Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Генри Олди Весь текст 176.99 Kb

Живущий в последний раз

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16
     - Глянь, Удав, - приказал Вером. - Твое время, твоя забота...
     Удав  скользнул  вниз  и  прошелся   вдоль   плит,   внимательно   их
разглядывая, потом подозвал Гро и указал  на  ближнюю  к  нему,  ничем  не
отличавшуюся от остальных.
     - Стань сюда. Топай, - сказал Удав, стряхивая с рубахи  Гро  налипший
песок. - Здесь топай, в центре. И посильнее, с задором. А ты,  Слюнь,  вон
на правой топать будешь. И не волынь, красавчик, а то велю головой биться,
она у тебя лучше любого лома...
     После подобного напутствия Вяленый присел у железного прута и  обеими
руками вцепился в его изгиб.
     - Давай, ребята, - заорал он, наливаясь кровью, и по  жилистым  рукам
заструились крутые багровые вены. - Давай, топай, Гро, подохнем же  ни  за
грош, если обломится, топай, Слюнь, милый, давай!..
     Слюнь бешено скакал по выделенной ему плите, вопя  нечленораздельное,
маленькая  голова  Вяленого  дергалась  и  моталась  на  тощей  шее,   Гро
отплясывал первобытный танец по стертому древнему шрифту; и край  каменной
доски закряхтел и стал приподниматься.
     - Падай, Гро! - неожиданно взвыл Удав и рухнул на спину с  оторванным
прутом в руках. Резко  вздыбившись,  плита  закачалась  и  сползла  набок,
открывая черный смердящий провал.  Гро  уже  валялся  в  стороне,  животом
прижимая к спасительной земле свой драгоценный лей.
     Взмокший Слюнь подкатился к  дыре  и  глянул  на  бледного  дрожащего
Удава.
     - Ну и зачем надо было падать? - поинтересовался он. -  Слез  бы  Гро
тихо-мирно,  оно  ж  не  на  него  валилось,  так  нет,  мордой   в   пыль
обязательно...
     Подошедший  Арельо   дружески   похлопал   Слюня   по   перепачканной
физиономии.
     - Молодец, кучерявый, хорошо топал,  с  душой,  -  улыбнулся  Арельо,
нагибаясь и запуская руку в открывшийся лаз. Он пошарил там, выпрямился  и
повернулся к Удаву.
     - Тетива сгнила, - сказал Вером. - Потому и не выстрелил. А так все в
порядке.
     Гро отряхнулся и  стал  подтягивать  колки  лея.  Слюнь  сидел,  тупо
уставившись в провал.
     - Ну ладно, а я-то зачем топал? - спросил Слюнь.



                                                И графство задрожит, когда
                                                Лесной взметая прах,
                                                Из леса вылетит беда
                                                На взмыленных конях.

     - Не могу я, Ангмар, боюсь, дико мне, есть уже - и  то  плохо  стала,
поперек глотки стоит и вниз  не  падает,  не  могу  я  так,  Анг,  совсем,
совсем...
     Толстуха  Нола  тряслась,  как  в  лихорадке,  все  ее  рыхлое   тело
колыхалось в беззвучной истерике,  и  даже  крепкая  пятерня  вислоплечего
Ангмара, сжавшая плечо женщины, не могла унять нервной дрожи.
     - Да, ладно, лапа, чего ты трепыхаешься? Всего  и  забот-то  -  ходи,
подмигивай да подглядывай; сама ж говорила - тюхи они, один этот, как его,
Вером, так не съест он тебя, тебя съесть - это полк нужен,  с  выпивкой...
Ну, разложит где, так не убудет тебя, да и мужик он видный...
     - Видный... Ты хоть думай, Анг, что мелешь...  Они  вчера  как  плиту
отвалили, так змеюка ихняя с певуном вроде к Фолансу пошли,  а  главный  с
этим, с кобельком кучерявым, в дыру полезли. Я поближе подошла,  а  оттуда
смердит, как из труповозки, и сыростью вроде тянет; а  потом  как  загудит
трубой: "У-у-у-у!" - и тихо опять, как в могиле. Я - бежать, а ноги  ни  с
места. Гляжу - певун рядом сидит, мурлычет чего-то, а я  в  ремне  игранья
его запуталась... Ну, я в вой, а мне пальцы корявые в рот, и ловко так, ты
ж глотку мою знаешь, Ангмар, а тут давлюсь -  и  ни  звука!  Стихла  я,  и
хватка полегчала; стоит сзади змей их копченый и хихикает:  "Будь  у  тебя
уши, говорит, баба ты глупая,  башмак  разношенный,  уши  пошире  сокровищ
твоих женских, так ты б за лигу слышала, как мужики подходят. Гляди, ржет,
- а глазищи холодные-холодные, - гляди, заново  невинной  сделаем,  жилами
воловьими, что на струны идут: а то нитки на тебе лопаться будут..."
     Я улыбнуться силюсь, а из дыры снова: "У-у-у-у!" - и кучерявый соплей
вылетает, а за ним пахан их и вслед: "У-у-ублюдок! Еще раз влезешь, где не
просят - там оставлю! И плитой наново завалю..."
     После огляделся и душевно так - пусти,  говорит,  Удав,  даму,  ты  ж
вроде не жаловал таких ранее, а я тебе за нее Слюня подарю...
     Еле ушла, Анг, не пойду  боле,  хватит,  натерпелась.  Не  то  змеюка
поймает - не уйти...
     - Ладно, лапа, - в раздумьи протянул Ангмар,  набрасывая  капюшон.  -
Сам схожу. Пора, видать, знакомиться...
     - Не ходи, Анг! - вновь заколыхалась Нола, прижимаясь к  нему.  -  Не
надо... Они второго дня дальше двигать собрались, на пустырь, помнишь, где
еще псина эта приблудная со стаей Рваного сцепилась.
     - Какая псина? - казалось, Ангмар не вслушивался в слова женщины.
     - Как - какая?! Ты ж сам говорил - боевой пес, жалко, мол, пропадает,
вроде вас рвал такой лет восемь назад. Худущий, одни глаза, одичал совсем,
в репьях...
     - А... было дело. Ловчего свалил, лихо свалил, с браслетом,  да  и  я
молодой тогда гулял, не уберегся, ушлый дед попался... Добрый пес -  ну  и
что?
     - Так там же, - аж подпрыгнула  Нола,  -  куда  приезжие  собираются,
псина эта и ночевала. В лес сбегает, пожрет чего - и опять  на  пустырь  -
ляжет и воет. Мы в деревне думали - отъедет зверь, тоской изойдет. А потом
уже Су рехнулся, и зверь его на дух не переносил - рычит  да  скалится,  а
убогий все шиповника наломает и раскидывает по камням. И там набросал,  на
лежбище - так ночью вроде стоны пошли и вой дикий; утром  дурачок  еще  по
веткам прыгал, ноги  изодрал,  а  сам  счастливый  такой...  Снова  зелени
навалил и удрал, а с вечера волки-то и пришли, как учуяли чего. Пастушонок
Рони рассказывал, как пса волки смяли, подох, бедный...  Полстаи  положил,
Рваному лапу у бедра перекусил и глотку так и не выпустил,  а  уж  на  что
вожак был, всю округу в страхе держал. И ветки все  смяли  и  покидали  по
сторонам...
     -  Ветки,  -  буркнул  Ангмар.  -  Ты  верь  больше  пастуху  вашему,
языкатому!.. Он потом заливал, что как светать стало, видал он на пустыре,
у псины конченой, оборотня  ночного,  варка,  стало  быть...  С  рогами  и
дыханием огненным, - и будто плакал варк поганый  над  собакой  блохастой,
как над дитем малым... Дурость человеческая, дурость да язык лопатой!  Где
ж это видано, чтоб Враг слезу точил, кровушки  ему,  что  ли,  захотелось,
собачьей, а товар протух - так расстроился, родимый, не докушал!..
     - Вот я и говорю, - затарахтела успокоившаяся Нола,  -  городские  на
пустырь и собираются, сама слышала, тут  дороют  и  пойдут,  а  место  там
недоброе, гнилое место, и ты, Анг...
     - Идет, Нола, уговорила! - рассмеялся Ангмар,  и  невесело  прозвучал
смех его в тишине замершей рощи. - Уговорила, лапа, не стану я ждать, пока
на пустырь полезут. Завтра, лапа, завтра - завтра знакомиться будем!..
     Тихо в лесу, совсем тихо. Свежо. И завтра - это так нескоро...



                                         По-прежнему тих одинокий дворец,
                                         В нем трое, в нем трое всего:
                                         Печальный король, и убитый певец,
                                         И дикая песня его.

     Взъерошенный Слюнь  елозил  задом  по  песку,  отпихиваясь  ногами  и
стараясь выбраться из страшной тени нависающего над ним Гро.
     - Ну чего ты, чего ты, - бормотал Слюнь, - брось, Гро, миленький, это
ж я, друг твой, брат твой, чего ты взбеленился-то... Отлезь, Гро,  отлезь,
я ж не со зла, ты не подумай - Удавчик, отец, скажи ему, ну нельзя ж из-за
струны лопнутой зверем скалиться... Я ж нечаянно, ну спеть  захотелось,  я
умею, честно, только лей у тебя дубовый, не тянет...
     Внезапно остывший Гро отвернулся от  трясущегося  парня  и  побрел  к
сложенным камням, ослабляя на ходу крепления и доставая  запасную  струну.
Слюнь  моментально  отполз  под  ненадежную  защиту  Вяленого,   увлеченно
ковырявшегося в зубах,  и  привалился  к  груде  щебенки,  натасканной  по
приказу Арельо для совершенно неясных целей.
     Удав  искоса  поглядел  на  бледного  Слюня  и  сплюнул   между   его
разбросанными ногами.
     -  Сдурел  совсем,  -  пожаловался  Слюнь,   начавший   привыкать   к
своеобразным манерам Вяленого,  -  жара,  наверное...  Тоже  мне,  Льняной
голос, небось, такие же дубины и прозвали, не иначе - нельзя уже и сбацать
на доске его... Я Ноле хотел показать,  чтоб  не  дразнилась,  кто  ж  мог
знать,  что  там  колок  перетянут?  Убил  бы  ведь  из-за  дерьма  своего
раздерьмового, словно мне лишний раз  помереть,  как  ему  на  Луну  выть;
тихий-тихий, стерва, так в тихом доме-то варки водятся, хорошо хоть, Вером
в дыре сидит, а то б добавил, не иначе...
     - И правильно бы сделал, - Удав поскреб зудящий бок.  -  Ты,  бабник,
умом поскрипи - это ж Грольн Льняной голос, он проклятый, на его лее не то
что тебе, рукосую, - никому играть нельзя,  на  себя  проклятье  переймет,
понял?!.
     - Какой еще проклятый? - не понял Слюнь. - Варком кусаный, что ли?..
     - Сам ты кусаный, - присвистнул Удав, - да не за то место... Был  Гро
мужик как мужик, ты еще пеленки мочил, а он песни пел да на дело бегал,  а
то, бывало, чего новенького склепает и продает в кабаке  -  по  монете  за
строчку... Мы со смеху дохли, да  и  он  тогда  еще  губы  растягивать  не
разучился. А потом его на турнир словотрепов затащили, в замок, что  ли...
Ну, и он им там выдал - про пророка какого-то замшелого, как в  ученики  к
нему варк влез и все добру учился. Днем, значит, в гробу квасится, а ночью
добру учится. Полежит-полежит - и  на  проповедь,  отощал  совсем,  а  как
панцирники взяли пророка за седалище, чтоб знал, где и чего - так  варк  к
учителю кинулся, чтоб поцелуем к Вечности приобщить  и  от  мук  избавить.
Только не потянул он, чтоб  за  раз  все  браслеты  надеть,  да  и  стража
оттащила... Как там Гро пел, сейчас... "и достался, как  шакал,  в  добычу
набежавшим яростным собакам." Или бешеным собакам,  забыл  уже.  В  общем,
вставили пророку, ученички деру дали, а варк разнесчастный  в  Бездну  их,
Голодные глаза где, кинулся.
     Все так слезой и умылись, а Гро встал и ушел,  и  приза  не  взял,  а
после пропал у него голос. Мыкался, бедняга, и по скитам ходил, и ночами в
места темные лазил, вернуть голос, а там хоть дождь не  иди...  И  вернул,
только молчит все больше, когда не поет. Знающие люди говорили - проклятый
он, и нет ему смерти, ни  первой,  ни  последней,  пока  петь  может.  Вот
тогда-то они с Веромом и сошлись...
     А ты лей его хватаешь, Слюнь обсосанный...
     - Сам ты, - начал было вспухать притихший Слюнь, но осекся, глядя  на
приближающегося  незнакомца  в  широкой  накидке  с  капюшоном.  Удав,  не
оборачиваясь, пододвинул ногой увесистую кирку и огляделся вокруг.
     - Острой лопаты, - кинул незнакомец. - Где хозяин, мужики?
     - Который? - заикнулся было Слюнь, глянул на одобрительно  кивнувшего
Удава и уже уверенно закончил: - Мы сами себе хозяева.
     - Который? - протянул незнакомец. - Как его, Вером, что ли?..
     - Занят, - бросил Удав.
     - Занят, значит, - улыбнулся гость. - Ну ничего,  подождем,  разговор
есть к Его Занятости...
     Удав поглядел на провал, где часом ранее скрылся Арельо, и ничего  не
ответил.



                               ЛИСТ ДЕВЯТЫЙ

                                              Он был героем, я - бродягой,
                                              Он - полубог, я - полузверь,
                                              Но с одинаковой отвагой
                                              Стучим мы в замкнутую дверь.

     ...Когда я очнулся, было два часа ночи. Я лежал на  диване  в  крайне
неудобной позе; шея затекла и болела. Голова немного кружилась, и во  всем
теле была ленивая гулкая слабость, как после высокой  температуры.  И  это
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама