соблюдать максимальную осторожность, работая с материалами, имеющими
отношение к Перекрестку. Она прошла к терминалу, который использовала, и
еще раз удостоверилась, что все стерла с экрана, прежде чем уйти.
Книга Странных Путей стояла на полке на том же месте, что и раньше.
Бидж потянула ее к себе, потом быстро задвинула на место, вынула книгу,
стоящую рядом, и только после этого взяла Книгу Странных Путей. Ее
пальцы ощутили легкое покалывание, как от статического заряда.
Она открыла книгу, пролистала страницы с картами дальних стран (и,
как она теперь подозревала, чужих миров), нашла карту Джефферсоновского
национального парка. Там было все - внутренние дороги штата, лесные
тропинки, даже пути распространения лесных пожаров. Бидж нашла поворот,
обозначенный всего двумя буквами - ДК.
Бидж не очень хорошо умела читать карту, но смогла проследить главную
дорогу до того места, где она пересекала каменный мост - он был
изображен совсем рядом с обрезом страницы.
Интересно, почему Конфетка каждый раз делает новую ксерокопию для
нового маршрута? Разве не имело бы смысл скопировать сразу всю книгу?
Бидж прошла к ксероксам на втором этаже, предусмотрительно прижав
книгу к себе так, чтобы названия не было видно. Третья из копировальных
машин была включена, и рядом никого не было. Бидж положила раскрытую
книгу на стекло, бережно опустив крышку, чтобы не повредить корешок.
Бросив взгляд на тонкие четкие линии на копии карты, она глубоко
вздохнула. Она даже сама не отдавала себе отчета, как боялась, что
вместо копии увидит чистый лист бумаги.
Бидж стала искать в книге карту Кендрика. Иметь ее копию тоже не
помешает. Найдя ее, она взглянула на изображение ветеринарного колледжа,
- человек всегда останавливает взгляд на самом знакомом объекте... И
замерла, не веря своим глазам.
Теперь на карте был третий въезд на автостоянку - только что
построенный. Пока строительство еще шло, этого изображения на карте не
было.
Жалобный голос у нее за спиной сказал:
- Тебе все еще нужна машина?
- Что? Ох, нет. - Бидж отодвинулась от ксерокса, крепко прижимая к
себе книгу. Стоявший рядом студент с атласом автомобильных дорог в руках
внимательно посмотрел на нее.
Бидж вернулась в картографический отдел и медленно пошла вдоль
стеллажей, испытывая странное нежелание расставаться с книгой. Присев за
стол, она еще раз внимательно рассмотрела поворот на Перекресток из
национального парка. На этот раз она особое внимание уделила тому
ответвлению, которое было помечено буквами ДК. Как ни мало Бидж смыслила
в картографии, ей показалось, что это и есть та дорога, которую строила
дорожная команда.
Одна из отходящих от нее новых дорог имела надпись "Москва", другая
была помечена странными закорючками и в скобках словом "Агра", рядом с
третьей был только рисунок, напоминающий стилизованное изображение
ящерицы с крыльями. Бидж поежилась и отнесла книгу обратно на полку.
Она снова обедала в "Джиро", жуя медленно и задумчиво. На сей раз она
сидела у стойки.
Бидж предпочла бы столик в углу, но чувствовала себя виноватой перед
Станом за невнимание к нему в прошлый раз. Раз имеешь секреты, никуда не
денешься от укоров совести. Она повернулась на высоком стуле и сказала:
- Как дела, Стан?
- Все хорошо. - Стан искоса взглянул на своего отца, пристально
смотревшего на Бидж, но явно ее не узнававшего. - Есть, конечно,
некоторые проблемы.
- У меня тоже. - Она невольно бросила взгляд на сумку с книгами. Стан
засмеялся:
- Биидж, у тебя проблемы с первого курса. Что-нибудь не ладится с
учебой?
- На этот раз проблемы с медициной.
- Доктор Биидж. - Он покачал головой, переворачивая лопаткой мясо на
гриле. - Наконец-то. - Он широко улыбнулся.
- Стан, до этого еще далеко, - в свою очередь покачала головой
девушка.
- Эта проблема с медициной - она задерживает? Бидж жевала джиро,
рассеянно глядя на университетские здания.
- Может быть.
Направляясь к выходу, она помахала Хрису, отцу Стана. Тот дрожащей
рукой помахал в ответ, но даже не попытался с ней заговорить.
Медицинская служба университета располагалась в том же здании, что и
факультет иностранных языков, помещений всегда не хватало.
Администратор, женщина среднего возраста, улыбнулась Бидж вежливо, но
без особого тепла:
- Ваше имя?
- Бидж Воган. - Бидж протянула свой медицинский полис. - Я записана к
доктору Хитори.
- Следующая дверь. - Теперь в голосе администратора прозвучала
симпатия: обычно студентки записывались к терапевту или гинекологу, а не
к невропатологу.
Доктор Хитори оказалась темноволосой женщиной с восточным типом лица,
лет пятидесяти. Она просмотрела записи в карточке Бидж (довольно обычные
сведения о перенесенной ангине и анализах на мононуклеоз), рассеянно
улыбнулась девушке и сказала с неожиданным среднезападным акцентом:
- Нам есть о чем поговорить, верно?
Бидж сдержанно кивнула. Доктор Хитори явно не умела находить подход к
пациенту, да и говорила она слишком быстро.
- Мне известно, что у вашей матери была хорея Хантингтона. - Бидж
удивилась, но промолчала. - Мне не удалось найти в архиве историю
болезни вашего деда, но ясно, что у одного из родителей матери она тоже
была. В этих обстоятельствах я рекомендовала бы вам генетическое
обследование.
У Бидж возникло подозрение, что доктор Хитори видит в их разговоре
пустую формальность.
- А разве больше ничего не нужно предпринять?
Доктор Хитори что-то быстро нацарапала в карточке Бидж.
- Я сейчас выпишу направление, вы распишетесь, и в Дьюкском
университете вам сделают все анализы.
- Как быстро я узнаю результаты?
- Через неделю, не больше. - Врач бросила на Бидж острый взгляд. -
Вы, конечно, думаете, что положительный результат анализа будет означать
конец всего. Дело обстоит не так просто. - Она помолчала, тщательно
подбирая слова. - Приходилось ли вам видеть жертву хореи Хантингтона, -
это прозвучало более уместно, чем обычное "больного", - на последних
стадиях болезни?
Во время каникул и все более редких приездов домой Бидж могла
наблюдать, как ее дед погружается все глубже - сначала старческий
маразм, затем депрессия, наконец паралич, она видела его полностью
неподвижным, но еще сохранявшим сознание, перед самым концом. Это было,
когда бабушка взяла с собой Бидж в госпиталь Рейнтри. Мать Бидж, узнав
об этом, месяц не разговаривала с бабушкой.
Бидж помнила полные страдания все понимающие глаза, слишком живые на
неподвижной маске лица. Вслух она сказала только:
- Да, одного я видела.
- Я видела нескольких. Мне приходилось наблюдать, как люди борются до
конца. - Теперь доктор Хитори говорила еще быстрее.
- В этой борьбе нельзя победить, конечно.
- Зависит от того, что вы понимаете под "победить", - ответила доктор
Хитори резко. - Одни живут дольше, чем Китc, некоторые - дольше, чем
Моцарт, у них достаточно времени, чтобы успеть сделать что-то стоящее. -
Скорость, с которой говорила врач, поняла Бидж, была вызвана гневом. -
гневом, направленным скорее на ситуацию в целом, чем на Бидж лично.
- Все дело во времени. - Голос Бидж дрогнул. Говорить об этом с
кем-то - значило ощутить всю ужасную реальность происходящего. -
Насколько рано все начинается? Например, в моем возрасте?
Доктор заколебалась, потом кивнула:
- Более часто начало заболевания приходится лет на сорок, но возможно
и в двадцать лет. Даже иногда раньше, но такое случается редко. - Она
снова открыла карточку Бидж и потянулась за ручкой. - У вас есть
основания думать, что симптомы проявляются уже теперь?
- Перечислить их вам?
Доктор Хитори удивленно посмотрела на Бидж:
- Вы, кажется, разбираетесь в предмете. Прежде чем прийти сюда, вы
успели кое-что прочесть? Ну так какие же у вас симптомы?
- Депрессия.
- Чушь.
Бидж улыбнулась, представив себе, какой разнос устроил бы ей
Конфетка, позволь она себе сказать такое клиенту.
- Почему чушь?
- Когда вы обратились за направлением на анализ, вы упомянули о
самоубийстве матери. К тому же вы на выпускном курсе. Я прекрасно помню,
как не высыпалась и все видела в мрачных тонах на последнем курсе. Разве
не так? Что еще?
- У меня дрожат руки. - Бидж вытянула руку, и она, черт возьми, и не
думала дрожать.
Доктор Хитори задумалась, постукивая ручкой.
- Сам по себе этот симптом не показателен. Вы могли пить слишком
много кофе, вы могли чувствовать усталость...
- Все время?
- Могу только повторить то, что сказала о жизни выпускницы.
Расскажите мне, что конкретно случилось.
Запинаясь, Бидж рассказала об игре в гостинице, не упоминая, конечно,
о Перекрестке.
- Я играла с друзьями... У нас в руках были прутья - с одной стороны,
ими нужно было зацепить противника, с другой - не дать зацепить себя...
И я все время роняла прут. И проиграла. Я не могла заставить свои руки
делать то, что нужно.
- Вам раньше часто приходилось играть в эту игру? Бидж покачала
головой.
- А хоть когда-нибудь вы в нее играли? Это может быть не симптом
болезни, а простая человеческая реакция. Все мы неуклюжи, когда делаем
что-то непривычное. - Доктор Хитори вздохнула. - Послушайте, я не
собираюсь притворяться, будто вам не о чем беспокоиться. Нарушения
рефлексов могут быть следствием целого ряда заболеваний. Если результаты
тестирования на хорею Хантингтона окажутся отрицательными, мы займемся
выяснением того, что у вас не в порядке с координацией движений,
проведем кучу всяких обследований - на всякий случай.
- Вы хотите сказать, что у меня может начинаться болезнь Паркинсона
или еще что-нибудь?
- Я хочу сказать, что у вас может быть вообще все в порядке. Я хочу
сказать, что нужно будет исключать возможные болезни по одной. Но, зная
историю вашей семьи, начать нужно с генетического анализа. Он покажет,
что следует искать. - Доктор Хитори еще раз заглянула в карточку Бидж. -
Здесь написано, что вы учитесь в ветеринарном колледже. Значит, вам
известен порядок дифференциальной диагностики и проведения анализов -
сначала делаются наименее сложные (и наименее дорогие). В вашем случае
требуется генетическое тестирование. Вот и все.
Бидж грустно кивнула.
- Высуньте язык и не убирайте его обратно. Бидж с изумлением
посмотрела на доктора Хитори. Та улыбнулась в ответ:
- Простенькая, но интересная проба. Вы сами увидите: сможете держать
язык высунутым или он по собственной инициативе уберется внутрь. Я не
особенно ей доверяю, но пациентам она нравится. Своего рода
успокоительная процедура домашнего изготовления.
Бидж высунула язык.
Доктор Хитори спокойно добавила:
- Конечно, случается, что первым проявлением хореи Хантингтона
оказывается слабоумие, но вы мне кажетесь слишком сообразительной для
этого.
Бидж ощутила глупое желание рассказать, как она лечила единорога и
разговаривала с сатиром и фавном.
Доктор Хитори нахмурилась:
- Не убирайте язык.
- Я и не убираю, - запротестовала Бидж и обнаружила, что говорит
отчетливо - язык вернулся на место. Доктор Хитори пожала плечами:
- Попробуйте сделать это еще несколько раз сами. Как я уже говорила,
я не особенно доверяю этой пробе. А теперь, - сказала она просто, -
поговорим о том, что будем делать, когда узнаем результат анализа. Если
он окажется положительным, вам придется принять трудное решение:
рискнете ли вы иметь детей.
- Я уже думала об этом. Нет. Не рискну.
- О'кей. Тогда еще один не менее трудный вопрос: есть ли у вас,
