и лязг зубов о сталь, и его левая нога быстрым движением скинула
умирающее чудовище с лезвия.
- Берегись! - услышал он крик Бургхарда впереди, и тут фонарь упал на
мостовую, его защитная створка распахнулась, осветив узкую улицу желтым
светом.
Картина, открывшаяся глазам Дойля, походила на безумную литографию,
достойную Гойи: Бургхард катался по земле, сцепившись с какой-то
мускулистой тварью - получеловеком, полуволком; еще несколько таких же
тварей столпились вокруг борющейся пары. Они стояли на ногах, но
ссутулив плечи так, словно ходьба на задних лапах им в диковинку, их
морды выдавались вперед наподобие собачьих, а широкие пасти сверкали
зубами, показавшимися Дойлю кинжалами из слоновой кости... Однако в их
маленьких глазках светился разум, и они отшатнулись назад, когда Дойль,
не сводя с них глаз, пронзил мечом того, который боролся у его ног с
Бургхардом.
- Сорлз, Ровари! - рявкнула одна из тварей через плечо, когда
Бургхард отшвырнул своего мертвого противника в сторону и встал, вытирая
кровь с лица и держа меч в правой руке; в левой был зажат окровавленный
кинжал. Два уродливых, покрытых густым мехом тела перестали дергаться и
затихли без движения между двумя группами.
- Лонгвелл, Тайсон, - негромко приказал Бургхард, - вокруг этих
домов, быстро, и перекрыть тот выход с улицы! - Двое Братьев
беспрекословно бросились исполнять приказ, лязгая цепями.
Ромени повернулся, бросился обратно, протолкавшись между своими
волкоподобными слугами, и оказался лицом к лицу со своими
преследователями. Лицо его, освещенное фонарем, было искажено
ненавистью; он открыл рот и начал произносить заклинания, от которых
воздух вокруг них сгустился и помутнел, - Дойль почувствовал, как
вибрирует и греется цепь на его лодыжке, - и только теперь заметил
Дойля, стоявшего прямо перед ним с обнаженным и окровавленным мечом,
откровенно неуязвимого для его магии и даже не пытающегося скрыть это.
Заклинания оборвались, и какое-то мгновение Ромени продолжал стоять с
разинутым ртом.
Дойль нагнулся подобрать фонарь, выпрямился и, улыбаясь, нацелил на
чародея острие меча.
- Боюсь, вам придется пройти с нами, доктор Ромени, - сказал он.
Волшебник сделал большой скачок назад, через головы своих волколюдей,
и бросился прочь по улице, за ним - его твари, а за ними на некотором
расстоянии Бургхард с остальными.
Откуда-то спереди раздался пистолетный выстрел, сопровождаемый
пронзительным воем, эхом отдававшимся от каменных стен, и когда он
смолк, Дойль услышал крик Лонгвелла:
- Стойте, проклятые твари, у нас хватит пистолетов послать вас всех
домой, в Ад!
Дойль, бежавший первым, поднял фонарь выше как раз вовремя для того,
чтобы увидеть, как фигура в развевающемся плаще взмывает вверх.
- Он запрыгнул на крышу, снимите его! - взревел он, и два пистолетных
выстрела грянули почти одновременно, выплюнув вверх языки огня, а потом
его чуть не оглушил третий выстрел из пистолета Бургхарда почти у него
над ухом.
- Эти твари бегут по стене что твои пауки! - крикнул Лонгвелл. -
Стреляйте же!
Где-то над головой со скрипом распахнулось окно, и ночной горшок
ударился о противоположную стену, облив содержимым Дойля.
- А ну убирайтесь прочь, вы, воры и убийцы! - пронзительно заверещал
женский голос.
По обледенелой мостовой забарабанили отбитые пулями осколки камней.
- Не стреляйте! - хрипло с досадой крикнул Бургхард. - Вы заденете
эту чертову бабу!
- Они ушли, шеф, - сообщил подоспевший Лонгвелл. - Перевалили через
крышу, как крысы, и ушли.
- Возвращаемся на Темз-стрит, - прохрипел Бургхард. - Мы потеряли
Ромени; теперь он может уйти по крышам куда угодно.
- Эй, не вернуться ли нам к своей трапезе? - предложил Лонгвелл,
когда они вложили мечи в ножны, спрятали пистолеты и двинулись прочь,
оставив за собой на брусчатке два мохнатых трупа.
- Я знаю, куда он отправился, - спокойно сообщил Дойль. - В то место,
которое я назвал вам с самого начала, - место, где его магия наиболее
действенна: в точку, где открывалось окно во времени, трактир на
Боро-Хай-стрит.
- Я не в восторге от идеи переходить реку по льду теперь, когда он
знает, что мы охотимся за ним, - произнес долговязый, кудрявый член
Братства. - Если он нападет на нас там...
- Может статься, все и обойдется, - возразил Бургхард, вновь
возглавивший отряд. - Ведь мы начеку и не намерены попусту рисковать.
Они поспешили по перпендикулярной улочке к лестнице и, перегнувшись
через перила верхней площадки, вгляделись в пространство замерзшей реки.
- Слишком многим теперь это известно, - вздохнул Лонгвелл.
- Возможно, - пробормотал Бургхард, доставший свою подзорную трубу и
обшаривавший взглядом реку и ледовую ярмарку. - Я их вижу, - прошептал
он. - Они идут напрямик, даже не пытаясь избегать людей, - хо, видели бы
вы, как от них шарахаются! - Он повернулся к возвышавшемуся над ним
Дойлю. - Насколько возрастет его сила, когда он окажется в этом
трактире?
- Я не знаю, в чем измеряется эта его сила, - ответил Дойль. -
Давайте считать, что значительно возрастет. Должно было случиться нечто
важное, если он ушел с этого места.
- Боюсь, имеет смысл преследовать его вплотную, - неохотно заметил
Бургхард, глядя с лестницы вниз. - Так вперед же; нам предстоит неплохая
охота.
***
Японские сандалии громко цокали по обледеневшей мостовой, когда еще
один отряд, крадучись, сворачивал с Грейсчерч на Темз-стрит. Необычно
обутый предводитель задержался, окинул взглядом пустынную улицу и
продолжил путь.
- Подожди-ка минутку, алхимик, - окликнул его один из спутников. - Я
шагу не сделаю дальше без объяснений. Ведь мы слышали стрельбу, не так
ли?
- Слышали, - раздраженно откликнулся предводитель. - Но ведь стреляли
не в вас.
- Но в кого тогда стреляли? Сдается мне, это кричал не человек. -
Ветер трепал длинные темные кудри говорившего, не скрытые париком,
бросая их на толстое, капризное лицо. Он поправил на голове шляпу. - В
конце концов, здесь командую я, пусть и без официального разрешения, как
мой отец во Франции. Вот я и говорю, нам достаточно и того, что ты
несешь в своей шкатулке, - зачем нам советы еще одного чертова чародея?
Аменофис Фике вернулся к месту, где стоял говоривший, и, посмотрев на
него сверху вниз, прошипел:
- А теперь послушайте, кривляка проклятый. Если ваша чертова задница
и воссядет когда-нибудь на трон, то это будет благодаря моим усилиям, а
никак не вашим. Или вы до сих пор считаете, что это ваше идиотское
покушение с Расселом и Сиднеем в прошлом году было умным шагом? Ха!
Безмозглые дети, пытающиеся добраться до сладостей, разбив стеклянную
крышку! Вам нужен я, и моя магия, и добрая доля удачи даже для того,
чтобы избежать плахи, не говоря уж о троне! И человек, связавшийся со
мною этой ночью посредством волшебной свечи, обладает магической силой,
какой я давно уже не видел. Он прошептал мне слова древнего пароля. Вы
сами были при этом и видели: мне даже не надо было зажигать свечу - она
сама вспыхнула ярким светом! А теперь он напоролся на какое-то
препятствие, возможно, на наше ненаглядное Братство Антея, и ему
пришлось вернуться в то место в Суррее, где находится одно из тех
средоточии магии, о которых я вам говорил раньше. Там мы с ним и
встретимся. Или вы хотите вернуться в Голландию, чтобы бороться за
корону без моей помощи? - Герцог Монмут все еще сомневался, так что Фике
пришлось помахать у него перед носом маленькой черной шкатулкой. - И без
моего поддельного, но неотличимого от настоящего брачного свидетельства?
Монмут нахмурился и пожал плечами:
- Хорошо, чародей. Тогда пошли, пока твой проклятый холод не
приморозил нас к мостовой!
Отряд двинулся дальше к мосту.
***
Лодка шла под парусом круто к ветру; полупьяная команда размахивала
горящими факелами более или менее в такт пению, но рулевой слишком
сильно развернул лодку - паруса заполоскались и обвисли, лодка сбавила
ход, колеса вращались все медленнее, и уже стали видны намалеванные на
них лица, и в конце концов лодка со скрипом остановилась и чуть
откатилась назад.
Бургхард, продолжавший вести Дойля и десятерых Братьев по льду,
стараясь держаться за лодкой, догнал ее, подпрыгнул и перевалился через
фальшборт. Пьяные моряки, и без того раздраженные остановкой, угрожающе
повернулись к нему, но в смятении отпрянули, когда через фальшборт легко
перемахнула огромная фигура Дойля с развевающейся гривой.
- Мы принимаем командование этим судном! - крикнул он, с трудом
удерживаясь от того, чтобы не рассмеяться, ибо сообразил, что всего
несколько часов назад читал об этом приключении. - Бургхард, как
привести эту штуку в движение?
- Стоуэлл! - крикнул вожак, перегнувшись через борт. - Подтолкните
лодку, а потом лезьте на борт. Эта лодка примелькалась всем на реке -
наш человек не обратит внимания, что она следует за ним.
- Эй, приятель, это моя лодка, - возразил смахивающий на бочку
человек на корме. - Он уже бросил румпель и поднялся на ноги.
Бургхард протянул ему пригоршню монет:
- Вот. Лодка будет в целости и сохранности, мы потом ее оставим у
южного берега. Да... - он отсчитал еще несколько монет, - это вам еще,
если вы дадите нам свои маски и факелы.
Хозяин лодки взвесил монеты на руке, потом пожал плечами.
- Пошли с судна, ребята! - крикнул он своим спутникам. - И оставьте
им маски и факелы - здесь достаточно, чтобы повеселиться как следует!
Команда, довольно переговариваясь, перебралась через борт на лед, и
когда последний из людей Бургхарда оказался на палубе, паруса вновь
наполнились и лодка двинулась вперед.
Бургхард в красно-синей птичьей маске сел к рулю и правил так, чтобы
держаться следом за Ромени, но не подходить к нему слишком близко, и так
они одолели почти все расстояние. Их отделяло от лестницы на Джитер-лейн
всего тридцать ярдов, когда Ромени оглянулся и резко остановился,
сообразив, что его преследуют.
- Он нас увидел! - вскричал Дойль, но Бургхард резко перекинул
румпель налево, и лодка, опасно накренившись и разбрызгивая осколки
льда, сделала правый поворот, нацелив нос не на лестницу, а на длинный
причал.
Дойль вскочил, обнажил меч и тут же отшвырнул его в сторону, ибо это
был больше не меч, а длинная серебряная змея, изогнувшаяся, чтобы
укусить его. Но тут и его кинжал начал выползать из ножен, и Дойлю
пришлось удерживать его обеими руками. Одежда топорщилась, принимая
безумные формы, маска строила дикие рожи и трепыхалась на лице - даже
палуба под ногами вздымалась и опадала, словно ребра какого-то большого,
тяжело дышащего животного. В страхе сообразив, что находится в центре
действия каких-то страшных колдовских сил, он дождался следующего
подъема палубы и, использовав этот импульс, выбросился из лодки. Он
приземлился на вытянутые руки, перекатился через голову и остановился за
секунду до того, как лодка с треском, ломая мачты и палубу, врезалась в
причал. Члены Братства Антея, как из пращи, полетели во все стороны.
Дойль сел, сорвал с лица кривляющуюся маску, отшвырнул ее подальше и
заметил кинжал, выпавший-таки из ножен и подползавший к нему по льду,
извиваясь, как червяк. Он отшвырнул его в сторону и пошатнулся от
неестественности происходящего: несмотря на то что тот изгибался, как
резиновый, он продолжал звенеть.
Бургхард вскочил, едва коснувшись льда, и, хотя лицо его исказилось
от боли, сумел выдавить из себя слова команды.
- Все на берег! - прохрипел он и сам сделал первый шаг. Там и тут
