надо было найти какую-нибудь щель в гнезде. И Иван почти сразу
нащупал ее, ведь все гнездо было выложено не очень-то плотно подогнанными
длинными предметами, неопределимыми в темноте. Иван сунул руку в дыру. Но
до противоположного края не дотянулся. Тогда он пнул ногой в поперечную
балку - она поддалась. Он пнул еще раз, потом еще - балка съехала. Теперь
Иван мог по пояс влезть в дыру. Он так и поступил. Но снова ему что-то
преградило дорогу-ощупав преграду, он определил: она глухая и плотная.
Свесился вниз насколько мог, но краев у преграды не было. Зато в самом
центре торчал, почти упираясь ему в лицо, изогнутый штырь. Иван толкнул
штырь на себя, тот не поддался. Он попробовал свернуть его влево, вправо -
с тем же результатом. Иван уже подумал, не пора ли вылезать и начинать
искать другой путь из гнезда. Но для пробы, на всякий случай он дернул
штырь на себя. Тот еле слышно скрипнул. Тогда Иван дернул сильнее,
вцепившись в штырь обеими руками... И произошло непонятное: глухая плотная
преграда вдруг обрушилась вниз и одновременно куда-то в сторону. Иван
повис на ней, мертвой хваткой вцепившись в штырь, а все, что было над ним
- бревна; блоки, весь мусор и жижа, извивающиеся голодные гаденыши - все
обрушилось вниз: лавиной, водопадом. Обрушилось с грохотом, писком,
визгом, треском, скрипом, лязгом, хрипами... Его несколько раз ударило в
спину чем-то твердым, что-то вцепилось в шлем, но тут же соскользнуло,
жижа потекла по обзорным секторам шлема, концом балки больно ударило по
руке. И все же Иван не выпустил штыря, он удержался.
Сразу стало светло, относительно светло - по сравнению с кромешным
мраком. Наверное, весь этот шум и треск напугал дракона, и тот приподнялся
над гнездом. Ивану некогда было выяснять причины. Ему надо было спасаться.
Но как?!
Оскаленная зубастая пасть нависла над провалом. В тьму его заглянули
зеленые бессмысленно-жестокие глаза. Ивана передернуло. Снова эта гадина
смотрела на него в упор сверху. Придерживаясь одной рукой за штырь, он
потянулся к дезинтегратору.
Но и дракон-птеродактиль не дремал. Он опускал свою неповрежденную
голову все ниже, намерения его были ясны. Пена, перемешанная со слюной и
кровью, пузырилась по краям пасти, зеленая гнусь свисала почти до Ивана,
ноздри раздувались с бешенством и злобой - дракону явно не понравилось,
что его гнездо провалилось в тар-тарары!
Огромные белые зубы клацнули в полуметре от Ивановой головы. Он
саданул вверх из дезинтегратора-левый верхний ряд зубов гадины пожелтел,
обтрескался от мощного залпа. Дракон взвыл - и этот леденящий сердце вой
слился с доносящимся снизу грохотом: там все еще падали обломки гнезда,
что то гремело, рвалось, стонало, а может, это уже эхо доносило отголоски
свершившегося.
Дракон выдернул голову из провала. У Ивана появилась секунда, чтобы
оглядеться. Он сразу включил встроенный прожектор. Луч высвечивал сырые и
похоже проржавевшие стены округлого колодца. Стены были голыми. Дорога
наверх и тем более была отрезана.
Пышущая яростью голова снова свесилась в провал, теперь клыки
щелкнули трижды подряд, но Ивана не задели. Его лишь обдало волной
смрадного дыхания да залило едкой противной слюной. Он снова надавил на
спуск дезинтегратора - на этот раз дракон лишился глаза, тот вытек
мгновенно, оставив пустую черную глазницу. Но голова не убралась. Зубищи
клацнули над самым шлемом, в каких-то трех сантиметрах. Иван прямо в пасть
выпустил последний заряд. Луч прожектора нащупал что-то похожее на скобу.
И Иван, не раздумывая ни секунды, прыгнул, оттолкнувшись от стены к этой
скобе. Он пролетел четыре метра в воздухе, ударился о ржавую поверхность,
соскользнул... но успел зацепиться левой рукой. Ненужный дезинтегратор
полетел вниз. Иван вздохнул облегченно, ему не хотелось попасть в
отвратительную пасть гадины. Уж лучше что-то другое, только не это!
Но он рано обрадовался. Наверное, шея у дракона была безразмерная -
жуткая голова опускалась все ниже. Глаз от ярости налился багряным,
зеленая кровища текла ото всюду, черная глазница зияла пустотой. Иван еле
увернулся от зубов. На второй раз они скрипнули по ткани скафандра возле
самого локтя, на третий с легкостью - перекусили пополам дезинтегратор,
который Иван выставил вверх. Теперь у него оставался один лишь лучемет. Но
он был перекинут за спину, скреплен там ремнями-в такой обстановке достать
его было невозможно. Изломанные и растрескавшиеся зубы сомкнулись на
шлеме, что-то хрустнуло, отломилось. Иван подумал, что это конец. Но шлем
выдержал.
Иван взглянул, вверх - пасть раззявилась для нового нападения. И он,
зная, что на этот раз целиком окажется в поганой пасти, что ему не
увернуться, выпустил скобу из руки, полетел вниз... Но падение было
недолгим, уже через шесть или семь метров Иван ударился ногами обо что-то,
подогнул их, сорвался, схватился руками. Это была точно такая же скоба как
и наверху. Иван повис. Чудовищная изуродованная голова
дракона-птеродактиля извергала сверху рев, вой, посвист, вниз летели
ошметки пузырящейся желтой слюны, стекала по стенкам зеленая жижа.
Чудовище бесновалось наверху, оно было разъярено и озлоблено до последней
стадии озверения. Но оно не могло пролезть в слишком узкий для него лаз.
Иван включил прожектор, нащупал внизу - опять метрах в семи - еще
одну скобу, спрыгнул. Спрыгнул более удачно, без ушибов. Теперь он мог не
волноваться - дракон-птеродактиль был ему не страшен.
Он провисел минут двадцать, не обращая внимания на истошный рев, на
гулкое эхо, на неудобную позу. Он отдыхал. Он умел отдыхать в самых
сложных условиях-этому также учили в Школе. Надо было сосредоточиться и
понять наконец-то, что же происходило?!
А происходило нечто непонятное и необъяснимое. Он попался в руки
представителям очень развитой цивилизации, сейчас даже трудно было
определить степень ее развития, но вне всякого сомнения опережавшей
земную. С ним вытворяли непонятные вещи, с ним обращались как с низшим
существом, потом вообще швырнули на какую-то планетенку и, похоже,
оставили на произвол судьбы. Но как-то не вязалась сверхцивилизация с
фантастически древним, полусказочным драконом, со всей этой галиматьей!
Обычно такие твари вымирали задолго до того, как появлялся на белый свет
субъект, способный нести в себе заряд разумности. Может, это был совсем
другой мир, не имеющий отношения к сверхцивилизации?! Поди узнай! Иван не
стал ломать голову. Все, что необходимо, выяснится по ходу дела. Во всяком
случае, колодец этот обшит железом, имеет скобы и в своих боках
внутренних, стало быть, он дело рук разумных существ.
Иван спрыгнул еще на пролет ниже, потом еще. Дыра со свисающей в нее
головой дракона осталась далеко вверху.
Он приглушил свет прожектора, чтобы не слишком привлекать к себе
внимания. Но от этого не стал менее заметным. Спустившись еще немного, он
достал-таки из-за спины лучемет, чтоб всегда был под рукою, повесил его на
сгиб руки. И заскользил вниз, почти не останавливаясь, но успевая
притормаживать падение у каждой скобы.
Скользил он очень долго. Труба была просто бесконечной. И у Ивана
начали появляться сомнения, правильно ли он поступает? надо ли стремиться
туда, в самые недра этой негостеприимной планетки? а вдруг там окажется
еще хуже, чем на поверхности?! Но ведь хода наверх не было. И Иван
спускался вниз, той же самой дорогой, что и несчастные змееныши. Разница
была лишь в том, что они проделали этот путь значительно быстрее и лежали
сейчас на дне.
Но о чем бы ни думал Иван, мысли его постоянно возвращались к одному.
Перед глазами стояла развороченная и обгорелая капсула. Там, внутри нее -
практически вечный, неуничтоженный сейф. А внутри сейфа лежал в
пластиконовой коробочке несерийный, но отлично работавший возвратник. Где
теперь он? Где капсула? Иди, ищи их в Пространстве, где тебе
вздумается-хоть по эту сторону воронки, хоть по другую! И все же Иван не
мог сми риться с мыслью, что путь назад отрезан, что он никогда не
вернется к бледно-голубому, занавешенному белой дымкой облаков шару, что
он не увидит больше ни России, ни золотых куполов, сияющих над ней. Если
