Кармадона послали на планету Бета Мол, или, как ее называли на жаргоне
служебных отчетов, - "Сонную Моль". Планета, размером побольше Земли,
собственным населением именовавшаяся Глирой, была исключительно
молибденовая. И духовные ценности имелись на ней молибденовые, а уж
материальные - тем более. Кармадон не мог объяснить Данилову почему, а
Данилов все равно не стал бы ломать себе голову, но и всякие там
газообразные, текучие, плакучие, висящие, тающие и танцующие вещества -
все они на Глире были производными из молибдена. Живых существ, братьев
землян по разуму, узнал Данилов, имеется там видимо-невидимо, но все они
существуют, передвигаются, трудятся, плодятся, размножаются не на
какой-либо покатой тверди, а внутри тягучего мира, и пути их неисповедимы.
Землянину его братья во вселенной - волопасы (сами себя они называют
глирами) - показались бы похожими на металлические болванки (а они-то,
глиры, при виде его и вовсе бы сплюнули), рельсы не рельсы, но вроде
рельс, только пошире и попросторнее. Однако и на болванках этих есть
удобные места для всяких необходимых органов и приспособлений.
Шарообразное тягучее состояние планеты имеет и общий разум, или общий дух,
и этот разум-дух в отчетах Кармадона назывался не иначе как - Сон. Да,
болванки-волопасы движутся, питаются, о чем-то думают, на что-то намекают,
что-то изобретают, устраивают цивилизацию, против кого-то интригуют, но
все это происходит с ними в беспробудном молибденовом сне. Болванки имеют
возможность сплетаться одна с другой, вплывать одна в другую, протекать
сквозь целые группы себе подобных, и тогда сплетаются их сновидения, а в
сновидениях возникают новые сюжеты и катаклизмы, так их цивилизация дальше
и идет. Кармадон получил особое задание ("Нравственного порядка", - только
и сообщил он Данилову), и каково было ему внедриться в сновидения
волопасов! Сам-то он спать не имел права! Долго мучился Кармадон, а все
никак не мог войти хоть в какое-нибудь молибденовое разумное существо.
Потом придумал: намазал себя мылом ("Я аристократ, ты же знаешь, а тут эти
вонючие снабдители из экономии прислали мне дегтярное!"), намазал и
кое-как втиснулся в сновидения одного наивного волопаса-глира. А потом
пошло! Потом Кармадон даже имел и любовные приключения, и депутатом его
сделали, и хотели назначить пенсию, и вручили молибденовый кристалл первой
степени. Но ведь все эти годы он не спал! Просматривал сновидения и путал
их, а сам не спал! А днями назад, уже дома, сидел в своей Канцелярии от
Нравственных Переустройств и писал отчеты о проделанной работе - и тут не
мог позволить себе зевнуть хоть бы разок. Не желал искажать репутацию аса
со спецзаданием. Да и себе хотел доказать, что он способен и на большее.
Тут Данилов не удержался и задал вопрос, какой непременно задал бы
Миша Муравлев (и мой сын тоже):
- А они, эти волопасы, эти глиры, с Землей-то контакт не хотят
установить?
- Они-то, может, и хотели бы, да у них ничего не выйдет, - сказал
Кармадон. - Да и на кой вам контакт-то с ними, с беспробудными! А им с
вами! Я им теперь таких сновидений насочинил...
И Кармадон опять зевнул. А левый глаз его стал туманиться. "Нет, он
здорово изменился, - подумал Данилов, - постарел или действительно
смертельно устал. Осунулся. Серьезный, даже удрученный какой-то, а тоже
был шалопай".
- Я тебе сейчас постелю, - сказал Данилов, - ты у нас и отоспишься.
Хоть обе недели спи.
- Нет, Данилов, - Кармадон встал. - Я не могу расслабиться... Я уж и
так... Иначе я... Какой же я иначе ас? Ты прости, но я сейчас тебя
покину... Мне нужно побыть синим быком.
- Тебе со мной скучно... Или я...
- Ты не обижайся и не предполагай плохого... Просто последние годы на
этой Сонной Моли я только и думал: вот выпрошу премиальную прогулку на
Землю и побуду там синим быком... Хоть неделю... А потом я вернусь...
- Где же ты собираешься им побыть?
- Где-нибудь... Где тепло...
- Но я отвечаю за твою безопасность.
- Данилов, - Кармадон улыбнулся, даже несколько по отношению к
Данилову снисходительно, - я теперь стал сильный и жестокий.
- Я не собираюсь опекать тебя. Но я хорошо знаю Землю и мог бы хоть
советом уберечь тебя от неловких ситуаций... Тепло сейчас в Африке. Но там
тебя попробуют заставить пахать землю, а гуляющий свободно - ты будешь
странен. Быков любят в Испании и в Южной Америке, но любят их любовью
особенной, и вдруг эта любовь на корриде тебе не понравится?
- Разве все это важно?
- Ну смотри...
- Давай выпьем на посошок! И я пойду.
Опять в руке Кармадона появилась бутылка глицеринового ликера
"Северное сияние", и раскрошенная шпрота стала плавать в воздухе возле его
рта. Данилов поднял бокал с коньяком. Выпили. Закусили. Кармадон как был в
банном халате и тапочках на босу ногу, так и пошел к двери. Верен он был
старой наивной привычке дедов исчезать через те же отверстия, в какие и
появился.
- Ну будь здоров, Кармадоша, - сказал Данилов растроганно. - Ни пуха
тебе, ни пера!
- К черту! - сказал Кармадон, вышел на лестничную площадку и
рассыпался в воздухе.
10
Данилов вернулся тогда на кухню и в задумчивости отпил глоток
коньяка. "Что же я его Кармадошей-то назвал! - расстроился Данилов. -
Нехорошо вышло. Разве он мне теперь Кармадоша!.." Данилову стало стыдно.
Слабость свою в момент расставания он склонен был приписать действию на
голодный желудок алкоголя, а потом и софийского седла барашка, от которого
Данилова чуть ли не разморило.
Но все равно чувство стыда и неловкости не прошло. Бедным, жалким
провинциалом, пустившим слезу умиления перед влиятельным гостем, ощущал
себя Данилов, хотя слезу и не пускал. Не раз подмывало Данилова сказать
Кармадону о времени "Ч", попросить совета, а то и поддержки, но неприлично
было бы сразу же заводить с гостем разговор о делах. А вдруг Кармадон знал
о времени "Ч"? Данилов вспомнил все его слова и посчитал, что вряд ли. Да
и стал бы тогда Кармадон шутить с Мосгазом! А впрочем, кто знает... Но как
изменился Кармадон! Остепенился, осунулся от серьезного отношения к жизни,
даже вышел в асы со спецзаданием! Но ведь и сам Данилов изменился, в иную,
правда, сторону. Ни советчиком, ни приятелем не мог теперь Кармадон
прийтись Данилову, в крайнем случае - знатным покровителем. Но Данилову ли
просить о подачках!
Но как быть дальше? Нынешний Кармадон мог и на каникулах наделать на
Земле дел, к этому все шло. Прежде Данилов полагал, что сумеет - хитростью
или особыми развлечениями - направить энергию Кармадона в мирное русло.
Как бы теперь не вышло кровопролитий и массовых драм. "Хоть бы я его на
хунту какую натравил!" - сокрушался Данилов. Желание Кармадона побыть
синим быком не показалось ему странным. Сам он однажды, находясь на летних
офицерских сборах, возымел пустое, на первый взгляд, мечтание. Во второй
месяц службы только и думал: "Вот вернусь и сразу же съем десять порций
чебуреков!" И что ему дались эти чебуреки, не очень раньше страдал он по
ним. А еще раньше, после первого курса консерватории, в романтическом
порыве он ушел с геологами коллектором в якутские тундры. И там пристало к
нему неистребимое: "Увижу по возвращении первый рояль - сразу же сыграю на
нем хоть и собачий вальс". И сыграл. Вот и Кармадон сочинял волопасам или
глирам сновидения, а сам рвался в синие быки.
"Эх, как бы нам теперь кровопролитиев избежать!" - вздохнул Данилов.
Наутро он и позвонил Наташе, с волнением услышал ее милый голос и
пригласил Наташу на "Кармен" с Погосян.
Собравшись в путь по заботам Клавдии. Данилов чемоданчик Кармадона,
ватник, шапку и гаечный ключ все же решил сунуть в кладовку, вещи были не
его, и не он им годился в судьи. Имелось у Данилова минут десять. Данилов
японским транзистором нащупал "Маяк" и не без трепета взял папку с нотами
композитора Переслегина. Однако занимательная информация, звучавшая по
"Маяку", не позволила Данилову настроиться на серьезное чтение нот.
"Ладно, ночью посмотрю", - решил Данилов. Сначала передали новости о
шахматах, потом о фигурном катании. И тут диктор сообщил, что в трехстах
километрах от побережья Центральной Африки на острове Принсипи, входящем
во владение Португалии [тут я должен заметить, что рассказываю о событиях,
какие происходили, а скорее всего не происходили, в 1972 году; тогда еще
можно было париться в Марьинских банях, а теперь нет Марьинских бань; и
ЖЭК N_21 перевели из дома с башенкой, а дом за ветхостью снесли; и острова
Сан-Томе и Принсипи находились тогда во владении Португалии, еще не
подозревавшей о 25 апреля 1974 года; прошу принять это во внимание (прим.
автора)] - Сан-Томе и Принсипи, в рощах хинного дерева обнаружен и пойман
синий бык необыкновенных размеров. Профессор из Оксфорда Чиверс,
немедленно вылетевший на Принсипи, назвал поимку быка принсипскими
крестьянами подвигом для науки и заявил, что мифические, но возможные
снежный человек и чудовище из озера Лох-Несс - существа менее
сенсационные, нежели исполинский бык. По сообщениям западных агентств,
продолжил диктор, синий бык сегодня утром самолетом прибыл в Мадрид.
Данилов так и похолодел.
А тем временем слово для комментария было предоставлено обозревателю
по внешнеполитическим вопросам Юрию Странникову. Тот рассказал об условиях
труда принсипских крестьян в уходах за хинным деревом и выразил восхищение
мужеством и талантом тех же простых крестьян, поймавших исполинского
синего быка. И это в то время, отметил Странников, когда знаменитые
экспедиции, снаряженные на доллары и фунты, экипированные новейшей
техникой и пищевыми тюбиками, сплошь и рядом не могут отловить ни снежного
человека, ни плавающего дракона Несен, ни хоть кого-нибудь другого. И тут
же перешел к испанскому миллионеру Бурнабито. Этот владелец фабрик
подтяжек считается еще и спортивным меценатом, на его деньги содержатся
футбольные клубы, на его деньги, естественно, не без выгоды для Бурнабито,
скупаются лучшие профессиональные футболисты Европы и Южной Америки. Но
организованная Бурнабито утечка ног в последние годы оборачивается
топтанием продажного спорта на месте - "Реал" опять выбит из европейского
кубка. И вот ненасытный Бурнабито решился еще на одну авантюру. За три
миллиона долларов он приобрел исполинского синего быка. Бык, который,
кстати сказать, ведет себя мирно и доверчиво по отношению к простым людям,
представляет колоссальный интерес для науки. Но бессовестные рыцари наживы
не считаются ни с наукой, ни с протестами общественных сил. В Мадриде [а
что касается Мадрида, то учтите, что и там семьдесят второй год; у
"Калибра" еще стоят Марьинские бани, а в Мадриде живет каудильо; понятно,
что дельцы типа Бурнабито процветают; это я так, к слову (прим. автора)]
объявлено, что сегодня вечером состоится грандиозная коррида с участием
принсипского быка, коррида ловко разрекламирована, билеты стоят в десять
раз дороже обычного...
"Так-так-так! - подумал Данилов. - Стало быть, Кармадон объявился".
По расчетам Данилова выходило, что объявился он и стал предметом внимания
принсипских крестьян и профессора Чиверса не иначе как два дня назад. Хотя
и прибыл на Землю нынче ночью. Значит, Кармадон, как, впрочем, и сам
Данилов, вполне овладел профессиональным искусством, без усилий заскочил
за условную черту времени, тем самым продлив себе земной отдых. Данилов
был уверен, что потом Кармадон попросит его в каникулярном листке отметить
