лишь немного превосходящими зверей. Такие мужчины не могли стать тарнсменами.
Но я знал, что в Тарне все же есть тарнсмены - наемники из других городов
или люди, подобные Торну, капитану Тарны, которые, несомненно, несмотря
на то, что родились в Тарне, сумели остаться мужчинами, сохранить свою
честь и достоинство.
Я внимательно оглядел пространство позади нас, но не заметил черных точек
вдали, которые означали бы погоню. Небо было голубым и чистым, и хотя сейчас
каждый тарнсмен Тарны должен был быть в воздухе, я никого не видел.
Снова снизу донесся стон...
Далеко впереди я увидел утесы, высокие и крутые. Между ними расстилались
равнины, усыпанные желтыми цветами, которые вплетают в венки горийские
женщины. Они вкалывают эти цветы в волосы в своих домах, когда не нужно
прятать лицо под вуалью.
Через десять минут эти равнины были уже под нами.
- Четвертая! - скомандовал я.
Огромная птица остановилась в высоте, а затем плавно опустилась на выступ
одного из утесов. С этого выступа просматривалось все вокруг на сотни
пасангов. Сюда можно было попасть только на тарне.
Я соскочил со спины птицы и поспешил в к татрикс, чтобы защитить ее,
если птица вздумает разорвать девушку. Я освободил Лару из когтей тарна
и отогнал его. Тарн был озадачен. Разве я не крикнул "табук"? Разве это
не его добыча?
Я отогнал Тарна подальше, взял девушку на руки и усадил ее возле стены
утеса, подальше от края выступа, который представлял собой квадрат со
стороной в 20 футов. На таких выступах тарны устраивают гнезда.
Встав между татрикс и крылатым хищником, я крикнул: "табук". Тарн медленно
направился к девушке, которая, трепеща всем телом, поднялась на колени,
прижавшись спиной к грубому камню, и вскрикнула.
- Табук! - снова вскрикнул я и, взяв огромный клюв тарна в руку, направил
его в долину - к раскинувшимся внизу холмам.
Тарн поколебался, а затем почти нежным движением прижал клюв ко мне.
- Табук! - уже спокойно сказал я, повернув его голову в поле.
Взглянув еще раз на татрикс, птица повернулась и пошла к краю выступа.
Взмахнув огромными крыльями, она взмыла в небо и поплыла над землей, вселяя
ужас во всех, кто видел ее.
Я повернулся к татрикс.
- Ты не ранена?
Иногда тарн во время охоты легко ломает хребет антилопе табук. Я подверг
жизнь Лары огромному риску, но выбора у меня не было. Захватив в плен
татрикс, я мог ставить Тарне условия. Конечно, общий уклад города мне не
изменить, но может быть удастся добиться свободы для Линны, Андреаса и
других несчастных, с которыми я был на арене. Это ведь ничтожная цена за
возвращение татрикс.
Девушка с трудом поднялась на ноги.
По обычаям Гора, похищенная должна стоять на коленях перед похитителем, но
ведь это была татрикс, и я решил, что не буду настаивать на их выполнении.
Руки Лары в золотых перчатках коснулись золотой маски на лице. Видимо она
боялась, что лицо ее открыто. Я улыбнулся. Мантия была разорвана когтями
тарна и лохмотья развевалась по ветру. Но татрикс, не теряя гордой осанки,
прикрыла своими лохмотьями тело, насколько это было возможно. Мне
показалось, что из-под маски сверкнул взгляд голубых глаз. Эта золотая маска
наверняка скрывает прекрасное лицо, подумал я.
- Нет, - гордо ответила она, - я не ранена.
Иного ответа я и не ожидал, хотя знал, что когти тарна причинили ей немало
боли, исцарапав до крови ее тело.
- Тебе больно, - сказал я, - но сейчас тебе холодно. Потом, когда ты
согреешься, тебе будет еще больнее.
Бесстрастная маска смотрела на меня.
- Я тоже однажды был в когтях тарна, - сказал я.
- Почему тарн не убил тебя на арене? - спросила она.
- Это мой тарн, - просто объяснил я. Что я мог еще сказать? Я хорошо знал
характер тарнов, и то, что он не убил меня, было для меня такой же загадкой,
как и для нее. Если бы я не знал тарнов, то решил бы, что этот тарн
чувствует ко мне какую-то привязанность.
Татрикс осмотрелась вокруг и посмотрела на небо.
- Когда он вернется? - спросила она. Голос ее был тихим, почти неслышным
и я знал, что если кто-нибудь может вселить ужас в сердце татрикс, то это
только тарн.
- Скоро, - ответил я. - Будем надеяться, что он найдет себе пищу.
Татрикс заметно вздрогнула.
- Если его охота не удастся, - сказала она, - то он вернется злой и голодный.
- Конечно.
- Он может напасть на нас.
- Возможно.
И, наконец, она спросила то, что давно хотела спросить:
- Если он прилетит голодным, то ты отдашь ему меня?
- Да, - ответил я.
С криком ужаса татрикс упала на колени, вытянув в мольбе руки. Лара,
татрикс Тарны, была у моих ног и просила милости.
- Если ты не будешь покорна, - добавил я.
Татрикс с криком ярости вскочила на ноги.
- Ты издеваешься надо мной! - закричала она. - Ты издеваешься, как над
похищенной женщиной!
Я засмеялся.
Она замахнулась рукой в перчатке. Я успел перехватить удар и крепко сжал
ей руку. Глаза под маской сверкнули голубым огнем. Я позволил ей вырваться.
Она подбежала к стене и встала ко мне спиной.
- Я тебе нравлюсь? - спросила она.
- Прошу прощения, я не понял.
- Я твоя пленница, да?
- Конечно.
- Что ты собираешься делать со мной? - спросила она, не поворачиваясь ко
мне лицом.
- Продам тебя, чтобы купить седло и оружие, - сказал я, решив специально
вселить в ее душе тревогу, чтобы потом заключить сделку на наиболее выгодных
условиях.
Она содрогнулась от страха и гнева. Затем резко повернулась ко мне,
стиснув кулаки.
- Никогда, - воскликнула она.
- Я продам тебя, если захочу, - спокойно сказал я.
Татрикс, дрожа от ярости, смотрела на меня. Я почти физически ощутил ту
ненависть, что струилась из-под этой бесстрастной маски. Наконец, она
заговорила. Слова ее капали, как капли кислоты.
- Ты шутишь, - сказала она.
- Сними маску, - предложил я, - сними, чтобы я мог оценить, сколько
дадут за тебя.
- Нет! - крикнула она, прижав руки к лицу.
- Я думаю, что за одну маску мне дадут щит и копье.
Татрикс горько усмехнулась.
- Тебе за нее дадут даже тарна.
Я видел, что она не может поверить в серьезность моих слов. Мне было
необходимо убедить ее, что она стоит на грани позора, и я могу надеть на нее
камиск и ошейник.
Она рассмеялась, проверяя меня, и взяла в руки подол истерзанной материи.
- Ты видишь, что за меня в таких лохмотьях много не выручишь, - проговорила
она с притворным отчаянием.
- Это верно.
Она рассмеялась.
- Но без лохмотьев ты будешь стоить гораздо больше, - добавил я.
Она была потрясена моими словами. Мне показалось, что она забыла, где
находится. Затем она решила разыграть козырную карту и приняла гордый,
величественный, неприступный вид. Голос ее стал холодным, каждое слово
падало, как кристалл льда.
- Ты не осмелишься продать меня.
- Почему?
Она выпрямилась во весь рост, поправляя изодранную золотую мантию.
- Потому что я - татрикс Тарны.
Я поднял маленький камушек и кинул его с обрыва, следя за тем, как он
катится вниз, подскакивая на выбоинах. Затем я взглянул на тучи, заволакивающие
небо, прислушался к свисту ветра в остроконечных утесах. Затем я повернулся
к татрикс:
- Тем больше будет цена.
Татрикс онемела. Ее величественные манеры исчезли. Она забыла о них.
- Ты действительно продашь меня? - спросила она каким-то изменившимся голосом.
Я посмотрел на нее и не ответил.
- И с меня сорвут маску?
- И мантию тоже.
Она отшатнулась.
- Ты будешь просто рабыней среди таких же рабынь, - сказал я, - ни больше,
ни меньше.
Она говорила с трудом.
- И я... буду совсем раздетая?
- Конечно.
- Без одежды?
- Возможно, тебе позволят одеть браслеты, - раздраженно рявкнул я.
Она готова была упасть в обморок.
- Только идиот может купить одетую женщину.
- Нет... нет.
- Это обычай, - просто сказал я.
Она пятилась от меня, пока не уперлась спиной в утес. Ее голова тряслась.
Хотя на ее маске не было видно никаких эмоций, я знал, что ей овладело
отчаяние.
- Неужели ты сделаешь это? - спросила она испуганным шепотом.
- Через две ночи ты будешь стоять раздетой на рынке в Аре, и я продам
тебя тому, кто даст больше.
- Нет, нет, - пробормотала она, истерзанное тело отказалось держать ее и
она, всхлипывая, уцепилась в стену.
Это превзошло мои расчеты и я с трудом подавил желание успокоить ее, сказать,
что не хочу ей ничего плохого, что она в полной безопасности, но вовремя
вспомнил о Линне, Андреасе и других несчастных. Когда я вспомнил о жестокости
татрикс, мне захотелось отвезти ее в Ар и продать там в рабство. Она
будет более безвредна в доме какого-нибудь тарнсмена, чем на троне Тарны.
- Воин, - сказала она жалобно, - неужели ты так жестоко отомстишь мне?
Я улыбнулся про себя. Теперь вроде татрикс была готова пойти на переговоры.
- Ты меня несправедливо осудила, - угрюмо сказал я.
- Но ты всего лишь мужчина, животное.
- Я человек.
- Дай мне свободу, - взмолилась она.
- Ты одела на меня ярмо, била кнутом. Ты заставила меня служить развлечениям,
хотела скормить меня тарну. И теперь просишь свободы? Нет, ничто не сможет
утолить мою жажду мести, - свирепо сказал я. - Только продажа в рабство.
Она застонала. "Теперь пора", - подумал я.
- Ты оскорбила не только меня, но и моих друзей.
Татрикс встала с колен.
- Я освобожу их! - крикнула она.
- Можешь ли ты изменить законы Тарны? - спросил я.
- Увы! - всхлипнула она. - Пусть я не могу изменить законы, но твоих друзей
я освобожу. Моя свобода в обмен на их свободу!
Я притворился, что обдумываю ее предложение. Она вскочила на ноги.
- Подумай, воин! - голос ее стал торжественным. - Неужели ты утолишь свою
месть, но оставишь в рабстве своих друзей?
- Нет, - вскричал я гневно, хотя в душе испытывал торжество, - я воин!
Она уже полностью овладела собой.
- Ну, воин, ты должен заключить со мной сделку.
- Только не с тобой! - воскликнул я, изображая негодование.
- Да, - рассмеялась она, - моя свобода в обмен на их.
- Этого мало! - запротестовал я.
- Что еще? - спросила она.
- Освободи всех несчастных, что были на арене.
Татрикс отступила назад.
- Всех, - воскликнул я, - или рынок в Аре.
Голова ее опустилась.
- Хорошо, воин, я освобожу их.
- Тебе можно верить?
- Да, - сказала она, не встречаясь со мной взглядом. - Я даю слово татрикс
Тарны.
Я думал, можно ли верить ей? Но все равно, выбора у меня не было.
- Мои друзья, - сказал я, - Линна из Тарны и Андреас из Тора.
Татрикс посмотрела на меня.
- Но, - сказала она недоверчиво, - они же любят друг друга.
- И, тем не менее, освободи их.
- Она - падшая женщина, а он - член касты, запрещенной в Тарне.
Я настаивал.
- Хорошо, - сказала наконец татрикс, - я освобожу их.
- Мне нужно оружие и седло.
- Ты получишь их.
В этот момент тень тарна закрыла небо и, хлопая крыльями, огромная птица
опустилась на выступ. В когтях она держала большой окровавленный кусок
мяса, оторванный от туши животного. Тарн бросил кусок к моим ногам.
Я не двинулся. Мне вовсе не хотелось сражаться за добычу с громадной
птицей. Но тарн не набросился на мясо. Я понял, что он поел где-то внизу.
Взгляд, брошенный на его клюв, подтвердил мое предположение. На выступе не
было ни гнезда, ни самки, ни голодных птенцов. Огромный клюв бросил это
мясо к моим ногам.
Это был его дар.
Я с чувством похлопал тарна и сказал:
- Спасибо тебе, Убар Небес.
Я наклонился, взял мясо и вонзил в него свои зубы. Я заметил, что татрикс
содрогнулась при этом, но я был голоден, а приготовить его было негде, да
и некогда. Я предложил кусок татрикс, но ее чуть не стошнило, и я не стал
настаивать.
Пока я ел, татрикс стояла у скалы и смотрела на долину, покрытую желтыми
