то, что ваше по праву: весь этот мир, полный тайн, что предстоит вам
разгадать и познать. И плоть этого мира станет плотью творений ваших,
которым не достанет места в этих игрушечных садах, отделенных от мира
безбрежным морем, отгороженных от него стеной гор...
Нолдор внимали словам Мелькора, и многим по сердцу было то, что
говорил он. И, видя это, рассказал им Вала о Смертных Людях - Атани:
- Старшими братьями и учителями станете вы им, - говорил он, - и
вместе сможете вы сделать Покинутые Земли не менее, а, быть может, и более
прекрасными, чем Аман.
Дивились Эльфы речам Черного Валы, ибо об Атани ничего не говорили им
Валар: в то время, когда Илуватар дал Айнур видение Арды, узнали они и о
тех, что вслед за Эльфами должны были прийти в Средиземье. Но Эльфы были
схожи с Айнур и понятны им, Люди же, странные и свободные, Смертные - и по
смерти уходящие на неведомые пути, были иными, и в душах Великих не было
любви к ним - лишь смутное опасение. Потому и решили Валар, что должно
Перворожденным пребывать в Валиноре, под рукой Великих; до Людей же не
было им дела.
Немногое поняли Нолдор из рассказа Мелькора; а то, что поняли,
истолковали они по-своему. И решили они, что Атани хотят захватить земли,
которыми назначено владеть Эльфам; Манве же держит Элдар в Валиноре, как
пленников, ибо легче Валар подчинить своей воле народ слабый и смертный. С
тех пор никогда не было приязни меж Эльфами и Людьми; и позже стали
говорить Эльфы, что более, чем с прочими Валар, с Мелькором Морготом,
Черным Врагом, схожи Люди. Лишь один, кажется, понимал все: Финарато,
старший сын Арафинве; только он и расспрашивал Черного Валу об Атани...
...В то время новая мысль пришла Феанаро, старшему сыну Финве. Он
помнил прочтенное в книгах Эллери: одному из учеников Черного Валы пришла
мысль создать камни, хранящие свет звезд. Красивая мысль. Стоит пламенных
камней того Майя, отступника, бежавшего из Валинора - об этом тоже
рассказывали книги. Но если и им это было под силу - неужели Куруфинве
Феанаро, лучший ученик самого Ауле, не сумеет превзойти их?
Он постарался вспомнить все, что рассказывали книги Эллери Ахэ о
создании этих камней. Он дополнил то, что не понимал, тем, что знал. Он
был мудр, искусен и талантлив; он был невероятно горд, потому только
самого Ауле и признавал он учителем своим, хотя многие знания дал ему
Махтан, отец его супруги Нэрданэл.
В тайне ото всех начал Феанаро труды свои. И работал он быстрее, и с
большей страстью, чем когда-либо. И для создания камней своих взял он
частицу той не-Тьмы, что источали Деревья Валинора, и заключил ее в
кристаллы.
Так созданы были три эльфийских камня, гордость и проклятие Нолдор; и
Сильмариллы было имя им.
С изумлением и восхищением смотрел народ земли Аман на творение рук
Феанаро. И Варда благословила их; и так сказала она:
- Отныне не смеет коснуться их ни тот, чьи руки нечисты, ни тот, чье
сердце таит злобу, ни смертный человек; но будут они жечь смертную плоть,
что коснется их.
И было предсказано в тот час, что и стихии Арды - земля, море и
воздух - связаны с судьбой этих камней.
И прикипело сердце Феанаро к творению рук его; и Звездная Королева
милостиво позволила роду Финве владеть этими камнями.
- Ибо, - сказала она, - род Финве суть род избранных, и над потомками
его простирают Валар милость свою. Великое деяние совершил в прежние
времена Финве, Король Нолдор; и велика будет награда его, и сынов его. Да
станут ныне Камни Света знаком избранного рода!
И, низко поклонившись Варде, принял Феанаро Сильмариллы из рук ее. С
тех пор он стал считать себя властителем Нолдор, мудрейшим, избранником.
Гордо и надменно смотрел он на прочих Нолдор, и, хотя мудрость, талант и
красота его привлекали, не было любви к нему в сердцах Эльфов; не все
хотели подчиняться ему.
Равно в чести были среди Элдар Феанаро и Нолофинве, старшие сыновья
Финве; потому не желал Нолофинве признавать главенства Феанаро. И
показалось Феанаро, что брат его хочет занять его место как на троне в
Тирион, так и в сердце Финве, отца их.
Тогда снова в тайне начал работу Феанаро; но на этот раз начал он
ковать мечи. Так же поступили и прочие Нолдор знатнейших родов, хотя до
поры никто не носил оружия открыто.
Феанаро слышал об Эндорэ - от отца, от Изначальных, но чаще всего -
от своего племянника Финарато. Именно из-за рассказов старшего сына
Арафинве и поселилось в сердце Феанаро желание увидеть Эндорэ; о том, чьи
речи повторяет Финарато, он не хотел вспоминать. И так подумал он: "Кому и
быть королем Темных Земель, как не мне?" Он видел, что Валар не по душе
желание Нолдор вернуться в Эндорэ, и впервые задумался - что, если прав
был Мелькор, и Элдар - лишь игрушки Великих, служащие лишь для украшения
Валинора?.. Мысль эта жестоко ранила его гордость; теперь он открыто
призывал к мятежу против Валар и возвращению во внешний мир; великим
вождем Нолдор провозгласил он себя, говоря, что освободит от рабства тех,
кто последует за ним.
В ту пору Нолофинве пришел к отцу своему и просил его усмирить
гордыню Феанаро; и так говорил он:
- Государь и отец мой, укроти гордыню брата нашего Куруфинве Феанаро
- воистину, по праву носит он огненное имя, ибо яростная душа его подобна
всепожирающему пламени. Кто дал право ему говорить за весь народ наш так,
словно он - король Нолдор? Не ты ли говорил в давние времена пред Квенди,
не ты ли по слову Валар призвал их в Аман? Не ты ли был предводителем
Нолдор в многотрудном Великом Походе, не ты ли вывел их из мрака Эндорэ к
благословенному свету Элдамара? И, если ныне ты не раскаиваешься в этом, у
тебя остаются два сына, чтящих слово твое!
Но пока говорил он, Феанаро вошел в чертоги; и был он в доспехах, и
опоясан тяжелым мечом. Гневные слова говорил он Нолофинве, обвиняя брата в
том, что тот хочет посеять вражду между Феанаро и отцом его. Нолофинве
промолчал и хотел уйти, но Феанаро догнал его и, приставив острие меча к
его груди, сказал:
- Видишь, брат мой по отцу - это острее твоего языка! Попробуй хоть
раз еще оспорить мое первенство и встать между мной и отцом моим - и, быть
может, это избавит Нолдор от того, кто хочет стать королем рабов!
По-прежнему не говоря ни слова, тая свой гнев, ушел Нолофинве; но
Валар узнали о деяниях и словах Феанаро и был он призван в Маханаксар,
дабы держать ответ перед Великими. Таков был приговор Валар: не дозволено
более было Феанаро жить в Тирион, что на Туне. И ушел он, и семь сыновей
его, и часть народа Нолдор, на север земли Аман, и возвели там
город-крепость Форменос. И Финве, король Нолдор, последовал в изгнание за
Феанаро из любви к сыну Мириэль...
- Но среди всех бесценных сокровищ Валмара не найти равных
Сильмариллам.
- Я уже слышал это слово. Что это, Румил?
- Никто не знает, кроме мастера Феанаро и Великих. Феанаро создал три
камня, в которых заключен свет Дерев. Золотое и серебряное сияние
смешивается в них, и свет этот похож на блеск алмаза - и на мерцание
жемчуга, и... Мелькор, ты слушаешь меня?
- ...Я хотел сделать камни, которые светили бы светом звезд.
Гортхауэр сделал так, чтобы пламя не угасало в каплях огненной крови Арты.
А я хочу, чтобы свет звезд, сохраненный в камне, был виден и днем. Я почти
знаю, как сделать это, только...
Глаза Гэлеона потемнели; он смотрел куда-то вдаль - словно видел
сквозь время.
- Только, боюсь, уже не успею. Я запишу это; может, кто-нибудь
когда-нибудь сумеет...
Он был похож на странника в своих черных одеждах и запыленном плаще:
только посоха и не хватает. Или лютни за спиной. Правда пыль - сверкающая,
яркая. Алмазная.
Он остановился, невольно залюбовавшись домом: причудливая вязь узоров
по каменным колоннам, драгоценные витражи в ажурных переплетах из
серебра... Там - тоже любили такое. Но дерево легко сгорает, и тогда
начинают плавиться серебряные кружева оконных переплетов...
Горечь воспоминания комом подступила к горлу. Нельзя же вечно
бередить рану - и так не заживет, как ожоги на запястьях.
Он медленно поднялся по ступеням и постучал. Дверь распахнулась почти
сразу - словно его ждали, и на пороге выросла высокая фигура в черно-алых
одеждах. Черных?!.. ах, да - ведь Феанаро ныне в немилости у Короля Мира.
- С чем ты пришел?
- Хочу спросить тебя, Феанаро. Сладок ли тебе покой Валинора? По
сердцу ли тебе милости Великих?
В глазах Нолдо заплясали недобрые огоньки:
- Говори.
- Ты все же мастер, Феанаро, - с непонятной горечью сказал Вала. -
Хочешь ли ты остаться здесь и украшать драгоценными игрушками кукольные
сады - или все-таки решишься изведать горечь свободы?
- Говори.
- Я повторю тебе, Феанаро - сила и знания мои будут в помощь вам; во
второй раз Валар не начнут такой войны - да и вы сами сможете постоять за
себя.
С усмешкой мрачной гордости Нолдо погладил драгоценную рукоять меча.
- И чего же ты хочешь в награду?
- Лишь одного: чтобы Нолдор стали старшими братьями и учителями для
тех, кто идет следом за вами.
- Я подумаю над твоими словами.
- И еще, Феанаро: позволь мне взглянуть на Сильмариллы.
"И пусть их не-Тьма станет светом Луны и Солнца... Только - будет ли
им тогда место в этой земле?.."
Нолдо бросил короткий острый взгляд на задумчивое лицо Валы; в его
глазах вспыхнул гнев.
- Я понял, к чему все твои сладкие речи, ты, беглый раб Валар!
Вала вздрогнул - словно очнулся.
- Ты возжелал света моих творений для себя одного! Вижу, хоть прочны
эти стены и доблестны стражи, в земле Валар не довольно этого, чтобы
сохранить Сильмариллы! Убирайся прочь, преступник, убирайся в темницу
Мандоса - там твое место! Прочь от моих дверей!..
- ...И Варда благословила эти камни, сказав, что не коснется их
отныне ни тот, чьи руки нечисты, ни тот, чье сердце таит злобу, ни тот,
кто идет путем Смертных, но будут они жечь смертную плоть, что коснется
их. И отныне, сказала она, эти камни станут знаком избранного рода... Ты
слушаешь меня, Мелькор?
- Слышу. Это цена крови.
- Что ты такое говоришь?!..
...Он ворвался в зал красно-золотым вихрем. Черный Вала, объяснявший
что-то Эльфам, замолчал, пристально глядя на сына Финве. - Что вы слушаете
его! - прорычал Феанаро. - Что может он сказать вам такого, что неведомо
прочим Валар? Он только и умеет, что красиво говорить; но яд его речей
незаметно проникает в ваши мысли - души ваши отравлены Врагом!
Он повернулся к Мелькору. Лицо Черного Валы было спокойным, скорбным
и усталым, и это окончательно вывело из себя сына Финве:
- Как ты смеешь смотреть мне в лицо, раб! На колени перед королем
Нолдор!
Во внезапно наступившей тишине раздался ровный холодный голос
Мелькора:
- Недолго тебе быть королем Нолдор, сын Финве, и кровью оплачен венец
на челе твоем. Да, железо сковывает мои руки, но я свободнее, чем ты:
страх перед Валар, боязнь преступить их запрет и покинуть пределы их
земель делает рабом тебя. Я никогда не был врагом Нолдор; если вы
осмелитесь избрать свободу, я помогу вам уйти из Валинора; и я, Вала, дам
вам защиту и помощь...
- Не слушайте его! Он лжет!
- А тебе, Нолдо из рода Финве, я говорю: берегись! - молвил Мелькор,
и затаенная угроза была в его голосе.
Они стояли теперь друг напротив друга: Феанаро в ярких золото-алых
одеждах, с тяжелым золотым драгоценным ожерельем на груди - и Мелькор в
