тридцать тысяч наличными и машину, а если понадобятся еще деньги, позвонишь
мне в Штаты, я тебе вышлю в долларах, а здесь власти обменяют их по курсу на
рубли. Ну а теперь можешь возражать мне.
- Китти никогда не согласится на все это!- выпалил Майкл Хофф, с тревогой
и надеждой глядя на брата.
- А зачем нам ее согласие? Когда мы отмечали в ресторане ваш приезд, я
заметил, что она не прочь выпить, так? Перед вылетом мы с тобой общими
усилиями постараемся напоить ее, посадим в самолет, а в Нью-Йорке, когда она
протрезвеет, я поставлю ее перед свершившимся фактом и предложу большие
отступные. Не сомневаюсь, что она согласится.
- А наши с ней соседи, знакомые-они ведь сразу поймут, что ты - не я.
- А зачем мне оставаться жить в твоем доме? Оставлю его Китти, разведусь
с ней и уеду в Калифорнию или во Флориду. Ну что, убедил я тебя? Ты пойми,
Майкл, тебе предоставляется уникальная возможность начать жизнь заново и
прожить ее так, как ты хочешь, и там, где хочешь.
- Я согласен,-выдохнул Майкл и порывисто пожал протянутую Крайновым
руку.-Хотя, скажу честно, меня все это очень пугает. Знаешь, Алекс, наш дед
мечтал, что его сын, или хотя бы внук, станет Президентом Соединенных Штатов
Америки, а вместо этого я возвращаюсь в Россию. Смешно?
- Ничего смешного, просто у каждого своя дорога и нужно уметь найти ее. А
что касается нашего деда, то ты ведь не единственный внук и, как знать,
может, его мечта еще сбудется?-подмигнул Алекс.
Майкл внимательно посмотрел на него-спортивного, элегантного, излучающего
непоколебимую уверенность в себе и с внезапной опаской подумал, что этот
человек сумеет добиться своего, чего бы это не стоило всем остальным.
- А как ты думаешь получить свою долю наследства, если будешь жить в
Штатах под моим именем?-с интересом спросил Майкл.
- Я уже думал об этом. Завтра же в Москве мы оформим мой отказ от
наследства в твою пользу, так что в Америке я смогу получить эти деньги, как
Майкл Хофф. Тебе нужно только распорядиться по телексу перевести всю сумму
на кодовый счет в другой банк, где тебя никто не знает, и по телексу же
пошлем в этот банк образец моей подписи.
- Ну и голова у тебя,-восхитился Майкл,-ты гораздо больше американец, чем
я. Теперь я просто уверен, что ты, а не я должен жить в Штатах. Единственно,
что меня все-таки очень беспокоит, так это Китти,-как бы она не подняла шум,
если обнаружит, что вместо меня летишь ты.
- А я как раз за это совершенно спокоен. Я видел, как ее развезло с трех
рюмок коньяка в день вашего прибытия, и уверен, что вдвоем мы с тобой так ее
накачаем, что она не только меня от тебя, но и дюка Ришелье от Рональда
Рейгана не отличит,
- Кто это, Дюк Ришелье? - серьезно спросил Майкл.
- А вот этот бронзовый джентльмен, возле которого ты стоишь, - так же
серьезно ответил Алекс.
Братья переглянулись и весело, с облегчением расхохотались.
Последующие несколько дней в Москве Крайнов подробно объяснял брату, что
такое ЖЭК, бюро обмена квартир, паспортный стол, трудовая книжка, написал в
подробностях свою биографию и основные моменты, которые следовало знать
гражданину СССР. В свою очередь Майкл прокомментировал специфику жизни в
США, рассказывал, как пользоваться кредитными карточками, автостоянкой,
скоростной автотрассой, кому и сколько давать на чай.
Однажды Майкл сказал Алексу, блестя глазами:
- Я в детстве очень любил читать приключенческие и детективные романы и
вот сам участвую в таком замечательном приключении. Знаешь, я верю, что мне
будет хорошо в России, надеюсь, что и ты будешь счастлив в Америке.
Алекс смотрел на него с задумчивой улыбкой, легко узнавая в нем себя
прежнего.
- Майкл, я хочу сделать тебе маленький подарок. Вот в этой тетради я
описал тебя таким, каким представлял до нашего знакомства. Ты будешь очень
смеяться, читая эти записки, но именно твой придуманный образ помог мне
стать тем, кто я есть. И я нисколько не жалею об этом.
В день отлета Алекс устроил у себя дома прощальный ужин с икрой,
шампанским и французским коньяком. Роли были распределены заранее. Алекс
восхищался способностью Китти пить, не пьянея, а Майкл раздраженным тоном
приказывал ей прекратить пить. Возмущенная наглостью мужа и желая позлить
его, Китти лихо мешала шампанское с коньяком, поощряемая притворным
восхищением Алекса. В итоге к концу ужина она была так пьяна, что пришлось
чуть не насильно влить в нее две чашки крепчайшего кофе, чтобы она могла
хоть с посторонней помощью держаться на ногах. Весь перелет она проспала в
кресле, распространяя вокруг себя сильное коньячное амбре. Когда самолет
зарулил на стоянку в Нью-йоркском аэропорту Кеннеди, Алекс энергично потряс
Китти за плечо.
- Чего тебе? - не открывая глаз, хрипло выдавила из себя женщина
пересохшими губами.
- Идем, дорогая, мы уже прилетели,-попытался поднять ее на ноги Алекс.
- Отстань, никуда я не пойду,-отбивалась Китти, делая попытку вновь
плюхнуться в кресло. С помощью стюардессы ее удалось вывести из салона
самолета, после чего она пошла самостоятельно, опираясь на руку своего
спутника и мучительно борясь с тошнотой. Алекс больше всего боялся, что ее
стошнит где-нибудь в самом неподходящем месте, но все обошлось относительно
гладко. Судя по невозмутимым лицам работников аэропорта, им не в первый раз
доводилось видеть своих пассажиров в подобном виде. Только при прохождении
паспортного контроля Китти чуть не задержали за то, что она пыталась дать
пощечину чиновнику, просившему ее не дышать ему в лицо, но в итоге все
утряслось, и чемоданы вместе с Китти были благополучно погружены в такси,
где она тут же задремала. Алекс назвал водителю выученный еще в Москве адрес
и с интересом прильнул к окну машины.
- Что, мистер, давно дома не были?-полюбопытствовал таксист, обманутый
его нью-йоркским произношением.
- Давно, очень давно,-засмеялся Алекс и добавил, с удовольствием пробуя
слово на вкус, - но зато теперь я дома. У себя дома.
Когда такси наконец остановилось у калитки нарядного двухэтажного дома с
зеленым газоном перед фасадом, чемоданы и Китти были выгружены, и шофер,
получив щедрые чаевые, уехал, Алекс вздохнул с облегчением. Он отпер
калитку, перенес чемоданы в дом, помог Китти вскарабкаться по лестнице на
второй этаж и, только опустившись в гостиной в глубокое кресло,
почувствовал, что напряжение начинает отпускать его. Все-таки незаконно
пересекать сразу две государственные границы приходится не каждый день.
Алекс не спеша обошел весь дом и остался им доволен. Теперь было понятно,
на что Майкл потратил большую часть денег, доставшихся ему в наследство от
деда. Впрочем, дом стоил этих денег. Даже жаль оставлять его Китти. Алекс
достал из почтового ящика накопившуюся почту, просмотрел се, потом решил,
что хозяйка дома, наверное, уже пришла в себя, поднялся на второй этаж и
открыл незапертую дверь. ванной комнаты, из-за которой слышался шум льющейся
воды.
В большой розовой ванне, наполненной зеленоватой, пахнущей хвоей водой,
лежала с закрытыми глазами Китти и, судя по выражению ее лица,
блаженствовала. Из никелированного душа ей на голову падали колючие струйки
холодной воды. Алекс, присев на край ванной, невольно залюбовался красивой
сильной фигурой этой зрелой тридцатилетней женщины. Потом, закрутив кран,
выключил душ. Китти открыла глаза, всмотрелась в его лицо и разом села в
ванной, испуганно оглянувшись на дверь.
- Алекс, что за шутки?! Майкл может войти в любую минуту, что он
подумает? Как вы вообще оказались здесь, вы же остались в Москве? Я, похоже,
перед отлетом так наклюкалась, что ничего не помню. Со мной это редко
бывает, но если уж бывает, то...
- Китти, - перебил ее Алекс, - выслушайте меня внимательно. Майкл остался
в Москве. Остался навсегда под моим именем. Он сам этого захотел, я лишь
помог ему. Теперь Майкл Хофф-это я, и под этим именем я собираюсь жить в
Соединенных Штатах. Завтра я уеду, дом оставляю вам, деньги в размере
двойного жалованья Майкла буду присылать чеком ежемесячно до тех пор, пока
вы будете вести себя хорошо. Захотите получить развод-пожалуйста. Свои
деньги вы будете получать до конца жизни независиимо от этого. Теперь, если
у вас есть условия, говорите-обсудим их.
Китти, на лице которой недоумение последовательно сменялось испугом,
недоверием и, наконец, безудержным гневом, вскочила на ноги, по, сообразив,
что голая и мокрая она выглядит нелепо для серьезного разговора, плюхнулась
назад в ванну, подняв фонтан брызг. Яростно тыча указательным пальцем чуть
не в лицо Алексу, она заорала:
- Не пытайся меня одурачить, не на ту напал. Что с моим мужем? Ты ухлопал
его там, в России, а теперь хочешь здесь обделывать свои грязные делишки?
Черта с два! Я сейчас же позвоню в полицию, расскажу им, что ты самозванец,
и ты сегодня же будешь ночевать в участке.
Алекс покачивал ногой, сидя на краю ванны, и с любопытством наблюдал за
распалившейся женщиной. Когда она на секунду замолчала, чтобы перевести дух,
он, не повышая голоса, сказал:
- У тебя, Китти, больное воображение, к тому же ты начиталась бульварной
литературы. У тебя лексикон заимствован из детективных романов: ухлопал,
грязные делишки. Все гораздо прозаичнее: твой бывший муж жив и здоров, а что
касается моего предложения, то я же не настаиваю на нем. У тебя всегда
остается альтернативный вариант.
- Какой еще вариант? - подозрительно спросила Китти, настороженная его
спокойствием.
- Да вот такой...
Алекс быстрым движением положил ей руку на голову и резко надавил вниз.
Тело соскользнуло на дно ванны, и голова ее ушла под воду. Китти отчаянно
забила руками и ногами, поднимая фонтаны брызг, но, вдохнув воды, потеряла
сознание. Алекс за волосы вытащил ее голову на поверхность и энергично
похлопал ладонью по щекам. Как только женщина пришла в себя и открыла глаза,
она судорожно начала вдыхать воздух. Алекс тут же снова толкнул ее под воду
и держал там, пока беспорядочные движения ее рук и ног не затихли.
Убедившись, что Китти опять потеряла сознание, Алекс вытащил ее из воды и
несколько раз с силой надавил ей на спину. Изо рта женщины на пол хлынула
вода. Обезумевшая от ужаса Китти задыхалась, хрипела, ее бил кашель и
сотрясали приступы рвоты.
- Умоляю...-прохрипела, она, как только речь вернулась к ней,-...прекрати
это... ты убьешь меня... я не хочу, не хочу!!
Алекс с трудом поборол внезапно возникшее острое желание, толкающее его к
этому сильному женскому телу, такому беспомощному в его руках.
- Мне бы тоже не хотелось убивать тебя,-с сожалением произнес он, проведя
кончиками пальцев, по упругой груди Китти,-но ведь ты сама на это
напрашиваешься своей строптивостью и, похоже, что не успокоишься. Ну что ж,
жаль, конечно, но другого выхода я не вижу.
Он поддернул вверх правый рукав рубашки и шагнул с решительным видом к
ванне.
- Не-е-ет! - отчаянно закричала Китти, с неожиданным Проворством
выскользнула из ванны, рухнула на кафельный пол и как железным кольцом
обхватила руками колени своего мучителя.
- Я согласна... согласна,-рыдала Китти-я все, все сделаю, что ты
захочешь, только не му-учай меня бо-о-ольше.
- Ну вот видишь, дорогая, ты все поняла, хоть и не сразу. И незачем было
изображать из себя в ванной ка-шалота. Говорят, они по полчаса могут
находиться под водой не дыша, но у тебя это не получается. Всегда помни об
этом. А теперь отпусти мои ноги, я и так из-за тебя весь вымок.
- А ты... ты не будешь больше... Ты не убьешь меня?
- Ну зачем же мне убивать собственную жену, если она хорошо себя ведет?
