прошло и пары минут, как на улице затарахтел мотоцикл Ивана Потапова.
Баба Лиза не придумала ничего лучше, как прыгнуть в постель. Натянула
одеяло до подбородка и замерла.
- Баба Лиза, проснись! - загремел во дворе голос Ивана, а следом
раздался стук в дверь, такой сильный, такой нетерпеливый, что не
проснуться никак нельзя было.
- Ох, кто это там? - закряхтела баба Лиза, выбираясь из-под одеяла. -
Ты, Иван, что ли? А время-то сколько?
- Открой, баба Лиза! - крикнул Иван. - Время позднее, но у меня к
тебе дело есть, срочное.
- Ну что за дело? - недовольно спросила старушка, открывая дверь. -
Чего ты, Ваня, покою людям на даешь?
- Где твой квартирант? - рявкнул Иван.
- Кто, Володя?
- Да. Где он?
- Дома, где ж ему быть. Спит, наверное, он сегодня пораньше лег, даже
не стал ужинать со мной, сказал, хочет как следует выспаться. А что
случилось? - Баба Лиза демонстративно зевнула, прикрывая рот ладонью.
- Пошли проверим, - приказал Иван.
- Дай мне хоть кофту накинуть, холодно на улице.
Они вошли в кухню. Старушка включила свет в передней комнате. Иван
сразу же шагнул к дверям второй, дернул за ручку.
- Он закрывается на ночь, - пояснила баба Лиза. - Все теперь
закрываются, боятся люди. Погоди, дай-ка я постучу. Володя, Володя, ты
спишь? Это я, Елизавета Петровна.
- Что стучалось, Елизавета Петровна? - послышался из-за двери сонный
голос Егорова.
Иван остолбенел от неожиданности. С нескрываемым изумлением посмотрел
на хозяйку.
- Тут Иван приехал, наш участковый, чегой-то хочет поговорить с
тобой. Я уж сказала, что поздно, ты спишь, а он не верит.
- Открой, Егоров, - пробурчал Иван.
Он почувствовал непреодолимую усталость. Казалось, еще мгновение, и
силы покинут его, так и сядет в этой комнате на табуретку и уснет. Он ведь
не сомневался, что Егорова здесь нет. Заскочил домой, взял две запасные
обоймы и острую косу, думал: ну, теперь никуда этот Зверь не денется.
Ошибся... Это был не Егоров. Кто же в таком случае? Или - что?
- Я сплю, приходи утром, - ответил Егоров.
- Значит, не откроешь? - спросил Иван.
- Только в том случае, если у тебя есть ордер на обыск.
- Да в чем дело, Ваня? - спрашивала баба Лиза, дергая участкового за
рукав куртки. - Почему ты так хочешь войти к Володе? Ты можешь толком
объяснить или нет?
- Да что тут объяснять! - в сердцах махнул рукой Иван.
Повернулся и пошел к выходу.
- Ты уж извини, Володя, - сказала баба Лиза, выключила свет и
поспешила за Иваном.
Но не догнала его. За воротами взревел мотоцикл, унося Ивана в ночную
мглу.
12
На утро Иван проснулся рано, быстро позавтракал, оседлал мотоцикл и
поехал к бабе Лизе. Накануне ночью он долго не мог уснуть - это лишь
казалось, что коснется головой подушки и тотчас же отключится. Нервное
напряжение сумасшедшего дня спадало понемногу, уступая место вопросам, на
которые не было ответа.
После долгих раздумий Иван решил, что поговорить с Егоровым все же
необходимо. Поговорить, посмотреть на него, послушать, что скажет. С тем и
уснул.
Баба Лиза подметала двор, смахивая опавшие листья в большую кучу у
ворот. Она не удивилась, увидев Ивана.
- Чувствовала, что ты приедешь, Ваня. Небось хочешь поговорить с
Володей, пока он не уехал на работу?
- Хочу, - кивнул Иван.
- Только прошу тебя, не ругайся с ним, он проснулся не в духе, весь
какой-то помятый, и на лице вроде как шрам появился, а может, лежал
неудобно... Говорит, из-за тебя не выспался.
- Конечно, из-за меня, - сказал Иван, направляясь к кухне.
И снова забилось, запульсировало в сердце предчувствие: это был
Егоров! Просто ночью успел вернуться раньше него.
Егоров стоял в передней комнате перед зеркальцем, висевшим на стене,
причесывался. Легкая куртка стального цвета, такие же брюки, голубая
рубашка, красный галстук - франт! Начальник электроцеха. Но лицо... У него
было лицо человека, получившего накануне жестокую нахлобучку: темное,
опухшее. Однако ни синяка, ни царапины не было заметно. Только белая
полоска шрама на правой щеке появилась - прежде ее не было.
Иван вспомнил: отчаянный прыжок Зверя к чердачному люку, злобная
пасть, красные глаза, поднявшиеся над люком, и его удар ногой по
деревянной крышке - железная ручка вонзилась в морду Зверя... С правой
стороны!
- Ну что? - спросил Иван, расстегивая кобуру. - Досталось тебе ночью?
- Это мелочи, - равнодушно ответил Егоров, не переставая поправлять
прическу перед зеркальцем. - Временные неприятности.
- Так это был ты?! - закричал Иван.
- Докажешь - соглашусь. - Егоров повернулся, посмотрел в упор на
участкового и усмехнулся. - Не докажешь - не занимайся клеветой.
- Это - клевета?! - Иван почувствовал, что у него от ярости
перехватило дыхание. - Да я тебе, гад, знаешь что сделаю?!
- А это - оскорбление, - жестко сказал Егоров.
- А то, что было ночью?
- Я не знаю, что с тобой было ночью. - Егоров отвернулся.
Но Иван успел заметить дырку вместо зуба - слева, вверху. В памяти
замелькали события кошмарной ночи: Зверь готовится к прыжку, выстрел, пуля
выбила верхний левый клык...
- Знаешь, - сказал Иван. - Все ты прекрасно знаешь. Может, поговорим
начистоту? Ну, давай, раскалывайся! Ну?!
- Что именно?
- О твоем фокусе!
- Я не фокусник. И вообще, извини, мне пора уходить, на автобус
опаздываю. Если у тебя есть ко мне претензии, готов выслушать.
- Есть. И много!
- Слушаю, - Егоров демонстративно поднял руку с часами.
- Ну, ты и сволочь! - заорал Иван.
Схватил Егорова за грудки, тряхнул так, что куртка затрещала. Тот
испуганно отстранился, в темных глазах мелькнули красные искры. Как не
хотелось Ивану ударить Егорова, сдержался. Этого было делать нельзя... Он
отшвырнул начальника электроцеха к стене.
- Ты ответишь за это! - прошипел Егоров, расправляя складки на
куртке, разглаживая ладонью галстук.
- Ты кто? - с ненавистью спросил Иван. - Зачем явился к нам?
- Чтобы учить уму-разуму тупых ментов, - с презрением ответил Егоров.
- А вот это уже оскорбление, так сказать, при исполнении. - Иван
шагнул вперед.
- Я буду рад, если ты ударишь меня, - сквозь зубы процедил Егоров.
Красные искры горели в глубине его глаз, будто стремились прервать
невидимую преграду и вырваться на волю. - Улик у тебя - никаких. Нет и
никогда не будет. А преследование из ревности налицо. Не справляешься со
своими обязанностями, не можешь найти преступника и отыгрываешься на
мирных гражданах. В частности, на мне. За то, что я познакомился с твоей
бывшей невестой, и она с удовольствием встречается со мной. Все яснее
ясного. Не думаю, что твое начальство станет поощрять подобные методы
работы. И что председатель поссовета одобрит твое поведение.
- Так кто же ты? - прищурившись, в упор спросил Иван.
- Тебе этого никогда не понять. Будет лучше, если забудешь Катю и
уйдешь с дороги. Я оценю этот жест и, может быть, тоже уйду. Больше я
ничего тебе на скажу.
- Оставить Катю?! Да я тебе самому глотку перегрызу! Понял? И
запомни: я тебя поймаю, у меня будут улики. Я размозжу тебе хребет,
разрежу на части и сожгу. И ты никогда больше не будешь охотиться за
пацанами и стариками, ублюдок!
- Попробуй, - равнодушно сказал Егоров и пошел прямо на Ивана.
Участковый на сдвинулся с места. Егоров остановился.
- Я уничтожу тебя! - прорычал Иван и, круто повернувшись, выскочил из
комнаты.
Егоров вышел следом за ним. Во дворе, с метлой в руках, стояла баба
Лиза, в глазах ее светилось нескрываемое любопытство.
- Всего вам доброго, Елизавета Петровна, - улыбнулся ей Егоров. - Я
ушел на службу, до вечера.
- До свидания, Володя, до свидания, - баба Лиза, проводила Егорова
взглядом. А когда он вышел на улицу и скрылся из виду, повернулась к
Ивану. - Ну чего, Аника-воин? Бегаешь тут, шумишь, а толку - никакого.
- Будет толк, баба Лиза, - сжал кулаки Иван. - Будет! Дай мне срок.
Это, скажу я тебе, потруднее, чем взять банду головорезов.
- Ну, расскажи, что случилось этой ночью, Ваня, - спросила старушка,
подойдя ближе. - А то я слыхала, утром на базаре бабы говорили, будто ты с
этим чудищем сражался, будто стрелял в него, а пули, как от чугунка,
отскакивали.
- Сражался, - не стал скрывать Иван. - Сейчас там, в доме Леонида
Поликарповича, следственная группа работает. Я им ночью позвонил, так они
ответили, раз, мол, трупов нет, приедем завтра утром, у нас тут и без тебя
дел хватает. Хорошо хоть утром проехали.
- Ну и хорошо, что приехали. А ты мне про чудище-то расскажи, дюже
любопытно.
- Зачем тебе это, баба Лиза? Потом ночью в туалет побоишься
выскочить. Сиди себе лучше тихо.
- Забоюсь в туалет ночью бегать, так ведро помойное себе в хате
поставлю, ты за это не переживай, Ваня. Ну, расскажи.
- Огромное черное существо, глаза красные, горят как уголья, не
собака, что-то вроде пантеры, но и не пантера, страшнее, трудно сказать,
на что похоже. Две обоймы в него выпустил, ну, пусть даже семь патронов
промазал, но другие семь, голову даю на отсечение, прямо в грудь всадил. И
в голову. Быка бы свалил. А чудовищу - хоть бы что. Отряхнется и снова на
меня бросается. Я во двор к покойному Леониду Поликарповичу - оно за мной.
Я на веранду, оттуда - в комнату. Вижу - летит в окно, пасть оскалена, вся
в пене.
- Не собака это и не пантера, Ваня, - вздохнула баба Лиза.
- Что же это? Как с ним бороться?
- Леонид Поликарпович... такой хороший человек был, царство ему
небесное, - тихо проговорила старушка. - Погиб...
- Так надо же найти его убийцу. А я, честно говоря, не знаю как.
- Дело сурьезное, - подтвердила баба Лиза. - А что Катерина? Говорят,
свадьба ваша расстроилась?
- Я и сам не знаю, что с ней творится. И она сама, похоже, не знает.
Черт бы побрал этого Егорова! Чует мое сердце - все дело в нем!
- Да ты не печалься, Ваня, все будет хорошо. Только не горячись и
береги себя. Ну а пока ступай, дел у тебя много. Ступай, Ваня.
Иван с удивлением посмотрел на старушку:
- А зачем я все это рассказывал тебе, баба Лиза? Думал, ты поможешь
мне, подскажешь...
- Да что я могу, Ваня, - развела руками баба Лиза. - Спрашивала
потому, что уж больно интересно стало, правду бабы на базаре говорили или
выдумывали. Теперь точно знаю - правду. Теперь ночью на улицу не стану
выходить, ведро в хате поставлю...
- Да ну тебя, баба Лиза! - с досадой сказал Иван. - Голову мне
морочишь!
Начальник районного отдела внутренних дел подполковник Новоселов,
выслушав Ивана, аж выскочил из-за стола, замахал на него руками:
- Да ты хоть понимаешь, что говоришь? У тебя там реальные люди
гибнут, а ты мне сказки рассказываешь про какие-то красные глаза!
Может, тебе это во сне приснилось и что стрелял в зверя? Может, от
страха палил в другую сторону? Как возможно - две обоймы расстрелял, а
этот зверь как ни в чем ни бывало удрал?!
- Не знаю.
- А я знаю! Плохо работаешь, Иван! В цель не попадаешь! Ты что,
пьяный был? Спьяну палил, закрыв глаза?
- Я не пью, Сергей Васильевич, вы же знаете.
- Тогда объясни мне, где эта тварь, которая на людей нападает? Я
читал протокол, разговаривал с Мирошниковым, с Усачевым - тоже ни хрена на
соображают. Отпечатки лап идентифицировать не могут, до сих пор не
определили, кому кровь принадлежит, то ли человеку, то ли дикому зверю, то
