монархами на поле для гольфа за общежитием. Бидж про себя поблагодарила
Бога за то, что при этом ортопедические башмаки не свалились с ног
фавна.
- Ну так вот, существует бабочка под названием вице-король: она очень
похожа на монарха, только меньше. Поскольку все насекомоядные прекрасно
знают, как отвратительны на вкус монархи, никто из них не рискует есть
вице-королей. Подражание монарху так же хорошо служит вице-королю, как
служил бы неприятный вкус, если бы он им действительно обладал.
Стефан задумался.
- Это как с Кружкой или грифоном, - сказал он наконец. - Они ведут
себя не так, как это соответствовало бы их истинной природе. Или как с
играми в гостинице - они кажутся просто безвредными играми. Или как с
вир - когда они в человеческой форме. Они выглядят более безобидными,
даже когда ведут себя угрожающе, чем бывают на самом деле.
- Это бейтсовская мимикрия наоборот, - сказала Бидж. - Впрочем, все
мы притворяемся нормальными и безвредными, хотя и не всегда бываем
такими.
Стефан с изумлением посмотрел на нее:
- "Мы"?
- Когда я бываю в Кендрике, я делаю вид, что у меня просто
ветеринарная практика где-то в глуши. Часть себя мне приходится прятать.
- Ты прячешь от других очень даже большую часть себя, доктор Бидж.
Поэтому-то ты так часто удивляешь других своими идеями.
- Я просто размышляю о всяких вещах, - поспешно ответила Бидж. - А
свою работу на Перекрестке я скрываю совсем по другим причинам - чтобы
защитить его от вторжения моего собственного мира. И это на самом деле
не является, - добавила она задумчиво, - защитной мимикрией наоборот.
Один вид имитирует другой, чтобы обеспечить благоприятные условия для
конкретной особи, а мы притворяемся ради спасения целого мира -
Перекрестка.
Стефан показал на что-то справа от дороги:
- Ради этого.
На мягко круглящейся лужайке, уходящей к подножию скал, паслось стадо
- нет, содружество - единорогов. Животные спокойно щипали траву, хотя,
как всегда, держались плотной группой, лучше всего обеспечивающей
защиту. Бидж старалась разглядеть среди них того, чей рог она
восстановила: золотое кольцо на основании рога должно было быть
заметным, но единороги были слишком далеко от дороги. Бидж высунулась из
окна и смотрела на них, пока могла, с сентиментальным и собственническим
чувством - единорог был ее первым пациентом на Перекрестке.
- Они замечательные, - с выражением счастья на лице сказал Стефан. -
Из-за них нельзя не любить Перекресток.
- Ох, не знаю - только ли в них дело... - Бидж снова потрепала кудри
Стефана. Они вообще теперь часто касались друг друга. Но через секунду
она убрала руку, и разговор прекратился.
Грузовик сделал последний поворот, и на склоне стал виден каменный
коттедж с побеленными стенами, мелкими стеклами окон, кирпичной трубой,
соломенной кровлей - один из многих, обитаемых и необитаемых,
разбросанных в холмах северо-западного Перекрестка.
- Вот я и дома, - сказала Бидж с облегчением, оборачиваясь назад. Но
увидеть медный отблеск заката на заводях реки Летьен она опоздала. В
первый раз она смотрела на него, выглянув из еще незастекленного окна
необжитого коттеджа; тогда она чувствовала себя такой одинокой, как
никогда в жизни - даже после смерти матери. Глядя на огромную реку и
совершенно непохожий на ее мир ландшафт, Бидж подумала тогда: "Что бы ни
случилось со мной здесь, я со всем должна справляться сама".
Сейчас все, что осталось от заката, была розовая полоса на западе.
Грузовик взбирался на холм наперегонки с угасающим светом. Крошечный
ручеек, начинающийся от родника, где Бидж брала воду для питья и для
медицинских надобностей, бежал вдоль заросшей дорожки.
Стефан подогнал фургон ко входу в свежевыкрашенный, но явно не
имеющий возраста коттедж и выключил двигатель.
- Вот ты и дома, - произнес он неуверенно, ставя грузовик на тормоз.
Огромный белый котенок - длиной больше метра - выскочил из-за угла и
пошел боком на грузовик, приглашая его поиграть.
- Дафни! - радостно воскликнул Стефан, выскакивая из кабины и обнимая
животное. - Как твоя нога? И нечего принюхиваться к моему карману: если
там и есть кое-что для тебя, ты получишь это в свое время.
Кошка-цветочница принялась тереться о его ногу, мурлыча при этом так
громко, что посрамила бы любую газонокосилку.
Стефан достал пластиковый пакет с филе сома:
- Это тебе, красавица. Ужасно аппетитно, правда? Дафни встала на
задние лапы и с довольным урчанием схватила рыбу передними, не задев при
этом когтями руку юноши. За все те месяцы, что Бидж знала Стефана, ни
одно животное ни разу не причинило ему вреда. Фавн засмеялся и отдал
рыбу кошке-цветочнице.
- Она прекрасно выглядит, - признал он почти с ревностью.
- Она скучает по тебе, - в тон ему ответила Бидж. - Но мне хотелось
бы, чтобы перелом бедра сросся у нее лучше.
- С ней все в порядке. - Стефан почесал котенка за ухом. - Ты спасла
ей жизнь, доктор Бидж:
Вывеска на коттедже скрипнула на легком вечернем ветру. Бидж вместе с
подругой - девушкой-фавном по имени Мелина - вырезали ее из дерева,
придав форму четвероногого животного и забинтовав одну лапу: Знак
Исцеления. Бидж настояла на том, чтобы обязательно принять участие в
работе, хотя и знала, что Мелина сумеет сделать это лучше.
Пока Стефан играл с кошкой-цветочницей, Бидж начала разгружать
фургон. Как и следовало ожидать, юноша тут же с виноватым видом кинулся
ей помогать. Вдвоем они быстро выгрузили покупки, используя последние
лучи света.
Стефан закрыл дверцы и остановился, глядя в темноту:
- Теперь я должен сходить к Б'ку и узнать, как там мои овцы.
Б'ку был пастухом-банту, собственные овцы которого были истреблены
хищниками; он охотно взялся присматривать за отарой Стефана. Вопрос о
том, что будет, когда Стефан закончит колледж и вернется, оба они
избегали обсуждать.
- И еще мне прочтут нотацию, - добавил Стефан с гримасой. Его акцент
снова стал более заметным.
- Это так тяжело?
- Ужасно, - откровенно ответил юноша. - Кружка и грифон - они оба так
много знают и задают так много вопросов. И они помнят, о чем меня
спрашивали раньше, и спрашивают снова - чтобы проверить, что я ничего не
забыл.
- Ты обязательно расскажи им о своих трудностях с английским. Мне
кажется, они оба смогут тебе помочь.
- Конечно. - Стефан смотрел вдоль дороги в сторону "Кружек"; в
темноте гостиница видна не была. - Уже поздно, - сказал он неловко. -
Кружка сказал, что я смогу остановиться у него.
- Угу.
Стефан без всякого энтузиазма бросил взгляд на свои книги, лежавшие
на сиденье грузовика, но не сделал попытки взять их.
- Здесь совсем близко...
Бидж прекрасно понимала, к чему он клонит.
- Стефан... - На его лице появилось такое умоляющее выражение, что
Бидж почувствовала неуместность своего желания подразнить юношу. - Лучше
отгони грузовик к гостинице. И обязательно передай Хрису лимоны: они
нужны ему...
- Для долмы - голубцов в виноградных листьях. - Стефан облизнулся,
потом нерешительно поцеловал Бидж: - Я тебя люблю, доктор Бидж. Будь
осторожна.
Он распахнул дверцу кабины, легко вскочил на сиденье и включил
двигатель еще прежде, чем дверца успела закрыться. Стефан повернул
зеркало заднего вида, пристегнул ремень и надел шляпу. Идея о мягкой
фетровой шляпе принадлежала Бидж; она же и подарила ее Стефану; было
жизненно важно, чтобы голова фавна всегда была прикрыта, когда он
покидает Перекресток, отправляясь в колледж.
Бидж поглаживала Дафни и смотрела вслед грузовику, пока он не скрылся
за поворотом. "Как, - спросила она себя взволнованно, - нам разрешить
эту проблему?"
Дафни недовольно мяукнула, когда Бидж слишком крепко прижала ее к
себе. Бидж стряхнула с себя задумчивость и начала вносить припасы в
коттедж.
Она сложила последние пакеты перед плитой - кованым чудищем со
стеклянной дверцей, - которую они со Стефаном привезли сюда из Виргинии
одним жарким августовским днем, когда сама мысль о том, что ее придется
топить, казалась странной. Бидж очень гордилась тем, как аккуратно
вделала жестяную трубу от плиты в каменную кладку каминной трубы,
замазав сочленение цементом.
Справа от плиты стояли дровяной ящик и плетеная корзина с растопкой.
Бидж выгребла золу, положила щепки и стружки и зажгла их. За стеклянной
дверцей заплясало пламя, горячий воздух взметнул искры. Бидж немного
подождала, потом добавила поленья побольше и снова закрыла дверцу.
Теперь пришла очередь полугаллонного кованого чайника, в котором Бидж
обычно кипятила воду для медицинских целей. Десяток энергичных движений
рукояткой насоса, который вместе с раковиной вел свое происхождение с
фермы в окрестностях Голубых гор, и чайник был полон. Бидж поставила его
кипятиться на плиту.
Девушка зажгла керосиновую лампу, тщательно подкрутив фитиль, чтобы
стекло не закоптилось, потом, взяв лампу и тетрадь, вышла наружу.
Ночь была темной, но ясной. Звезды, как всегда, вызвали у Бидж
чувство изумления. Она выросла в городе и всегда поражалась яркости
звездного света в Аппалачах; здесь же, на Перекрестке, он был почти
слепящим. Бидж прислушалась, но почти ничего не услышала. Большинство
животных на Перекрестке предпочитали не привлекать к себе внимания.
Бидж прошла к деревянной скамье перед домом и села там. Перед ней из
камней были выложены два круга, и девушка удостоверилась, что сидит
точно там, где на дереве скамьи процарапана черта. Когда взошла луна,
Бидж отметила время восхода, фазу луны и положение светила относительно
камней. При следующей поездке в город она передаст эти данные доктору
Эстебану Протере: профессор физики обратился к ней, через Конфетку, с
просьбой провести некоторые наблюдения.
Когда Бидж уже собралась уходить, в небе мелькнула тень, полностью
заслонившая луну. В следующую секунду она услышала донесшийся откуда-то
издалека вопль и ощутила порыв ветра. Бидж поежилась и поспешила в дом.
В комнате было тепло, чайник начинал закипать. Дафни сонно
мурлыкнула, но не двинулась с любимого места под столом. Бидж заварила
чай и сняла чайник с плиты, чтобы вода не выкипела.
Перед отходом ко сну она проверила, все ли готово в ее "кабинете" -
левой половине коттеджа, отведенной для приема пациентов. Чистый белый
халат, который Бидж стирала и кипятила после каждого рабочего дня в
баке, установленном в сарае, висел на отведенном для него месте;
стетоскоп, фонарик и термометр были разложены по карманам. Бидж,
нахмурясь, посмотрела на задвинутый а угол стальной операционный стол.
Она прекрасно знала, как многих больных спасла легко дезинфицируемая
металлическая поверхность; даже здесь, на Перекрестке, было жизненно
важно иметь возможность оперировать на обеззараженном, а не впитывающем
кровь и другие жидкости деревянном столе. Но уж очень дорого стоил
операционный стол. уж очень трудно было доставить его сюда, да и
выглядел он уж очень устрашающе. Бидж подумала - не в первый раз, - что
нужно накрывать его чем-нибудь на ночь.
Бутыль с десятипроцентным раствором хлорной извести была полна; в
плетеном ящике для перевязочного материала лежали чистые,
продезинфицированные тряпки; ведро для использованных повязок было
пусто.
В другом углу - напротив операционного стола - под чехлами, как
положено, находились электроэнцефалограф и портативный рентгеновский
аппарат, которые Конфетка Доббс при помощи паяльника помог Бидж
приспособить к работе от небольшого генератора, помещенного в сарай
