Хар подошел к лежащему Кеше, обнюхал его, повертел своим жалким хвостом,
хотел даже лизнуть пупырчатым языком в лицо. Но Кеша отпихнул оборотня.
- Ты того, не слишком-то в роль входи, образина, - просипел он, глотая
слезы.
Несмотря на прилив чувств, Кеша все видел и все слышал. Он выжидал. Если
хозяин засек спуск гостя с небес, он непременно вышлет навстречу или
кибера-слугу, или охранника-андроида, а может и первого подвернувшегося под
руку биоробота. По всем правилам спешить не следовало. Но и тянуть и без
того резиновое время не стоит. Кеша не удивился, когда в трех метрах над
его головой пролетел серенький неприметный шарик. Он даже хмыкнул
недовольно - экий подозрительный хозяин, втихаря разведку выслал. Ну да
ладно, это дело хозяйское, не у всех объятия нараспашку. Теперь
отсиживаться нет смысла.
- К ноге! - приказал он послушному и необидчивому Хару. И они побрели к
даче.
Идти пришлось недолго - через полтора километра Кеша разглядел за
стволами красных сосен зеркальную сферическую стену, увенчанную шаром.
Из-за стены выглядывало несколько разнокалиберных полусфер и с десяток
тонких и толстых мачт.
- Модернист, едрена! - выругался Кеша. Если бы у него была возможность
завести дачку, он бы согласился только на бревенчатый добрый сруб под
черепичной крышей... всего остального Кеша насмотрелся вдоволь, от всего
остального Кешу уже тошнило. Но в чужой монастырь не прутся со своим
уставом.
- Ух ты, зараза! - выругался он еще раз, натолкнувшись лбом и грудью на
охранное поле. Потер ушибленную коленку. Хитрец Хар чуть приотстал, он явно
учуял поле заранее и промолчал, не предупредил.
- Куда? Зачем? К кому? - механически прозвучало от ближайшего дерева.
Иван проинструктировал Иннокентия Булыгина, и потому ветеран и рецидивист
не растерялся.
- Ты вот чего, братец, - с вальяжностью проговорил он, - доложи-ка
хозяину своему, Анатолию Реброву, что пришел к нему в гости не хмырь какой,
а хороший человек, пришел с приветом от старого друга его и однокашника...
- Кто с вами?
- Собака.
- Это не собака, - ответил незримый страж.
- А кто же? - искренне удивился Кеша.
- Не поддается идентификации.
- А коли не поддается, - вразумительно наставил Кеша, - пиши, братец, как
тебе старшие говорят - собака! И болтать кончай, мне к хозяину твоему надо!
- Проходите.
Кеша протянул руку - барьера не было. Так-то лучше, а то огородили,
понимаешь, дачку, будто секретный объект или зону!
- Пошли, Хар! - Кеша пристегнул поводок к ошейнику на шее оборотня, чтобы
выглядели они оба послушными и добропорядочными. Хар в ответ снова завилял
хвостом.
Самого хозяина они нашли на лужайке возле сверкающего и сверхмодного
коттеджа. Толик Ребров висел в тренажере и упорно сучил руками и ногами.
Был он от пота почти столь же сверкающ и блестящ как и обиталище его.
Заботится о здоровье, подумал Кеша мрачно. Когда он наблюдал подобные
занятия, всегда мучился одной мыслью - всем бы им гидрокайло в руки, чего
зрято пот проливать... нет, стоит человечишке только попасть в те местечки,
где надо кайлом махать, он сразу меняется, он уже не желает ни ножонками
сучить, ни ручонками, он хочет ничего не делать, лежать, и чтоб никто не
трогал. О-о, человеки, нет в вас ни образа, ни подобия - одна гордыня лишь,
одна суетность, и животный страх!
- Заходите, располагайтесь, - сухо пригласил непрошенных гостей Толик
Ребров. - Мне немножко осталось.
Кеша не пошел в дом. Он уселся прямо на траву, положил рядом Хара,
погладил по лохматой спине будто заправский "друг четвероногих".
- Обождем, - выдавил он себе под нос. А хозяину крикнул: - Привет тебе от
Ванюши, кореша твоего! Помнит он про тебя. Говорил, что и ты наверное
забыть его не успел!
- Иван?
- Он самый!
- Жив еще?! - На лицо хозяина набежала тень,
- А что с ним сбудется, - будто бы удивился Кеша. - Ты не спеши, мил
человек, мы обождем, потому как разговор у нас к тебе длинный и
обстоятельный, спешить никак нельзя.
- Да все уже!
Толик вылез из тренажера, растерся старомодным махровым полотенцем - по
последним заверениям медицинских светил смывать с себя пот было делом
вредным, не для того его организм выделяет, чтобы сразу смывать.
Кеша все подмечал, но помалкивал. Любит себя хозяин, любит. А стало быть,
ответит на все вопросы, никуда не денется.
- Пойдем в дом, - бросил Толик Ребров через плечо.
Кеша встал и побрел следом, волоча за собой Хара, чуть упирающегося, как
и положено влекомой в тесноту и несвободу помещения собаке, но не смеющей
чересчур открыто выражать свое настроение.
Внутренности зеркального дворца-коттеджа были столь же впечатляющи, что и
наружности. Но Кеша не глазел по сторонам, он уперся тяжелым взглядом в
спину хозяина, оценивал его способности и возможности.
Ребров гостей явно не боялся, даже не остерегался - да и как мог бояться
кого-то бывший десантник-смертник, не так и давно, каких-то семь или восемь
лет назад променявший боевой лучемет на канцелярскую ручку и кресло в
Управлении?! Школа давала выучку на всю жизнь.
Но у Кеши тоже была выучка. И своя школа.
- Сейчас, еще минуту, - так же через плечо бросил хозяин, - пошли со
мной, только рыбок своих покормлю и устроимся поудобнее, побеседуем, мы
гостям рады, а за Иванове здоровье выпьем малость водочки или виски... вы
что предпочитаете? Или с дорожки отдохнуть хотите - пожалуйста, у меня есть
тут три гостевых сектора по три комнатушки, прошу!
Слово за слово они прошли в довольно-таки большой зал, выложенный
полупрозрачным гидрокафелем. "Рыбок" Кеша увидел сразу - за толстенным, но
абсолютно невидимым стеклом стенного огромного аквариума будто висели в
мрачной водяной толще две клыкастые, шипастые, плавникастые гиргейские
гадины. Чахлая шерсть на загривке у Хара начала подниматься дыбом.
Кеша положил руку на голову оборотню.
- Тихо, тихо, - прошептал он, - это хорошие рыбки.
- Побаивается? - вежливо осведомился Толик, впервые пристально взглянув
на оборотня. - Странная порода, никогда таких не видал.
- Зангезейская борзая! - важно заявил Кеша.
- Бывали и на Зангезее, - кивнул Толик, - бывали. Да разве все усмотришь!
Погоди немного, я быстро.
Он полез по крутой лесенке наверх к подкормочному окошку-люку, под самый
потолок. Там же, у полупрозрачной стены были выдвижные сегменты. Кеша
передернулся, когда увидал сырое, окровавленное мясо, которое хозяин всей
этой роскоши хватал голой рукой и бросал кусок за куском в люк. Нет уж,
лучше собаку держать, попугая, звероноида с Гадры, даже мегацефалла с
Урага, чем этих гадин. "Это наши руки" - вспомнилось смутно. Кеша глядел в
кровавые глазища рыбин, рвущих в клочья куски мяса, заглатывающих не только
истерзанную плоть, но и мутно-кровавую воду вокруг кусков этих, глядел и
начинал все понимать: рыбины его опознали, опознали и прощупали, и он снова
как там, в свинцовой жиже проклятой Гиргеи, в сверхплотном ее ядре. Не
может быть, это же бред, непостижимость! Может, все может быть. На лбу у
Кеши выступила холодная испарина.
Они его мгновенно прощупали, даже не отвлекаясь от своего кровавого
пиршества ни на секунду. Прощупали... и дали отбой. Они поняли, нет, они
узнали, что он был там, был отпущен, был... нет, Кеша совсем запутался,
ничего они не узнали, они лишь датчики, щупальца - они все передали и тут
же, мгновенно, без малейшего промедления получили ответ... ОТТУДА! С ума
сойти! Гиргея у черта на рогах, на краю света! Значит, для них нЬт
расстояний? А что ж тут такого, конечно, нет - ведь они говорили правду,
они всемогущи! А этот тип держит своих "рыбок", кормит их, развлекается...
Он ничего не знает про них. Не знает? Кеша встряхнул головой. Нельзя терять
над собою контроль. Там, на Гиргее, прорываясь вглубь и потом, вырываясь из
каторжного ада, он прошел еще два смертных барьера - неужели пора к ним, к
довзрывникам? Нет, они дали ему больший срок! Это все нервы, поганые,
издерганные войнами и каторгами нервы!
- Красавицы! - сказал он громко.
- В этом надо знать толк! - довольно откликнулся из-под сводов польщенный
хозяин. И как-то странно улыбнулся.
Он знает, он все знает - молнией обожгло Кешу изнутри. Он не просто
знает, он специально привел их сюда. Привел на опознание. Как Иван не
догадался тогда?
Кеша одернул себя - ну как мог Иван догадаться, глупости, это сейчас они
поумнели, а тогда - тогда все виделось совсем в ином свете, в
розовато-голубоватом эдаком мареве. А ведь у этого лысеющего Толика и в
служебном кабинете есть такой же, чуть поменее, аквариумишка, и такие же
рыбки. А сколько народу проходит через его кабинет?! Да почитай, вся
засекреченная спецназовская десантная братия. Вот так-то, ребятки дорогие и
бесстрашные, на каждого из вас уже досье имеется, вот так! Правда,
довзрывники ни во что не вмешиваются. Правда? Да, это так, но если верить
коротышке Цаю, они кое с кем охотно делятся добытой информацией?! Плевать!
Надо дело делать, пусть Иван с Гугом головы ломают, его дело другое. Кеша
шустрой метлой вымел из себя все мысли и сомнения.
- Хорошо кушают, с аппетитом! - добавил он и снова погладил оборотня Хара
по голове, потрепал длинное ухо. - Много сжирают, небось, не напасешься.
Толик Ребров утробно и самодовольно рассмеялся.
- У меня тут рядышком собственная ферма - только оленина, только чистое,
здоровое мясцо, - поведал он, - хватает, еще и остается немного! - Он
сполоснул руки прямо в воде, просунув их в люк. Похлопал себя по мокрой
волосатой груди, стал медленно и как-то основательно спускаться вниз. А
когда спустился, сказал: - Ну, а теперь прошу в гостиную!
Кеша обернулся напоследок. И в упор встретил страшный, кровавый взгляд
одной из гиргейских гадин.
И было в этом взгляде напоминание.
* * *
Арман никак не мог вспомнить, о чем же вопил во всю мощь своих пропитых
легких Хук Образина, когда его тащили вон со станции. Он что-то орал, это
точно, просил чего-то кому-то передать... да с эдакой похмелюги разве
вспомнить!
- Ты за слово уцепись и разматывай дальше, - учил его Дил, утонувший в
огромном черном кресле, которое вмонтировали в рубку бота по его
спецзаказу. - Вспомни хотя бы одно - и тяни за кончик!
- Не вспоминается! - огрызнулся Арман. Все у него перед глазами
мельтешило и прыгало - весело пить, да невесело выходить из запоя. - Мозги
высохли, труба мне, на этот раз не выдюжу, помру!
- Авось не помрешь, - беспечно вставил Дил. Он правил к Земле. Но где там
разыскивать пропойцу Хука, Земля большая! На всякий случай он спросил: - А
какой у него внутренний код?
Арман только рукой махнул.
- Образина свой датчик еще три года назад какому-то залетному прощелыге
отдал за два пузыря, - промямлил он.
- Какие еще пузыри? - не понял Дил.
- Спирта! Технического спирта, - пояснил Арман.
- Ну и чего делать?
- Да на хрена он тебе сдался! - Арман сидел прямо на полу и мелко трясся.
По опыту он знал - мучиться еще не меньше недели.
- Нужен, Крузя, - уныло пробормотал Неунывающий Дил.
Оба знали, что Хук Образина давным-давно, когда еще не был ни Образиной,
ни алкоголиком, родился в предместьях Берлина, где-то возле Потсдама. Но
Потсдам сейчас закрытая зона, там сплошные музеи, и народишко европейский
туда не пускают, опасаются - что может понимать быдло, двадцать поколений
которого воспитано на дешевом роке и однообразной рекламе, в художественных
ценностях, в сокровищах духа? Ничего!
И потому Дил был согласен, правильно делают, что европейскому, а зждно с
ним и всему прочему быдлу туда вход закрыт. Искать Хука там бесполезно,
можно и не соваться даже. А куда соваться?
- У него была жена? - спросил Дил.
- Нет.
- Ну, а вообще, хоть какая-нибудь женщина?
- Была одна шлюха. Хук пару раз говорил чего-то. - Арман-Жофруа дер
Крузербильд Дзухмантовский совсем ослаб головой и никак не мог ничего
толком вспомнить. - Точно, если он где и приткнется, так у нее. Детей нету,
