чем-то огорчены сегодня?
- Какое там доброе, - ворчливо ответила старуха. - Трезор ночью
сорвался с цепи и кудай-то убег. До сих пор его нет. И где его черти
носят? Я ночью слышала, как он скулил, да не вышла посмотреть. Небось
почуял какую-то сучку, вот и помчался за нею. Цепку порвал, паразит:
- Вернется, - успокоил ее Егоров. - Вы знаете, Елизавета Петровна,
сидеть все время на цепи тоже ведь несладко. Вот и решил ваш пес немного
поразмяться, доказать неведомой даме, что он еще парень хоть куда.
Наверное, слишком увлекся, что не спешит возвращаться.
- И раньше, бывало, убегал, да к утру приходил. Жрать-то хочется, кто
ж его накормит, как не я? А теперь вот уже одиннадцать часов, а его все
нету. Я уж думаю, не случилось ли чего с ним, дураком? Ведь и пристрелить
могут запросто.
- Ну, не думаю, - сказал Егоров. - Пес хоть и крупный, а не слишком
смелый, на людей бросаться не станет. За что же в него стрелять?
- Да мало ли... - вздохнула старушка. - А ты-то как сам, Володя?
Вчера я посмотрела, совсем больным был, трясло всего. А теперь-то лучше?
- Спасибо, Елизавета Петровна, лучше. Совсем хорошо. Я, видите ли,
таблеток стараюсь не принимать. Если нездоров, лягу пораньше, высплюсь как
следует - и все проходит. Организм сам знает, как избавиться от хвори.
- Может, и так, - недоверчиво сказала Елизавета Петровна. - Да только
у меня это не получается. А ты, Володя, завтракал или нет? Хочешь, я
картошку разогрею?
- Нет, Елизавета Петровна, спасибо.
- Да что ж это - спасибо?! Святым духом питаешься, что ли?
- Попозже вместе пообедаем. Мы ведь собирались сегодня в огороде
порядок навести. Уберем картофельную ботву, бурьян, все это надо сжечь. А
потом и вскопать, сколько сможем.
- Ты уж выздоравливай получше, а огород - он никуда не убежит, как
мой глупый пес. Отдыхай, Володя, потом как-нибудь займемся огородом.
- Я отдохнул и чувствую себя вполне здоровым, так что можем заняться
прямо сейчас. Или, скажем, через часик. Кстати... - Егоров сделал паузу. -
У вас тут живет одна очень красивая девушка, Катя Клейн, так ее, кажется,
зовут. Мы на заводе познакомились...
- Живет, - согласно кивнула головой старушка.
- А что, у нее и вправду есть жених, или она пошутила на этот счет?
- У Катерины-то? Ну а как же, обязательно есть. Иван Потапов, наш
участковый. Скоро пожениться должны. А ты разом не того... - Елизавета
Петровна шутливо пригрозила пальцем. - Смотри, Володя, мой тебе совет:
держись от нее подальше. Ванька больно не любит, когда другие мужики на
Катерину зырятся. Хоть и милиционер, а поколотить запросто может. Он
мужчина сурьезный, тут уж ты не сомневайся.
- Жаль, - пожал плечами Егоров. - Очень красивая девушка, эта Катя
Клейн.
- Еще бы не красивая! Когда в школе училась, парни чуть не каждый
день драки из-за нее устраивали. А потом, когда Иван стал нашим
участковым, раньше он работал в райцентре, жил в общежитии, он быстро
отвадил всех ухажеров от Катерины. Да и Катерина, по-моему, вздохнула
свободно, а то ведь прямо проходу ей не давали. Теперь вот скоро
поженятся.
- Я рад за них, - криво усмехнулся Егоров.
На улице раздался треск мотоциклетного двигателя.
- А вот и Ванька, легок на помине, - сказала старушка. - Тарахтит на
своем мотоциклете. Ты ж смотри, Володя, не вздумай с ним про Катерину
рассуждать, обидится.
Егоров неторопливо пошел в свою комнату, всем видом показывая, что
встреча с участковым в его планы не входит.
Иван слез с мотоцикла, подошел к калитке.
- Здорова, баба Лиза! - крикнул он. - Как настроение?
- Здравствуй, Ваня, - печально сказала старушка. - А про настроение
лучше не спрашивай. Поганое.
- И у меня поганое, - сказал Иван. - А дело делать надо, ничего не
попишешь, служба. Ты мне вот что скажи: где твой пес? Дома или нет? С ним
все в порядке?
- А почему ты спрашиваешь?
- Потому что... - Иван почесал затылок. - Ну так где он?
- Не томи, Иван. Что случилось с моим Трезором? Ты знаешь?
- Выходит, его нет дома, так?
- Так. Ночью сорвался с цепи и убег, окаянный. До сих пор не пришел.
Где шляется - ума не приложу. Ну, так что с ним? Чего ты на меня смотришь
так? Ежели знаешь, где Трезор, так говори. Ох, чует мое сердце, что-то
неладное с ним!
- Он ведь у тебя крупный пес был, верно? - продолжал допытываться
Иван.
- Не маленький, - согласилась старушка, не сводя с участкового
напряженного взгляда.
- Ну так вот, баба Лиза. Похоже, твой пес пытался ночью разорвать
Романа Клейна. Неподалеку от дальнего озера в старом карьере. Пришлось мне
его подстрелить.
- Ты подстрелил Трезорку? - всплеснула руками Елизавета Петровна. -
Да ты в своем уме, Иван?
- Откуда я знал, в кого стреляю? - угрюмо сказал Иван. - Вылетает из
кустов громадный пес и с жутким ревом несется вдогонку за парнем. Пасть
оскалена, глазищи красные, вот-вот собьет с ног и растерзает. Что мне
оставалось делать? Я выстрелил в него два раза. Он остановился - и в
кусты! А сегодня утром я туда поехал, посмотрел - кровавый след ведет
оттуда прямо к твоему огороду.
- Это мой Трезорка-то на человека набросился? - возмутилась старушка.
- Очухайся, Иван, что ты говоришь? Сам же знаешь, этот пес и гавкнуть
лишний раз на человека поленится. А уж напасть на кого-то - да ни в жизнь!
- Да знаю я, знаю, - махнул рукой Иван. - Но ты пойди спроси Романа,
он тебе все расскажет.
- Напился, небось, Роман твой, ему и померещилось!
- Я бы тоже так подумал, если б сам не видел это страшилище. Вроде
покрупнее оно было и не похоже на твоего Трезора, но следы к твоему забору
ведут. И пса твоего нет дома. Ничего понять не могу. Прямо чертовщина
какая-то.
- А вчера понимал, когда стрелял?
- Понимал. Ты уж прости меня, баба Лиза, но если б ты видела, что мы
с Романом, не знаю, дожила бы до сегодняшнего утра. Я ведь не из
боязливых, а честно тебе признаюсь, душа в пятки ушла, когда увидел. И
вообще я собак люблю, разве было хоть раз такое, чтобы я бездомного даже
пса обидел?
- Так, может, это не Трезорка? - с надеждой спросила старушка.
- Это было бы замечательно, но следы ведут к твоему огороду. И собаки
дома нет. Пойдем в огород, посмотрим, забегал ли он домой после того, как
я в него стрелял.
- Пойдем, - торопливо согласилась Елизавета Петровна.
Слушавший их разговор Егоров отошел от окна, упал на кровать и
расхохотался в подушку. Все получилось как нельзя лучше! Тело его тряслось
от смеха, железная кровать жалобно поскрипывала, и этот скрип чем-то
походил на предсмертный стон раздираемой на части собаки.
Иван и баба Лиза вскоре вернулись во двор.
- Ну что? - спросил Иван. - Ты видела, баба Лиза?
- Видела... Похоже, там кровь, до самого двора. Наверное, это мой
Трезорка... Ох, Иван, Иван! Что же ты наделал? Я ведь привыкла к нему, уж
сколько лет он живет во дворе...
- Да погоди ты, баба Лиза, не стони раньше времени, - сердито сказал
Иван. - Ты мне лучше вот что объясни... Может ли раненая собака прибежать
в родной двор, покрутиться тут и снова убежать? Я что-то не помню такого.
Обычно ведь как бывает? Если собака пострадала в драке с другими собаками
или кто-то ее ударил - она бежит домой, залезает в будку и там
отлеживается. Как и человек, если ему плохо, спешит домой, ложится в
кровать. Или я не прав?
- Так-то оно так, да бывает и по-другому. Если умная собака чует, что
скоро умрет, она уходит со двора, чтобы не огорчать своих хозяев.
- Ну, ладно. Я еще поезжу, поищу, если что выясню, скажу тебе. А
сейчас... Твой жилец дома?
- Володя? Дома он. Вчера совсем больной был, а сегодня вроде
поправился, мы даже собирались в огороде поработать вдвоем. Такой хороший
человек, и культурный, и обходительный, и всегда поможет - сразу видно,
что приехал из города, не то, что наши оболтусы.
- В городе тоже всякого дерьма достаточно, - пробурчал Иван,
направляясь к кухне.
Услышав тяжелые шаги в передней комнате Егоров быстро перевернулся на
спину, заложил руки за голову и прикрыл глаза.
- Здорово, Егоров, - сказал Иван. Он остановился у двери, скрестив
руки на груди, и немигающим взглядом уставился на начальника электроцеха.
- Добрый день, - сказал Егоров, открыв глаза. - Извини, Иван, я не
совсем хорошо себя чувствую, прилег отдохнуть. Проходи, пожалуйста, садись
на стул.
- Спасибо, постою, - отрезал Иван. - Ты, наверное, понимаешь, зачем я
пришел к тебе.
- Не совсем. Полагаю, как страж порядка, интересуешься, как устроился
новый житель поселка, не обижает ли свою хозяйку, не замыслил ли чего... -
Егоров усмехнулся, давая понять, что шутит.
- Вот-вот, насчет "не замыслил ли" ты угадал, - совершенно серьезно
сказал Иван. - Так вот. Я пришел к тебе для того, чтобы предупредить, что
не следует больше приходить к Кате Клейн и приглашать ее гулять. И вообще
держись от нее подальше. Ты человек новый, не знаешь, наверное, что Катя
моя невеста, а я не люблю, когда к моей невесте пристают незнакомые люди.
- Да я бы не сказал, что я незнакомый, - возразил Егоров. - Мы
познакомились и даже подружились. Не представляю, что в этом плохого?
- И нечего представлять. Просто не подходи больше к ней. Считай, что
я тебя предупредил.
- Извини, Иван, но я в таком тоне не привык разговаривать. Что значит
"не подходи", "я тебя предупредил"? Ты ведь не местный хулиган. Ты
представитель закона. Если я его нарушаю - можешь применить всю силу своей
власти. Но сперва объясни, что я сделал противозаконное?
Иван никак не ожидал подобного ответа и не сразу сообразил, что на
это сказать.
- Если тебе не нравится, что я встречаюсь с какой-то девушкой, - это
твое личное дело. Разве я насильно принуждаю ее встречаться со мной?
Угрозами или хитростью? Давай спросим об этом Катю. Если она скажет: нет,
Володя, я не желаю больше тебя видеть - я не стану навязывать ей свое
общество. Но если скажет, что ничего не имеет против наших встреч, почему
я должен считаться с твоими запретами? Она взрослая девушка, сама вправе
решить, с кем ей встречаться.
- А с чего ты взял, что я с тобой разговариваю как представитель
закона? - мрачно спросил Иван, подходя к кровати. - Ты, как я погляжу,
больно умный, порассуждать захотелось? Ну так слушай. Я разговариваю с
тобой как жених Кати Клейн и предупреждаю, если увижу тебя рядом с ней - у
тебя возникнут серьезные проблемы. Это я гарантирую. Можешь потом написать
мне официальное заявление, я разберусь. Но лучше, если уяснишь себе все
заранее.
- Ты пугаешь меня?
- Предупреждаю.
- Спасибо, что объяснил. Но это нарушение прав личности.
- Не лезь, куда не следует, не будет никаких нарушений.
- А я думал, что разговариваю с представителем закона, -
разочарованно сказал Егоров.
- Ты разговариваешь с мужчиной, - рявкнул Иван.
- Такие разговоры называются "разборкой", и представители закона
обязаны реагировать на них принятием эффективных мер. - Егоров насмешливо
смотрел на Ивана. - Ты думаешь, ты здесь царек и можешь диктовать свою
волю другим, а я думаю иначе. И мои друзья в Краснодаре - тоже. Надеюсь,
ты понимаешь, что я имею в виду?
- Понимаю, что ты ничего не понял, - прорычал Иван, шагнул еще ближе
к кровати: схватил Егорова за грудки, одним рывком посадил.
Халат на груди распахнулся, обнажая забинтованную грудь, пятна
темной, засохшей крови на бинтах.
- Это еще что? - спросил Иван.
