- Не пришел бы,- усмехнулся док.- Но я понимаю причину вашего "приглашения".
- Почему вы не включаете сомнифер?
- Он вреден для здоровья, - вежливо заметил Стоун. - Частое пользование сомнифером приводит к расстройству гипногенных систем. Вы не интересовались причиной роста психических заболеваний за последние годы?
- Кому, по-вашему, я должен верить: светилам современной медицины или заштатному эскулапу, возомнившему себя спасителем человечества?
- Я бы поверил заштатному эскулапу, - засмеялся Стоун. - Хотя бы потому, что он вас не боится.
- Действие сомнифера проверялось электронной машиной. По-вашему, она тоже боялась?
- Боялись программисты. Нужный ответ машины всегда можно обусловить заранее.
- Кокетничаете смелостью? Зря.
- Это не смелость. Это уверенность в своей правоте.
- И эта уверенность находит поддержку? У вас есть единомышленники, вероятно, "сламисты", да?
- Любой порядочный человек найдет в ."трущобах" единомышленников.
- Откровенное признание, док, - засмеялся шеф. - Вы облегчаете нашу задачу. Но "слам" не однородная политическая организация. Это партия смутьянов, подключившая к себе всех недовольных, в том числе сонников и студентов-многознаек. К кому же вы себя причисляете?
- Вы ошибаетесь, сэр. "Слам" не партия и не парламентская оппозиция. "Слам" - это крик души народа, вопль ненависти к рабству, которое вы возвели в ранг государственного строя. У меня единомышленников больше, чем вы думаете...
- Выключить! - закричал шеф. Рука его нервно шарила по столу.
- "Я плюю вам в лицо... и та половина мира слышит меня!" - Доктор успел произнести строку какого-то стихотворения.
Но рука шефа уже нащупала тумблер, экран вспыхнул зеленым светом и погас.
- Передача прекращается по техническим причинам... по техническим причинам, - повторял диспетчер, словно убеждая себя в правдивости официального сообщения.
Ли тупо смотрел на потухший экран. Мыслей не было. Только одна еще так недавно непонятная фраза звучала в ушах: "Странное у нас время".
4
Бигль весело насвистывал что-то, искоса наблюдая за Ли, молча сидевшим у пульта.
- Включаю информационную запись блока, - сказал Ли.
На экране появилась диспетчерская космического корабля, и металлический голос произнес:
- Канал номер семьдесят три. Первая экспедиция на Вторую Планету. Космический корабль "Реджинальд" попал в метеоритный поток.
- Конец прошлого века, - сказал Бигль. - Гарроу тогда бы не выбрался, если б не корабль "Содружества". Какой дурак это смотрит?
Ли нажал клавишу на пульте. Металлический голос снова заговорил:
- Номер шестьсот семьдесят три. Айвен Лоу, студент Харперс-колледжа.
- Студент, - удовлетворенно протянул Бигль. - Я так и думал. Возьму-ка его на заметку.
Ли неприязненно посмотрел на Бигля и выключил экран. Откинувшись в кресле, закрыл глаза: мучительно хотелось спать.
- Что с тобой, малыш? Заболел? - услышал он встревоженный голос Бигля.
- Я слушал вчерашний допрос, - сказал Ли. - И я знаком с доктором Стоуном.
- Плохо, - задумчиво произнес Бигль, - совсем плохо.
- Что с ним сделают? - спросил Ли.
- Что надо, то и сделают, - сурово сказал Бигль и, заметив состояние Ли, прибавил с былой ласковостью: - Иди-ка, малыш, отдохни. А я покараулю твоих подопечных.
Оставшись один, он долго смотрел на дверь, словно пытаясь увидеть за ней Ли, медленно бредущего к выходу, потом грузно уселся в кресло юноши, подумал и недрогнувшей рукой включил микрофон.
- Старший блок-инспектор Бигль вызывает шефа.
На экране возникло желтое лицо начальника Главного управления Системы.
- Что случилось, Бигль?
- Довожу до вашего сведения, шеф, о нелояльном поведении младшего блок-инспектора Джексона.
- Из новеньких?
- Да. Недоглядели. Встречался с доктором Стоуном, шеф.
- Как разоблачили? Сомниферы? Биглю не хотелось рассказывать.
- Сомниферы, шеф.
- Полезное дело. Но вы переросли его, Бигль. Вчера на заседании Совета олдерменов решено передать вам руководство общественной безопасностью всего континента. "Слам" становится силой, которую все труднее держать в узде.
- А Тейлор? - спросил Бигль, помолчав.
- С него хватит и контрразведки. Через час я вызову его вместе с вами. А с мальчишкой - по тридцать пятому параграфу. Придется изолировать.
Бигль выключил микрофон и подошел к окну. Далеко внизу маленькая фигурка Ли пересекала улицу по ажурному мосту. Вот она уже потерялась в толпе.
"Придется изолировать", - вспомнил Бигль и вздохнул: "Боюсь, что это нам не удастся".
Глава первая,
в которой Лайк учится ходить
Я тысячу тысяч раз видел это серое небо над Городом - низкое и влажное, как нависший над головой полог походной палатки. Я тысячу тысяч раз слышал душераздирающий визг монорельсовой дороги, грохот электрокаров, лязганье турникетов таможни, въедливый шепот рекламных аппаратов и поверх всего, владыкой этого странного, сумбурного, сумасшедшего, гремящего мира ровный голос диктора: "Рейсовый Вторая Планета - луна - Главная - Мегалополис совершил посадку на девятнадцатой полосе сектора В". Я знал наизусть запахи пота и косметики, бензина и табака, виски и машинного масла - запахи Города, сотен людей, механизмов, дыма, гари, пыли - черт знает чего еще!
Я тысячу тысяч раз видел все это, слышал все это, обонял, чувствовал, наслаждался и проклинал. Тысячу тысяч раз я шел по горячему бетону космопорта к свистящим магистралям Города - к почету, к деньгам, к славе, к новым друзьям и новым врагам, к опасности, к ежесекундной готовности собраться, отразить нападение. А то, что над дверями постоянно мигает красный сигнал, что ж, привычное дело, не впервой. Если опасность измерять в каких-либо единицах, например "дейнджерах", то в моем случае число этих самых "дейнджеров" давно перевалило за норму.
Красивая цифра - тысяча тысяч! Она рождает память, набитую до отказа информацией, всякой - полезной и хламом. Но, увы, это не моя память, чужая, подаренная мне безвозмездно фотографиями, фильмами, цветными телеэкранами и, главное, живыми людьми, очевидцами - без волокиты: мнемозапись непосредственно на мои центры памяти. И вот вам фокус: человек, ни разу не подъезжавший к Мегалополису ближе чем на тысячу миль, становится чуть ли не коренным его жителем - с его знанием города, людей, их нравов, привычек, маршрутов и развлечений.
Словом, я никогда не был в Мегалополисе, и я знал его так же хорошо, как и свой родной город. Вот почему цифра "тысяча тысяч" ничуть не преувеличение. Я действительно все здесь видел, слышал и обонял, или кто-то там за меня, прежде, какая разница? Мою биографию мне предоставили так же любезно, как и память. И она тоже - как и память - была чужой, хотя и настоящей, начавшейся в порту Луна-СВК, а еще задолго до этого - в маленьком городишке на севере материка в семье благопристойных родителей, не моих - моего двойника, кто считался отменным пилотом на внутренних лунных рейсах.
Мое настроение нисколько не способствовало желанию побеседовать с таможенниками в форме Системы Всеобщего Контроля. Всему свое время. Тем более меня все равно даже не выпустят из космовокзала без их лиловой отметки в паспорте. Время у меня есть, деньги тоже, а жаркая погода располагала к хорошей выпивке. Вот почему я решительно прошел мимо дверей таможни - стыдливое название местного охранного отделения - и направился в бар, где торчало уже с десяток бездельников.
Мой космолет приземлился довольно рано, бар в эти часы был почти пуст: седоватый крепыш на соседнем табурете, какая-то парочка за столиком в углу, парень в зеленой куртке флиртует с барменшей - зеленоволосое создание с глазами на пол-лица, еще трое парней насилуют игральный автомат: им явно не везет, и невезение здорово окрасило их лексикон.
Сквозь стеклянные двери бара я вижу пустой зал ожидания: киоски с парфюмерией, сигаретами и печатной продукцией гигантского города. Вот что мне нужно - свежая газета, свежие новости: я без них просто жить не могу, без свежих новостей. И продаст мне их милая девушка, блондинка, похоже, натуральная, впрочем, с такого расстояния не разберешь. Продать-то она мне их продаст, но попозже: сначала я разделаюсь со своим бодрящим напитком и посмотрю, кто из присутствующих заинтересовался моей скромной персоной. Пока вроде никто? Нет, есть один...
- Откуда, приятель?
Седоватый крепыш с интересом разглядывал меня: вероятно, я ему сразу понравился. К сожалению, он не вызывал у меня того же чувства: слишком маленькие глазки, широкий нос и раздвоенный подбородок делали его похожим на хищного зверька. Не берусь утверждать, что люблю хищных зверей. Но вежливость есть вежливость.
- Луна-СВК.
- Пилот?
- Что, похож?
- Я пилотов сразу узнаю. На Планете давно не был?
- Пять лет.
- Где летал?
- Над луной, приятель.
- Теперь под луной полетаешь, - усмехнулся он. - Мегалополис - город большой, не заблудись без мамы.
- Город как город, - равнодушно сказал я.
- Ну, это ты брось, - обиделся крепыш. - Мегалополис - одно слово. Сто лет назад на этом месте десятки городов, как грибы, торчали. И какие! А сейчас один гигант, лучший в мире.
- Знаю я ваш Мегалополис, не в первый раз здесь, - сказал я.
- А раз знаешь, так и гуляй,- лениво заметил крепыш.- Может, еще встретимся.
- Может, и встретимся, - равнодушно протянул я.
Зал ожидания уже заполнялся людьми: кто-то ждал своего рейса, кто-то встречал друзей или родственников, кто-то просто шатался без дела: с того момента, как люди изобрели самолет, а потом ракету, аэро- и космовокзалы всегда привлекали бездельников или тех, кто любил дышать воздухом прилетов и отлетов, встреч и проводов, зыбкости всего земного, где за непрочным барьером перрона - огромный мир, не похожий ни на что будничное и привычное. Я не принадлежал к романтикам космовокзалов. У меня было два дела: купить газету, перебросившись парой слов с премилой киоскершей, кстати, все-таки натуральной блондинкой, с синими глазами и мальчишеской челкой, и потом отправиться на свидание с таможенниками. К первому делу я приступил с удовольствием.
- Здравствуйте, девушка, - сказал я вежливо.
- Доброе утро, - заученно улыбнулась она. Но я уже знал, что заученное сейчас исчезнет.
- Я хотел бы купить "Новости" за семнадцатое число позапрошлого месяца.
Девушка удивилась. Я не ошибусь, если усилю определение: испугалась, даже вздрогнула. Да и в самом деле: кто бы не вздрогнул, если подходит псих и спрашивает газету за позапрошлый месяц. Однако испуг и удивление не помешали моей прелестной собеседнице использовать еще одну улыбку из своего арсенала:
- За это число газеты давно проданы. Может быть...- тут она помялась недоверчиво, - я подсказала бы вам место, где вы найдете ее?
- Подскажите, прошу вас. - Я вложил в просьбу все очарование, на которое был способен. - А уж Чабби Лайк не останется в долгу.
- Меня зовут Линнет, - сказала она. - Я уже почти месяц жду вас.
- Дорога в Город трудна и небезопасна, - туманно пояснил я причину своего небольшого опоздания.
Однако причина была не в этом: на реализацию моей легенды потребовалось чуть больше времени, чем мы предполагали. Шпики СВК на луне вздумали искать пропавший катер, на котором потерпел крушение пилот Чабби Лайк. То есть я. А искали они его постыдно долго. Вот почему Линнет пришлось подождать.
- Вы прошли таможню?
- Пока еще нет.
- Здесь Тейлор.
О Тейлоре я знал. Он возглавлял в Системе контрразведку. Так или иначе я мог бы столкнуться сегодня с его людьми, но с ним самим...
- Что ему надо здесь?
- Понятия не имею. Говорят, он с причудами.
И об этом мне говорили в Центре: самолюбив, подозрителен, умен, предпринимает неожиданные инспекционные проверки, склонен к переодеваниям и опереточной таинственности. Значит, встречу оттянуть не удастся. А может, удастся? Ну зачем ему обыкновенный пилот? Со мной с луны летели, наверное, шишки и поважнее...
- Ладно, черт с ним. - Я не намерен был раздувать пока еще не существующую опасность. - Лучше подумаем, как будем жить дальше.
Линнет улыбнулась. Когда она улыбалась, на щеках появлялись две ямочки - ну, совсем девчонка-школьница!