- Но я знаю. Эта угроза всегда оставалась.
- И останется?
- Сейчас уже слишком поздно говорить о каких бы то ни было угрозах.
Венис бросил быстрый взгляд на часы, стоящие на столе.
- Послушайте, Хардин, вы уже были один раз на Анакреоне. Тогда вы
были молоды, мы оба тогда были молоды, но даже и тогда смотрели на жизнь с
разных точек зрения. Вы ведь тот, кого называют мирным человеком?
- Мне так кажется. По крайней мере, я считаю, что насилие - это не
законный путь достижения цели. Всегда существует способ выйти из
положения, хотя, может быть, и не такой прямой.
- Да, я слышал ваше знаменитое выражение: "насилие - последнее
прибежище беспомощного". И все же, - тут регент в забывчивости стал
трепать себя за ухо, - я бы не назвал себя беспомощным.
Хардин вежливо кивнул головой, но ничего не ответил.
- И несмотря на это, - продолжал Венис, - я всегда верил в то, что
действовать надо прямо. Я верил, что всегда можно проложить прямой путь к
своему сопернику и следовать этим путем. Таким образом я многого добился и
надеюсь добиться еще большего.
- Знаю, - перебил его Хардин. - Мне кажется именно этот прямой путь
вы проложили для себя и своих детей, и ведет он прямо к трону если
вспомнить недавний случай с отцом короля, вашим братом, и довольно слабое
здоровье теперешнего короля. Ведь у него слабое здоровье, не правда ли?
Венис нахмурился на этот выпад и голос его стал жестче.
- Вам было бы только полезно, Хардин, если бы вы избегали кое-каких
тем для разговора. Вы, конечно, считаете, что как мэр Терминуса находитесь
в привилегированном положении и можете делать всякие... гм... глупые
замечания, но если это так, то не обманывайте себя. Меня трудно напугать
словами. Один из моих жизненных принципов тот, что трудности исчезают,
когда ты смело идешь им на встречу, а я еще ни разу не поворачивался к ним
спиной.
- Я в этом не сомневаюсь. И к какой именно трудности вы не
собираетесь поворачивать спиной в данный момент?
- К трудности, Хардин, уговорить Основание помочь нам. Видите ли,
ваша политика мира заставляет вас сделать несколько серьезных ошибок
просто потому, что вы недооценили смелости своего соперника. Ни один
человек так не боится действовать, как вы.
- Например? - вставил Хардин.
- Например вы прибыли на Анакреон один и в мои покои тоже пошли один.
Хардин огляделся по сторонам.
- И что тут такого неправильного?
- Ничего, - сказал регент, - кроме того, что снаружи этой комнаты
стоят пять охранников, хорошо вооруженных и готовых стрелять по первому
моему приказу. Я не думаю, что вам удастся уйти, Хардин.
Брови мэра высоко поднялись.
- Но я сейчас никуда и не хочу уходить. Но неужели вы меня так
боитесь?
- Я вас вообще не боюсь, но так вы будете больше уверенны в моей
непреклонности. Или вы хотите назвать это прихотью?
- Называйте, как хотите, - сказал Хардин безразличным тоном. - Я не
собираюсь обсуждать с вами этот инцидент, как бы вы его не называли.
- Я уверен, что ваше отношение изменится со временем. Но вы сделали
серьезную ошибку, Хардин, куда более серьезную. Насколько я знаю, ваша
планета Терминус почти не имеет защиты.
- Естественно! Чего нам бояться? Мы никому не угрожаем и относимся ко
всем одинаково.
- И оставаясь безоружными, - продолжил Венис, - вы великодушно
помогли нам вооружиться, сделав ценное, очень важное добавление к нашему
космическому флоту. К флоту, который после того, как в нем появился
имперский крейсер, стал непобедимым.
- Ваше высочество, вы теряете время.
Хардин сделал вид, что он собирается встать с кресла.
- Если вы хотите объявить войну, и, грубо говоря, объявляете мне ее,
в таком случае позвольте мне немедленно связаться со своим правительством.
- Сядьте, Хардин. Я не объявляю вам войны и вы не свяжетесь со своим
правительством. Когда мы начнем войну - не объявим, Хардин, а начнем -
тогда Основание будет информировано об этом атомными пушками флота
Анакреона, командовать которым будет мой сын с борта флагманского корабля
"Венис", с настоящего времени, крейсера нашего королевского флота.
Хардин нахмурился.
- Когда все это произойдет?
- Если вам действительно интересно, то флотилия звездолетов улетела с
Анакреона ровно пятьдесят минут назад, в одиннадцать часов вечера, а
первый выстрел будет произведен как только перед ними появится Терминус,
то есть в полдень завтрашнего дня. Вы можете считать себя военнопленным.
- Именно пленным я себя и считаю, ваше высочество, - ответил Хардин,
все еще хмурясь. - Но я разочарован.
Венис презрительно усмехнулся.
- И это все, что вы можете сказать?
- Да. Я думал, что начать войну будет логично в момент коронации, в
двенадцать часов. Очевидно, вы решили открыть военные действия, пока вы
все еще являетесь регентом. Но все-таки сделай вы по-моему, это было бы
более красиво.
Регент уставился на него.
- О чем вы говорите?
- Разве непонятно? - мягко сказал Хардин. - Я назначил свой ответный
удар ровно на полночь.
Венис подпрыгнул в кресле.
- Со мной вам не удастся блефовать. Никакого контрудара не
существует. Если вы рассчитываете на поддержку других королевств, забудьте
о них. Их флот, даже объединившийся вместе, не может сравниться с нашим.
- Это я знаю и не собираюсь сделать и выстрела. Просто, еще неделю
назад было объявлено, что с сегодняшней полночи планета Анакреон
находиться под запретом.
- Под запретом?
- Да. Если вы не понимаете, то могу объяснить: каждый священник на
Анакреоне начнет забастовку, если я не отменю приказа. Но я не могу это
сделать, раз я арестован, да и желания у меня никакого нет.
Он наклонился вперед и добавил с внезапной живостью в голосе:
- Понимаете ли вы, ваше высочество, что нападение на Основание - это
самое большое кощунство, которое вы могли придумать?
Венис явно пытался взять себя в руки.
- Мне все это неинтересно, Хардин. Оставьте свои рассуждения для
толпы.
- Мой дорогой Венис, а как же иначе? Я думаю, что за последние
полчаса каждый храм на Анакреоне стал центром толп, слушающих священников,
которые произносят именно то, что вы только что слышали. На Анакреоне не
осталось ни одного мужчины, ни одной женщины, которые бы не знали, что их
правительство организовало нападение, ничем не обоснованное, на центр их
религии. Но до полуночи осталось всего четырнадцать минут. Советую вам
спуститься в зал и наблюдать за событиями. Меня тут будут охранять целых
пять стражников, так что не беспокойтесь.
Он откинулся на спинку кресла, налил себе еще рюмку вина и с полным
безразличием уставился в потолок.
Венис крепко выругался и выбежал из комнаты.
Элита бального зала тихонько зашумела, когда перед троном был
расчищен широкий проход. На нем, положив руки на подлокотники, сейчас
восседал Леопольд с гордо поднятой головой и каменным выражением лица.
Свет канделябр чуть померк в свете многих цветных атомных лампочек
потолка, королевская аура сверкала и переливалась, образуя вокруг его
головы корону.
Венис остановился на пороге. Его никто не видел - все глаза были
устремлены к трону. Он сжал руки в кулаки и заставил себя вспомнить, где
он находится. Хардину не удается его блеф и он не вынудил Вениса сделать
какую-нибудь глупость.
А затем трон заколебался. Он бесшумно поднялся вверх и поплыл. С
пьедестала, вниз по ступеням, а потом в шести дюймах от пола к широкому
открытому окну.
С протяжным звуком колокола, который обозначал полночь, трон
остановился перед окном и... королевская аура исчезла.
Какую-то долю секунды король не двигался, лицо его было искажено
изумлением, без ауры он был самым обычным человеком. Потом трон
заколебался и рухнул с шести дюймов на пол. И одновременно во дворце погас
свет.
Сквозь всеобщие крики и начавшуюся панику раздался громовой голос
Вениса:
- Факелы! Зажгите факелы! Расшвыривая толпу направо и налево, он
пробрался к двери. Дворцовая охрана потоком лилась в темноту.
Откуда-то принесли факелы. Гигантские факелы, которые должны были
нести по улицам процессии после коронации короля.
Обратно в зал охранники возвратились с фонарями: голубыми, зелеными,
красными, и странный их свет озарил испуганные лица придворных.
- Ничего страшного не произошло, - прокричал Венис. - Оставайтесь на
своих местах. Через несколько минут вновь будет подана энергия.
Он повернулся к капитану стражи, который стоял, вытянувшись по стойке
смирно.
- В чем дело, капитан?
- Ваше высочество, - последовал немедленный ответ, - дворец окружен
жителями города.
- Чего они хотят? - прорычал Венис.
- Во главе их священник. Его узнали. Это первосвященник Павел
Вересов. Он требует немедленного освобождения мэра Сальвора Хардина и
прекращения военных действий против Основания.
Рапорт был отдан бесстрастным голосом офицера. Но он все время
отводил свой взгляд в сторону.
- Если хоть кто-нибудь из этих плебеев, - прокричал Венис, -
попытается ворваться во дворец, - стреляйте без предупреждения! Это все.
Пусть себе воюют! Завтра утром мы поговорим иначе.
Факелы были сейчас рассредоточены и зал опять озарился светом. Венис
подбежал к трону, все еще стоящему у окна, и вытащил забившегося туда,
испуганного, с желтым от страха лицом Леопольда. Он встряхнул короля и
поставил его на ноги.
- Пойдем со мной.
Он посмотрел в окно. В городе было темным-темно. Внизу раздавались
хриплые беспорядочные крики толпы. Только справа, там, где стоял храм,
была иллюминация. Он злобно выругался и потащил короля за собой.
Венис ворвался в свои покои вместе с пятью охранниками, следовавшими
за ним по пятам. Леопольд вошел вслед за ними. Глаза его были широко
раскрыты и он не мог вымолвить ни слова.
- Хардин, - хрипло сказал Венис, - вы играете с огнем, о который
можете обжечься.
Мэр не обратил на него никакого внимания. Окруженный жемчужным светом
карманной атомной лампочки, он продолжал спокойно сидеть в кресле. На его
лице блуждала ироническая улыбка.
- Добрый вечер, ваше величество, - сказал он Леопольду. - Я
поздравляю вас с коронацией.
- Хардин, - вновь закричал Венис, - прикажите своим жрецам вернуться
на свои места!
Хардин холодно взглянул на него.
- Приказывайте им вы, Венис, и тогда мы посмотрим, кто из нас играет
с огнем, о который можно обжечься. В настоящий момент на Анакреоне не
вертится ни одно колесо, не горит ни одна лампочка, кроме как в храмах. На
той половине планеты, где царит зима, не работает ни один отопительный
прибор, кроме как в храмах. Больницы больше не принимают пациентов,
энергостанции закрылись. Все воздушные аппараты приземлены. Если вам это
не нравится, Венис, вы и прикажите жрецам вернуться на свои места. Что же
касается меня, то я этого не хочу.
- Клянусь космосом, Хардин, я прикажу. Если дело идет к развязке, да
будет так! Посмотрим, смогут ли ваши жрецы противостоять армии. Сегодня
ночью каждый храм на планете перейдет в военное ведомство.
- Прекрасно, но как вы думаете отдавать приказы? Каждая линия связи
на планете прервана. Вы убедитесь сами, что радио не будет работать,
телевизоры и передатчики тоже. Честно говоря, единственный аппарат на
планете, который будет работать, не считая храмов, конечно, это телевизор,
находящийся в этой комнате, да и то я его настроил только на прием.
Венис тщетно боролся со своим прерывистым дыханием, а Хардин
