животу и судорожно заглатывал воздух. На левой щеке у него вздулся багровый
рубец от удара ремнем. Алекс наклонился, чтобы попасть в конус света от
фонаря и спросил:
- Узнаешь меня? Нет? Ну как же так, приятель? Носишь мои часы, а узнавать
не хочешь.
Он протянул руку, парень торопливо стянул со своего запястья часы и
вложил их ему в ладонь.
- С тебя еще четыре рубля, дружок. Или тоже забыл? Парень попытался
подняться с пола, но Алекс всей своей тяжестью встал ему на руку.
- Оу-у! Пусти, гад, больно!
- Ты разве не слышал, что я сказал,- спокойно произнес Алекс, не сходя с
его ладони,-с тебя четыре рубля, которые ты вырвал у меня вместе с карманом
в этом дворе три недели назад. Мне казалось, что до тебя дошло, а тебе,.
выходит, надо еще объяснять.
Он переступил правой ногой с носка на каблук, и маль-чишка взвыл от боли.
- У меня нету, правда, нету,-в отчаянии прокричал он, пытаясь выдернуть
ладонь из-под ботинка своего мучителя.
- Ну ладно, я не тороплюсь. Когда придешь в этот двор в следующий раз, не
забудь захватить деньги и отдать должок.
Алекс отодвинул ногу и шагнул, было, к выходу, но, вспомнив что-то,
остановился и поискал глазами на скамейке.
- Чуть не забыл, приятель, представляешь? Память совсем никудышная стала.
Он взял со скамейки продолжавший еще звучать голосом Оззи Осборна
двухкассетный "Шарп" и с силой ударил его о перила беседки. Магнитофон с
треском разлетелся на куски. Алекс дважды всадил в его развороченные
внутренности каблук ботинка и направился к выходу из беседки. Длинный
парень, беззвучно размазывающий слезы по грязному лицу, отвел глаза, чтобы
не встретиться с ним взглядом.
Людочка ждала Крайнова у беседки, глядя на него расширенными от ужаса
глазами.
- Сан Саныч,-робко спросила она,-это вправду вы?
- Нет, не я. Меня зовут Алекс, я же тебе ясно сказал. А Сан Саныч сейчас,
наверное, спит сном праведника у себя дома. Хочешь, пойдем к нему в гости?
- Хочу,- несмело улыбнулась девушка,- а он меня обижать не будет?
Понимаешь, я... ну, в общем, я несовременная и не могу вот так... сразу...
- Если этот негодяй тебя обидит, он будэт иметь дэло со мной!-с
грузинским акцентом и напускной свирепостью сказал Крайнов и схватился за
воображаемый кинжал на поясе.
- Ой,- взвизгнула от удовольствия Людочка,- а что ты с ним сделаешь?
- Зар-р-рэжу!-пообещал Алекс, и молодые люди, обнявшись, направились к
его дому.
Они улеглись в разных комнатах, но спать не хотелось, разговаривать через
стенку было неудобно, поэтому пришлось устроиться вдвоем на диване в большой
комнате под разными одеялами. Но уже через несколько минут выяснилось, что
старый диван узковат для того, чтобы спать на нем под разными одеялами, и от
одного одеяла пришлось отказаться. Все это закончилось тем, чем и должно
кончаться, когда молодые здоровые мужчина и женщина спят в одной постели.
Потом по очереди плескались в ванной, потом вдруг обоим ужасно захотелось
есть, и они стали опустошать холодильник. Заснули лишь в третьем часу. Когда
рано утром Людочка уходила от него, надеясь успеть на семичасовую
электричку, она не удержалась и осторожно, чтобы не разбудить, поцеловала
спящего Крайнова, не подозревая, что целует уже не Алекса, а того Алика,
которого она сама же прозвала "Зачуханным".
Проснувшись около десяти утра, Алик с недоумением увидел, что лежит не на
кровати в своей комнате, а на диване в гостиной. Он приподнялся на локте,
посмотрел на вторую подушку и сразу вспомнил все, что произошло с ним вчера:
лаборатория, ресторан "Арагви", избиение двух парней в беседке во дворе,
потом ... Люда Шмелева. В голове Алика все это не укладывалось. Он поспешно
вскочил, убрал постель и спрятал вторую подушку в шкаф, стараясь не смотреть
на нее. Какой-то жуткий кошмар-и все за один вечер! Что теперь делать? Вдруг
избитые парни пойдут в милицию? Может быть, его уже ищут. К тому же он
умышленно разбил их магнитофон, который, наверняка, стоит не меньше тысячи
рублей. Где взять такие деньги, чтобы расплатиться? Деньги с маминой
сберкнижки можно будет получить только через полгода после ее смерти-так
сказал нотариус. А эта девушка, что провела с ним ночь,- она ведь совсем
молоденькая, только год, как школу окончила. Слава богу, что ей уже
исполнилось восемнадцать лет, а то бы его могли обвинить в развращении
несовершеннолетних. К тому же они работают в одной лаборатории. Она ведь
может раззвонить обо всем, и весь институт узнает об этом позоре. Подумать
только, он, взрослый, отвечающий за свои поступки человек, бессовестно
соблазнил молоденькую девушку, почти девочку, к тому же в какой-то степени
подчиненную ему по службе. Наверное,. будут неприятности, предложат уйти "по
собственному желанию", а куда он пойдет? С его узкой специализацией найти
работу будет очень трудно. Крайнов не знал, что ему предпринять. Одно лишь
он решил твердо: эксперименты с синтезированной энцефалограммой нужно
окончить раз и навсегда. Они получились слишком "успешными", а электронный
супермен оказался совершенно асоциальной и аморальной личностью.
Совершенно измучившись от стыда и сомнений за двое суток, Крайнов пришел
в понедельник на работу раньше всех. Он надеялся встретить Люду,
переговорить с ней, хотел попросить у нее прощения, чтобы хоть на душе было
легче. Алик отпер дверь 512-й комнаты, сел за свой стол и стал зачем-то
просматривать свой лабораторный журнал. Потом, двигаясь медленно, похожий со
стороны на робота, он надел шлем с электродами, повернул до отказа вправо
ручку регулятора напряжения и включил реверс. В голове Крайнова словно
что-то взорвалось, возникший в ушах визг мгновенно перешел в немыслимый вой,
перед глазами заплясали ослепительные белые круги, и он, потеряв сознание,
тяжело ткнулся головой в стол.
Приехав на работу прямо с дачи, Люда Шмелева забежала поздороваться в
512-ю комнату, и увидела, что Крайнов, бледный, но с торжествующей улыбкой
на лице, выдирает страницы из лабораторного журнала и методично рвет их на
мелкие кусочки.
- Алекс! - испуганно вскрикнула девушка,- что случилось? У тебя кровь на
лбу.
- Во-первых, здравствуй,- Крайнов поцеловал ее в губы, и сердце у Людочки
екнуло,- а во-вторых, ничего не случилось, если не считать безвременной
кончины одного убогого гражданина по имени Алик.
- А кровь на лице у тебя откуда?
- Лбом ударился об стол. Сейчас вытру. Иди работать, время уже десятый
час.
Он легонько шлепнул Людочку пониже спины, и та, засмеявшись, умчалась в
свою комнату переодеваться. После ее ухода Крайнов аккуратно сложил в
бумажный мешок свой драгоценный энцефалографический атлас, на создание
которого потратил несколько лет, и все материалы по электронному супермену,
вынес мешок на задний двор к мусорным контейнерам и поджег. Лишь,
переворошив минут через десять весь пепел и убедившись, что все сгорело, он
поднялся к себе на пятый этаж и быстро набросал заявление с просьбой уволить
его по собственному желанию.
Через месяц, подписав "бегунок" и получив причитающиеся ему деньги,
Крайнов покинул лабораторию, даже не устроив для сотрудников традиционное
прощальное чаепитие с тортом. О его увольнении никто особенно не пожалел,
кроме, как ни странно, Снежной королевы. Дело в том, что в освободившейся
512-й комнате временно устроили фотолабораторию и перекурам Натальи
Николаевны пришел конец. Еще через месяц уволилась лаборантка Людочка
Шмелева. Последнее время у нее часто были красные глаза и такой отрешенный
вид, что даже ее непосредственный начальник, Николай Евгеньевич, перестал
над ней подтрунивать и частенько в обеденный перерыв приносил ей из буфета
что-нибудь сладенькое. До последнего дня своей работы в лаборатории Людочка
вздрагивала при каждом телефонном звонке и с надеждой глядела на телефон, но
человек, звонка которого она так ждала, не вспомнил о ней. У него уже были
другие заботы.
Использовав старые институтские связи, Крайнов устроился санитарным
врачом в районную санэпидемстанцию Если не считать главного врача, он был
там чуть ли не единственным мужчиной, и его сразу стали продвигать по
службе. Уже через год он стал заведующим коммунальным отделом, развернув
такую бурную деятельность по наведению чистоты и порядка в районе, что
главный врач только крякал и вытирал вспотевший лоб, подписывая составленные
Крайновым акты о штрафах и закрытии из-за несоблюдения санитарных норм то
заводского буфета, то столовой. Акты были прекрасно аргументированы и
подкреплены необходимыми пробами,. замерами и посевами, так что не подписать
их было просто невозможно, но и выдержать бурю, поднятую руководителями
районного общепита из-за жесткого курса, взятого Крайновым, бедному
покладистому главврачу тоже было нелегко. Он пытался по-дружески поговорить
с Алексом, намекал ему на нереальность соблюдения в наших условиях всех
правил и норм, но Крайнов, внимательно выслушивал все доводы своего
начальника, неизменно отвечал ему:
- Григорий Михалыч, от меня здесь ничего не зависит, Пусть Минздрав
изменит нормы, и я тут же перестану составлять свои акты. Мы с вами стоим на
страже здоровья почти трехсот тысяч человек, живущих в нашем районе, и
рисковать их здоровьем ни вы, ни я не имеем права.
Когда Крайнов только начал работать в санэпидемстан-ции, ему несколько
раз пытались всучить взятку. Обнаружив в первый раз при обследовании буфета
лежащий на его дипломате сверток, он удивленно спросил:
- А это что такое?
- А это вам курочка, доктор, отдадите жене, она супчик сварит,-ответила
заведующая буфетом, не стараясь даже скрыть своего пренебрежения к
очередному попрошайке, посаженному на ее шею.
- Супчик-это хорошо,-невозмутимо констатировал Крайнов. Развернув
сверток, он внимательно осмотрел лежащее в нем синее, плохо ощипанное
создание, топорщащее страшные когтистые лапы. В составленный акт он вписал
дополнительный пункт о том, что, исходя из органолептических данных, куры
отечественные, полупотрошенные, имеющиеся в ассортименте в буфете, продаже
не подлежат. После чего, брезгливо взяв курицу за желтую когтистую лапу
двумя пальцами, он выбросил ее в стоящее неподалеку мусорное ведро.
О его поступке стало каким-то образом известно, видимо, растрезвонила
сама возмущенная до глубины души заведующая буфетом. Продукты Алексу больше
не предлагали, но несколько раз пытались всунуть в карман конверты с
деньгами. Впервые обнаружив такой конверт в кармане пальто, он просто молча
швырнул его на стол директору кафе, где проводил обследование. Но когда то
же самое повторилось в забегаловке, громко называвшейся вечерним рестораном,
он прямо из кабинета директрисы позвонил в управление БХСС, и только
униженные мольбы этой уже немолодой женщины побудили его положить телефонную
трубку.
Алекс не переоценивал свои возможности и "не посягал" на два шикарных
ресторана при интуристовских гостиницах, расположенных в его районе. Он
составлял акты в маленьких буфетах, заводских столовых, рабочих
забегаловках, пельменных. После назначения заведующим отделом, он всерьез
взялся за кафе и рестораны, но при первой же попытке оштрафовать руководство
популярного в районе ресторана, убедился, что столкнулся с серьезной силой,
причем организованной. Впечатление было такое, что все директора ресторанов
в районе выступили против него единым фронтом. На Крайнова писали анонимки
во все инстанции, против него организовывали настоящие провокации. Он в
