продолжал говорить:
- Если хотите, можете приказать своей армии захватить Арголийский
храм рядом с дворцом, а затем использовать ультракоротковолновый
передатчик, чтобы наладить контакт с другими частями планеты. Но если вы
это сделаете, то, боюсь, ваше армия будет раздавлена и разорвана на клочки
толпой, а тогда кто защитит ваш дворец, Венис? А что будет с вами, Венис?
С трудом дыша, он ответил:
- Мы еще будем бороться, ты, дьявол. Мы продержимся день, а тогда
прийдут новости, что Основание завоевано. Ваше толпа поймет, на какой
пустоте была построена ее религия, и они покинут ваших священников и
обернуться против них. Я вам даю время до завтрашнего полудня, Хардин,
потому что вы можете остановить все машины на Анакреоне, но вы не можете
остановить мой флот!
Он говорил все более возбужденным, ломающимся голосом: - Они уже в
пути, Хардин, а во главе их тот самый крейсер, который вы сами привели в
порядок.
- Да, - легко ответил ему Хардин, - крейсер, который я сам приказал
починить... но так, как мне этого хотелось. Скажите мне, Венис, вы
когда-нибудь слышали об ультразвуковом реле? Нет, вижу, что нет. Что же,
минуты через две, вы сами увидите, что можно сделать...
Пока он говорил, экран телевизора внезапно зажегся, и Хардин поправил
себя:
- Нет, через две секунды. Садитесь, Венис, и слушайте.
7
Тео Апорат был на Анакреоне одним из священников самого высокого
ранга. Благодаря этому своему рангу он получил назначение главного жреца
на космолете "Венис".
Но дело было не только в ранге. Он знал корабль. Он принимал участие
в его ремонте под руководством людей Основания. Он изучил двигатели по их
приказам. Он чинил экраны, налаживал коммуникации, вправлял вмятины в
корпусе, налаживал волшебные лучи. Ему даже разрешили помочь, когда мудрые
люди с Основания собирали такой святой прибор, который до этого ни разу не
помещался ни на каких других кораблях и был специально создан для
огромного колосса - ультракоротковолновое реле.
Поэтому ничего удивительного, что у него болело сердце, когда он
узнал для какой цели предназначается этот удивительный корабль. Он не
хотел даже верить тому, что сказал ему Вересов: будто крейсер должен был
выполнить такое жуткое злодейство, будто его пушки должны были обратиться
против Основания, где он в молодости учился, Основания, из которого
исходила вся святость.
И все же теперь у него не оставалось сомнений, в особенности после
того, что ему сказал адмирал.
Как мог корабль, благословенный богом, позволить себе такой
кощунственный акт? И был ли виновен в этом король? А вдруг это приказ
этого проклятого безбожника Вениса, а король об этом ничего не знает? А
сын этого самого Вениса был тем адмиралом, который сказал ему пять минут
тому назад:
- Займитесь своими душами и своими благословениями, святой отец, а я
займусь кораблем.
Апорат недобро улыбнулся. Он займется своими душами и своими
благословениями, но и своими проклятиями тоже. Принц Лефкин скоро запоет
не так.
Сейчас он вошел в главную радиорубку. За ним шел младший священник и
два офицера звездолета, стоящих на вахте, не сделали никакой попытки
помешать ему.
Главный жрец имел право входить в любое помещение корабля.
- Закройте дверь, - приказал ему Апорат и взглянул на хронометр. До
двенадцати оставалось пять минут. Он правильно рассчитал время.
Быстрыми уверенными движениями он передвинул рычажки, дающие ему
радио - и телесвязь со всеми помещениями огромного двухмильного крейсера.
- Солдаты королевского звездолета "Венис", внимание! Говорит ваш
главный жрец!
Он знал, что звуки его голоса, многократно усиленные, будут слышны и
у атомных пушек и в кают-компаниях, и в самом конце корабля -
навигационном отсеке.
- Ваш корабль, - вскричал он, - предназначен для кощунственных целей!
С вашего неведения он совершает такое действие, которое проклянет душу
каждого из вас и обречет на вечное молчание ледяного космоса! Слушайте!
Намерение вашего командира - привести корабль к Основанию и, подчиняясь
своей греховной воле, напасть на это святое место. И так как это является
его намерением, я, во имя Галактического Духа, смещаю его с командования,
потому что не должно быть никаких команд, не благословенных Галактическим
Духом. Сам божественный корабль ничего не может сделать без согласия Духа.
Голос его стал глуше, и младший священник прислушивался к нему с
трепетом, а двое вахтенных - со страхом.
- И так как этот корабль идет выполнять такое дьявольское поручение,
нет на нем благословения Духа.
Он торжественно поднял руки и перед тысячью телеэкранов корабля
солдаты затрепетали, глядя на торжественную фигуру своего Главного Жреца.
- Во имя Галактического Духа и его пророка Хари Сэлдона, его
учеников, святых людей Основания, я проклинаю этот корабль. Пусть
телекамеры этого корабля, являющиеся его глазами, ослепнут. Пусть дреки,
которые являются его руками, парализует. Пусть атомные пушки, которые
являются его кулаками, застынут. Пусть моторы, сердце его, перестанут
биться. Пусть связь, которая его голос, оглохнет. Пусть вентиляция,
которое его дыхание, замрет. Пусть свет, который его душа, уйдет в ничто.
Именем Галактического Духа я проклинаю этот корабль.
И с последними его словами, с ударом полночи, за много световых лет,
в Арголийском храме включилось ультракоротковолновое реле, которое со
сверхсветовой скоростью включило также реле на флагманском корабле
"Венис".
Так как главной характеристикой религии под названием наука является
то, что она действует, то такие проклятия, как проклятие Апората, просто
смертельны.
Он видел, как темнота окутывает весь корабль, услышал, как
прекратилось мягкое далекое журчание гиператомных двигателей. Он достал из
кармана своей длинной мантии атомную лампочку и она заполнила комнату
своим жемчужным светом.
Он взглянул на двух вахтенных, людей несомненно храбрых, которые
сейчас стояли на коленях со смертельным испугом, написанным на их лицах.
- Спасите наши души, ваше преподобие. Мы бедные люди и не знали
преступных замыслов наших начальников, - прошептал один из них.
- Следуйте за мной, - сказал Апорат. - Ваши души еще не окончательно
заблудшие.
В корабле стояла полная темнота, заполненная страхом, почти физически
осязаемым. Солдаты пытались подползти поближе к Апорату и дотронуться до
его мантии, слабыми голосами умоляя его о пощаде.
Ответ всегда был один:
- Следуйте за мной!
Когда он нашел принца Лефкина, тот пробирался в потемках по
офицерской кают-компании, громким голосом требуя, чтобы дали свет. Адмирал
уставился на своего Главного Жреца ненавидящими глазами.
- Вот и вы!
Лефкин унаследовал от своей матери голубые глаза, но его нос был
несколько крючковат, а один глаз косил, делая его похожим на Вениса.
- Каков смысл ваших предательских действий? Верните энергию кораблю.
Здесь командир я.
- Вы больше не командир, - торжественно ответил Апорат.
Тот быстро огляделся вокруг себя.
- Взять этого человека. арестуйте его или клянусь космосом, я вышлю
каждого человека, который сейчас меня слышит, в космос, но без скафандра.
Он на секунду замолчал, а потом заверещал тонким голосом:
- Вам приказывает ваш адмирал. Арестуйте его!
Затем он окончательно потерял голову.
- Неужели вы дадите себя обмануть этому пугалу, этому шуту? Поверите
во всякие там облака и дурацкую райскую жизнь? Этот человек - жулик, а
Галактический Дух, о котором он говорит, - ложь!
Апорат прервал его с бешенством в голосе:
- Взять богохульника! Вы слушаете его речи под угрозой вечного
проклятия ваших душ!
И в ту же секунду благородный адмирал очутился в цепких руках
накинувшихся на него солдат.
- Возьмите его и следуйте за мной.
Апорат повернулся и направился обратно в радиорубку. Солдаты,
заполнявшие все коридоры, тащили за ним Лефкина. В радиорубке он поставил
командира перед телевизором, который продолжал свою работу.
- Прикажите всему флоту изменить курс и приготовиться к возвращению
на Анакреон.
Растрепанный, кровоточащий и полузадушенный, он отдал приказ.
- А сейчас, - хмуро сказал Апорат, - мы установим связь с Анакреоном
на ультракороткой волне. Говорите то, что я вам буду диктовать.
Лефкин сделал отрицательное движение, и толпа в рубке и коридорах
страшно зашумела.
- Говорите! - сказал Апорат. - Начинайте: "Космический флот
Анакреона..."
Лефкин начал говорить.
8
В покоях Вениса стояла полная тишина, когда на телевизионных экранах
появился образ Лефкина. Регент слабо вскрикнул, когда он увидел
изможденное лицо и разорванный мундир своего сына, а затем он упал в
кресло. Лицо его перекосилось от страха и изумления.
Хардин слушал флегматично, руки его спокойно лежали на коленях, в то
время как только что коронованный король забился в самый темный угол и
нещадно теребил рукав своего вышитого золотом одеяния. Даже солдаты
потеряли свою невозмутимость, которая является достоинством военных, и,
стоя линией у двери с атомными бластерами наготове, украдкой подглядывали
на телевизор.
Лефкин говорил неохотно, делая промежутки между фразами, как будто
ожидая подсказки. Голос его звучал хрипло:
- Космический флот Анакреона... узнав о своей миссии... и отказываясь
быть орудием... возвращается на Анакреон... и диктует следующий
ультиматум... тем богохульникам, грешникам... которые осмеливаются
использовать грешную силу... против Основания... источника всех
благословений... и против Галактического Духа... Немедленно прекратить все
военные действия против... истинной веры... и гарантируйте это, чтобы
успокоить наш флот... представленный нашим Главным Жрецом, Тео Апоратом...
что такая война никогда не произойдет в будущем и что, - тут последовала
долгая пауза, - и что бывший принц-регент Венис... будет заключен в тюрьму
и судим духовным судом... за его преступления. В противном случае,
Королевский космический флот по возвращении на Анакреон... сметет дворец с
лица земли... чтобы уничтожить гнездо грешников... и протон насильников...
над человеческими душами, которые они обрекают на вечные муки.
С полупридушенным рыданием голос умолк, и телевизионный экран
потемнел.
Пальцы Хардина быстро нашарили кнопку сбоку атомной лампочки, и ее
свет померк, пока король, регент и солдаты не остались лишь смутными
контурами в темноте. И тогда можно было заметить, что Хардина окружает
аура.
Это не был тот сверкающий свет, который является прерогативой короля
- он был и менее театрален и менее впечатляющ, но он был в своем роде
более эффективным и куда более полезным.
Голос Хардина был мягок и ироничен, когда он обратился к тому самому
Венису, который всего лишь час назад объявил его военнопленным, а Терминус
на грани разрушения, и который сейчас превратился в тень, сломленную и
молчаливую.
- На свете есть такая старая сказка, - сказал Хардин, - такая же
старая, как само человечество, потому что ее самые старые записи тоже
являются перепечаткой с еще более отдаленных по времени записей. Думаю,
эта сказка может заинтересовать вас. Ее расказывают так:
"Лошадь, у которой волк был самым могущественным и страшным врагом,
