публикаций в прессе о новом этапе развития программы "Зомби"
в России. Как нам стало известно из достоверных источников,
координация всех без исключения исследований по программе
"Зомби" осуществлялась из специального Центра, построенного
еще в Ленинграде.
По просочившимся из военных научных кругов сведениям
(официально пока не подтвержденным) работы в Центре ведутся
до сих пор; специалистам Центра удалось добиться определенных
успехов в этой области. Подробности еще предстоит выяснить,
но уже сейчас ясно, что работы продолжаются, а о контроле
над ними со стороны общественности не идет пока и речи.
Для рядовых граждан России программа "Зомби" - по-прежнему
тайна за семью печатями.
[...]Хотя не исключено, что жители Санкт-Петербурга
имели возможность наблюдать, не догадываясь об этом, побочные
феномены проведения экспериментов по программе на больших
массах людей. Обычно эти эксперименты кратковременны,
но "КЛ" будет признателен за любые свидетельства, которые
могут приоткрыть завесу тайны над противозаконными экспериментами.
"Клуб любознательных" продолжает расследование."
Это был первый намек. Но тому, кто знал больше, чем корреспонденты
"Комсомольской правды", он должен был сказать многое.
Очень похожие заметки были напечатаны в "Известиях" и в
"Труде".
Менее массовые издания оказались более откровенны:
"ОЧЕНЬ СТРАШНАЯ ГАЗЕТА" (дайджест), экстренный выпуск.
"Центр психотронных исследований в городе на Неве."
"[...]Существует ли психотронное оружие? Наша газета
вот уже несколько лет пытается ответить на этот вопрос, но
до сих пор достоверность информации, попадавшей к нам в руки,
была невелика. Кажется, только теперь мы имеем возможность
познакомить читателей с подлинными сведениями, косвенно уже
подтвержденными официальными источниками. Ниже вашему вниманию
предлагается обзор, составленный по сообщениям периодических
изданий за последние дни.
[...]Таким образом исследования в областях, связанных
с возможностью психотронных воздействий, проводятся в нашей
стране с начала шестидесятых годов по сей день. Понятно, что
подобные исследования не могли проводиться без контроля над
ними со стороны властей; должна существовать некая организация,
некое УПРАВЛЕНИЕ, некий ЦЕНТР, откуда осуществлялась
непосредственная координация разработками подобного рода.
Долгое время оставался открытым вопрос, где находится этот
Центр, под какой вывеской его прячут? Периодически на газетных
страницах появлялись во многом убедительные версии на
этот счет. Одни утверждали, что Центр находится в Киеве,
другие - что в Москве, третьи утверждали приоритет Саратова.
Поэтому весьма замечательным нам представляется тот факт,
что самые различные источники сходятся ныне на одном: Центр
психотронных исследований существует и расположен он в городе
на Неве, в Санкт-Петербурге.
Примечательно в не меньшей степени еще одно утверждение
вышеупомянутых источников. А именно, Центр продублирован, то
есть состоит как бы из двух филиалов, один из которых находится
непосредственно в городской черте Санкт-Петербурга под вывеской
вполне невинного учреждения (называется даже приблизительный
адрес: где-то в Выборгском районе), а другой филиал
под видом воинской части - в пригороде, на северо-востоке от
города. При этом сотрудники одного филиала ничего не подозревают
о существовании другого. [...]Это вполне в духе наших
властей, что лишний раз подтверждает исключительную достоверность
информации.
Но подробности о Центре психотронных исследований в
Санкт-Петербурге еще предстоит выяснить. И это, по-видимому,
дело самого ближайшего будущего."
Как видите, за откровенностью эти ребята в карман не лезут.
Особенно, когда откровенность хорошо профинансирована
сверху. И прямые указания для посвященных: филиал - в пригороде,
филиал - "где-то в Выборгском районе, под вывеской
вполне невинного учреждения". И намек: "сотрудники одного
филиала НИЧЕГО не подозревают о существовании другого".
Лихо!
Но, пожалуй, рекорд по откровенности побила малотиражная
"Зеленоградская газета", известная своей непримиримой
борьбой за психотронное здоровье нашего общества.
Когда я увидел в папке эту вырезку, то сначала решил,
что тут Сифоров и компания чего-то перемудрили: вряд ли кто
заметит в Питере выход этой газетки, пусть даже и под дико
кричащим заголовком.
Но потом прикинул и оценил: Сифоров делает ход конем
в расчете на то, что Герострат не упустит случая поинтересоваться,
а как там поживает известный борец с психотроникой,
о чем новом поведал своим читателям и почитателям. И
потому "Зеленоградской газете" был выдан карт-бланш: действуйте,
ребята, по полной программе.
"Зеленоградская газета", N 12 - 1994 г.
"Нашествие зомби. Работа над психотронным оружием ведется
в Санкт-Петербурге."
"Итак, Центр психотронных исследований существует!
С 1991 года наша газета публикует материалы (письма,
свидетельства, комментарии специалистов), связанные с одной
из самых противоречивых проблем современности. Речь шла о
возможности применения новейших достижений науки для политического
терроризма, о использовании спецслужбами технических
приспособлений для психообработки инакомыслящих или
просто о проведении негласных опытов над людьми.
Неоднократно перед нами вставал вопрос: а не являются
ли "очевидцы" (авторы писем, устных свидетельств) людьми
с неуравновешенной больной психикой? Может быть, все, что
они рассказывают, - лишь бред, галлюцинации, порожденные
помутнением рассудка? Мы не могли гарантировать и того, что
часть свидетельств - заведомая провокация, попытка отвлечь
доверяющих нам граждан от действительно существующих сегодня
проблем.
Поэтому мы всегда с большой осторожностью подбирали
материалы для публикаций, чтобы избежать возможных обвинений
в недостоверности предлагаемой широкому кругу читателей
информации.
Несмотря на это, до сих пор мы не сумели получить какие-либо
официальные подтверждения свидетельствам такого рода.
Ничего не дали и обращения в соответствующие инстанции. Власть
придержащие или отмалчиваются, или отвечают совершенно невразумительно.
Так было до последнего времени. Но вот буквально
на днях нам удалось получить информацию, высокой степени
достоверности, которая поможет приоткрыть тайну создания и
дальнейшего совершенствования психотронного оружия в нашей
стране.
[...]В Выборском районе города Санкт-Петербурга на
Суздальском проспекте в пятиэтажном ничем не примечательном
доме располагается обыкновенное учреждение, одно из многих
учреждений города. Но это лишь вывеска, грим, под которым
маскируется самое, пожалуй, могущественное ведомство в России - Центр
управления психотронными исследованиями.
Сюда и только сюда стекается вся информация о разработках
психогенераторов, об опытах по психокодированию (программа
"Зомбм"), о других экспериментах над ничего не подозревающими
людьми. Здесь и только здесь работают люди, в силах которых
изменять по желанию ход истории, формировать конфликты,
управляя массами людей, полагающих, что действуют они по своей
воле. И то, что за разработками Центра нет контроля со стороны
общественности, делает его во много раз более опасным
порождением тоталитарной системы из всех нам известных.
Кто знает, быть может, межнациональные конфликты, многочисленные
политические неурядицы, откровенные просчеты, преследующие
наше общество на пути демократизации есть следствие
тайной деятельности именно этого Центра, психотронными воздействиями
подталкивающего те или иные слои гражданского населения
к совершению экстремистских действий?
Кто знает, почему "защитники Белого Дома" в октябре-ноябре
прошлого года были НАСТОЛЬКО уверены в своей победе и всеобщей
поддержке, хотя реальные факты свидетельствовали об обратном?
Кто знает, что за люди стоят во главе Центра, кто они
по убеждениям и политическим пристрастиям? Или, может быть,
у них нет никаких пристрастий, и они работают на того, кто
больше заплатит?
На все эти вопросы нет пока ответов, но они должны быть
получены. И лучше рано, чем поздно. Потому что не может быть
будущего у общества марионеток, каким нам грозит стать, если
эксперименты Центра будут продолжаться.
Пора остановить психотронный террор!"
На такой патетической ноте "Зеленоградская газета" закончила
свое сенсационное разоблачение.
Дочитав статью, я поймал себя на мысли, что, если отвлечься
от факта "заказанности" этой публикации, я готов в
принципе подписаться под каждым словом, пусть даже она и проникнута
таким вот митинговым пафосом. Еще бы, сам не так давно
проповедовал подпевкой Мартынову подобные мысли. Но тогда - подпевкой,
а теперь как? Теперь, когда ты стоишь по эту
сторону баррикады, и хотя уверяешь ты себя, уговариваешь непрерывно,
что так надо для дела, иначе Герострат будет продолжать
безнаказанно убивать людей, не закрадывалось ли сомнение,
что выбрал ты не ту СТОРОНУ, что противостояние, ради
разрешения которого ты здесь, - очередное прикрытие, грим, и
если не испугаться, плеснуть водой, не проявятся ли под отвалившейся
штукатуркой еще более безобразные лики, чем все,
которые доводилось тебе до сих пор видеть?..
Но шел уже седьмой день, и чувственный отзвук этот,
всколыхнувшись во мне, лишь еще одним кирпичиком лег в основание
уверенности в том, что пора наконец переломить ситуацию.
И хотя до окончательного принятия страшного для меня решения
было еще далеко, шаг в правильном направлении я уже сделал.
И одному Богу известно, чего мне это стоило...
Глава двадцать четвертая
А кульминация пришлась на четвертый день моего участия
в поисках Герострата: 12 июля, вторник.
Сначала была бессонная ночь. Сифоров допил свою водку
и, пошатываясь, ушел. Карточки он оставил на столе. Для меня
же началось время метаний в стенах "явки номер раз", грубых
самобичеваний, стонов сквозь зубы: "Я не хотел!". И открытые
глаза мертвых спецов виделись мне, и лица - нет, не лица, я
же никогда не видел лиц - а лишь какие-то смутные обезличенные
взгляды тех, кто был убит в течении длинного июльского
дня для того лишь, чтобы Герострат мог передать МНЕ свое короткое,
но многозначительное послание. Сифоров поберег мои
нервы и не принес фотографий с мест происшествий, но мне-то
было достаточно знать, только знать, а уж за скупыми фразами,
за статистикой я научился видеть кровь, слезы и смерть.
Потом была депрессия, отягощенная навязчивой идеей плюнуть
на все, разорвать договоренность с ФСК о сотрудничестве,
уехать к черту на кулички из города.
Марина, будучи психологом, тонко прочувствовала мое состояние
и старалась в эти сутки вообще не попадаться мне на
глаза. Потому все мои крики, требования выпустить меня из
этой тюрьмы: "Я, в конце концов, свободный человек! Могу идти,
куда хочу! Могу делать, что хочу!" - были обращены к безмолвным
стенам.
Наверное, мне следовало по примеру Сифорова напиться,
снять таким образом стресс. Но при одной только мысли о выпивке
меня вдруг так сильно затошнило, что я предпочел остаться
трезвым.
А потом все закончилось. И хотя прежнюю уверенности в
своих делах и поступках я утратил безвозвратно, новую точку
опоры мне отыскать удалось. А с ней пришли рассудительность и
готовность драться дальше, до конца. Я знал, что буду делать,
если станет совсем плохо, и знание это способствовало возвращению
отложенного когда-то решения вырваться из замкнутого
круга, вырваться из СХЕМЫ.
И вечером этого дня, когда я окончательно оправился, и
мы втроем: я, Марина и Сифоров - собрались по традиции на
кухне, чтобы обсудить текущие дела, Марина высказала свое
предложение. Но раньше она захотела уточнить для себя несколько
деталей.
- Скажите, Кирилл, - обратилась она к Сифорову, - как поступил
бы Герострат, если в природе существовал бы еще один
Центр?
- Но второго Центра, к сожалению, не существует, - отвечал
капитан хмуро. - В Киеве, в Саратове, в Москве - филиалы.
