представителей рода слонов. Под лучами послеобеденного солнца они,
наевшись, предавались отдыху, стоя неподвижно, опустив хоботы и изредка
только взмахивая короткими хвостами или пошевеливая большими ушами. Их
тело было покрыто довольно длинной, но редкой шерстью красновато-бурого
цвета. Два были побольше, два поменьше; последние особенно отличались
размерами бивней, которые были короткие и торчали прямо, тогда как у
взрослых сильно загибались концами вверх и затем внутрь.
- Нет сомнения, что это мамонты, - сказал Горюнов.
- Хотелось бы посмотреть, как бегают эти чудовища на воле, - сказал
Костяков. - Все мы видели слонов только в тесной загородке зоологического
сада, где бегать негде.
- Это, конечно, интересно! Но как заставить их бегать?
- Я думаю, что они испугаются выстрелов.
- Сомнительно, потому что они не знакомы с действием огнестрельного
оружия. И, кроме того, мы можем привлечь внимание караульщиков, которые
живут где-нибудь поблизости.
- Ну, вампу испугаются выстрелов больше, чем мамонты, потому что они
уже знакомы с их действием.
- Тише, легки на помине! - сказал Горюнов, указывая на
противоположную опушку.
Оттуда вышли на поляну двое рослых вампу и один мальчик с какой-то
ношей за плечами. Приблизившись к мамонтам, они опустили ношу на землю,
затем стали сами на колени и несколько раз поклонились животным до земли.
Мамонты при их приближении очнулись от дремоты, подошли к вампу и начали
размахивать хоботами и издавать звуки, напоминавшие громкое хрюканье.
Кончив поклоны, вампу развернули свою ношу, оказавшуюся шкурами,
наполненными какими-то корешками; они разложили их на траве перед
мамонтами, которые немедленно начали схватывать хоботами по два и по три
корешка сразу и отправлять их в свою пасть. Оказалось, что один из вампу -
женщина; она развернула свою ношу перед двумя молодыми мамонтами, тогда
как мужчина и мальчик угощали старых. Животные скоро покончили с корешками
и громким хрюканьем требовали еще, протягивая хоботы к вампу; последние
возобновили свои поклоны и вдруг, захватив шкуры, пустились бежать во всю
мочь к опушке. Тут Костикову удалось увидеть то, что он желал: мамонты
тяжелой рысью побежали вслед за вампу, вытянув и завернув хоботы крючком
наверх, растопырив уши и подняв хвостики. Но это, по-видимому, была просто
благодарность за угощение, потому что они могли бы догнать и растоптать
вампу, если бы захотели; между тем они проводили последних только до
опушки, а затем степенно повернули назад, издавая трубные звуки.
Весь отряд с интересом следил за этой сценой кормления и поклонения.
Но когда вампу скрылись, онкилоны начали просить путешественников
застрелить одного из мамонтов, толстая шкура которого высоко ценилась ими
как лучший материал для щитов, а бивни - как такой же материал для
наконечников копий и стрел и для ножей. Добывать мамонта им случалось
крайне редко: вампу охраняли своих богов, поэтому устроить охоту на
последних удавалось только во время больших войн с вампу, да и в этом
случае старые животные были мало уязвимы для копий и стрел и успевали
убегать. Теперь можно было воспользоваться случаем - и руках чужестранцев
были страшные, смертоносные молнии.
Ордин поддержал просьбу онкилонов - ему хотелось рассмотреть животное
вблизи и измерить его.
Костяков вспомнил прочитанные в детстве сведения, что хобот слона
очень лакомое блюдо, и также присоединился к просящим.
- Но вампу будут мстить нам за убийство бога, - возразил Горюнов. -
Караульщики соберут всю орду, которая нападет на нас.
- Я думаю, что они, услышав выстрелы, убегут подальше. Но ради науки
и чтобы угодить нашим верным спутникам, можно даже рискнуть, - ответил
Ордин.
- Этого колосса разрывной пулей не свалишь, а раненный, он
рассвирепеет, и нам придется плохо,
- Пустим в него две или три пули - за этим дело не станет!
Горюнов с видимой неохотой согласился на это убийство редкого и почти
ручного животного, но сам не стал стрелять. Онкилоны очень обрадовались и
с громадным интересом стали следить за действием молний белых людей на
бога вампу. Ордин и Костяков выстрелили одновременно в ближайшего старого
мамонта, который стоял боком и снова собирался дремать. Животное
пошатнулось, ринулось вперед, потом метнулось в сторону и, испустив глухой
рев, упало на колени и затем рухнуло всей массой на бок. Остальные три
мамонта, испуганные выстрелами, отбежали немного в сторону, остановились и
повернулись назад, ожидая, что упавший почему-то товарищ поднимется и
присоединится к ним; они призывали его громкими трубными звуками.
Охотники и онкилоны подошли к раненому мамонту, который еще шевелил
судорожно хоботом и ногами; при виде подошедших людей он немного приподнял
голову, но тотчас бессильно опустил ее, испустив тяжелый вздох. В его
маленьких черных глазах как будто светился укор убийцам. Но скоро они
остановились, и животное затихло. Ордин вынул рулетку и стал измерять
мамонта. Костяков помогал и записывал, а онкилоны, окружив труп, с
удивлением следили за этими манипуляциями, в которых они подозревали
заклинания, производимые белыми людьми над убитым богом с целью
умилостивить его дух. Собаки, не теряя времени, принялись лакать кровь,
вытекавшую из большой раны и сбегавшую по брюху на траву.
Запятые работой, а также зрители не заметили, что остальные мамонты
постепенно приблизились к ним шагов на сорок и остановились, рассматривая
странных двуногих, которые окружили их товарища, не желавшего встать.
Собаки первые почуяли их близость и с громким лаем бросились к ним. Люди
оглянулись и замерли в нерешительности - бежать ли к опушке, не дожидаясь
нападения мамонтов, или начать наступление. Собаки, не добежав шагов
десяти до животных, надрывались от лая и визга, хотя поджали хвосты и не
смели приблизиться. Звери с удивлением рассматривали этих дерзких
карликов, которые осмеливались надоедать им своими звуками. Наконец им,
видимо, надоело слушать лай, и они, повернувшись, величественно отошли к
другому краю поляны, где стали кормиться, обрывая ветки деревьев.
Онкилоны успокоились и, когда Ордин кончил описание и измерение
мамонта, приступили к снятию шкуры и срезанию мяса. В это время
разведчики, посланные немедленно после выстрела по следам вампу, вернулись
и сообщили, что на соседней поляне они нашли только что брошенное
стойбище. Горюнову захотелось осмотреть его, и он позвал с собой Горохова
и одного из разведчиков, предоставив остальным производить работу
мясников.
Стойбище оказалось у подножия большого развесистого тополя, росшего
среди небольшой поляны. Трава вокруг дерева была вытоптана, на земле
лежали несколько звериных шкур, грубо вырезанные деревянные чашки, две
тяжелые дубинки и несколько копий. Костер еще не совсем потух, и над ним
склонились палочки с полуобгоревшими кусками мяса. Испуганные выстрелами,
вампу бросили свой недоконченный ужин; повсюду валялись обглоданные кости,
а на суке висела задняя нога лошади, судя по свежей шкуре, разостланной на
траве.
Осмотрев стоянку, Горюнов собирался уже уходить, захватив одну из
чашек в качестве образца изделий вампу, когда онкилон обратил его внимание
на то, что на дереве находится <гнездо> вампу, в котором, может быть,
спрятались караульщики богов. Но это предположение было неосновательно -
вампу не оставили бы внизу свое оружие и палочки с мясом. Их воздушное
жилище было, конечно, пусто. Поэтому Горюнов захотел осмотреть его, и все
трое полезли наверх, что было не трудно, так как дерево было развесистое.
Гнездо оказалось почти на вершине, где главный ствол делился на несколько
толстых сучьев, полого расходившихся в стороны; на сучья были положены
тонкие бревна, а поверх сделана пастилка из жердей, представлявшая грубый
помост; часть последнего была защищена от дождя навесом, сплетенным из
ветвей и тростника. Под ним лежали шкуры - постель и одеяла вампу. Пара
дубинок, кожаная праща и куча голышей для метания, несколько копий
составляли убогий инвентарь приюта, в котором первобытные люди укрывались
от ночных хищников. Несколько просветов, проделанных в листве в разные
стороны, служили для наблюдения за окрестностью, в том числе и за поляной,
на которой паслись мамонты; часть ее была видна, и Горюнов мог различить
группу онкилонов; копошившихся вокруг добычи.
Пока посетители осматривали гнездо и окрестности, на опушку поляны из
кустов вышел вампу, осмотрелся и замахал рукой, вызывая своих
попрятавшихся соплеменников. Тотчас же по соседству вылезли женщина и двое
детей, и все четверо направились к дереву. В это время их заметил Горохов
и прошептал несколько испуганно:
- Караульщики богов возвращаются! Что нам делать? Стрелять в них?
Онкилон уже достал из колчана стрелу и собирался натянуть тетиву
лука, когда Горюнов остановил его движением руки.
- Посидим смирно и понаблюдаем, что будут делать вампу, - сказал он
Горохову.
- А если они полезут наверх?
- Днем им тут делать нечего, а внизу их еда.
- Но как же мы уйдем отсюда?
- Испугаем их выстрелом! Ах, черт возьми, мое ружье осталось внизу.
- Вот те раз! Они его найдут и испортят.
- Не дадим, ваше ружье ведь здесь. А мое осталось по ту сторону
ствола - они могут и не заметить.
Во время беседы застигнутые на дереве улеглись на шкуры вокруг выреза
в помосте, с которого видна была площадка стойбища у подножия. Семья
вампу, подойдя к дереву, уселась на корточках вокруг огнища; у женщины на
руках был грудной ребенок; мальчик лет двенадцати имел уже украшение в
виде палочки в носу, а девочка лет шести еще не была изуродована. Увидев
обуглившееся мясо, мужчина издал несколько отрывистых звуков, мало похожих
на человеческую речь, но понятых мальчиком, который побежал к опушке и
вернулся с охапкой хвороста. В это время женщина отгребла золу, освободила
тлевшие еще угли и, покрыв их хворостом, вздула огонь. Девочка взяла
палочку с мясом и стала отковыривать сгоревшую корку и поедать уцелевшее.
Мужчина нашел среди валявшихся костей кусок кремня, служивший ножом, встал
и стал отрезать от лошадиной ноги куски мяса, которые бросал женщине;
небольшие обрезки он поедал сырыми. Женщина нанизывала мясо на палочки,
откусывая время от времени кусочки, а мальчик втыкал палочки у огня и
следил за ними. Вдруг младенец, лежавший на земле, запищал; женщина
подняла его, зажала между коленями и сунула ему в рот черный сосок своей
обвислой груди, после чего продолжала заниматься мясом.
Мужчина внезапно прекратил работу и стал прислушиваться, потом
проворчал что-то, указав пальцем в сторону поляны мамонтов; женщина
подняла голову, видимо встревоженная, дети вскочили. Очевидно, вампу
услышали крики онкилонов, доносившиеся с поляны. Мужчина бросил кремень и
обогнул дерево, намереваясь влезть наверх и посмотреть, что делается на
поляне. Тут он увидел ружье Горюнова, висевшее на сучке. Он издал громкий
крик изумления, женщина и дети подбежали: все с удивлением смотрели на эту
странную блестящую дубину, каким-то чудом повисшую на их дереве. Видя, что
предмет не змея, остается неподвижным и не издает никаких звуков, мужчина
осмелел и протянул к нему руку, но женщина в испуге удержала ее, завязался
спор; наконец вампу грубо оттолкнул жену, дрожащими руками снял ружье с
сука и, держа далеко от себя, понес к костру, присел на корточки и стал
рассматривать. Женщина и дети, убедившись, что странный предмет не
