учеников; и разве чисты руки Ауле, ковавшего цепи, и Финве, короля-палача?
Что сердце его таит злобу... Но я слышал речи его, и он не лгал; и я видел
деяния его, и понял его: разве это - зло? И он Вала, бессмертный Айну..."
Почему-то вспоминался тихий глухой голос Мелькора, в котором звучала
непонятная тоска: "Даже здесь я вижу звезды..."
"Спрошу потом. Не у него: наверно, ему тяжело говорить об этом. У
Гортхауэра - его ученик должен знать..."
- Приветствую тебя, великий Вала, - ученик Намо почтительно
поклонился.
- Приветствую тебя. Я рад, что ты пришел.
Крылатая змея легко и плавно - как течет вода - скользнула за трон,
и, положив голову на подлокотник, объявила:
- А меня зовут Ломион, Дитя Сумрака.
Голос звучал немного не по-человечески, но не резал слух.
- Это дракон, - пояснил Мелькор, слегка улыбнувшись растерянности
Майя. Дракон зевнул, продемонстрировав белые острые зубы:
- Они говорят - я еще маленький, - сообщил он, искоса поглядывая на
Властелина.
За спиной ученика Намо Гортхауэр тихо рассмеялся.
...Он ходил, смотрел, расспрашивал. Ему было интересно все: как,
зачем, почему. Он с детским удивлением смотрел на этот новый огромный мир.
Одному он не торопился учиться: владеть оружием.
- Властелин, неужели войны неизбежны? Ты ведь Творец, Учитель, -
скажи, зачем тебе меч?
- А ты не думал, что будет, если я сложу оружие? Творец... Все мои
деяния объявлены злом изначально, и ничем иным быть не могут.
- Но ведь это неправда, Мелькор!
- Да? - горько усмехнулся Черный Вала и вдруг с неожиданной яростью
выдохнул. - И вот награда от моего младшего брата, Короля Мира - смотри!
Он резко поднял к лицу Майя изуродованные руки, и тот невольно отвел
глаза.
- Я не верю, - глухо молвил ученик Намо после минутного молчания. -
Не верю, что они не могут понять. Надо попытаться объяснить.
- Нолдор вернутся в Средиземье. А здесь Люди. Я думал, Эльфы станут
учителями им. Теперь вижу, чему первому они научат Людей. Что я - враг.
Что Тьма - зло. И - убивать, - Мелькор отвернулся.
- Но ведь ты... - начал ученик Намо - и осекся.
- Продолжай. Ведь я действительно убил Финве.
- Нет-нет, Мелькор... Властелин... я не то...
Черный Вала снова заговорил - тихим ровным голосом. Слишком спокойно.
- Того, кто умел рассказывать сказки - странные мудрые сказки - убили
на моих глазах. Его легко было убить. Он не умел сражаться. Он только и
успел спросить - за что?.. Тот, кто умел слагать песни, умер на моих
руках, и я сам закрыл ему глаза. А тот, кто нанизывал руны, как жемчужины
ожерелья, умирал долго. Там, на вершине Таникветил. А потом псы Ороме
рвали его тело. И книги его сожгли. Дурную траву рвут с корнем! - Мелькор
сухо, страшно рассмеялся. - Имен не осталось. Приказано забыть. И некому
сложить песни о них... - он замолчал на минуту, потом жестко продолжил:
- А что кровь на моих руках - правда: кровь моих учеников. И вины
моей мне не искупить - я не сумел защитить их. Я заплачу сполна за то, что
проклял весь род Финве - и тех, кто еще не родились: я не был справедлив.
Но я не хочу крови. Не хочу.
- Властелин! Позволь - я пойду и скажу им...
- Что?.. - Мелькор приподнял бровь.
- Я скажу им, что ты не хочешь войны. Я все объясню им - не может
быть, чтобы они не поняли! Ведь ты сам говорил, Властелин - все Валар
равно любили Арду, все пришли в мир, чтобы творить... Они должны понять!
- Мало надежды на это. Я не хочу отпускать тебя.
- Но ни Гортхауэр, ни кто-либо из Ахэрэ не может быть твоим
посланником, Властелин. А я, - ученик Намо лукаво улыбнулся, - чист перед
Валар; кроме того, посланник неприкосновенен.
- И там - Намо... Пожалуй, ты прав. Иди.
...И спросил его Эонве:
- Откуда пришел ты?
- Я - посланник Айну Мелькора, и пришел, чтобы передать слова его
Могучим Арды.
Об этом оповестил Эонве Великих. И сказал Тулкас:
- Незачем нам слушать речи прислужника Врага! Он заслуживает смерти!
И сказал Намо:
- Посланник неприкосновенен.
И сказал Король Мира:
- Мы выслушаем его. Да предстанет он пред лицом Великих!
В Маханаксар, Собрании Великих, стоял глашатай Мелькора. Он
поклонился Феантури и Ниенне, но перед Манве не склонил головы.
- Говори! - прорычал Манве; и голос его был похож на раскаты гневного
грома, но посланник не устрашился и не смутился:
- Так говорит Властелин Мелькор к Валар, собратьям своим, и Королю
Мира Манве. Довольно было крови; как и вы, он не желает войны. И слово его
к тебе, Король Мира: останови тех, чьи сердца полны жаждой мести, ибо зло
порождает лишь новое зло. Оставь гнев: он ослепляет. Неужели не смогут те,
кто пришел в этот мир, возлюбив его, понять друг друга? Слишком высока
цена, которую платит мир за вражду Великих. Если пожелают Нолдор с миром
прийти в Средиземье, то никого из них не коснется беда; во всех свершениях
их да будет сила Властелина Мелькора в помощь им. И лишь Сильмариллы не
вернутся в Валинор, и более ничья рука не коснется их, ибо они - цена
крови, и проклятье лежит на них. И так говорит Властелин Мелькор...
Но тут обозленный Тулкас, сорвавшись с места, ударил Майя в лицо,
сбив его с ног.
- Остановитесь! - Намо поднялся со своего трона. - Он посланник!
- Это не посланник, а отступник, вор и убийца! - крикнул Ауле.
- Он оскверняет святость Валинора! - прибавил Тулкас.
- Мятежными речами оскорбляет он слух Короля Мира и Валар, - молвила
Варда.
- Освободите его, пусть с ответом Валар он вернется к пославшему его,
- тяжело молвил Намо.
- Пусть сдохнет! - прошипел Тулкас.
Посланник стоял, тяжело дыша; Майяр Тулкаса заломили ему руки за
спину, рот его был полон густой соленой крови - Тулкас недаром слыл
сильнейшим в Валиноре, и тяжел был удар его.
- В чем виновен он перед Валар, Король Мира? Он был моим Майя, и это
ведомо тебе; если не хочешь, чтобы глашатай с миром покинул Аман, отдай
его мне, и я, создавший его, буду судить его... "и себя", - мысленно
закончил Намо.
Но Король Мира не сказал - "да". Он старался не смотреть на Намо,
молчал, но Владыка Судеб внезапно ощутил, как волна чужой ненависти
накатывает на него, оглушает, лишая сил. "Неужели - опять?! И снова -
ничего, ничего не сделать - как тогда... Мой ученик..."
Тогда заговорил Тулкас:
- О Король Мира! Да будут свидетелями мне звезды и эта священная гора
- не посланник он, но мятежный раб и прислужник Врага! Да свершится над
ним суд Валар!
И Король Мира не сказал - нет.
Потому Тулкас и слуги его отвели герольда Мелькора на вершину
Таникветил и столкнули его вниз.
Тело его, изорванное камнями, лежало у подножия горы, и орлы,
Свидетели Манве, кружили над ним.
И Тулкас предстал перед Королем Мира, и руки его были в крови.
Тогда только нарушил молчание Манве:
- Тяжело мне видеть это деяние, - молвил он, - справедливо ли
поступили мы?
- Дурную траву рвут с корнем - так изрек Эру. Не тревожься: это
деяние угодно Единому.
И со вздохом кивнул Король Мира. Но вздрогнул он, когда Тулкас
коснулся его руки: ибо теперь и на его руках была кровь посланника
Мелькора.
"Брат мой - прости меня... Ученик мой - прости меня... Ты был тысячу
раз прав, что ушел. И уйдешь - снова. А я останусь один... Ничего не
смог... зря ты говорил мне о моей силе, брат мой... Я знаю - ты надеялся
на мою помощь, ты мне доверил своего посланника - а я не смог защитить
его... Он перестал быть моим Майя - и не успел стать твоим учеником..."
Глашатаем Манве был Соронтур, Великий Король Орлов. Стоя на вершине
одного из пиков Гор Ночи, что Эльфы назвали Тангородрим, слушал его Черный
Вала, и Гортхауэр, Ученик его, был рядом с ним.
- Так говорит Король Мира Манве Сулимо к Морготу, Черному Врагу.
Проклятье Валар на тебе, и в должный час кара их падет на тебя, и не будет
пощады тебе. Твой прихвостень мертв, и так будет с каждым, кто посмеет
идти за тобой. Будь проклят!
- Я убью его! - хрипло выдохнул Гортхауэр.
Мелькор стиснул его плечо.
- Мы не убиваем посланников.
"...Я все объясню им - не может быть, чтобы они не поняли! Ведь ты
сам говорил - все Валар равно любили Арду, все пришли в мир, чтобы
творить... Они должны понять!.."
"Зачем я отпустил тебя! Ты поверил мне, а я... Брат мой, прости меня
- ты доверил мне часть своего сердца: ученика своего. А я не сумел
защитить его. Воистину, проклятье на мне. И нет мне прощения".
С победным клекотом описав круг над вершиной, Соронтур направился в
сторону Валинора.
...Тих и темен был покой, в котором лежал ученик Намо, посланник
Мелькора. И Вала укрыл его осторожно, как ребенка, черным с густо-лиловым
подбоем - цветов Мелькора и Намо - плащом.
"Вот ты и вернулся - ученик мой, мальчик мой... Каким очнешься ты от
смертного сна? - не знаю. Знаю одно: все равно ты уйдешь. Ты уйдешь к
нему, и не мне останавливать тебя, ученик мой. И будет время встречи - но
так нескоро... Прости меня..."
ДЕТИ АРТЫ. 870-872 Г.Г. ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ
...Когда они проснулись, им в глаза светило восходящее солнце, и они
смеялись, увидев Великий Огонь и Великий Свет. И потому Эльфы назвали их
племенем Солнца. Они не боялись Света, они не боялись Тьмы, ибо умели
смотреть и могли видеть. Не думали о них в Валиноре, ибо чужими Валар были
они - непонятные, свободные, дерзкие, любознательные. Слишком похожие на
Проклятого. И никто не пришел к ним из Валинора. Тот, кто встретил их,
носил черные одежды и прятал руки в складках крылатого черного одеяния. И
они, увидев его, смеялись как дети, да они и были детьми. И впервые со дня
казни Эльфов Тьмы Проклятый улыбнулся. Но улыбка покинула его точеное
суровое лицо, когда он увидел Четверых. Он не спросил - кто они, он сразу
это понял. Он не спросил о том, зачем они здесь - он и это понял. Он
спросил одно:
- Куда вы хотите их вести? Чего вы хотите от них?
Не сразу он получил ответ - они робели. Айо выступил вперед и,
поклонившись, ответил за всех:
- Великий Вала, мы не думали об этом. Они непонятны нам, но почему-то
они нам дороги... Наверное, мы хотели бы просто быть рядом... Охранять...
Просто любить их. В них есть что-то непонятное, одновременно высокое и
печальное...
- Все истинно высокое печально, - негромко сказал Проклятый.
- Да, так... Они странны и притягательны. Валар учили Эльфов, но чему
их научим мы? Я боюсь их учить и в то же время хочу этого.
- Незачем учить. Вернее, учить так, как учили Эльфов. Они все поймут
сами. Они - Люди, и их знание выше, ибо оно будет не дано, а найдено. Они
- выше Эльфов, ибо свободны, и у них есть выбор.
- Выбор? Между чем и чем? - спросил, очнувшись от немоты, Золотоокий.
Черный Вала внимательно посмотрел на Четверых, и что-то странное
промелькнуло в его глазах. Уголок его рта дернулся, и вымученная кривая
улыбка появилась на его лице.
- Поймете сами. Хотя и не Люди... - он говорил, словно сам с собою. -
Арта меняет всех, даже Бессмертных. Выбор будет и у вас...
Он усмехнулся.
- Странные вы все-таки. Вы - не со мной, но и не против меня. Вы - не
со мной, а идете моим путем. Вернее, не моим. Мы просто идем рядом... Не
боитесь?
- Чего мы должны бояться? - встрепенулся Охотник.
- Например, меня. Или - тех. Ведь они могут принять вас за моих
союзников. А за это карают жестоко, - это слово показалось ударом меча о
щит.
