наблюдением. Что это: опасность, реакция истощенной психики или контакт с
комком глины лишил ее покоя? Она и сейчас чувствовала где-то в глубине
сознания зовущее притяжение камня. Но это заглушалось каким-то более
близким раздражителем, хотя в нем не было ничего, не подвластного ее воле.
Ну а если действительно слежка? Но ведь ее поле надежно
заэкранировано скрытыми в одежде устройствами. Техника, которой
располагает Уния Воров, известна только узкому кругу посвященных, нигде
ничего подобного не купишь. Эти успокоительные доводы не разогнали,
однако, тягостную атмосферу - чего? Поиска? Слежки? Скорее - поиска. Ее
ищут, но еще не обнаружили, иначе она тут же поняла бы это.
Повинуясь чуть заметному жесту Дзанты, телохранитель поспешил вперед
и вызвал флиттер. Выйдя на воздух, она поплотнее запахнула плащ и подняла
воротник. Ночная прохлада подействовала умиротворяюще, она вздохнула
свободнее: видимо, тревога была все же напрасной, никакой угрозы нет.
Тилл раскинулся внизу материком кипучего веселья, музыки и ярких
огней. Эта беззаботная волна вдруг захватила и Дзанту. В душе поселилась
радость: сегодня наконец она совершила то, для чего много лет ее готовили
- обучали и охраняли. Сегодня она оплатила этот тяготевший над ней долг.
Может быть, теперь ей дадут свободу?
Свобода... Дзанта зябко поежилась, словно поток воздуха, поднимаемый
взмахами крыльев флиттера, проник сквозь купол в кабину. Когда-то она уже
была свободна, но можно ли ту жизнь назвать счастьем? Ложась на курс к
вилле Яссы, флиттер описывал широкий круг. Разноцветье веселых огней
далеко внизу сменилось угрюмой чернотой трущоб. Диппль... Он и днем был
грязно-серым, как его унылые бараки, как лица тех, кто прозябал за стенами
облезлых жилищ.
Те, кто облюбовал Корвар для своих утех, много бы дали, чтобы
покончить с этим позорным пятном нищеты. Но Диппль был всегда, и он будет
всегда, пока на свете существует бедность и неустроенность.
Дзанта откинулась на сиденье. Пусть ее нынешняя свобода весьма
относительна, но она лучше, чем существование серых людей Диппля. Жизнь
внизу - и ее жизнь. Разве можно сравнить? Разве имеет она право хоть на
минуту усомниться в том, что счастлива?
Нахлынувшие воспоминания перенесли Дзанту на много лет назад, в
космопорт. Она, жалкая и вечно голодная, выклянчивает у взрослых предметы
и рассказывает что-нибудь об этих вещицах. Она сама придумала этот трюк,
сама научилась угадывать прошлое предметов. Она боялась, что кто-нибудь
отобьет у нее этот нищенский заработок, ибо была уверена, что обучиться
такому фокусу может любой, кто захочет.
Появившаяся в порту Ясса обратила внимание на небольшую кучу зевак,
окруживших тоненькую девочку. Положив на ладошку небольшой брелок, та
объявила его озадаченному владельцу, кому раньше принадлежала безделушка,
как и когда она появилась у нынешнего хозяина. Лишь мельком взглянув на
этот сеанс, Ясса прошла мимо. Она повидала немало примечательного в разных
мирах Галактики. Ее чутье и ум, присущие салларианам, подсказали, что юная
бродяжка наделена яркими и необычными природными способностями.
Вскоре для Дзанты началась новая жизнь. Ее по велению Яссы отыскали,
привезли на виллу, поразившую нищенку своей роскошью, и заставили учиться.
Это был изнурительный труд. Ясса не давала ей никакой поблажки. Но
учеба не тяготила Дзанту, она жадно впитывала знания. Ей было интересно,
ведь прежде никто ничему ее не учил. И хозяйка, и воспитательница были
одинаково настойчивы, но понадобились годы, чтобы Дзанта стала тем, что
есть - совершенным и безотказным воровским инструментом, самым ценным из
всех сокровищ Яссы.
Сложную гамму чувств, от почтения и благодарности - до инстинктивного
отчуждения перед существом другой породы, испытывала Дзанта к своей
хозяйке.
Ясса была из расы саллариан, произошедшей от кошачьих. Ей была
свойственна замкнутость, углубленность в собственный мир, граничащая с
эгоцентризмом. При этом чужестранка была умна и практична, свободно
общалась и сотрудничала с представителями иных рас, не поступаясь, однако,
ни на йоту собственной индивидуальностью. Высочайший интеллект сочетался
со своеобразным взглядом на многие вещи. Ясса была рождена лидером; она
сумела подняться по иерархической лестнице до уровня высшего руководства
Унией, для женщин обычно недостижимого.
Никто не знал прошлого Яссы, да и возраст казался трудноопределяемым.
Но к ее словам, произносимым с легким придыханием, а в минуты гнева - с
шипением, внимали как лорды, так и бродяги на многих планетах. Ее командам
повиновалось больше обитателей Галактики, чем подчиняются законам
правительств.
Дзанта была потомком терранцев. Но из какого мира вихрь вселенской
войны забросил ее в трущобы Диппля, не известно. Она помнила себя уже на
Корваре, среди безликой массы таких же, лишенных прошлого и будущего
переселенцев, покинувших свои испепеленные миры.
О родине Дзанты ничего не говорила ее непримечательная внешность. Ни
цветом кожи, ни разрезом глаз, ни телосложением она не выделялась из
миллионов. И эта неприметность повышала ее ценность для Яссы. Тем более
что в Унии таких, как Дзанта, могли обучить подделываться под облик других
рас, даже некоторых нечеловеческих. Пока в таком обучении не возникало
надобности. Возраст Дзанты ставил всех в тупик: прожив много лет на вилле,
она выглядела не вполне еще оформившейся девушкой. Благодаря учебе и
тренировкам ум ее был способен запоминать и удерживать массу сведений, а
психотехника отточилась, стала мощнее.
Во всем подчиняясь Яссе, Дзанта приняла клятву верности Унии и стала
членом галактической воровской организации. Щупальца Унии проросли не
только в цивилизованные страны, но и в варварские миры. Поговаривали
также, что подобные контакты простираются даже в царство темных и нижних
сил...
Заключались и распадались союзы, приходили к власти и подвергались
опале правители. Но Уния была и оставалась в любые времена, то сама
олицетворяя высшую власть, свергая и назначая правительства, то затаиваясь
в глубоком подполье. Здесь были свои законы, нарушителя их ожидала
неотвратимая и жестокая смерть...
Они давно миновали увязший во мраке Диппль, флиттер пролетал над
сияющими жемчужинами роскошных вилл, утопавших в зелени. Искусно разбитые
сады и парки перемежались сохранившимися островками древней прерии. Чем
ближе была вилла Яссы, тем явственнее ощущала Дзанта беспокойство. Стиснув
под плащом руки, такие горячие, словно были обтянуты энергетическими
перчатками, она вернулась мыслями туда, к шкафу с кубиками. К шкафу ли?
Это была просто работа, к которой ее столько готовили. Не к шкафу,
конечно, а к столику. Там, среди мерцающих безделушек, лежит сейчас этот
глинистый обломок... она почувствовала нечто похожее на острый голод. Боль
стиснула виски, запульсировала в груди.
Скорей бы они прилетели. И сразу - к Орну. Нет, не получится: сперва
нужно переписать то, что в ней. Но потом - да, потом к Орну. Орн поймет и
объяснит, почему она не в себе, почему ее жжет желание дотронуться рукой
до этого пугающего предмета. Иначе эта навязчивая тяга лишит ее покоя,
разрушит сложный, точно сбалансированный механизм ее способностей. Орн
знает, он учил ее много лет парапсихологии, он избавит ее от этой
завораживающей тяги.
Последний взмах крыльев. Машина села на крышу, освещенную громадными
буквами рекламы. Вилла официально являлась представительством
салларианской торговой фирмы. Для властей Ясса была шефом этой
коммерческой компании, ее деятельность в этой области оказалась весьма
доходной. Многие боссы Унии имели два лица, но далеко не все поставили
свой легальный бизнес с таким блеском и размахом, как уважаемая в Тилле и
на всем Корваре Леди Ясса.
Освещение в доме было убавлено, в ночной тишине лишь изредка
доносились приглушенные звуки. Но Дзанта знала, что все, кто должен, ждут
ее и готовы к работе. Ясса цепко держала дом в своих украшенных когтями
руках, никому не прощала расхлябанности, лени или небрежности. Об
ослушании не могло быть и речи: никто не хотел испытать на себе полноту
могущества властной салларианки.
Пластиковая панель бесшумно скользнула в сторону, повинуясь легкому
царапанью ногтей. Переступив порог комнаты, Дзанта подождала, пока
ароматические струи обдадут ее тем запахом, который в данную минуту угоден
хозяйке. Девушка научилась не морщиться от чересчур густых ароматов. Она
знала, что таким способом Ясса обеспечивала себе возможность близкого
контакта с существами других рас, так как от предков унаследовала
обостренную реакцию на чужие запахи.
На этот раз Дзанта едва вытерпела привычную процедуру - и без того
мучившая ее после испытанного напряжения головная боль еще усилилась.
Когда закончится съем информации, нужно будет попросить Орна закодировать
ее сон, чтобы он был глубоким и долгим.
В комнате царил полумрак; народ Салла, благодаря строению своих глаз,
не нуждается в ярком освещении. Ясса возлежала среди подушек, свернувшись
клубочком - в своей излюбленной позе. С ней контрастировала распрямленная
во всю длину фигура Орна, чуть покачивающаяся в гамаке возле окна. Как и
многие в этом доме, Орн был загадкой. О нем часто чесали языки сплетники,
ничего не знавшие наверняка. Говорили, например, что Орн - член подпольной
гонимой властями касты пситехов. Никто не знал, сколько ему лет. Досужие
языки утверждали, что Орн уже не однажды подвергался процедуре продления
жизни, многие пытались строить догадки о расовой принадлежности этого
небольшого изящного человечка, который казался особенно тщедушным рядом с
массивными салларианами, слугами Яссы. Но они-то знали, насколько опасен
хрупкий Орн. Помимо такого разящего оружия, как парапсихология, он владел,
как бог, древними боевыми искусствами. Сейчас, лежа в гамаке, он
отвернулся к открытому окну - возможно, плавающий в комнате аромат был ему
неприятен. Но стоило появиться Дзанте, он тут же повернулся к ней.
В этот миг Дзанта поняла, что не хочет делиться своей тайной с этим
загадочным человеком. Еще минуту назад она жаждала одного - обрести покой.
Но сейчас он показался ей непомерной ценой за глиняный комочек, который
пугал и звал ее. Она им не скажет. Она не хочет, чтобы Орн оставался
полновластным и бесцеремонным хозяином ее чувств и мыслей.
- Здравствуй, - томно мурлыкнула Ясса. Дзанта в который раз
залюбовалась стройной, грациозной фигурой хозяйки, слывшей среди своих
соплеменников красавицей. Густые темные волосы, больше напоминавшие
драгоценный мех, блестели, переливаясь, на голове, шее, плечах, сбегая
почти до локтей. Лицо с острым подбородком было тоньше, благороднее, не
таким приплюснутым и широким, как у большинства саллариан. Но все это тот,
кто впервые видел Яссу, замечал уже потом, сперва вдоволь насмотревшись на
ее поразительные глаза. Огромные, с приподнятым кверху раскосым разрезом,
они отливали красным золотом, переходящим в таинственную черноту
подвижных, при ярком свете - по-кошачьи узких вертикальных зрачков.
Подобно изредка встречающемуся еще в копях Салла драгоценному корссу, эти
глаза то и дело вспыхивали глубоким внутренним светом, оттеняя серую кожу
лица, почти лишенную ворса. Таким же, но гораздо более тусклым светом
отливали два крупных корсса, украшавшие ворот ее одежды.
Рука с надетыми на когти кованными на заказ колпачками поманила
